Дочь Эйтны

Глава тридцать седьмая Друзья-враги

Мариэль села на низкую ветку в образе горного ястреба, взъерошив перья, пытаясь удержать равновесие. Над кронами последние лучи сумерек окрашивали горы в едва заметные языки пламени, но здесь лес был окутан тьмой. Мягкое биение крыльев возвестило о прибытии ее спутниц. Призвав человеческую форму, Мариэль бесшумно спрыгнула на землю. С ножом в руке, она огляделась.

Треск сверчков наполнял ночь. Песнь лягушек указывала на наличие поблизости воды. Кроме того, ни один звук не тревожил спящий лес или густой ковер из сухих листьев.

Мягким свистом полуночного дрозда она позвала Бетанию и Делави. Ее спутницы приняли человеческий облик в коротких вспышках света и тихо приземлились рядом с ней.

— Хороший инстинкт, Мариэль, — Бетания произвела светящийся кристалл. Беловолосая мага направила свет так, чтобы он осветил участок папоротника. — Сегодня у нас будут мягкие кровати, и здесь много дров для костра.

— Не думаю, что нам следует разводить костер, — ответила Делави. — А если нас увидят?

— Мы хотим, чтобы нас видели, — Мариэль подошла к краю поляны и быстрыми, чистыми взмахами ножа начала собирать ивовый папоротник. Побеги были перистыми на ощупь, срезанные стебли источали мягкий и успокаивающий аромат. — Мы — гонцы королевы Мойсехена, а не враги, проникающие скрытно.

— Тогда почему мы ведем себя скрытно? — спросила Делави. — Мы могли бы просто подняться на перевал Селкинсен.

— Так быстрее.

— Нет, если мы заблудимся.

— Мы не заблудимся, — сказала Мариэль. — Этот лес похож на Южный лес. Деревья показывают мне путь. Поможете с костром?

Делави кивнула и принялась за работу, набирая охапки ивового папоротника, Она разложила ветви у Бетании, которая складывала дрова для костра.

— Неважно, говорят с тобой леса или нет, — сказала Делави, — я бы предпочла проникнуть на эту территорию открыто, через настоящие ворота и башню.

— Леса — это ворота в царство Хелии, — ответила Мариэль, — а горы — ее башни.

— Чепуха, — сказала Делави. — Даже у горцев есть нормальные дороги. Мы просто решили не использовать их.

По тихому призыву Бетании загорелась пирамида из веток. Искра превратилась в ярко-желтый огонь, который прогнал тени и холод. Бетания села на пятки, наблюдая за мерцающим светом.

— Я голодна, — сказала она. — Я должна была поймать мышь по пути. Видела рой летучих мышей из той пещеры в сумраке?

— Если бы ты это сделала, ты бы застряла в форме ястреба на всю ночь, — сказала Делави. — Чтобы переварить летучую мышь, требуется вечность.

Бетания пожала плечами.

— Это не такой уж плохой способ поспать. Лучше, чем быть уязвимой на земле.

— Я устрою ловушку, — предложила Мариэль. — Мы еще можем поймать зайца или двух на ужин.

— Завтрак, скорее, — Делави встала и коснулась руки Мариэль. — Я поставлю ловушки. Ты останешься здесь и отдохнешь.

Она исчезла среди деревьев прежде, чем Мариэль успела запротестовать. Молодая мага посмотрела на Бетанию:

— Это так сильно видно?

— Твоя усталость? — Бетания кивнула. — О, да.

Мариэль вздохнула и заняла место у костра рядом со своей спутницей.

— Полагаю, тогда нет смысла настаивать на первой вахте.

— Никаких шансов.

— На самом деле я не чувствую себя такой уж усталой. Лес будит мои чувства.

— А твоя магия?

Мариэль покачала головой.

— Скажем так, мне нужно хорошенько выспаться, прежде чем снова изменить форму.

Лунный свет пробивался сквозь облака, отбрасывая тени другого характера, чем городские. Добрее. Более привлекательные и менее зловещие. Деревья манили ко сну своим шепотом. Даже скалы звали Мариэль, раскрывая свое имя и место, словно приветствуя старого друга.

Мариэль взяла один из шепчущихся камней и держала его в руке, успокаиваясь от ощущения древней магии, проникающей в ее кожу.

— Я удивлена, что Мага Эолин отправила тебя в это путешествие, — Бетания бросила ветку в огонь. — Кажется, я слишком многого прошу, учитывая все, через что ты прошла.

— Она меня не посылала. Она спросила меня, не соглашусь ли я пойти, и я сказала да, — прошептала Мариэль камню и вернула его на место, отметив положение его соседей. — Я хотела снова увидеть леса и горы, ощутить магию леса в душе. И мне любопытно узнать об этом царстве, которым правят женщины, о воительнице-маге Эолин, которую она называла подругой.

— Я слышала о битвах Хелии в Антарии и Галии, — сказала Бетания. — Она убила сотни в долине Эрунден. Говорят, она безжалостна и коварна, а жажда крови не уступает любому мужчине. Еще говорят, что она не забывает.

— Вот почему Эолин надеется заручиться ее помощью.

— И все же Мага Эолин вышла замуж за человека, который убил друга и союзника Хелии; глупо думать, что она сейчас придет на помощь Мойсехену.

Мариэль закатила глаза, уставшая от спора Бетании.

— Ты говоришь одно и то же с тех пор, как мы покинули Город. Ты не думаешь, что можешь оставить его на одну ночь? Королева отдала нам приказ. Мы должны исполнить ее волю. Вот и все.

Бетания пожала плечами и замолчала.

Мариэль позволила взгляду остановиться на успокаивающем танце пламени, благодарная в своем сердце, что Эолин решила дать ей это поручение.

Горные леса напомнили ей о более счастливых днях, когда она и другие девочки Экелара Эолин танцевали вокруг костров в залитом лунным светом лесу. В те времена царили величие, свобода и чувство товарищества, которых она больше не нашла. Никакой цинизм, характерный для ее сестер из Королевского города, не коснулся тихой общины Моэна. Сегодня вечером тоска по смеху ее юности была необычайно сильной, даже болезненной.

«Возможно, Мага Эолин прав. Возможно, лучший выбор, который я могу сделать, это вернуться в Моэн».

Рядом раздался крик совы.

Мариэль поднялась на ноги. Волосы на затылке встали дыбом.

— Что-то не так, — сказала она. — Где Делави? Она уже должна вернуться.

Листья шуршали от ветра. Мариэль уловила приглушенные крики, шарканье ног по опавшим листьям, удары по плоти. Как только она потянулась за ножом, Бетания прыгнула на нее сзади.

Одна рука крепко обвила грудь Мариэль. Лезвие сверкнуло у ее горла. Мариэль схватила предплечье Бетании обеими руками, пальцы впились в плоть, когда она напряглась, чтобы удержать нож на расстоянии. Они спотыкались, камни и листья скользили под ногами, пока, наконец, Мариэль не нашла опору. Она запрокинула голову и почувствовала приятный хруст носа Бетании. Мага вскрикнула и отпустила ее.

Нэом энре!

Алое пламя вырвалось из ладони Бетании и устремилось к Мариэль. Она бросилась на землю, скользя ладонями по твердой земле. Струя огня прошла над головой и врезалась в ближайшее дерево. Ствол взорвался пеплом и пламенем. Мариэль, задыхаясь, вцепилась в траву и отвернулась от обжигающего жара.

«Боги, помогите мне! У меня не осталось магии для этого».

Она заставила себя встать. Бетания шагала вокруг костра с каменными глазами, следя за Мариэль. Она снова сделала выпад, и лезвие с шипением пронеслось мимо лица Мариэль. Мариэль нырнула на землю и присела на корточки. Вырвав нож из ножен, она метнула его в нападавшую. Лезвие попало в цель, глубоко погрузившись в грудь Бетании. Глаза маги-воительницы расширились; ее дыхание стало короткими, прерывистыми вдохами. Кровь выступила на губах Бетании. Она упала на землю, вздрогнула и замерла.

Мариэль, спотыкаясь, подошла к телу, упала на колени, опустила ладонь на тунику в крови. Слезы мешали видеть. Ее дыхание стало хриплым и затрудненным.

— Что случилось? — пробормотала она в шоке. — Что я сделала?

Холодное дыхание стали обожгло горло. Мариэль замерла и, подняв глаза, увидела Гемену, стоящую над ней с мечом в руке и с насмешливой улыбкой на лице.

— Что ты сделала, в самом деле? — сказала она. — Отойди от нее, Мариэль.

Мариэль вскочила на колени, чувствуя сталь, поцеловавшую ее кожу.

— Как ты нас нашла?

— У меня были свои источники, — Гемена бросила прищуренный взгляд на труп Бетании. — Твой нож всегда был быстр, Мариэль, но я не думала, что у тебя хватит сил убить одну из своих сестер. Разве Мага Эолин не говорила…?

— И все же ты приказала Бетании убить меня.

— Она больше не считала тебя сестрой.

Ярость поднялась в крови Мариэль.

— Боги проклянут тебя, Гемена, за все, что ты обрушила на наш народ!

— Я ничего не развязала, Это твои друзья, маги, плетут темные планы и ужасные чары. Это твоя слабая и неэффективная наставница только и делает, что ложится на спину, чтобы доставить им удовольствие.

— А Делави, — Мариэль кивнула на темный лес. — Она тоже твоя шпионка?

— Делави не смотрела в будущее. Так что теперь она мертва.

— Убивая нас, ты ничего не получишь. Если мы не свяжемся с Хелией от имени Маги Эолин, это сделает кто-то другой.

— У Хелии нет причин приходить на помощь Эолин. Мы уже говорили с ней, Мариэль. Горная Королева идет со своей армией, чтобы присоединиться к Рёнфину и Галии. Вместе они уничтожат шлюху Короля-Мага.

Ужас сжал сердце Мариэль. Как Мойсехен мог надеяться пережить нападение трех королевств?

— Я не понимаю, почему ты это делаешь, — тихо сказала она. — Почему ты так ее ненавидишь?

— Да, ты была той, кого она спасла, да? — парировала Гемена. — Если бы тебя бросили, как и всех нас, в тюрьму, где нас насиловали, пытали и принесли в жертву, возможно, вы бы не была настолько слепа к ее обманам?

— Она любила нас всех одинаково. Возможно, она не смогла защитить шабаш от Сырнте, но она защищала нас так долго, как могла. А перед всем этим она увела нас от жизни, бедной и жестокой. Она освободила нас благодаря нашей магии. Как ты могла забыть это?

— Ты называешь свою жизнь свободой? Слуга Короля-Мага, раба его магов? Мы учились магии не из-за Эолин. Мы усвоили ее благодаря нашей хитрости и по воле Богов.

— Так вот чем все кончится? Ты собираешься убить меня здесь, в месте, похожем на лес, где мы когда-то играли?

Гемена стиснула зубы.

— Ты все еще можешь присоединиться к нам, Мариэль. Я буду рада приветствовать тебя, как и остальные.

— Чтобы вести войну с нашим народом?

— Кампания Рёнфина — просто средство для достижения цели. Женщины будут править Мойсехеном. Маги будет следовать путям Эйтны не как слуги короны, а с истинной свободой. Присоединяйся к нам, Мариэль. Я никогда не хотела оставлять тебя позади. Для тебя всегда было место среди нас.

Мариэль обдумывала предложение Гемены, внимательно прислушиваясь к тихому стуку своего сердца, ощущая себя удивительно спокойно, учитывая пропасть, у которой она стояла. Высоко в кронах деревьев издала тихий крик горная сова. Листья зашипели на ветру. Кожа Мариэль была влажной и прохладной после боя с Бетанией. Она почувствовала соль на губах, липкие остатки крови на пальцах. Под ее коленями влажная земля источала аромат сладкого мха и молодых трав. А камни…

Камни продолжали шептаться.

Мариэль последовала за их зовом назад во времени, вспоминая тепло объятий Маги Эолин, провокационную ласку своих любовников, ощущение меча в руке, испытания, выпавшие на долю во время вторжения Сырнте. В конце этого путешествия она почувствовала сладкий запах юной Гемены, энергичной девочки шести лет, недавно прибывшей в Экелар. Мариэль была первой, кто приветствовала ребенка. Каждую ночь она рассказывала истории Гемене, забивая ей голову фантазиями о древних магах, пока та не засыпала.

— Я предпочла бы, чтобы ты убила меня, Гемена.

Мага-воительница нахмурилась. Она прижала клинок к горлу Мариэль.

— Почему?

— Мне не хочется жить в мире, где женщины разделены против мужчин, а маги против друг друга.

— Это я и говорю, Мариэль! Мы кладем конец конфликту поколений. После этого мы будем все жить в мире.

Мариэль покачала головой. Она не сводила глаз с Гемены, протягивая пальцы к земле, призывая камни выполнять ее приказы, чувствуя их готовую дрожь внутри своей магии.

— Ты ослеплена, Гемена. Так было всегда. Будущее женской магии никогда не будет безопасным, если мы продолжим закладывать фундамент кровопролитием. Убей меня сегодня ночью и иди своей дорогой. По правде говоря, ты сделаешь мне одолжение. Я устала от этого мира и всех его теней.

Гемена крепче сжала рукоять. В ее челюсти застыла решимость. Когда Гемена подняла лезвие, Мариэль воззвала к камням. Они ответили, выстрелив в Гемену и ударив ее по лбу.

Ошеломленная, Гемена попятилась. Кровь хлынула на ее лицо. Меч выскользнул из ее рук. Она колебалась мгновение, а затем без грации рухнула на траву.

Мариэль встала и подошла к распростертому телу Гемены. Подобрав меч сестры, она обхватила руками рукоять и приставила лезвие к горлу Гемены.

— Милые Боги Дракона, — помолилась она, — простите меня за то, что я собираюсь сделать.