Дитя Н'аэлора (СИ)

Глава 20 Тьма и свет

— Господа, это безумие!

Купец Тронд вскочил со своего места и размашисто зашагал туда-сюда по кабинету бургомистра, который сейчас занимали мы с Эрегором попеременно или же оба разом.

— Извольте объяснить, — холодно ответил эльф.

— Да, ущерб велик! Мы потеряли треть годовых запасов зерна и две трети запасов, сделанных на зиму! Но пятьдесят тысяч мешков! Одной покупкой⁈ Это огромные деньги и еще более огромные трудности по доставке! — взвился Тронд.

— Серебро не ваша проблема, достопочтенный Тронд, — Эрегор попытался польстить купцу, но вышло настолько топорно, что Тронд даже скривился.

— Сколько же вы планируете заработать на этом? — осведомился купец.

— Нисколько, — ответил я.

В кабинете повисла тишина.

— Господа, я совершенно не понимаю… Вы планируете купить двадцать тысяч кватеров зерна, чтобы раздать его жителям города? Зачем?

— Кто сказал о раздаче? — удивился Эрегор. — Мы просто хотим не допустить роста цен и голода, достопочтенный Тронд. Сколько купцов Мибензита пострадали из-за потери товара?

— Почти все, — ответил мужчина. — Там было и мое зерно.

— А что делают купцы, когда несут убытки? Пытаются их компенсировать, — продолжил эльф. — Мы с господином Фиасом не купцы, но кое-что смыслим в войнах. Мибензит пережил нападение Владыки Харла, ущерб понесли все без исключения жители города. У людей нет денег, чтобы отдать их членам местной купеческой гильдии, чтобы последние покрыли свои убытки. А если брать в расчет и прочие обстоятельства, по которым нападение удалось совершить…

— По городу ходят разные слухи, один нелепее другого, — фыркнул купец. — Но это все лишь сплетни! Людям только дай почесать языки!

Мы обратились к Тронду еще и потому, что купец не посещал бои в пещере и сейчас мужчина в очередной раз демонстрировал свою неосведомленность о том, что происходило в городе.

— А если это не сплетни? — аккуратно задал я наводящий вопрос. — Вы представляете себе размеры людского гнева, когда местные прознают, кто на самом деле виноват в произошедшем? Те же, кто теперь пытаются нажиться на их горе — купцы, городские чиновники, видные мастера. Сейчас удобно все валить на темного мага, которому я вырвал сердце, но что будет с городом, если его заморит голодом собственное купечество?

Тронд вмиг стал хмурым и, остановившись у стены, переводил взгляд с меня на Эрегора.

— При всем уважении, господин Фиас, говорят, вы умелый воин, другие твердят, что вы темный маг, но вырвать сердце… Вы серьезно? — фыркнул мужчина.

Я просто молча поднял сначала одну ладонь, демонстрируя купцу печать, а следом — и вторую.

— Слыхали о башне в горной долине, под Гирдотом? — спросил я.

— Где живет темный маг, нелюдимый затворник? Да, но… А-а-а!.. — до него наконец-то дошло.

Я более не скрывался, но и не афишировал своего статуса. Пусть народная молва сама разнесет весть о том, что в Мибензите обосновался Владыка из долины. К таким новостям люди должны привыкать постепенно, потому что если заявить о подобном во всеуслышание, результат может быть непредсказуем.

— Город должен устоять и вернуться к нормальной жизни, господин Тронд, — сказал я. — Это не обсуждается. Хлеб сейчас наша главная проблема, мы не можем допустить голода и волнений, бегства людей или других несчастий. Мибензит утащит за собой все окрестные села и города, не поможет ни Пелоф, ни другие поселения. А потом на эти земли придет Мордок и просто приберет их к своим рукам. Вы желаете жить под властью короля-самозванца?

— Если бы мне нравились короли, я бы обосновался в Бриме, — ответил купец.

— Значит, собирайтесь в путь, — подытожил Эрегор. — Вопрос только куда.

— Что угодно и сколько угодно можно купить в Нассаресе. Это второй по размерам южный порт Брима. Конечно, можно попытать счастья в столице Кольца, граде Шори, но там слишком высокие пошлины, да и взносы в тамошнюю гильдию я давно не вносил, — ответил купец.

— Сколько займет все предприятие, если завтра у вас будут деньги? — уточнил я.

На минуту купец задумался.

— Спуститься по реке дня четыре, найти быстроходное судно пару дней, еще две недели в пути, если погода будет благоприятствовать. Не менее недели, а то и двух, уйдет на закупку, погрузку и прочие хлопоты. Обратный путь не меньше пяти недель, все же, груженые зерном торговые суда неповоротливы, да и путь почти две с половиной тысячи морских лиг. Ну и потом как сможем поднять груз вверх по реке. Еще не меньше недели.

— Итого не меньше десяти недель, — подытожил я.

— Это самый быстрый расклад, господин Фиас, — заметил Тронд. — Я бы ставил на три, а то и четыре месяца.

Значит, почти четыре месяца. Уже шел последний месяц лета, скоро придет осень. Мы едва успеваем до зимы.

— Эрегор? — обратился я к эльфу.

— Будем надеяться, Налор ответит на нашу просьбу.

— Налор? Это дело будет спонсировать Вечный Лес? — встрял купец.

— Вечный Лес поставит тут гарнизон, как когда-то в Шивалоре, — ответил я. — С этим есть какие-то проблемы?

— Что вы! — воскликнул Тронд. — Для нас стал событием приезд господина Эрегора в наше захолустье! Эльфы прекрасные клиенты, а с учетом того, что творится на севере… Конечно же, найдутся идиоты, которые недолюбливают темных, уж простите меня, господин Эрегор, для этого есть причины, ведь ваш народ весьма высокомерен, но в целом это отличные новости!

— Держите язык за зубами, купец, — жестко предупредил я мужчину, ловя на себе взгляд Эрегора.

«Правильно ли говорить ему о наших планах?» — читалось в единственном глазу опального советника.

Правильно. Нам понадобятся союзники в будущем, кроме того, если все пройдет гладко, мы сделаем купца вторым спасителем Мибензита вместе с Эрегором и после продвинем Тронда на пост главы купеческой гильдии города. Нужно укреплять свои позиции, выбивая почву из-под ног у тех, кто радеет за возвращение на пост Гинника.

Ирен не раз повторяла, что я холоден и бессердечен. И столько же раз она говорила, что ее придворным очень повезло с тем, что я не имел никакого интереса к политической жизни Налора. Потому что для меня, как Владыки Нильф, не существовало запретных методов. Имела значение лишь целесообразность тех или иных действий. Подкуп, шантаж, убийство или наоборот — возвышение, награда и почёт. Все это было для меня едино, лишь способ устранить препятствие на своем пути, либо же расположить к себе человека. Тронд не был препятствием, я видел в нем потенциал. Он был умен, но не столь изворотлив, как прочие купцы Мибензита. Слишком прямолинеен для купца, на мой вкус, но лучше окружать себя честными простаками, с подлостями и с прочими грязными трюками я отлично справлюсь и сам. Я не был гордецом, как гномы, высокомерным снобом, как эльфы, или помешанным на чести аристократом Брима. И уж тем более я не был фанатиком, как святоши из Трех Орденов, и признавал, что мир имеет больше, чем два цвета. Мир вообще, по сути, серый, если рассуждать о свете и тьме, и только ты сам определяешь, где для тебя начинается одно и заканчивается другое.

Кто-то видел в свете образы жизни, радости и счастья, а во тьме — смерть, печаль и горе. Для меня же свет скорее был светом пламени костров и полыхающих Садов Армина, светом опаляющим, буйствующим и жестоким. Тьма же, наоборот, была спокойна и безопасна, тьма имела понятные правила, тьма не требовала от тебя сверх меры. Пока святоши молятся до исступления, лишь бы Бог Света обратил на них свой взор, Нильф с готовностью приходит ко мне на помощь. Свет для меня олицетворяет слепцов, тьма — позволяет четче видеть силуэты, скрытые в тенях.

Когда Тронд ушел, Эрегор озвучил вопрос, который мучал меня все эти дни:

— А если королева не даст денег? — спросил мой ученик. — Что тогда будем делать?

— Когда получим отказ, тогда и решим, — ответил я. — Всегда можно продать часть моих драгоценных камней и амулетов, взять ссуду в купеческой гильдии Брима, устроить грабеж, в конце концов. Вариантов много, не беспокойся.

Эльф скривился, но больше вопросов не задавал. Он даже лучше меня понимал, почему все надо сделать без шума и пыли.

Если с помощью купца Тронда у нас получится тихо привезти в Чиран пятьдесят тысяч мешков зерна, то это будет безоговорочная победа. По прикидкам Тронда, флотилия прибудет только в конце осени-начале зимы, то есть к моменту, когда цены уже поползут вверх. Так как мы не имели цели заработать на этом предприятии, то и сбить цену на зерно нам не составит никакого труда. А на вырученные деньги по весне можно будет заказать еще несколько кораблей. Мало какой капитан откажется идти знакомым маршрутом с полной загрузкой, лишь бы переждать зимние штормы, когда навигация снова будет безопасной.

Слова Эрегора о возможном отказе Ирен все же меня немного растревожили. Весь мой план крутился вокруг идеи, что королева Н’аэлора примет подношение в виде Мибензита и пошлет сюда войска. Нет, конечно, заручившись поддержкой местных и получив доступ к крови горожан, я могу довольно эффективно оборонять город и в одиночку, но нужно ли мне это? Не просто так говорят, что один в поле не воин. Не просто так я построил башню именно в труднодоступной горной долине, где сама земля была на моей стороне. Не просто так сотни лет я возводил вокруг своего жилища магические контуры и укрепления, готовясь к возможной осаде со стороны воинств Трех Орденов.

Впрочем, против дерзких налетчиков типа Эрегора или наглецов, которым улыбается Нильф, как в случае с Лиан, моя оборона оказалась просто дырявым решетом.

Но что если Ирен на самом деле откажет?

От крутящихся в голове мыслей начинало ломить виски, и я просто отбросил сомнения прочь. Будет проблема — будет решение. Пока все идет по плану.

Выйдя из здания управы, я едва ли не нос к носу столкнулся с Элеонорой. Девушка отбыла в дом своего дяди в первый же день, когда бургомистр отрекся от своего поста, и с тех пор мы не виделись.

— Господин Фиас! — воскликнула белокурая красавица.

Она сделала шаг мне навстречу, но запнулась и едва не растянулась на ступеньках. Благо, я успел ее поймать.

— Ох! Спасибо вам! Господин Фиас! Подождите!

Я уже собирался уйти, но меня все же поймали за руку.

Ладошка Элеоноры была сейчас влажной от волнения. На девушке было обычное для горожанки платье, золотистые локоны убраны под аккуратный белый чепец. Совсем не похожа на ту эффектную красавицу, которая с горящим взглядом наблюдала за моими боями или порхала по саду поместья Гинника.

— Господин Фиас! — повторила Элеонора. — Подождите!

— Я не думаю, что вам следует со мной беседовать, — ответил я, подмечая пару заинтересованных взглядов прохожих. Многие уже знали, что отказ Гинника от поста не прошел для бургомистра безболезненно. Я же не стал колдовать и приращивать отрезанный палец обратно, как напоминание для мужчины, чем может обернуться его несговорчивость.

Элеонора мигом поняла, что я имел в виду, но только крепче ухватилась за мою руку.

— Я знаю, что у вас с дядей были… разногласия, но это не отменяет того факта, что я обязана вам жизнью! Господин Фиас, пожалуйста, не избегайте меня, позвольте выразить свою благодарность!

— Просто слов будет достаточно, — бросил я через плечо, высвобождая свою ладонь из тонких пальчиков девушки.

Ее руки никогда не касались меча, были гладкими и нежными, я это отчетливо чувствовал. Слишком странное и противоречивое ощущение, ведь мои ладони были не только испещрены печатями Нильф, но и постоянно держались за рукоять меча, были грубыми и жесткими. А когда я занимался исследованиями, на пальцах еще и оставались мозоли от постоянной работы с пером. Хотя я забросил поиски ответа на секрет седьмой печати, но даже спустя три года они до сих пор не сошли.

— Тогда просто знайте, что я навечно вам обязана, господин Фиас! — тихо сказала Элеонора, опуская голову.

Я коротко кивнул и сошел с крыльца. Маленькая глупая девочка, она была всю жизнь окружена заботой и искала развлечений, и сейчас я чувствовал с ее стороны неподдельный интерес. Так молодые барышни увлекаются дерзкими наемниками или другими авантюристами, они всегда падки на все редкое и опасное. Она видела, как я расправляюсь с противниками на арене, а после как вовсе спас ее и весь город. И теперь, судя по тому, с каким придыханием говорила Элеонора, как блестели ее глаза, как вздымалась под тканью платья грудь, она вообразила, нет, она твердо решила, что я и есть тот самый, достойный ее чистой и истинной любви муж. И даже мои печати и моя магия не будет ей помехой.

Глупая, маленькая птичка. Ей же будет лучше, если я просто холодно отстраню ее, задавлю эту идею в зародыше. Потому что нет более безрассудного создания, чем влюбленная женщина, которая не получает желаемой взаимности, это я знал по своему горькому опыту.

Сегодня у меня было еще одно дело. Нужно зайти в район мастеровых и справиться о судьбе мастера Зинаса.

Район мастеровых пострадал от Уз Крови меньше всего. Тут не так много жилья — больше лавок и мастерских — и когда заклинание Владыки Харла было активировано, в этой части города почти не было людей. Конечно, несколько мастерских все же пострадало; тут тоже вспыхнула пара пожаров, но в целом, квартал остался нетронутым.

Судьба же Зинаса тревожила меня по причине того, что гномы всегда жили общиной, семьями. В доме достопочтенного мастера проживало не менее трех поколений гномов, его сыновья, внуки, а, возможно, уже и правнуки. Гномы-то и без магии Харла имели не самый легкий нрав и тяжелую руку, а главный способ обучения у них заключался в буквальном вбивании науку в головы молодого поколения. Так что в доме мастера Зинаса могло случиться всякое, причем опасны были как мужчины, так и женщины этого племени.

Где гномы находили себе жен, для многих было загадкой. На виду всегда находились коренастые бородатые мастера, а вот встретить гномиху вовсе кое-где считалось большой удачей. Но едва кузнец осваивал работу с молотом, едва строитель собирал вольную артель или мастер открывал лавку — у него тут же появлялась и жена, и наследники. Ходили слухи, что вольные гномы все же поддерживают связь с Подгорным царством и ездят туда как раз свататься, а свое дело, финансовое благополучие и положение в обществе были обязательным для этого мероприятия условием. Однако же в реальности все, конечно, куда проще. Тот факт, что Дорганы находились в дальнем родстве с кланом мастеров-строителей Ордтморами, в очередной раз говорил о том, что община подгорцев поддерживала тесный контакт между собой, вне зависимости от региона проживания. Проживал ты в Западных землях, на берегу Северного моря или в Кольце Королей — если ты гном, ты являешься частью подгорного племени.

К моему спокойствию, лавка оказалась на месте и даже была открыта. Аккуратно войдя внутрь, я тут же приметил, что все стойки с оружием и доспехом на своих местах, будто бы катаклизм обошел Дорганов стороной, либо же они быстро привели хозяйство в порядок.

— Доброго дня, Владыка! — воскликнул Гинас, сын мастера Зинаса. — А мы все гадали, когда же вы зайдете!

— Так и ждали? — улыбнулся я. — Вижу, вы в добром здравии, уважаемый Гинас.

Гном улыбнулся и довольно погладил бороду.

— Конечно в порядке! Вы думали, папаша мой просто так взялся за ваш заказ? От жадности? Нашему семейству благоволят Духи Гор, они и защитили славное семейство Дорганов. А вот жулик-Форманг, кстати, таки поколотил свою жену! Позор, какой позор для всего нашего племени!

Я с удивлением понял, что совсем забыл о подгорной магии, хотя в чем-чем, а уж в защите и охране Духам Гор не было равных. Не просто так под порогом лавки лежал зачарованный камень, который я чувствовал даже возле стойки.

— Значит все обошлось? — уточнил я.

— И вашими стараниями, Владыка! И вашими стараниями в том числе! — расплылся в улыбке гном. — Дурачье с рыночных рядов мусолит, как вы поступили с Гинником, мы же считаем, что все сделали правильно! Вы уберегли сей град, вам и решать, кому хозяйничать в управе!

— Даже так? — удивился я. — Что же, гномы считают, что я спаситель Мибензита?

Гинас фыркнул, демонстративно подбоченился и, вздернув подбородок так, что борода встопорщилась параллельно стойке, ответил:

— Конечно знаем! Ваша магия хоть и жутковатая, демоны эти ваши, и кровь мы не сильно любим, но мы же не дураки, в отличие от этой черни! Да и то, что Духи Гор нет-нет, но соглашаются на ковку-на-крови говорит само за себя. Нас поддерживает мать-земля, сила скал, вас — ваша Нильф! А магия та точно была не ваша. От вас, как папаша говорит, совсем другой силой тянет. Холодной, расчетливой. А от этого колдовства разило яростью и кровью. Не вы это, любой, кто хоть раз говорил с духами, на чем хочешь поклянется, что не вы! Но уж точно понятно, у кого достало бы сил все это прекратить.

— Рад слышать, что община такого мнения, — кивнул я.

Благосклонность дворфов — это прекрасная новость. Подгорцы в любом обществе имели солидный вес, а к их добрым словам прислушивались, хотя бы потому, что этих самых добрых слов у них не допросишься, как снега зимой. Понятное дело, восторги старших будут намного умереннее, но и просто нейтральной позиции гномов будет достаточно, чтобы многие другие жители Мибензита задумались. Надо срочно придумать какой-нибудь городской заказ для местных гномов-оружейников, чтобы укрепить это их доброе мнение.

— В городе всякое болтают, да пусть болтают, — махнул рукой словоохотливый лавочник. — Я так понимаю, вы пришли справиться о сабле?

— Именно, — кивнул я. — Я изначально и прибыл в Мибензит ради ковки-на-крови.

— Понимаю, понимаю, — закивал дворф. — Отец пока загружен заказами, но мы закупили все необходимое на ваше серебро. Думаю, через неделю-другую, сможем приступить. Темная готова?

— Будет готова, — кивнул я. — Значит, пара недель?

— Я еще уточню у отца, но сами понимаете, много разрушений, много пожаров. Мы временно перестали ковать оружие и доспех, сейчас нужно самое необходимое. Инструменты, утварь. Кольца для бочек, бондари совсем ошалели. Амбары-то пострадали! А что творилось в восточной части! Слыхали? Форменная бойня, рабы вырвались и устроили такое, что вашим демонам и не снилось, аж кровь в жилах стынет от тех рассказов! Так что сейчас горны не тушат все кузнецы города. Мы вот, даже младших гвозди поставили колотить, пусть руку набивают, — поделился гном.

Я знал о проблемах рабовладельческого рынка у восточной стены, но ноги меня пока туда не донесли. Но и того, что показали мне демоны тени, было достаточно, чтобы понимать, что гном не врет и почти не приукрашивает.

Вышел я из лавки в отличном настроении. Зинас цел, сабле быть! Осталось только дождаться, когда уляжется пыль, люди решат насущные проблемы, а там, к празднику окончания жатвы, мы выкуем для Лиан новое оружие. Мы опять начали тренироваться вместе по утрам, а это означало, что ее сабля в любой момент может превратиться в бесполезные обломки. А тренироваться с другим оружием эльфийка отказывалась — напирала на то, что брать в руки чужой клинок она не намерена.

Этот день казался мне почти хорошим. Я зашел на рынок, посмотрел, как идут дела с латанием дыры посреди площади, еще раз заглянул в управу. Уже к вечеру, когда на город начали опускаться сумерки, я отличном расположении духа двинул в сторону моего укрепленного жилища. Но возле самой цитадели все испортила толпа, во главе которого я увидел знакомую фигуру в коричневой сутане и с факелом в руках.

Бледный, исхудавший, но с горящим фанатичным пламенем взглядом, отец Симон вел в сторону городской крепости целое факельное шествие разъяренных горожан, и я даже догадывался, по чью душу они туда направлялись.