Дитя Н'аэлора (СИ)

Глава 22 Вести с холмов

Спустя почти две недели вернулся гонец, которого Эрегор отправил в Налор, и вернулся он с добрыми вестями.

Королева Ирен получила донесение своего бывшего советника и согласилась выделить нам тридцать тысяч серебряных из личных финансов. Последнее в письме, выведенное изящным почерком, оговаривалось отдельно, что свидетельствовало о том, что королева не стала оповещать совет Налора о своем решении, и мы должны хранить все в строжайшей тайне.

— Вот такие новости, — выдохнул Эрегор, откладывая письмо, которое тут же схватила со стола Лиан.

Она никогда не видела подобных документов, да и мой навык письма на эльфийском был не слишком хорош, так что сейчас девушка с интересом рассматривала каждую букву, которая была аккуратно выведена королевской рукой.

— Твоя ставка сыграла, — кивнул я, отпивая вина. Совершенно обычное, откуда-то с виноградников Трех Орденов, оно было чуть кисловатым и слишком терпким на мой вкус.

— Вы же говорили, что на хлеб и экспедицию нужно чуть больше ста тысяч, а тут всего про тридцать, — удивилась Лиан.

— Их меняют один к четырем в Бриме, — небрежно ответил я. — Это сто двадцать тысяч привычных тебе серебряных.

— Интересно, как такая гора деньжищ выглядит… — протянула Лиан. — Это больше твоего сундучка?

— Заметно, — усмехнулся я. — Хотя не знаю, сколько бы я смог выручить за амулеты и драгоценные камни.

— Учитель, при всем уважении, я считаю, что некоторые вещи из вашей коллекции вовсе не должны покидать пределов башни в долине, — серьезно заметил Эрегор. — Тем более вы понесли больше потери, ведь мы так и не нашли амулет Теней.

Да, этот амулет был у Ирнара и его сняли, когда пленили лейтенанта и мою подопечную, и пусть он был разряжен, в моих руках он все равно представлял огромную ценность. А сейчас, скорее всего, он уже продан кому-то в качестве серебряного украшения или вовсе порублен на серебряный лом по весу.

— По-настоящему ценен только мой меч, — я похлопал себя ладонью по поясу, где обычно висела перевязь с ножнами, — и мои доспехи, например, наручи. Амулеты, Эрегор, всегда были расходными материалом. Но я согласен с тем, что некоторые вещи не должны попасть в руки посторонних.

Эльф только покачал головой от такого отношения к редким артефактам, но спорить со мной не стал. Как бы я не любил свою коллекцию оружия, драгоценных камней и амулетов, часть из которых я купил, а часть — изготовил самостоятельно — все это на самом деле были лишь инструменты. Вот второй такой меч я выковать не смогу, во всяком случае, не в ближайшие годы, потому что ради подобного придется ехать на поклон к мастерам-под-Горой, и в этот раз они не будут столь сговорчивы. Даже из памяти эльфов мое имя успело выветриться, а упоминания обо мне у подгорцев сохранились хорошо если в паре древних песен.

— Лиан, — обратился я к девушке, — сможешь завтра сходить на рынок?

— Зачем? — мигом встрепенулась девушка.

Мы с Эрегором стали давать эльфийке мелкие поручения. Сходить в управу, отнести документы, помочь в арсенале. Она стала выходить на спарринги с наемниками, которые тренировались под присмотром Дирта, и довольно быстро влилась в этот грубый и суровый коллектив. Сначала мужчины не поняли, что темная вообще забыла на тренировочной площадке, на которой наемники разминались время от времени, чтобы держать себя в форме. Но потом, узнав, что темной всего шестнадцать и она никогда не бывала в Н’аэлоре, а росла с тем самым колдуном, который их нанял, мужчины оттаяли. Ее даже научили парочке уловок и подлых, но крайне эффективных в реальном бою приемов, о чем мне как-то за ужином гордо сообщила эльфийка. А Дирт, по моему указанию, еще и позаботился о том, чтобы провести пару воспитательных бесед с самыми прыткими из своих бойцов, которые бросали на девушку плотоядные взгляды. Вслед за Лиан на той же части двора время от времени стал появляться и Ирнар, как бы намекая, что мужчинам лучше держать себя в руках.

Конечно, всей этой возни вокруг себя Лиан не замечала, а если и замечала, то не придавала особого значения. Лиан осознавала свою привлекательность, она же не была глупой, но мужчины интересовали эльфийку даже меньше, чем прочих женщин народа Вечного Леса, хотя любвеобильными эльфов в принципе назвать было сложно. Пары они образовывали нехотя, обычно, после двухсотлетия, да и половина таких «браков» заключались либо по политическим мотивам, либо с целью продолжения рода. Упрекнуть эльфов в медлительности, конечно, сложно. Это у человеческих женщин век короток, а способность к деторождению многие теряют уже после сорока. Эльфы же были плодовиты всю свою долгую жизнь, а зачем торопиться, если впереди сотни лет? Но вот к продолжению рода эльфийки относились довольно серьезно. Трое — это минимум, который должна была дать каждая женщина, чтобы компенсировать гибель солдат и уход стариков из жизни. Такова была традиция, которая берегла народ Вечного Леса от вымирания, ведь пусть эльфы почти не болели и являлись долгожителями, но они постоянно гибли в стычках и войнах с соседями, попадали в рабство, а некоторые добровольно покидали Н’аэлор, более никогда не возвращаясь в пределы родных земель.

— Отнести весточку помощнику Тронда, — ответил я на вопрос девушки. — И можешь пройтись по рядам, мы с тобой на днях отправимся в путь.

— В путь? — растерянно спросила эльфийка, а через мгновение расплылась в улыбке. — В долину⁈

Эрегор гаденько хмыкнул, но я моментально осадил эльфа грозным взглядом.

— Нет, не в долину. В Пелоф.

Было заметно, что Лиан сейчас лопнет от любопытства, но задавать третий вопрос подряд, как глупая девочка, ей не позволила гордость. Я чуть выждал, давая эльфийке пережить весь спектр эмоций, от нетерпения и гнева до смирения, а после продолжил:

— Мне нужно заглянуть в тамошнюю купеческую гильдию. С нами поедет Ирнар и еще один из бойцов. Небольшой отряд, обернемся за три дня.

У меня был простой и понятный план. Если Ирен дает денег и ввязывается в нашу с Эрегором авантюру, то надо сделать все для того, чтобы помощи кроме как от меня Мибензиту было ждать неоткуда. Тронд сообщил, что убытки были подсчитаны и реальная нехватка составляет около сорока пяти тысяч мешков — именно столько товара, заготовленного на продажу в течение осени и зимы, сгорело в паре крупных зерновых амбаров, принадлежавших гильдии Мибензита. Убыток в закупке на тысяч восемьдесят серебра, а может и больше. Просто чтобы остаться при своих, купцам придется взвинтить цены минимум вдвое, причем начнут они это делать сразу после жатвы, как только вольноземельные распродадут свои урожаи.

Правила торговли в Западных землях подчинялись таковым по всему Менасу. Если ты не состоял в гильдии купцов, то мог торговать только тем, что вырастил или произвел сам без привлечения наемной силы. Исключение составляли мельники, которые, впрочем, часто вступали в гильдию мастеровых.

Мастера могли торговать напрямую через собственные лавки, но вот поставлять продукцию за пределы родного поселения — только через купеческие каналы. Последние, в свою очередь, гарантировали качество, брали на себя транспортировку и прочие риски, которые коллективно покрывались из взносов гильдии. Старшие купцы имели право заграничной торговли, местные — по Западным землям, мелкие — только в пределах небольшой территории от города, в гильдии которого они состояли. И вот, по словам Тронда мелкие и средние купцы уже начали искать, где бы прикупить еще зерна, едва ли не прямо с телег, чтобы хоть немного снизить цены, которые установятся на продовольствие с приходом холодов.

К сожалению, в этих краях никто активно не занимался крупным скотоводством. Мелкие подворья держали кур, гусей, свиней и коров, исправно поставляли продукцию своих хозяйств как раз через купцов третьего, низшего ранга, на городские рынки, но именно крупных скотоводов в этих краях не было. Тот же Брим был знаменит не только своими бескрайними полями, но и огромными стадами, которые паслись на восточных равнинах, вблизи границы с подгорцами и Тремя Орденами. Не отставали в этом плане и святоши, ведь их земли были самыми густонаселенными на континенте.

Тут, в диковатых краях, ни о каком скотоводстве речи и не шло. Слишком большого капитала требовали подобные предприятия, а для свободного выпаса, как это делают в Пустошах, не хватало свободных равнинных земель.

Мы с Эрегором обсуждали, что будем делать, если королева Ирен даст деньги. И в итоге, мы пришли к тому, что часть из них, а также имеющиеся в распоряжении темного эльфа собственные финансы — около восьми тысяч серебром — мы пустим на то, чтобы загнать мибензитских купцов в угол.

А для этого нам надо договориться с купеческой гильдией Пелофа о том, что они не только не поставят ни мешка Мибензиту, но и скупят столько зерна из свежего урожая у местных, сколько смогут. Или на сколько у нас хватит денег. А денег теперь хватало.

Кроме того, этот план позволял немного подстраховаться. Если с флотилией, которую поведет Тронд, что-то случится, у нас будет небольшой, но запас продовольствия, которым мы сумеем задобрить местных жителей. Если же все пройдет гладко, то мы просто распродадим зерно по себестоимости, в этом не было никакой проблемы.

На следующее утро я остался в цитадели. Эрегор ушел в управу, Лиан — на рынок, я же наблюдал за тем, как Дирт, окончательно вошедший в роль начальника городской стражи, гонял своих бойцов по небольшому дворику перед казармой.

— Да не в голову цель, дубина! Нам же не убивать горожан надо! — рычал наемник на молодого бойца, который слишком высоко орудовал дубинкой. — Это в бою тебе надо в голову целить! А с городскими — бей по ногам! По рукам! По ребрам бей! Чтобы больно, но без тяжелых увечий. Вот встретится тебе пьяный грузчик, ты его что, в голову бить собрался, чтобы совсем дураком сделать, или что⁈ Вот так! Локоть прижал, и низко работай, низко! Как по брюху бьешь!

— А ты неплохо разбираешься в этом ремесле, — сказал я мужчине, когда Дирт отошел от бойцов и встал рядом, наблюдая, как выполняются его указания.

Переучить наемников, что привыкли убивать, на такую службу как охрана улиц, оказалось непросто. В момент их прибытия, когда город кипел и рисковал взорваться беспорядками, их лихая удаль была уместна, но теперь Мибензит вернулся в более-менее мирное состояние и усиленно зализывал раны, и лишнее кровопролитие было ни к чему.

— Это вы, господин колдун, просто нашего сержанта не видали! — ответил Дирт. — Вот уже где был цепной пес, душу выел! Всю жизнь в страже, все твердил, что ему каждая улица — как родная и что мы, бестолочи, его позорим, даже бандита скрутить быстро не способны. Вот, передаю науку.

— А что, сержант ваш за мягкие способы радел? — уточнил я.

— Он считал, что наше дело — поймать и доставить, и чтобы вид товарный задержанный имел, а судьбу его пусть городской судия и дознаватели решают, значится, — ответил наемник. — И в самом деле, страже некогда разбираться. Видят непотребство — в кандалы! А если приличный человек, выпил лишнего или просто повздорил с кем, так это уже пусть управа выпускает и извиняется. И нормально, работало. Но мы все больше всяких проходимцев хватали. Сами понимаете, Пелоф город такой, на перепутье стоит.

Я даже удивился многословию наемника. Со стороны он всегда казался человеком довольно замкнутым, на прочие вопросы отвечал быстро и четко, а самое главное — коротко. Видимо, и вправду тот сержант душу из него достал, даже если спустя годы рослого и умелого Дирта так пробивало на рассказы о временах службы.

Но и ничего необычного в его тирадах не было. Я знавал множество служивых, и все как один могли бесконечно долго травить байки о былых временах. Тот же старик, что прибыл из Шивалора, и чья история легла в основу моей личины наемника с севера, весь вечер только и трещал о делах гарнизона.

— Так сколько человек доносит в гильдию? — спросил я Дирта.

Наемник даже не шелохнулся, как стоял, глядя на площадку перед казармой, так и остался стоять.

— Трое, господин, — спокойно ответил командир наемников.

Это было ожидаемо. Наемники люд простой — всегда ищут, где бы подзаработать. И когда купцы найдут парочку жадных, было лишь вопросом времени.

— Понятно… — протянул я.

— Прикажете выгнать? — спросил Дирт.

Если подумать, мы платили людям за мечи, а не за молчание, потому что последнее стоит куда дороже, чем мы давали наемникам сейчас. Так что как-то расправляться с болтунами смысла не имело, пока они не стали заниматься вредительством. Насколько я понимал, они просто докладывают об обстановке в цитадели и планах руководства, которые Дирт доносит до подчиненных. Совершенно безобидная информация, ее можно получить, просто угостив наемника в трактире кружкой эля.

— Нет, пусть служат, — ответил я. — И докладам не препятствуй, у нас тут нет каких-то особых тайн, да и в темных делах нас упрекнуть сейчас нельзя. А уж в совсем откровенную ложь люди не поверят. Скажи, твои парни ходят на фонарную улицу?

— Вы про ту, где бордели стоят? — уточнил Дирт. — Ну конечно ходят, как не ходить-то. Это же дело такое, сами понимаете.

— Ну, так выбери пяток надежных, да скажи со шлюхами о службе трепаться, — сказал я.

— И о чем трепаться? — уточнил командир наемников.

— Да все как есть, пусть и говорят. Повторяю, постыдных секретов у нас нет. Пусть рассказывают о службе, о том, что Эрегор торчит в управе, о мастеровых. Все пусть рассказывают. Девки быстро разнесут эти слова по всему городу.

Вот что правда, то правда. Это в элитных борделях девушки имели определенное образование, умели петь, танцевать, читали стихи и все, что было сказано в борделе, там и оставалось. Подобных заведений в Мибензите просто не было, так что если ты хотел, чтобы весь город знал о твоих делах — растрепись о них в борделе. Работает надежнее, чем орать посреди городской площади.

— Этих троих можно удержать пару дней в цитадели? — спросил я.

Дирт задумался.

— Чтобы никто ничего такого не подумал? Нет, господин, они все в разных дозорах. Если я запру всех троих на казарме, начнутся разговоры.

Ясно. Надо что-то думать. Мое отсутствие на протяжении трех дней дойдет до купцов. Но, во-первых, я хотел, чтобы это случилось как можно позже, а во-вторых, чтобы мой визит в Пелоф как можно дольше оставался в тайне.

Всегда можно было прибегнуть к моим магическим навыкам, но я не знал, нашли ли местные элиты подход к отцу Симону, а этот святоша моментально почувствует довольно мощное колдовство, если я попробую использовать магию теней, чтобы укрыть нас от взглядов окружающих. Но даже если мы улизнем в соседний город под пологом магии, это не решает проблему с доносом купцам.

Нужно какое-то дело, которым я могу заняться демонстративно и так, чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов.

И, к моей удаче, такое дело у меня было.

— Лиан! — окликнул я девушку, которая только что вошла во внутренний двор через открытые ворота цитадели. — Через четверть часа идем в город.

— Я только пришла! — огрызнулась темная. — Что такое⁈

— Пойдем к мастеровым. Время пришло! — гаркнул я на весь двор, чтобы меня слышало как можно больше людей. — Будем ковать тебе саблю!

Эльфийка, не подозревающая о моих истинных планах, радостно взвизгнула и бросилась ко мне на шею. Обычно девушки так радуются новому платью или серьгам, а этой — редкое оружие подавай…

Сборы много времени не заняли. В своей комнате я взял кошель с серебром и перевязь с мечом, оставил записку для Эрегора, которую передал Дирту. Ковка-на-крови долгое занятие и может длиться несколько дней и даже неделю. Уверен, у меня получится уговорить мастера Зинаса принять участие в моем небольшом представлении.