Дети Богов

Икарос

Во внутреннем дворике акрополя раздался оглушающий визг, и на спину Икароса Фило запрыгнула девушка.

— У тебя получилось! — Она обвила руками шею юноши и принялась целовать его в щеку. — Я знала, что ты справишься!

Каро засмеялся, опустил Аретусу на землю и крепко обнял ее.

— Мы сделали это вдвоем, — прошептал он. — В один год, оба со второй попытки. Можешь поверить в такое чудо?

Глаза Реты сверкнули от радости, она отрицательно покачала головой и страстно поцеловала любимого в губы.

Худощавая женщина стремительно приближалась к радующейся друг за друга молодой паре, не в силах сдержать слез.

— Сынок! — Мелина уперлась в плечо своего ребенка и зарыдала от счастья.

Каро прижал мать к себе и ласково погладил ее по волосам.

— Отец гордился бы тобой, будь он еще жив. — Она посмотрела на него с искренней улыбкой, которую уже давно не являла белому свету. — Невероятно бы гордился.

— Он будет многократно отомщен мною на поле боя. Осталось совсем немного и все, что ты вложила в меня, окупится. Я не повторю его судьбу, мама.

— Я знаю. Вот-вот ты станешь Героем, после чего уже никто не сможет тебя остановить.

Женщина достала платочек и бережливо вытерла кровь со свежих ссадин на лице сына, после чего обратила свой взор на побагровевшую от услышанного разговора Аретусу — она все еще стеснялась матери своего молодого человека.

— Ты тоже молодец, Рета. Приходи сегодня ужинать к нам — отметим ваш успешный отбор.

Девушка растерялась от столь внезапного приглашения и не смогла произнести больше нескольких нечленораздельных звуков в ответ, глазами попросив помощи у Каро.

— Мы с удовольствием явимся вместе, но сначала нам необходимо повидаться с учителями, — быстро сообразил он. — Они просили не разбегаться сразу после дуэлей, а собраться всем на тренировочных площадках.

— Я как раз успею приготовить что-нибудь особенное, — удовлетворено кивнула Мелина. — Не задерживайтесь!

— Твоя мать наверняка считает меня дурой. — Рета жаловалась на это не впервые. — Почему я каждый раз теряю дар речи, как только вижу ее?

— Не считает, — не впервые отвечал ей Икарос. — Она высказывалась о тебе в очень хорошем свете, и я не раз озвучивал ее слова. А теперь ты прошла отбор и тоже станешь Героем — отныне для моей мамы не может быть невестки лучше, чем Аретуса Раптиса. Она не переживет нашего расставания.

— Ей и не придется.

— Конечно. — Он положил руки на талию девушки и несколько раз ее поцеловал. — Надо спешить, иначе опоздаем.

Люди быстрым шагом направились по дорожке из известняка, миновав безмятежно журчащий фонтан в самом центре дворика и живые зеленые ковры вокруг него. Чаша источника была выполнена из белого мрамора и украшалась разноцветной мозаикой на внутренней стороне и изящными узорами в виде водных обитателей на внешней, разукрашенными в лазурный и малахитовый цвета; лучи летнего солнца, уже прошедшего точку зенита, отражались от пляшущей воды, добавляя ей красок и безразборно отбрасывая свои блики вокруг. Будущие Герои вошли в длинный, тускло освещенный коридор с расписными рисунками на стенах, дошли до развилки, эхом шагов нарушив тишину, и на короткое время попрощались друг с другом, разойдясь каждый по своей площадке.

Икарос оставил за спиной резные колонны, отполированные до блеска ступени и соединяющий две части здания мостик над искусственным прудом, где жили пресноводные рыбы, и плавали селезни с утками — юноша оказался перед охраняемыми двумя стражниками массивными дверями. Могучие мужчины были закованы в начищенные латы с ног до головы, с их широких плеч ниспадали голубые плащи с нарисованным золотистым гербом, а в ножнах покоились заточенные до небывалой остроты клинки. Простояв на посту весь день в полном обмундировании, они распространяли вокруг себя уже въевшийся в окружение невыносимый запах пота.

Каро вытащил из-под промокшей и запачканной в чужой крови туники незаурядную подвеску в виде именного жетона с выгравированными символами, которые обозначали секции акрополя, куда юноше был предоставлен доступ. Подделать такое изделие не под силу даже самому лучшему кузнецу в столице — при создании каждого экземпляра используются инструменты наивысшего качества и уникальная техника ковки и литья, которые в совокупности позволяют достичь изумительной детализации. Караульный внимательно осмотрел жетон и провел пальцами по его поверхности, нащупав шифр в виде сложившихся в два слова выпуклых точек.

— Ваше имя. — Скрытый под шлемом человек давно запомнил лицо ежедневно приходящего тренироваться Икароса, но у него имелась не терпящая своеволия установка — проверять всех до единого.

— Икарос Фило.

Подвеска перекочевала обратно на шею юноши, и створки заскрипели под собственной тяжестью, медленно открывшись.

Площадка для подготовки будущих Героев представляла из себя окруженную четырьмя стенами песчаную арену под открытым небом, на которой разместились три труднопреодолимые полосы препятствий и простенький гимнасий[1], предназначенный сугубо для увеличения физической силы будущих воинов. Вдоль стен, под крышей декоративной аркады, на обладающих внушительной мускулатурой обнаженных мужчинах в виде скульптур стояли твердые скамьи, которые использовались учениками для отдыха и высокой знатью для наблюдения за процессом обучения. Также вдоль площадки, помимо главного входа, расположились четыре двери меньших размеров. Они вели в комнату для переодевания, оружейное помещение с богатым арсеналом, редко функционирующий лаконикум[2] и просторную ятрейю[3] с опытным асклепиадом[4] и широким спектром хирургических инструментов.[1 - Учебное заведение в Древней Греции, сочетавшее элементы общеобразовательного курса с курсом физической подготовки.][2 - Греческая баня.][3 - Небольшая частная лечебница в Древней Греции.][4 - Древнегреческий врач.]

— Ты в грязном, Каро. — Окинос Костаки скрестил руки на груди.

— Я не успел переодеться, кириос[5].

— Иди умойся и смени одежду, пока мы не начали. Праздновать победу в таком виде не положено.

На песке сидели несколько боевых товарищей Икароса. Все они тоже принимали участие в отборе, однако подавляющее большинство, как это всегда происходит, испытание не прошло. Юноша легким бегом добрался до входа в раздевальную комнату, где господствовал исходящий от множества молодых людей шум и гам. Стоило одному из них заметить вошедшего Каро, как громкие разговоры и смех сменились на многоголосый рев, сводящийся к поздравлениям и похвале будущего Героя. Последний прекрасно видел, кто радуется за него искренне, а кто скрывает за улыбкой зависть и даже ненависть к более везучему и способному собрату. Он ответно словесно поощрил торжествующих приятелей и принялся переодеваться. [5 - Имеет множество значений, в данном случае уважительное обращение. Схоже с нынешним англоязычном сэр.]

На полке лежал аккуратно сложенный хитон белого цвета и синий плащ с самой простой застежкой у шеи. Сняв тунику вместе с набедренной повязкой, Икарос остался стоять полностью голым — он вытер остатки влаги со своего тела грязными тканями и положил их на скамью, сразу после этого прикрывшись просторными одеяниями. Юноша потуже затянул ремешок на поясе, набросил гиматий[6] и спешно вернулся на арену, чтобы успеть умыться. [6 - Верхняя одежда в виде прямоугольного куска ткани в Древней Греции, надевался поверх хитона.]

Лаконикум сегодня работал только частично: очаги в сферических комнатах не были разожжены, слуги не заполнили купальни и бассейны водой, а на мраморных полках отсутствовали полотенца, которые спасали от ожогов. Функционировал лишь круговой умывальник с несколькими закрытыми при помощи металлических задвижек носиками и размещенные под ними известняковые тары с маленькой решеткой посередине, куда утекала вода. Каро дернул за рычажок и подставил голову под освежающую струю, избавляясь от прилипших крови, пыли и пота. Его стянутая кожа, наконец, задышала, а грязные спутанные волосы распрямились и перестали выглядеть неухоженными.

Все товарищи Икароса уже собрались в центре тренировочной площадки, приготовившись слушать последнее наставление учителя. Окинос стоял в той же позе, с руками на груди, наблюдая, как перед ним активно собирается молодежь.

— Внимание! — Мужчина выпрямился и выдержал паузу, ожидая, пока стихнут все разговоры. — Сегодня состоялось заключительное испытание, которое ознаменовало конец путешествия длиною в год. Я хочу поблагодарить каждого из вас за то, что вы прошли этот путь от начала и до конца, не позволив эмоциям и боли сломить ваш боевой дух. Я был жесток и беспощаден, строг, но в то же время справедлив. Вы все достойные люди и отлично обученные воины, которые в будущем встанут на защиту нашего государства — в статусе Героя или обычного человека. Истинно, любой из здесь присутствующих еще сможет завоевать вожделенный титул, если продолжит совершенствоваться. Не отступайтесь и опробуйте силы в следующем году. На этом я попрошу покинуть наше общество тех, кто потерпел неудачу.

Послышались тихие разговоры между приятелями, шуршание песка и одежды, короткие и сдержанные прощания с кириосом — из нескольких десятков учеников на арене осталось лишь четырнадцать.

— Примите мои чистосердечные поздравления! — Всегда серьезный Окинос позволил себе легкую улыбку. — Вы исполнили свою заветную мечту, ради которой трудились всю сознательную жизнь. Слезы, травмы и ежедневные изнурительные тренировки уже позади — вы на пороге славы и высшего света. Стоит сделать последний шаг, после чего люди станут называть вас Героями. Однако я предостерегаю: это будет самый сложный шаг на вашем пути. Дайте себе день отдыха, отпразднуйте, а затем соберите остатки сил и завершите начатое. Завтра состоится долгожданная встреча, после которой вы попадете в руки Димостэниса — искусного бойца, лучшего в столице, если не во всем государстве. Он будет вашим проводником в Священную пустыню и новым учителем, поэтому моя роль в обучении на этом заканчивается. Надеюсь, вы навестите меня после завершения инициации.

Окинос еще раз выразил свою благодарность за плодотворную работу, после чего отпустил юношей — они прощались с ним намного эмоциональней, нежели их товарищи до этого. Икарос сказал кириосу последние слова, обменялся несколькими фразами с собратьями и покинул площадку, направившись навстречу возлюбленной. Он прошел немногим дальше коридора с настенными рисунками и встретил Рету поцелуем.

— Все еще не верю. — Она была по-настоящему счастлива. — Это самый прекрасный момент в моей жизни.

Громко обсуждая процесс сегодняшнего отбора и предстоящую встречу с Владыкой, молодая пара покинула акрополь и прошла по ступеням вниз, спустившись обратно в город. Триаина сегодня гуляла: кифареды[7] и аэды[8] вышли на улицы, чтобы исполнить свои лучшие композиции, поражающие мастерством и ловкостью рук тауматурги[9] явились из театров на потеху толпе, а очаровывающие плавными движениями танцоры зазывали людей покружиться вместе с ними. Жители столицы развесили разноцветные платочки на балконах, усеяли дороги цветами и разоделись в лучшие костюмы, которыми только владели. Даже продавцы, что в иной день будут драться до последнего обола, в праздник не скупились и отдавали мелкий товар за полцены. [7 - Древнегреческие музыканты.][8 - Древнегреческие поэты и певцы.][9 - Древнегреческие фокусники и трюкачи.]

Отдыхали не только крестьяне, но и люди из высших сословий: всегда серьезные и хмурые гиппеи[10], демархи[11] и многие другие титулованные жители и гости столицы охотно присоединялись к общественным гуляниям, не страшась получить клеймо легкомысленных простаков за неуместную улыбку или громкий смех. Веселиться и радоваться в этот день позволялось всем, ведь для этого имелась веская причина — государство вскоре получит новоиспеченных Героев. Будущие стратеги[12] и эпистратеги[13], учителя искусства фехтования и главы разведки — военное ремесло ежегодно пополнялось столь значимыми фигурами, которые выросли из протеже Бога. [10 - Древнегреческие легкие воины-всадники ближнего боя.][11 - Древнегреческие правительственные лица, управляющие своим округом.][12 - Древнегреческий полководец.][13 - Высшая военная должность в Древней Греции.]

Икарос с Аретусой прогуливались по узким улочкам, сторонясь пробегающую мимо детвору и выпивших взрослых. Никто из них не знал лиц и имен победителей в отборе, празднуя не вознесение новых личностей на верхушку иерархии, а ее усиление и смену поколений в высшем свете. Рета, тем не менее, ощущала себя в центре внимания и не могла сдержать рвущиеся наружу эмоции. Всю дорогу она напевала незатейливую мелодию, несколько раз присоединялась к танцам и дважды уговорила Каро выпить каплю вина, которое владельцы соответствующих заведений наливали бесплатно по всему городу для завлечения гостей. Раскрепостившись и разговорившись с несколькими незнакомцами в тавернах, они уже не хотели покидать сердце Триаины и возвращаться домой, особенно девушка, однако юноша пересилил себя и повел Аретусу по более спокойным местам.

Отголоски торжества шумели и на окраине, но все они медленно перетекали к акрополю, где вечером состоятся задорные пляски и невиданных размеров симпосий[14], где произнесут пламенные речи и под восторженные крики запустят в небо греческий огонь, где лучники выпустят столп огненных стрел и почтут память погибших Героев. Икарос второй год подряд пропускал празднование: первый из-за горячи поражение, а второй, прямо сейчас, из-за возлагаемой на победителя ответственности. Ему нельзя расслабляться и терять голову в танцах и литрах алкоголя — Окинос в своей речи не преувеличил опасность похода в Священную пустыню, хоть и не решился сказать главного. До конца дойдут не все. [14 - Ритуальное пиршество в Древней Греции.]

В доме стоял головокружительный запах копченого тунца с салатом и свежеиспеченных хлебных лепешек. Мелина бегала меж двух столов, расставляя тары с разнообразными блюдами и чаши с разбавленным водой вином. Рядом с посудой уже горели свечи, освещая центр комнаты — вечер подкрался незаметно. Женщина обрадовалась своевременному появлению сына вместе с гостем и усадила обоих на апоклинтры[15], продолжив выставлять еду.

— Орехи? — удивился Каро. — А это что, мама? Свежие груши? Откуда такие деньги?

— В праздник не жалко. — Она махнула рукой. — Вскоре это станет нашей ежедневной трапезой — Герои получают много. Мы вновь сможем жить на широкую ногу.

— Но ты купила это заранее.

— Сегодня с утра. Я знала, что ты победишь.

— Поражаюсь тебе. — Он взял в руки фрукт и почти вкусил его сладкую мякоть, как вдруг ладонь оказалась пуста.

— Это на десерт! - Мелина вернула грушу на место. [15 - Обеденное ложе в Древней Греции.]

Закончив с приготовлениями, женщина села за стол к Аретусе.

— Каро, что не так? — Резко переменившийся в лице Икарос восседал напротив матери в смятении. — Располагайся как следует и приступай к еде.

— Твоя дань традициям не знает границ.

Он поставил руки на мебель и принялся толкать ее — дерево заскрипело, царапая пол.

— Так нельзя!

Каро не слушал, и налитое в чашу вино пролилось, запачкав рукава его хитона. Ошеломленная мать пыталась остановить сына словами, но все было напрасно — он успокоился лишь после того, как два стола соединились друг с другом.

— Это наш общий праздник. Мой, твой, Реты и Меланты. Все мы приложили усилия, чтобы сейчас иметь право трапезничать и радоваться достигнутому успеху. Почему тогда мы не можем сидеть вместе?

— Уважай своих предков. — Мелина не злилась, но говорила настойчиво. — Мужчины и женщины всегда принимали пищу отдельно друг от друга.

— Коль ты так верна прошлому, то кто в семье главный, согласно традициям?

— Мужчина.

— Тогда почему ты еще споришь?

Женщина сощурила глаза, не найдясь, что ответить; Икарос насупился, собираясь стоять на своем до конца.

— Рета, как нам следует поступить с твоей точки зрения? — Мелина быстро нашла место, на которое нужно давить в этом споре.

Аретуса онемела, испуганно захлопав глазами и от растерянности глупо открыв рот.

Меланта бежала домой, надеясь услышать хорошие новости. В кулаке она сжимала простенький, но красивый перстень с гравировкой в виде лошадиной головы, которым хотела наградить своего брата. Или утешить, если испытания не дались ему и в этот раз. Своим появлением на пороге девушка вызвала у родственников поток странных вопросов — она пропустила все мимо ушей, отметив только наличие гостя и разнообразие вкусностей на организованном матерью ужине.

— Каро, ты молодец! — взвизгнула Мела и бросилась целовать его в щеки. — Ты Герой!

— Пока лишь номинально.

— Извини, я не смогла прийти. В хозяйстве не дают поблажек даже по таким грандиозным праздникам. Зато у меня есть подарок!

Она передала перстень брату.

— Какой красивый! — Он прокрутил украшение в руках и надел на палец. — И стоит наверное дорого. Не нужно было вам обеим так тратиться ради меня.

— Об этом не беспокойся. — Меланта подняла руку в приветственном жесте. — Хайре, Рета.

— Хайре. — Аретуса до сих пор пребывала в легком недоумении от произошедшего.

— Вижу, ты тоже справилась с испытаниями.

Мела пододвинула апоклинтр поближе к столу и легла на левый бок. Налив себе вина, она озвучила поздравление и испробовала сладкий напиток.

***

Несмотря на властвующую снаружи темноту, праздник был в самом разгаре: люд кричал веселыми и пьяными голосами, распевал песни и смеялся до коликов. Икарос и Аретуса вышли за стены города, свернув на проселочную дорогу, которая вела к дому девушки.

— У тебя хорошая семья. — Под влиянием алкоголя Рета легко нашла общий язык с родственницами возлюбленного. — Приятно знать, что за твоей спиной стоят близкие, готовые оказать помощь в любой момент.

— Не просто готовы, а делают это ежедневно. Мой успех — это их заслуга. Я не знавал обычной работы в своей жизни, тратя все время на тренировки. Я питался, одевался и покупал оружие на их деньги. Мама и сестра отказывали себе во всем ради меня. Когда отец обеспечивал семью, было проще.

— Они не боятся потерять и тебя?

— Я буду Героем, а не обычным гоплитом[16], как папа. Это не дарует мне бессмертность, но и не позволит таксиарху[17] отправить на убой. Ты осведомлена обо всех нюансах нашего титула не хуже меня. — Каро сорвал травинку и сунул ее в рот. — Что до твоих родителей? Они и сегодня не промолвили ни слова?

— Нет, в этот раз они прочитали мне нотацию. Повторились, что военное ремесло не женское дело и напомнили о моей никчемности. Попросили не позорить их семью в акрополе, а в спину пожелали потерпеть неудачу. Нет у них дочери после того, как я впервые ослушалась отца. Оттого будет приятней сообщить им об успешном выступлении.

— Они не достойны тебя, Рета. После инициации ты сможешь забыть их навсегда, если захочешь. Но ближайшие дни придется терпеть.

— Я терплю целое десятилетие, — усмехнулась девушка. — Несколько суток ничего уже не изменят. [16 - Древнегреческий тяжеловооруженный пеший воин.][17 - Древнегреческий военный чин. Таксиархи командовали отдельными полками тяжелой пехоты.]

Они остановились в пятидесяти ярдах от дома.

— Я волнуюсь. — Аретуса встревоженно посмотрела на юношу. — Завтра мы впервые увидим Его так близко.

— Не только увидим, но и формально станем его детьми. Ты уже выбрала место для отметки?

— Узнаешь на церемонии, — подразнила она Каро. — Надо идти, иначе не успеем отдохнуть. Береги себя и будь аккуратен на обратном пути.

— Вряд ли со мной может что-то случиться. — Икарос положил ладонь на навершие меча.

— Я об этом и говорю. Не заруби какого-нибудь дурака.

Юноша серьезно кивнул, поцеловал девушку и попрощался с ней до завтрашнего дня.