Дальневосточная альтернатива

Глава 34

Всю свою историю человечество платило крупную дань за невежество. Прозорливость редких гениев натыкалось на воинственный консерватизм толпы, последние тысячелетия задавленных еще и непонятным авторитетом церкви. К счастью, 19 век дал мощнейшее просветление всем направлениям человеческой деятельности. Правда, все это в сумме привело к двум мировым бойням. Ну, бывает, что делать.

Несоблюдение элементарной гигиены всегда было главным фактором регулирования численности коренных народностей. А тут еще европейцы с китайцами притащили кучу своих микробов, а заодно и «огненную воду». Шансов нормально развиваться у гольдов и орочонов теперь не было и их надо спасать хотя бы от болезней.

Эпидемию оспы удалось в 1866 году остановить, буквально силой заставляя делать прививки. Костюков и другие врачи до наступления весны обошли все стойбища нанайцев и смогли остановить болезнь. Также полную вакцинацию провели в русских и корейских поселениях. Губернатор послал с казаками дополнительно партию вакцины, заодно, письменно поблагодарив всех врачей.

Уже позднее, ближе к осени пришел указ о награждении врачей орденами, в том числе Костюкова и его жену Лиен.

Впрочем, сам Андрей гораздо больше был рад, узнав о беременности своей красавицы.

Куприянов ходил из угла в угол своего кабинета и пытался найти компромисный вариант. К концу осени не удалось полностью закончить пароход нового проекта, точнее не была завершена отделка надстройки и кают, а это не меньше месяца работ. Однако, если сейчас не спустить на воду судно, то четыре месяца ждать результатов испытаний – слишком большая нагрузка на нервную систему, тем более, что место на стапеле надо освобождать для нового судна. Решившись, Сергей отдал распоряжение готовится к спуску, а испытания и достройку провести в Ольге, где никогда не замерзало.

15 октября новый пароход скользнул по обильно смазанному жиром слипу и подняв мощную волну вошел в воду. Удивительно, но судно не пришлось креновать и смотрелось оно как игрушка, тем более, что раскрасили пароход во все цвета российского флага. За неделю собрав команду судна и бригаду достройщиков, Куприянов отправился испытывать пароход, предварительно расписав план работ своим помощникам по срокам выполнения, отчего они предсказуемо приуныли. Все денежные вопросы он поручил жене.

Почти два месяца достройки и испытаний нового судна дались совсем не легко. Неожиданно возникли проблемы с паровой машиной уже по приходе в Ольгу. Матеря хваленое немецкое качество, машину разобрали почти полностью, обнаружили забившийся накипью трубопровод, зато полностью разглядели конструкцию. Сергей решил, что спокойно может освоить и это производство, да и котлы для паровых машин они варили у себя. В дальнейшем использовали только дистиллированную воду. Мелких недоделок было тьма, все их тщательно Сергей фиксировал, но в принципе был доволен. В конце января новое судно отправилось в Шанхай в компании с «Пароходом-1», который вел почетный гражданин Владивостока Яков Семенов.

В Шанхае царила вечная весна и такая же вечная нищета народа, хотя для купцов это выгодно – цены на грузчиков смешные. Глядя на китайцев, вечно копошащихся и забитых, он вспоминал их в своем времени. Очумевшие от культурной революции, они лезли с безумством фанатиков на Даманский и были совсем не забитыми. Перед своим путешествием во времени он читал, что в Пекине затеяли очередную модернизацию и ему было жаль простых китайцев. К чему это приведет не знал никто, но советские газеты издевались очень талантливо.

Прошлое отчетливо помнилось Сергею, но грустить было некогда, да и поинтересней в 19 веке. Особенно ему нравилось отсутствие давления идеологии. Нет, царь конечно был, но здесь на местах больше руководствовались здравым смыслом, а не указами из столицы, до которой, ох как далеко. Коммунистов в своем времени Сергей считал обычными карьеристами, которые вне службы были такими же раздолбаями как все, но вот непрерывная коммунистическая пропаганда со всех сторон, реально напрягала. Самое смешное, что искренних сторонников этой идеологии было исчезающе мало, но зато они старательно портили жизнь всем сомневающимся, к которым относился и Сергей.

Воспоминания вытеснились шумной действительностью и непрерывной болтовней на русском и китайском Якова Лазаревича. Придя наконец в совместный ювелирный магазин, они были встречены сухощавым сорокалетним немцем Дюрентом, доброжелательным и совершенно не заносчивым. Они пошли к нему в кабинет и перепроверили бухгалтерские отчеты немца. Семенов постоянно забирал для закупок свою часть от продажи золотых изделий, зато у Сергея скопилось больше 300 тысяч. Деньги Дюрент, носивший очень немецкое имя Фриц, хранил в филиале немецкого банка. После всех формальностей, Семенов передал еще партию золотых украшений с рекомендованной ценой. Впрочем, на отсутствие продаж Дюрент не жаловался.

На другой день все трое отправились в торговое представительство Пруссии, где ранее были заказаны десять компактных паровых машин для локомобилей. Все они уже прибыли и даже еще одна побольше для парохода. Денег от продажи хватило как раз на оплату, а на остаток, по совету Семенова, Сергей приобрел китайский чай и ткани. Хуже было то, что паровые машины находились в Таньцзине и пришлось еще неделю потерять на заход туда. Поэтому, когда в середине марта, суда вошли в залив Петра Великого большую часть льда уже унесло в море и суда уверенно взяли курс в Б.Камень.