Дева-Смерть (СИ)

Глава 9

Эвитан, Лютена.

1

Больно!

Дикий огонь из самого Пекла невыносимо жжет руку! Левую. Но ее тоже жалко. Да и драться Ирия училась обеими. Благодаря непобедимому Ральфу Тенмару.

Драконья племянница бешено дернулась, выдираясь из жесткой хватки. Не вышло! Значит, нужно извернуться и вцепиться зубами…

— Ири, тише! Возвращайся…

Голос истинного Дракона — Анри — как путеводная нить. Или крепкая веревка. Режет слишком слабые руки и тянет наверх. Сквозь белоснежный туман, заметающий старый погост…

Вытянула! Только руку жжет по-прежнему.

Нет серого тумана, и саванной метели нет. И даже родного потолка над головой толком не видно. Ни древнего, сводчатого, ни родного — в новом особняке. Даже его уйма знакомых лиц закрывает. Как они еще не столкнулись?

Бледноватый Серж. Куда менее испуганная Тереза. Почти спокойный Анри.

Ладно хоть Алису не притащили. Но и то лишь потому, что наверняка Анри распорядился. А прежде — может, здесь она и была?

Одни просветы — из-за чужих встревоженных голов. Точнее, родных.

Просветы белые — высокого потолка и окна, золотистые — портьеры. Слишком мало золота. И просто давит тоскливый цвет савана и погоста. И еще слепящей чистоты, но видно кое-кто тут недостаточно чист.

Свечи тоже золотые, но им не перешибить невыносимой белизны! А теплый камин — слишком далеко. Его не видно. Совсем.

— Окно… занавесьте… — зажмурилась Ирия. — Слишком много белого!

Серж и Тереза торопливо кинулись наперегонки. Чуть не столкнулись. А Анри только попытался заслонить белизну собой. И быстро потянулся к фляге. Правой рукой. Левую ему сейчас не сдвинуть.

Как и Ирии.

А пока теплая портьера не затянула жуткое окно, смотреть лучше на уютный камин. На догорающие угли. Их как раз теперь можно хорошо разглядеть…

А бедную руку так жжет, потому что кровь к крови. Горячую к остывающей. Рана к ране. Анри вскрыл им обоим шрамы, поставленные в ночном шатре. Тогда, на предзимнем пороге еще не взятой Лютены. Еще не сданной добровольно.

Знакомая фляга — у самого запекшегося рта. То, что нужно. Крепкое вино на травах?

Ирия крепко подхватила теплую флягу. На это она еще годится. Драконья племянница вполне способна удержать в руках… в одной руке крепкое пойло… то есть выдержанное полынное вино. По тайному рецепту покойного дяди.

Точно — оно. И теплая рука Анри поддерживает повыше мягкую подушку. Правая.

А вино — будто подогрето, но это вряд ли. Просто не успело остыть. Ехало за пазухой?

Тепло разливается по застывшим жилам, отступает трясущая паника… и наползает жгучий стыд. Чего разоралась-то? Ну, почти.

Подумаешь — белый снег. Этак можно решить, будто Ирию затопил зимний Альварен. И куда-то плывут портреты — под безмолвно-ярким узором древних созвездий.

Или того хуже — что змеи приползли обратно.

Будто не в Лиаре родилась. Там этот снег лежит — почти полгода.

А еще кто-то когда-то грезил о совсем уж северном Словеоне… Там и камины не помогают — огромные печи нужны. В полстены.

Анри отстраняется, молча перевязывает Ирии руку. Мог бы не стараться — кровь уже не течет. Как и у него самого.

— Анри, поговорить нужно…

— Да что с тобой было? — не выдержала Тереза. — Мы же…

Победили, ясно. Всё позади. Только почему тогда Дева-Смерть здесь?

— Да — «мы же», — вымученно улыбнулась Ирия.

— Ирэн, ты провалялась без чувств три часа! Ты это понимаешь? Между прочим, сюда спешат еще и твоя сестра с Роджером Ревинтером. Вот-вот будут на пороге. Ты перепугала всех. В том числе свою Мари и еле живую Алису. У кузины-то три упитанных кормилицы, но вот если у Мари молоко пропадет… Сама тогда станешь уговаривать…

— У кого молоко пропадет? — выдавила Ирия. Слабо-слабо.

Аж Серж склонился ниже некуда. Чуть Анри не сдвинул в сторону.

И Терезе-то плевать, кто тут и зачем руки режет. Не такого насмотрелась. А вот брат — даже чуть-чуть зеленоватый. Но стерпел — не вмешался. Молодец. Все-таки на войне побывать успел. В Квирине.

— Ты свалилась в обморок, увидев свою пропавшую служанку. Если от радости, то я чего-то не понимаю. Теперь придется просить Алису поделиться кормилицей. А там такие наглые тетки с претензиями… После принцессы — и служить горничной.

Могла ли прежняя Тереза еще год назад так выражаться?

— Надо написать моему отцу, — подал свежую идею Серж. Уже успокоился. — Он пришлет. Ему всегда служат только хорошие люди.

И прибудут сюда они мгновенно. Как недавно армия Анри.

— Мари жива⁈ — невежливо перебила Ирия. Потому как опомнилась.

— Еще как, — усмехнулась Тереза.

Может, спросить, не жив ли заодно давно покойный михаилит? Нет, не стоит. Даже у Анри. Зачем его лишний раз не пугать, так расстраивать?

2

Итак, Бьёрнланд и Ормхейм объединились и объявили войну Эвитану. Значит ли это, что там у власти змеепоклонники? Культ проклятого полудохлого Ормоса.

Слишком много свежих новостей для больной головы. Даже если одна из пышного веера — хорошая. Потерянная Мари нашлась. И не одна, а с маленьким сыном. Живая, здоровая.

А еще — рядом Анри. Хоть ему и не следует здесь быть. И не из-за грызенных голодной молью правил приличия. Кому они теперь нужны?

Просто пока Ирия отдыхала и отсыпалась, кое-кому это не светило. Судя по привычным черным кругам вокруг его глаз.

И как все-таки хорошо, что рядом больше нет никого. Пожалуй, Ирия готова сейчас увидеть только родных сестер. Но Иден не в Лютене, а Эйда еще в пути. Вот-вот прибудет. И нужно успеть до ее приезда переговорить с Анри о самом важном. Наедине. Чтобы не волновать сестру. И не пугать ее.

— Мой дядя тебе писал? Подробнее, чем мне?

Анри кивнул. Да, заботливый дядя Ив ему писал. Что родовое поместье разорено жадными людьми покойного узурпатора. И у Ива Криделя нет ни минутки свободной, чтобы вырваться в освобожденную Лютену — засвидетельствовать огромное почтение новому королю. Но он настаивает, чтобы единственный сын вернулся как можно скорее. Помочь с делами уже немолодому отцу.

А еще Ив Кридель в самое ближайшее время отправит почтенную дуэнью для незамужней племянницы — Ирии Таррент. Если юная племянница сама не пожелает в самое же ближайшее время отправиться под заботливую опеку к старомодному дяде.

Отлично. Вот уж кого точно теперь недостает — для полного счастья. Кислолицей, чопорной тетки. При которой толком словом ни с кем не перекинешься.

Еще и шпионить на кого-нибудь станет. И вовсе не обязательно на одного дядю Ива.

И зачем «почтенная» дуэнья — при наличии рядом замужней сестры Эйды? А если уж непременно нужен близкий родич мужского пола, то вот он — сводный брат. Даже такой бестолковый, как Серж. А он-то уже точно никуда из свободной Лютены не денется.

Потому как по самые доверчивые уши влюблен в трогательно прелестную жену своего другого брата. Анри Тенмара. Хоть сколько тут строгий отец пиши. Когда это старых родителей предпочитали юным дамам сердца?

Худший тому пример — покойный Леон. Порывистый, честный Серж — совсем другой. Но и речь ведь идет не о жизни и смерти.

Собственный рассказ Ирии Анри выслушал, не перебивая.

— Я уверена, это не просто сон, — вздохнула она. — Анри, я — не паникерша… надеюсь.

— Уверен, что нет, — улыбнулся он.

Просто вокруг очень холодно. Просто Ирия никогда не любила стылую зиму. Даже в родном замке. При живом и еще не отчаявшемся отце.

Просто так хотелось верить, что все жуткие беды уже позади. И теперь наконец можно просто спокойно жить.

— Анри… я понимаю, в это трудно поверить. Но я сама — я, Ирия, Таррент, липовая Ирэн Вегрэ, верю. У меня уже были такие видения. Просто сейчас я не понимаю, как всё это возможно. Что Дева-Смерть имела в виду? Бьёрнланд? Ормхейм?

— Или Эвитан, — закончил Анри. — Я бы предположил нынешний политический расклад… но древней Деве-Смерти нет дела до наших местных дрязг. У нее ведь совсем другая миссия. Других масштабов и значения. А значит, в сухом остатке получаем только тех же черных жрецов. И тогда, если Ормос возрождается в Ормхейме…

— И название-то подходящее, — поежилась Ирия.

Кажется, ей теперь еще холоднее. Зябче. Как в сырой келье амалианского аббатства.

Хоть Драконьей племяннице сюда снесли все ближайшие одеяла. И теплые пледы. И горячее вино.

И рядом верный, проверенный друг.

Видно, черные жрецы всё же добились цели — пусть и частично. Кровь бывшей Розы Тенмара застыла.

— И тогда там нужен я, а не Мишель. При всём моем к нему уважении, он в Квирине не был. Как и в Мэнде.

Ага. Вместо этого только успевал перемещаться вдоль половины Квиринской границы, спасаясь от Эрика. Спасая себя и армию. Пользуясь полным отсутствием вражеских кордонов. Квиринских.

— Но конфликт с королем и война одновременно — смерти подобно, — закончила Ирия. — И что ты станешь делать?

— Как можно подробнее проинструктирую Мишеля, — усмехнулся Анри. — Мы — родня, в конце концов.

Родня? Да, маршал Мишель Лойварэ был женат на старшей сестре Анри. И уже давно вдовец. Любил ли единственную дочь Ральф Тенмар? Он вспоминал только сыновей. И только законных. Прочие дети и внуки были для него разменной монетой.

Но вот Катрин любила дочь точно. И тосковала.

— Отправлю с ним Жана Вальдэна. Он прошел всю Квирину. Заодно под эту лавочку выдам ему дворянство. За заслуги перед отечеством. Тем более, оно парню пригодится. В самое ближайшее время.

— Есть планы? — улыбнулась Ирия. — Личные?

— Еще какие. Планы зовут Терезой Гамэль. Нашей общей кузиной.

Да, у них много общей родни. И кузины, и даже родной брат.

Прежняя баронесса Гамэль не приняла бы руку вчерашнего простолюдина. Но изменилось слишком многое. И многие.

— Попробую ей намекнуть. Когда будущий кавалер Вальдэн получит дворянство.

Не раньше же, в самом деле!

— Получит еще до отъезда. А в идеале, до отъезда нужно устроить и обручение.

Нет, теплых одеял не хватит точно. Вот-вот еще и зубы застучат. Потому что Анри Тенмар сейчас в последнюю очередь должен заниматься чужими любовными проблемами. Он — боевой маршал и военный министр, а не сваха. И действующих войн сейчас тоже хватает.

И уж точно не стал бы настаивать — без веской причины. Что еще сообщил ему новый король?

И не пора ли искать супруга еще и едва овдовевшей Алисе? Как-никак — матери бывшего наследника Золотого престола. Даже если сама кузина никогда не заявляла никаких прав.

Жаль, Алиса не родила девочку. С другой стороны — вряд ли нынешний король совсем не опасается принцессу Жанну?

Почему Ирия не подумала об этом по пути в военный лагерь? По дороге из осени в зиму? Потому что тогда еще не знала, живым ли родился ребенок Алисы? И даже, какого он пола. И даже в голову не пришло спросить у того же михаилита. Уж он-то знал точно.

— Анри, — совсем тихо, в самое ухо шепнула девушка. Как Роджеру — в надежно запертой снаружи келье-камере. По пути в мрачный Ауэнт. Когда в безнадежный плен угодили они оба, а не только Ирия. — Может, лучше, что ты остаешься здесь. Потому что… Дева-Смерть ведь сейчас не в Бьёрнланде. И не в Ормхейме.

3

Новый, еще довольно молодой Ректор Академии Элгэ понравился. По его скромным словам, прежнему пожилому светилу науки он не годится и в подметки. Но того уже не вернешь — спасибо сволочным Гуго и Карлу.

А благородный кардинал Александр отзывался тепло об обоих умницах-профессорах.

Надо будет запомнить, что еще не совсем почтенный Ректор Серж Марлен любит крепкий кемет с восточными травами. И засахаренные сливы. А возможно, еще и другие сласти. Вприкуску с горьким, терпким кеметом.

Истинная королева должна быть приветлива и любезна. И пленять добрые сердца верных подданных. Быстро этому не научишься. Поэтому начинать лучше с тех, кто тебе и впрямь приятен. И с кем интересно самой.

И стоит привлечь к делу покорения сердец и печальную Александру. Жив бедный Вит или нет, но любимая сестра должна не страдать и не заживо хоронить себя, а заняться полезным делом. И более интересным, чем только помощь бедным и обиженным. Алексе всегда нравилось читать. А в какой богатой библиотеке интересных и захватывающих книг точно больше, чем даже в дворцовой? Правильно — там, где их прятали верные ученики, а не сжигали пьяные холуи. По приказу целой чехарды безумных королей-психопатов.

И есть еще на редкость умная и начитанная девушка из окружения тихой принцессы Алисы — Стефани. Хотя бы ради нее стоит провести сегодняшний разговор с вежливым Ректором. Он согласен пойти на некоторые реформы. Недостает лишь королевской воли. А Виктор в таком точно не откажет. Кармэн ведь тоже об этом мечтала. И для себя, и для любимой дочери, и для воспитанниц.

И виконт Николс, он же Роджер Ревинтер, подавал недавно сразу два прошения. От имени своей жены Эйды и ее сестры, графини Ирии Таррент. За себя и лучшего друга Сержа он подал еще раньше.

Дверь в новый кабинет Элгэ распахнулась резко. Вызвала даже невольную улыбку. Горячий Виктор совсем не изменился. Он и прежде не раз отвлекал слишком серьезную подругу от книг самым разным образом. И всегда — веселым.

— Элгэ, какого змея⁈ — заорал любящий супруг с порога. Растрепанный камзол, багровый фингал в пол-лица.

— В чём дело? — она даже не приподнялась с места. Только тонкую темную бровь изогнула. Одну.

На будущее романтичное свидание это похоже не больше, чем жирный принц Гуго — на достойного короля. И приятного кавалера.

И разве рабочий кабинет — не личное пространство? И… Виктор что, пьян?

— Это правда, Элгэ? — И что с его лицом? С кем он подрался? И главное — где? — Ты только что потребовала от Ректора принять в Академию женщин?

— Да, Виктор. К сожалению, пока только дворянского звания. На большее он еще не согласен. Милейший мэтр хоть и не старичок, но вполне себе консервативен.

— Элгэ, ты спятила⁈

Да тише уже!

— Виктор, с меня хватит, — обдала его северным льдом верная супруга. — Думай, что говоришь. В чём дело? Разве это не входило в наши планы? В наши общие планы?

— Элгэ, я думал, ты умнее, — поморщился Виктор. — Мы ведем войну. В том числе, с Мидантией. А эта ядовитая страна стоит на страже древних традиций веками. Ты хочешь, чтобы их карманный Патриарх отлучил нас от церкви, как когда-то — Аравинт? Объявил еретиками? Ты забыла, чем это кончилось для всех нас?

Для Алексы, для Элгэ, для Вита?

А как было сегодня тихо. Только шелест мирных книг и вежливая беседа за вкусным кеметом и сластями. О вечном. Совсем как в старые времена Веселого Двора.

— Виктор, Эвитан раз в пять больше нашего бедного Аравинта. Кто станет его отлучать? И кто пострадает в этом случае — больше всех? Собственные же мидантийские купцы. Мидантия до сих пор не отлучила Квирину, хотя там Змеи на полгода стали официальной религией. А еретиком обозвали самого Патриарха.

— Элгэ, что, все вокруг тупые идиоты, кроме меня? Ни до кого не доходит, что союз Бьёрнланда с Ормхеймом — это план проклятой Мидантии? Интриги змеева Евгения. Стоит нам ввязаться в войну всерьез и оголить южные границы, как эти ядовитые гадины двинут на нас армию. И именно сейчас ты даешь им повод…

— У нас союз с Мидантией, Виктор. Ты забыл?

— Прекрати, Элгэ. Я еще понимаю: Тенмар. Он — ограниченный вояка, дальше собственного носа не видит. В политике он — жалкая тень своего отца. Да тот и сам был из лучших. Но ты-то, ты… После всего, что мы видели и прошли!

— Виктор, если хочешь знать, мои придворные дамы переписываются с мидантийской родней…

Кажется, зря брякнула.

— Кто? — прошипел он. — Говори. Сейчас же. Начала — значит, говори.

Размечтался.

— Виктор, остынь. Лучше приведи себя в порядок. У них и прежде были дамские сплетни в письмах. Раз никто не запрещает межгосударственные браки — разрешена и личная переписка. Особенно женская. Но ты, оказывается, тоже рассказываешь мне не всё. Разве Мидантийская Академия не дозволила прием взрослых дам в число слушательниц? С шестнадцати лет? В том случае, если их мужья, братья или отцы этого не запрещают?

— Неужели ты не понимаешь, что это — очередная провокация? А если даже и нет — глупую ошибку Евгения нужно использовать, а не повторять. Его толкает под руку развратная шлюха Юлиана, на которой он сдуру женился. Прогнав свою скромную, добродетельную супругу. Зато моя любимая жена — истинная добропорядочная дама, пример для всех прочих. Жемчужина в Золотой короне Эвитана.

— Тогда тебе стоило жениться на скромной Элен Контэ. Которую ты прогнал ради… дамы сомнительной репутации, вроде меня. Я — изумруд, а не жемчуг, Виктор. А у этого камня совсем иное значение. Если желаешь — я сегодня же дам тебе развод. Найди себе тихую, добродетельную даму. Сделай ее своей жемчужиной. А с меня довольно было добродетели и ханжества Валериана Мальзери.

— Кстати, стылый герцог — вовсе не дурак, — усмехнулся супруг. — У него есть, чему поучиться. Я вернул ему чин министра. Пусть работает.

— Что? — дрогнула Элгэ.

Уютный кабинет поплыл перед глазами.

— Должен же кто-то противостоять теплому альянсу Тенмара и Ревинтера, — усмехнулся Виктор. — Пока они не прибрали к рукам весь Эвитан. Вместе с якобы тихоней Алисой. И ее не тихоней кузиной — почти откровенной куртизанкой. Переспала со всеми эвитанскими королями и герцогами, кроме Гуго. И ничего — чиста, как первый снег. Еще и замуж выскочит. Выгодно.

Мертвый Юстиниан на черном алтаре. Стылый страх в темной комнате, пропитавший древние камни страх в мрачном змеином подземелье.

Воет, катается по мерзлой земле живой факел.

Сдирает с лица проклятую повязку Диего…

Шепчущие голодные тени выступают из алого сумрака…

'Клятву нарушила ты… — шепчет зеленоглазая девочка…

— Виктор, это не шутка, — прошипела Элгэ. — Ты не можешь простить этого убийцу! Он родного сына принес в жертву. Валериан Мальзери едва не убил меня и Диего, ты забыл?

— Так не убил же. А по поводу его сына, Элгэ, учти на будущее: хорошая жена не упоминает прежних мужей в обществе нынешнего. И не требует от него за них еще и мстить.

— Виктор, ты вообще соображаешь, что сейчас говоришь?

— И хорошая жена не оспаривает волю мужа.

— С меня хватит, Виктор. Это не шутка. Представь, что тебе пришлось бы простить покойного короля Мэнда. Да еще и лицезреть на свободе его рожу — на каждом балу и на каждом совете. Либо ты немедленно прекращаешь вести себя, как последняя скотина, либо королева у тебя будет другая. Элен Контэ, если пожелаешь. Она ждет твоего ребенка. И прибежит к тебе обратно — только позови. А Анри Тенмар бегом даст ей развод — стоит только попросить.

— О да. И помчится к своей кузине-куртизанке. Но в другом ты ошибаешься, любовь моя. Королева у меня будет эта, Элгэ. Потому что ты никогда не получишь развод. Никогда и ни за что. Даже в Мидантии королева не может развестись своей волей. А здесь — не Мидантия, я — не Евгений, и я тебя никуда не отпущу.

— Виктор, очнись! — прошипела Элгэ. — Ты, кажется, забыл, кто я. И что я видела и прошла, как ты любезно упомянул. Попробовав удержать меня силой, ты будешь искать себе новую королеву в Бездне. Потому что отправишься именно туда. Вслед за своими предшественниками. Да, хорошие жены на мужей не покушаются. Но я — плохая. Вспомни о судьбе Поппея. И поразмысли об этом на досуге — прежде чем пытаться превратить меня в худший вариант Элен Контэ. Я соглашалась стать твоей женой и королевой, но не рабыней.

Зачем Элгэ осталась в Эвитане во второй раз? Ничему не научил первый.

— Прости, Элгэ, — вдруг выдохнул Виктор. — Но с твоей Академией сейчас и правда не время. Я не верю Мидантии. И не верю Тенмару, потому что он верит Мидантии. Элгэ, я не умею быть королем. Еще не научился.

Илладийка чуть выдохнула. Чуть. Не до конца.

— Так учись, Виктор. И пока этого не случилось — повремени учить других.

— Я обещаю тебе: Мальзери быстро отправится на покой. Едва перестанет быть мне нужным. Я не могу казнить его сразу после того, как простил. Никто такого не поймет. Но он не доживет до следующего Воцарения Зимы. А книги пусть твои дамы читают прямо во дворце. Здесь их много. Я не против. Ну что, мир?

— Мир, — усмехнулась Элгэ. — Но пока у нас союз даже с Мидантией, самое время начать переговоры со Словеоном. О выдаче пленных.

— Ты права, — усмехнулся в ответ Виктор. — Тебя не зря называли истинной мидантийкой, Элгэ. Какая же ты умница. И хочешь, чтобы я отказался от такой королевы? С тобой мы одолеем всех. Мы вернем Диего, Элгэ. Изменник Всеслав не получит ни Илладэн, ни твоего брата.

— И Октавиана Мальзери вернем. Если мы избавимся от его отца, кому-то нужно передать титул. Октавиан совсем молод. Без ядовитого Валериана эта семья будет нам верна до конца. И по гроб жизни благодарна за прощение.