Дети Богов

Аминтас

Стояла глубокая ночь. Команда Смотрящих в полном составе была на ногах и выполняла свои привычные обязанности, наполняя пространство негромкими голосами и звуками кипящей работы. Все еще не пришедший в себя наварх нетвердой походкой вышел на палубу, протирая глаза, слипающиеся после крепкого сна. Стуча зубами и кутаясь в бесполезные против пронизывающего ветра одеяния, Аминтас приказал убрать паруса на двух мачтах из трех, потушить огни и подать световой сигнал идущей позади Молнии сделать то же самое — подплывая к островам, он хотел оставаться незамеченным.

Подойдя к носу корабля, Амин облокотился на фальшборт и задумчиво уставился в непроглядную даль. Судно рассекало бросающиеся на корпус, как голодные хищники на добычу, волны, отчего капельки ледяной соленой воды взметались в воздух и попадали мужчине на лицо; деревянные мачты громко скрипели от разгулявшейся непогоды, напоминая рычание почуявшего угрозу волка; в неразличимой темноте таились силуэты ужасных существ, чьи полные крови глаза внимательно наблюдали за проплывающими мимо них незнакомцами.

Стоило последнему огню погаснуть, как все вокруг погрузилось во мрак. Вопреки наказам Прометея, Аминтас собирался приблизиться к одному из островов и собственными глазами взглянуть на его обитателей. Ему был необходим повод, чтобы развернуть боевую группу обратно в столицу и затем в разговоре с Титаном настоять на важности долгого и детального изучения новых земель издалека, не подвергая опасности жизни солдат. Тем не менее сейчас наварх намеренно вел своих людей прямиком к источнику испытанного им и предыдущей командой ужаса — они должны сами окунуться в этот вихрь тревоги и страха на грани паники, чтобы поддержать мужчину в разумности его предложения. Прометей невероятно мудр, но даже он иногда ставит многотысячелетний опыт выше веских доводов одного человека — сотня перепуганных до смерти могучих воинов убедит его не делать поспешных решений.

Опасность, которой Амин при этом подвергал подчиненных, была велика, несмотря на все предпринятые им меры. Кружась в здешних водах чуть меньше месяца, Ликайос изучил и запомнил маршруты, на которых полностью отсутствовал риск наткнуться на рифы: будучи в Афемеоне, он переписал их себе на пергамент и затем передал самодельную карту кормчему[45], чтобы тот выучил путь до островов наизусть и смог управлять Стрелой даже в полной темноте. Высокая вероятность быть прибитым к скалам и остаться с проломленным днищем судна, безысходно пойдя под воду, все еще присутствовала из-за сильного ветра и неимения ориентиров, но отверженность и решимость Аминтаса стояли выше любых сомнений команды — он был одержим своей идеей. [45 - Рулевой на корабле.]

— Вы уверены, что это здравая мысль? — Калипсо всего несколько раз попалась наварху на глаза за время плавания — Лисица, как и обещала, не мешалась под ногами. — Вряд ли мы разглядим монстров на берегу. Не правильнее ли будет применить обратный трюк и привлечь как можно больше внимания?

— Что ты чувствуешь, Кали?

— Волнение и тревогу, — без промедления ответила она.

— Но не страх, как во все предыдущие дни, когда мы приближались к островам — скорее всего, чудовище, способное внушать ужас, спит. Это значит, что сейчас земли охраняет кто-то менее могущественный, и мы воспользуемся этим, подглядев в логово неизвестных доселе существ через приоткрывшуюся щелочку.

— Мне не по себе, как и остальной команде. — Калипсо обняла себя правой рукой и заговорила тихим голосом. — Мы делаем ровно то, на что Прометей наложил запрет — подбираемся слишком близко. Уверена, у него имелись веские причины.

— Уйди, Лиса, мне не нужны нравоучения! Я предупреждал, что ты не готова к этому заданию.

— Слова Отца совсем ничего не значат для вас?

— Я уважаю и ценю Титана, но он принял неправильное решение и отправил солдат на верную смерть. Требуется как можно больше людей, искренне разделяющих мое виденье, чтобы Отец пересмотрел свою позицию. Цель оправдывает высокий риск.

Амин отступил от борта, не желая продолжать глупый разговор, и вернулся к кормовой части судна, поднявшись на мостик и встав рядом с кормчим.

— Мы почти на месте, — оповестил рулевой, медленно поворачивая штурвал вправо. — Скоро корабль достигнет смотровой точки и пойдет в обратную сторону.

Словно в подтверждение его слов яркая луна пробилась сквозь грозные тучи и осветила остров, находившийся всего в миле от Стрелы и Молнии. Стоило Аминтасу взглянуть на открывшийся вид и восхититься красочностью пейзажа, как его голова внезапно вспыхнула неописуемой болью. Мужчина упал на колени и стал задыхаться, не в силах втянуть воздух из-за онемевшего горла: выскочившие на покрасневшем лбу вены пульсировали, широко открытые глаза все больше наливались кровью, а капилляры в носу лопались один за другим, отчего две беспрерывные струйки густой алой жидкости, уже размазавшиеся по всему лицу, тянулись от его раздутых ноздрей до широкого подбородка и капали на доски. Почти вслепую, теряя ориентацию в пространстве и преодолевая затмевающие разум муки, наварх схватился за штурвал и навалился на него, что было мочи, заставив судно резко повернуть. Одновременно с этим луна скрылась из виду, и на корчащихся на палубе воинов, заливающих все вокруг слюнями и кровью, снизошла вожделенная благодать.

«Об этом я и толковал, — зло подумал тяжело дышащий и плюющийся Амин, стараясь подняться на ноги. — Прометей всерьез хочет сражаться с Ними!» Вернувшись в стоячее положение, он облокотился на перила ведущей на мостик лестницы и поднял голову к небу, заходясь раздирающим глотку кашлем, громко хлюпая носом и вытирая рукавом измазанный рот. Аминтасу очень хотелось присесть, чтобы унять головокружение и собраться с мыслями, но сейчас он был лишен такой роскоши, как время.

— Оставить парус на бушприте[46], остальные убрать! Занять места на веслах! Готовь оружие к бою!

В беспросветном мраке наварх не мог видеть реакцию находившихся внизу подчиненных, но был уверен, что они безупречно выполнят отданные им приказы, несмотря на пережитое.

— Держи курс домой. — Он обратился к ошеломленному кормчему, который взял управление под свой контроль сразу, как только смог встать. — Ты знаешь, куда теперь смотрит нос корабля?

— Вероятно, на юго-запад. — Мужчина указал пальцем вперед, на появившийся над водой свет.

— Нет! — От отчаяния Амин схватился за все еще ноющую голову. — Нет, нет! Подайте им сигнал, чтобы погасили огни! [46 - Наклонный брус, выступающий вперед с носа корабля.]

Ликайос пытался исправить совершенную вторым судном ошибку как мог, хотя отчетливо понимал — уже слишком поздно. Команда на борту Молнии отклонилась от маршрута из-за ненадолго потерянного управления и в порыве страха добровольно раскрыла свое местоположение едва не убившим их монстрам, опасаясь в темноте наткнуться на скалы. Еще неспособные ясно мыслить после головной боли люди даже не вспомнили, что описанные Аминтасом ощущения, возникавшие у него при приближении к неизведанным землям ранее, совсем не походили на те, которые им довелось испытать только что — бояться нужно было вовсе не скал.

Амин с замершим сердцем наблюдал за подчиненными вдалеке, готовясь к худшему развитию событий: увидеть, как сильная дрожь охватит солдат, и как их измученные туши упадут замертво с застывшими гримасами боли на лицах. Однако миновало несколько долгих минут, а растерянные и взволнованные после случившегося воины все еще дышали и даже постепенно приходили в себя, хоть и были все еще смертельно напуганы.

Стрела, наконец, подала сигнал собратьям при помощи пламени одной единственной свечи и линзы. Рулевой Молнии первым заметил его, но вместо выполнения указаний яростно закрутил штурвал — судно ужасно заскрипело, поворачиваясь в сторону находящегося в сотнях милях отсюда Афемеона. Наварх хотел кричать и сквернословить от бессилия, но пожалел истерзанного удушьем горла и лишь прикусил губу, с трудом удержав язык за зубами.

— Приближайся, пойдем борт о борт, — приказал он, когда свет на корабле все же стал затухать.

— Наварх! — Один из лучников поднялся на мостик. — Мы ожидаем атаки?

— Держите небо под контролем. Вероятно, нас ждет продолжение.

Аминтас обнажил меч и встал позади штурвала, чтобы одновременно наблюдать за Молнией и иметь возможность сразить пикирующего врага. Установившееся затишье пугало его: новый вид монстров обладал удивительными умственными способностями и был движим отнюдь не животными инстинктами, как все подобные ему создания. Скрывающиеся на островах существа смогли предвидеть возвращение людей — они установили ловушку, застав Смотрящих врасплох, и дали им волю тонуть в собственных домыслах в ожидании повторного нападения.

Корабли поравнялись спустя десяток минут — между ними оставалось не больше двадцати ярдов. Напряженный до предела наварх затаил дыхание, прислушиваясь к многочисленным звукам и всматриваясь в окружающую его бездну. Весла дружно шлепали по воде. Древесина продолжала трещать. Темные тучи накрывали Восточный Океан не пропускаемым свет куполом. Металлические фонари с потушенной свечой внутри качались и противно скрипели. Ветер разносил по судну шепот теребящих тетиву лучников. Время от времени с трудом пробивающаяся сквозь заслон луна заставляла неспокойную стихию блистать.

Внезапный громкий треск в днище Стрелы и последовавший за ним мощный толчок резко оборвали обманчиво убаюкивающую обстановку: люди повалились с ног, перевернувшиеся бочки покатились по палубе, а в трюме воцарился хаос. Солдаты побросали весла и вскочили со скамей, ринувшись за ведрами.

— У нас пробоина! — раздался приглушенный голос снизу. — Несите парус!

— Не успеем! — возразил кто-то, после чего послышался грохот — воины опрокинули скамьи, чтобы при их помощи попытаться сдержать прибывающую воду.

— Подайте тряпки!

Амин сжал рукоять меча до белых костяшек.

— Здесь не должно было быть рифов. — Кормчей с полными вины глазами повернулся к наварху.

— Берись за оружие. — Он сглотнул накопившуюся слюну и приготовился надрывать только-только успокоившееся горло. — Луки наизготовку!

Аминтас сбежал по двум лестницам вниз и заглянул в трюм, где солдатам из-за темноты приходилось передвигаться на ощупь.

— Копья к бою, братья! Займем оборону у бортов и будем ожидать атаки из-под воды.

— Но как же пробоина?

— Пусть ей займутся несколько человек.

Ликайос схватил копье, поднялся обратно на палубу и занял место во главе первого ряда, у фальшборта, намереваясь сойтись с существом в храбром бою. Солдаты с древковым оружием встали с ним плечом к плечу и ощетинились; расположившиеся за их спинами лучники с надетыми напальчниками наложили по стреле на тетиву и подняли луки.

Под шум разверзшихся морских вод океан извергнул из себя огромного монстра, который ужасающим ревом, сравнимым лишь с одновременным криком пятидесяти глоток Гекатонхайры, заявил о своей безграничной власти на этой территории и великой силе, предназначенной для ее защиты. Голова змея размером с четырех упитанных жеребцов появилась на поверхности всего на секунду, после чего всем своим весом обрушилась на Молнию и скрылась в образовавшейся пучине, придавив нескольких человек и едва не разломив судно надвое — судьба команды оказалась предрешена.

— Внимание!

Смотрящие были готовы к атаке с обеих сторон — их оборона не развалилась, когда показавшиеся из-под воды головы-близнецы ударили Стрелу в противоположные борта. Существо имело змеиное начало, отличаясь от рептилии лишь особо крупным размером, широкой пастью с двумя рядами острых, как мечи, зубов и наростами из костяных шипов на загривке.

— Будь ты проклята тысячу раз, Ехидна, что позволила убить себя! — Аминтас сделал шаг вперед и со всех сил бросил свое единственное копье.

Острие с характерным звуком рассекло воздух и попало точно в большой желтый глаз с вертикальным зрачком, отчего намеревающийся броситься на людей монстр взвыл от безумной боли, мгновенно позабыв о своей добыче.

Пока частично ослепший Змей извивался в попытках избавиться от застрявшего в его орбите древка и был максимально уязвим, воины синхронно отправили стрелы и копья в полет, целясь в представшую перед ними глубокую глотку. Металл пробил нёбо в нескольких местах, порвал длинный язык и пробил щеку, но большинство снарядов просвистели мимо противника. Тем не менее этого оказалось достаточно, чтобы плачущий и захлебывающийся в собственной крови монстр скрылся под водой и утянул за собой вторую голову, заимевшую куда больший успех в атаке на корабль.

За те несколько секунд, что были предоставлены существу, он не только получил серьезный отпор и лишился глаза, но и вгрызся клыками в грот-мачту[47], сломав ее у основания. Заваливаясь, древесина громко захрустела, и щепки из слома полетели в разные стороны — тяжелая мачта упала на палубу, проломив доски и провалившись в трюм, а также разрушила каюту наварха и мостик, на котором находился штурвал, лишив судно должного управления. Многие моряки погибли сразу, более невезучие получили серьезные травмы и множественные переломы из-за упавших на них обломков. Стрела обзавелась двумя новыми пробоинами, и вода стала стремительно заливаться внутрь — теперь потоп был неизбежен. Амин понял, что иного выхода, кроме как отступления, у него нет. [47 - Наиболее высокая мачта на судне.]

— Уходите. — Аминтас не позволил себе дрогнуть лицом перед подчиненными, но в глубине души, видя в темноте силуэты изуродованных тел солдат, многие из которых еще дышали, он кричал и рвал на себе волосы от отчаяния. — Прыгайте в шлюпки и плывите к острову. Там у вас будет шанс выжить.

Потрясенные воины стояли неподвижно.

— Нужно спешить! — прикрикнул Амин и стал несильно толкать их в грудь. — Пока Змей затих и зализывает раны, вы успеете уйти. Я сделаю так, чтобы на лодки даже не обратили внимания.

— Незачем жертвовать собой, наварх, — возразил один из мужчин. — Любой из нас готов остаться на судне и отдать жизнь за остальных.

— Без лидера мы не справимся на новых землях, — поддержал его собрат.

— Вы слишком важны. — Все они были одного мнения.

— Для меня это принципиально. — Аминтас вытащил свечу из уцелевшего фонаря и при помощи находившегося внутри кресала высек искру. - Я знаю всех своих людей до единого, знаю на что вы способны. Не пытайтесь меня отговорить от выполнения долга. Я приказываю вам сейчас же уйти, чтобы затем во всех красках поведать Прометею о произошедшем. Прощайте, братья!

— Мы обязательно донесем до него весть о правде, за которую вам пришлось умереть. — Солдаты не могли ослушаться приказа. — До встречи у прародителей, наварх!

Подняв оборванный трос и распушив его на кончике, Ликайос поднес тонкое, гаснущее от ветра пламя к тонким волокнам и бросил ярко воспылавшие пряди в груду сломанных досок.

— Полыхай и властвуй как никогда прежде, дар Отца, — прошептал он. — Выполни свое предназначение и забери меня с собой.

Убедившись, что огонь уже не потухнет, Аминтас прыгнул в разрушенный трюм — ледяная вода доставала ему до колен. Стараясь не напороться на что-нибудь острое и не попасть ногой в дыру, он подошел к перевернутой оружейной стойке и начал вытаскивать из нее одно копье за другим, намереваясь при помощи них утянуть мертвую тушу морского чудища с собою на дно. Снаружи послышались громкие шлепки падающих с высоты лодок и звуки прыгающих в них людей.

— Аминтас, это вы? — Слабый хрипящий голос говорил со стороны кормы, куда упала мачта.

Мужчина с еле заметными морщинами на лбу и пышными усами под носом лежал в воде по самое горло, прерывисто дыша и отхаркивая кровь из легких. Нижняя часть его туловища была завалена тяжелыми балками.

— Не повезло тебе сегодня, Эрос. — Наварх присел на колено и склонился над умирающим.

— Мы расправились с этой тварью?

— Осталось нанести последний удар, — соврал он.

— Боюсь, что помочь уже ничем не смогу. — Эр вымученно улыбнулся.

— Ты сделал многое, пора немного отдохнуть.

Эрос понимающе кивнул и устремил свой взгляд в потолок. Амин без промедлений приставил металлический наконечник оружия к его груди и одним резким движением закончил муки мужчины — он испустил последний вздох с облегчением на лице.

— Покойся с миром, воин, сын Прометея.

На палубе было жарко: закрытые паруса занялись пламенем и стали походить на огромные факела, разгоняющие темноту; судно делалось все менее устойчивым, из-за чего на голову покачивающегося Аминтаса сыпались обжигающие искры и подхватываемый ветром пепел. Ликайос положил копья под ноги и обратил свой взор на почти затонувшую Молнию, откуда доносились стоны. Множество хранившихся на корабле бочек плавали в багровой воде между обломками и с трудом держащимися за них живыми мертвецами — посиневшие от холода и побелевшие из-за потерянной крови люди были обречены на смерть. Должно быть, как и Эрос, они не смогли присоединиться к остальной команде и сесть в спасительные шлюпки, когда их собратья благоразумно бежали.

Наблюдаемая Амином картина разрывала его сердце на части: мужчина наяву ощущал, как груз ответственности, лежавший на нем многие годы, вдруг налился тяжестью и с грохотом рухнул на землю, потянув его за собой. Амин сожалел не только о погибших подчиненных, но и о мрачном будущем Зойла, которому теперь придется расти под крылом Прометея и получать воспитание от убитой горем Десмы — это неизбежно приведет мальчика к вступлению в ряды Смотрящих и повторению судьбы большинства мужчин семейства Ликайосов.

— Наварх! — Появившаяся из ниоткуда Лиса стояла на краю судна и с трудом удерживала конец обрубленной веревки. — Помогите!

Аминтас, удивленный и даже раздраженный медлительностью последнего оставшегося на Стреле члена команды, подбежал к вспотевшей от жара пламени девушке и перегнулся через борт, чтобы увидеть, с чем у нее возникла проблема. Он очень надеялся, что монстр не нагрянет прямо сейчас, жаждая встретить его во всеоружии, будучи на палубе в полном одиночестве. На воде уже никого не осталось, только маленькая лодка, привязанная за нос той самой веревкой, что держала Калипсо, качалась на волнах. Внезапно хитрая Кали прыгнула на фальшборт, обхватила всеми конечностями талию не успевшего осознать происходящего Амина, крепко прижавшись к нему своим телом, и откинулась назад.

— Дура! — крикнул мужчина, прежде чем ледяной океан поглотил его с головой.

Обжигающий холод до боли стиснул легкие людей.

Аминтас был облачен в теплые вещи с элементами брони из кожи и имел при себе убранный в ножны меч — он всплывал медленно, активно гребя сильными руками. Со стороны корабль выглядел еще более удручающе: просевший на целых пять футов гигант полыхал по всей площади и постепенно превращался в жалкую кучу угля. Задорно пляшущий огонь без конца трещал и скрипел древесинной, отчего громкий хруст падающей мачты оставался неуловимым до последнего, пока обгорелая балка едва не приземлилась Лисе на голову, и вспыхнувшие искры не вынудили девушку нырнуть обратно.

Быстро сориентировавшийся в происходящем вокруг хаосе Амин легко залез в шлюпку и установил лежащие в ней весла в уключины, а затем подал руку подплывшей Калипсо и подтянул ее наверх.

— Какой бес тебя попутал, что ты решилась нарушить приказ?! — злости Ликайоса не было предела. — Умудриться одним глупым действием погубить всех до единого!

— Вы ошиблись и чуть бесцельно не отправились к праотцам! — Ее глаза налились слезами то ли от обиды, то ли от дыма. — Это монстр! Крупный, опасный, но все так же движимый инстинктами хищника монстр. Океан теперь кишит телами, от которых разносится столь сладкий запах крови, что Змей не удержится и начнет поедать их одного за другим, пока не вылакает все до капли. Гребите же, покуда он не закончил!

— Надеюсь, ты права, Лиса, иначе от нас не останется и потрохов.

Весла часто шлепали по воде, придавая лодке все больше скорости. Кали невероятно радовалась облегчающему задачу Аминтаса попутному ветру, хотя не прошло и получаса с тех пор, как Смотрящие дружно проклинали настроение Эола. Рада она была и тому, что оказалась права: обзаведшееся еще одной головой чудовище вновь показалось из темной пучины и принялось пожирать трупы один за другим, иногда разрывая их на части, но чаще глотая прямо так, целиком, предварительно избавляясь от хранящегося в ножнах мертвых людей оружия.

— Да что же ты за тварь? — поражалась Калипсо, с отвращением наблюдая за пиршеством Змея.

Наварх взгляда поднять не решился.

Когда лодки сели на мель, отступившие на сушу воины не распластались на берегу — действуя сплоченно, они заняли оборону, готовясь бок-о-бок сражаться с уже привычными для себя врагами, разбуженными звуками битвы. Солдаты стояли неподвижно и всматривались в непроглядные заросли, наяву видя, как из них выпрыгивают порождения крови Богов — волнение и богатый опыт сражений играли с ними злую шутку, ведь никакой опасности им пока доподлинно не грозило.

Угрюмый Амин вылез из шлюпки и встал позади подчиненных.

— Обитатели острова боятся морского чудовища. — Он не нашел в себе сил смотреть команде в глаза. — Пока оно надрывает глотку, мы в безопасности.

Не веря собственным ушам, настороженные и все еще ожидающие атаки воины медленно опустили оружие и озадаченно обернулись.

— Наварх, вы живы! — Никон, один из самых юных членов отряда Смотрящих, первым прервал затянувшуюся тишину.

— Что произошло на судне? — Прозвучал неуместный вопрос от потрясенного Филотеоса.

— Что дальше, Аминтас? — Впервые за время плавания Одиссеус смотрел на Ликайоса не с презрением, а искренней растерянностью — он искал в мужчине поддержки. — Как нам быть?

— Вы готовы продолжать слушать человека, ответственного за совершения ужасной, непростительной ошибки, повлекшей десятки смертей? — Окруженный людьми Амин пребывал в замешательстве. — Способны простить и следовать за ним дальше?

— Вы никак не могли знать, что угроза скрывается не на острове. — Лиса вышла в центр круга. — Нет ничего дурного в стремление спасти жизни собратьев и друзей, которых несведущий об ужасном существе близ новых земель Прометей отправил сюда на погибель. Мы пойдем под вашим предводительством до конца.

Негромкие голоса выразили одобрение — солдаты продолжали соблюдать осторожность и старались не шуметь.

— Я оправдаю ваше доверие, — воспрянул духом Амин, но неизменно остался суров лицом.