Дальневосточная альтернатива

Глава 6

Осознание того, что она провалилась больше чем на сто лет назад, вызывало приступ панического страха и Варя тянула время, чтобы правдоподобнее объяснить свое явление. Говорить правду – равносильно признанию сумасшедшей, а она хотела выжить, ведь ей не так много лет и особого счастья не видала. Привязав коня в стойле и дав ему овса из своих запасов, она сняла сумки с крупа Серика и вошла в дом. Здесь не воняло как у нанайки, да и порядок заметен. Также бросилось в глаза достаточное количество посуды и металлических изделий.

– Все-таки цивилизация, как же узнать какой год сейчас? Может напрямую спросить? Ага … Приехала почти из столицы и спрашивает какой год! – подумала Варя, пристраиваясь на табуретку у стола. Хозяева не торопили ее с расспросами – гости здесь редкость, поэтому можно и подождать.

– Я в дороге совсем потеряла счет дням, а мне по работе нужно вести записи, не поможете?

– Отчего ж не помочь, сегодня 3 марта 1861 года от Рождества Христова, – торжественно с усмешкой произнес казак помоложе, покручивая ус, явно красуясь перед незнакомкой.

Сказанное Варя восприняла без обмороков и истерик: что-то подобное и ожидала. Она подробно и максимально связно пересказала свое путешествие из Благовещенска до Владивостока. Теперь потеряв группу, она не знала, куда ей направляться и чем питаться.

Старший казак сразу успокоил ее:

– Не боись, барышня, что ж мы русскому человеку не поможем? Завтра поедем в Михайловку к атаману, вроде он собирает верховых во Владивосток за поселенцами, с ними и доберетесь.

Обрадованная Варвара вытащила все свои припасы на стол, хозяйка дома, довольно худая женщина, молчаливая и строгостью напоминающую учительницу. Ее строгость стала понятна, когда с улицы завалилось сразу трое пацанов – погодков, шумных и разгоряченных. Увидев незнакомку, они на время притихли, поздоровались, разделись и перекрестились на иконы. Варя поняла свою ошибку, но ничего исправлять не стала, тем более сейчас все можно списать на тяжелое путешествие.

Назавтра, только успели позавтракать прискакали двое верховых, один из которых и был местным атаманом. Он был полностью в форме и очень напоминал Буденного из воспоминаний Варвары. Он тоже долго расспрашивал Варю, а услышав, что она агроном сказал:

– Это вам, барышня, надо во Владивосток, там есть управа по переселенцам, там же землю нарезают, вас там пристроят к месту.

Обоз отправлялся завтра утром из Михайловки, так что через два часа Варвара с атаманом, который был по чину есаулом, и его сопровождающим не спеша двигались по целине. Хозяйка снабдила Варю кое-какими продуктами, в том числе двумя огромными караваями хлеба, запах которого чувствовался даже в дороге.

Переночевав в доме есаула, где она опять рассказывала свои выдуманные приключения. Все ей сочувствовали, особенно, женщины, которые неодобрительно косились на полумужской костюм Вари. Перед тем как лечь спать, жена есаула потихоньку принесла ей теплую юбку. Варвара была смущена подарком, отплатить ей было нечем, но женщина и не ждала оплаты, просто махнув рукой «потом».

Утром обоз отправился в дорогу. Как поняла Варя, ехали за семенами, мукой и разными материалами, которые привезли на корабле из Николаевска еще осенью. Удивительно, но для саней дорога была вполне наезжена и поздно вечером они приехали в Раздольное, как раз на полпути до Владивостока. Варвара освоилась, с ней все были дружелюбны. Казаки, сопровождавшие обоз, периодически ехали с ней рядом и заговаривали на разные темы. Тут уж Варя постаралась узнать у них, как заселяется Южно-Уссурийский край, много ли народу переезжает и кто едет. В-основном заселялись казаками из Забайкальского войска и ссыльными, но с прошлого года стали привозить крестьян из центральных губерний. Нанайцы, гольды и орочоны были дружественно настроены к русским, зато китайцам мы очень мешали. Все местные племена были в долгу у китайских купцов, и те не церемонились. По истории Варя хорошо помнила, что пока границы плотно не прикрыли, китайцы были здесь как у себя дома.

Через два дня ее представили военному коменданту поста прапорщику Комарову, после недолгой беседы, как специалиста ее определили в комитет по переселенцам с жалованием в 20 рублей в месяц, что было неплохо для начала. Кроме того, ей «восстановили» утерянные документы, а также выдали грозную бумагу, обязывающую всех должностных лиц оказывать ей содействие. Всю весну шло накапливание ресурсов и размещение новых сел пока на карте. Варвара уже Прохоровна утонула в работе, все было настолько интересно, что она весь световой день была в конторе или на складах. Через три месяца пришли первые переселенцы из сел вдоль Амура. Теперь Варя забыла и про сон. Переселенцам выделялись огромные участки земли до 100 десятин на семью (чуть больше 100 гектаров), выдавалась денежная ссуда 100 рублей на семью, освобождались от рекрутского набора.

Летом за пьянство сняли Комарова и назначили лейтенанта Бурачека, который знал четыре языка и неплохо разбирался в морском деле, но «плавал» по гражданским делам. Поэтому знания и работоспособность Варвары он оценил и взвалил на нее все вопросы по переселенцам.

С охраной из 4 казаков и землемером она за год основала и разметила полтора десятка сел, стараясь примерно попадать в будущие поселения. Фактически большую часть лета и осени она провела «на природе», чем была очень довольна. Зимой возвратилась во Владивосток и занялась планированием на следующую весну. Рвение ее было отмечено значительным повышением жалования до 60 рублей, правда оставаясь коллежским регистратором. Положение незамужней давало много преимуществ, поэтому замуж Варя не собиралась.

Однако, ей было понятно, что на госслужбе ей долго не удержаться – как только чиновников станет достаточно, ее сразу заменят на мужчину.