Доказательство Канта

Интерлюдия 12 Постполевое напряжение

Сезон дождей закончился, и наступила зима. Точнее, зимой это назвать было сложно: днем воздух прогревался градусов до двадцати, а вот ночами было прохладно, зато небо теперь частенько украшали северные сияния, а активность инсектоидов порядком снизилась, давая нам солидную передышку. Одной такой прекрасной ночью в середине зимы на пороге нашей казармы возник Тони, встревоженный и суетливый. Я тут же подорвался с места: двухметровый полицейский в состоянии тревожной озабоченности меня взбудоражил.

— Что у тебя случилось? — спросил я его негромко, чтобы не перебудить казарму. В темноте светился только смарт Вика, недавно вступившего в наши ряды — он оказался неперевоспитуемой совой.

— Трое в самоволку ушли.

— Так, и зачем я?

Тони с отчаянием и надеждой посмотрел на меня, и я, предчувствуя нехорошее, предположил:

— Они что, за пределы защиты выперлись? В лес? Ночью? Совсем дебилы или просто решили так оригинально покончить с собой?

Тони горестно вздохнул: защитный купол на всю колонию поставили только недавно, но колонисты уже успели расслабиться, чему я категорически не был рад и пилил Тайвина, пытаясь заставить его сделать на всю колонию систему экстренных оповещений. А заодно с ней — дополнить каждый жилой модуль-блок локальным модулем развертки защитного купола. И на всякий случай всех, кто в поле ходит, капсулами защиты снабдить. Мало ли что может произойти. Но ученый шипел сквозь зубы и отмахивался от меня, считая подобные меры предосторожности излишними.

— Новый набор, недавно прислали. Мне бойцы рассказали, что они на спор, выпендриться хотели и показать, что круче них только вареные яйца, — объяснял мне с виноватым видом Тони, помогая влезть в облегченную броню.

— Как дети малые, — покачал головой я, пристегивая перчатки. — Это ж не прогулка по кладбищу, нервишки пощекотать, тут помереть как нефиг делать.

— Я с вами, — из темноты возникла рядом с нами Макс.

Я недоуменно повел плечами и сказал:

— Я не вижу необходимости. Тем более тебе завтра с биологами идти…

Макс набычилась, стало понятно, что никуда она сейчас не уйдет, тем более спать.

— Я тебе какое-нибудь обидное прозвище придумаю, — пригрозил я. — О, придумал! Будешь Липучкой.

Макс упрямо продолжала сверлить меня взглядом.

— Ладно, — сдался я. — Хоть ты и Липучка теперь, но лишней точно не будешь.

— Тогда и я пойду, — сказал смутный силуэт из темноты, оказавшийся Энди, нашим вечным неопределившимся. Он все время то пребывал у нас, то уходил к военным, то просился к Тони, не в силах принять решение: ему нравилось у всех одинаково. Из-за двери высунулся и Вик, и я только рукой махнул — да хоть все идите. Сколько надо народу, чтобы спасти троицу незадачливых полицейских, я и приблизительно не мог себе представить. Вик посмотрел на количество со мной собравшихся и поднял бровь, и я, подумав, отослал его в казарму, отрицательно мотнув головой. Зелен еще по полям ходить.

— А как мы их искать будем? — поинтересовался я.

Тони протянул мне смарт — над ним развернулась голограмма с видом ближайшего лесочка и три точки внутри него.

— Нам только сегодня вечером из «Авангарда» прислали, новое приложение, аварийные маячки. Если их на смарте активировать, километра на полтора сигнал дают. Говорят, какая-то девица разработала.

Я повертел смарт, позавидовав:

— Удобная штука! Надо будет всем колонистам на смарты поставить. Так не потеряешься. Пришлешь завтра?

— Угу, только с военными согласую, — поддакнул Тони, и мы понеслись по проложенному к точкам маршруту.

Ночной лес встретил нас шорохами, скрежетом и порыкиваниями. Суккубам со скорпикорами было холодновато, и они почти не охотились, но всегда была вероятность на них нарваться. К тому же, в темноте не было видно мелкую ядовитость, а свет включать было нельзя: на него летели дезориентированные гарпии, некрупные и неядовитые насекомые, но на их скопление как раз могли прийти ночные хищники. Неяркого свечения двух спутников планеты хватало, чтобы не включать фонарики, и мы уверенно продвигались в лес. Тони ностальгически вздохнул, вставая в круг: он успел все-таки привыкнуть и немножко соскучиться по полевой работе.

Послышался такой шум, словно в кустах топало стадо ежей, по пути предаваясь оргиям: трещали ветки, кто-то переговаривался и шумно сопел. Меня перекосило: и как только еще живы? Тони понимающе на меня покосился и шепнул:

— Выгоню засранцев.

Я кивнул, соглашаясь. Если человек идиот — то это надолго, а тут повышенный градус идиотии был, как говорится, налицо. Полицейские, отмахиваясь от гарпий, светили в темноте на большое темное пятно. Им оказалось нечто, похожее больше всего на гнездо шершней, только шершни тогда должны быть размером с пуму. И я догадывался, кто сейчас из него вылезет. И точно: показалась до тошноты знакомая по проекциям и по опыту узкая восьмиглазая черная морда. И еще три. Так эти заразы в гнездах стаями живут, никогда бы не подумал!

Пока полицейские смотрели на суккуб, а те на них, мы подкрались из темноты и схватили пропажу за шкирки: деморализованные дезертиры не стали сопротивляться. Заинтересованных суккубьих морд стало больше, и я нервно поежился: эту тварь и одну нам не доводилось убивать, а их здесь… уже десятка полтора. Но они были сонные, вялые и нападать не спешили.

— Тише! В центр круга и молча под купол! — скомандовал я, а Тони сопроводил мой приказ парой пинков, загоняя полицейских за наши спины, и мы стали медленно отползать обратно. Заинтересованные суккубы, выгибая спины и потягиваясь, выползли из гнезда и стали принюхиваться в нашу сторону, и тут нервы одного из полицейских не выдержали.

— Что это за тварь? — громким шепотом поинтересовался он. Макс на него шикнула, но он не унимался. — А чего вы тут командуете?

Тони обернулся к недалекого ума новобранцу и отчитал:

— Для тебя за пределами купола любой первопроходец — царь и Бог. Сказали молча — значит, молча!

Одно из животных подползло к нам и попыталось цапнуть Тони за ногу. Тот отпихнул зверя в сторону — тяжелую броню замерзший инсектоид не должен прокусить. Но суккуба не отставала, к ней присоединилась еще одна, и стало понятно, что нам надо сматываться, если мы не хотим, чтобы наши косточки украсили их жилище. А до купола было не так уж далеко.

— Бежим! — и мы понеслись домой. Раззадоренные суккубы скачками понеслись вслед за нами, и Тони на бегу умудрился достать игломет и попытаться пристрелить хотя бы одну.

— Не надо! — попытался я его остановить, но не успел.

Раненая суккуба зашипела, расправив вибриссы, и к ней присоединился весь рой. Этого-то я и боялся. Как ужаленные, мы влетели под защитный купол, но суккубы, раздраженные и злые, принялись пробивать преграду — радужная пленка мерцала и держала оборону, но я видел, что еще немного, и помочь нам сможет только чудо. Пока я пытался сообразить, что сделать, чудо не замедлило явиться, но лучше б его не было.

Из темноты к взбудораженно роящимся вокруг купола суккубам вытянулось длинное щупальце и, сцапав одну, утянуло ее в темноту. Послышалось довольное уханье, и из леса к куполу выползло нечто громадных поистине размеров. Цвет я различить не смог, очертания у животного были очень странные и напоминали больше всего… Это что, таких размеров тут гидры водятся? Суккубы разом взвыли, не в силах разорваться между прогрызаемой защитой и новой опасностью. Чудо вытянуло в сторону суккуб еще десяток щупалец, хватая одну за одной и отправляя в бездонную глотку, из которой слышался только предсмертный хрип хищников и неприятный хруст. Одна из суккуб, сопротивляясь, откусила щупальце, и гидра отрастила его обратно. У меня перехватило дыхание: как, в случае чего, защитить поселение от такой твари?

Наконец, суккубы решили, что жизнь им дороже, и разбежались, а гидра, ухая и причмокивая, втянулась обратно в лес. Мы с Тони переглянулись, и он спросил, слегка заикаясь:

— Эт-то что сейчас было?

— Ты думаешь, я знаю? — глядя в темноту, ответил я. — Гидра-переросток. Да-а-а, похоже, Шестому еще много чем есть нас удивить.

Энди, сняв шлем и потирая шею, сказал:

— Знаешь, пожалуй, я определился, чем буду заниматься. Пойду к Тони новобранцев натаскивать, чтоб первопроходцев слушались. Я и специфику знаю…

Я кивнул и, убедившись, что опасности больше нет, пошел обратно к своим, досыпать остаток ночи, по пути думая, как писать для ксенозоологов отчет, и размышляя о том, что пора бы, наверно, просить для нас отдельный офис и жилые модуль-блоки. Мне-то фиолетово, я где угодно могу прижиться, а вот ребятам здорово не хватает и личного пространства, и удобного помещения для работы. Неужели у колонии не найдется и на нас немножечко ресурсов?

Спустя два дня оказалось, что тормоз тут только я, и руководство о нас подумало и позаботилось. Нам торжественно презентовали небольшое трехэтажное здание со спортзалом, парковкой для флаеров, арсеналом, и на третьем этаже уютно расположились большие комнаты, вкусно пахнущие новенькой мебелью и техникой: одна отходила нам, вторая, через коридор — Тайвину с его лаборантами, третья, в конце коридора, аналитикам. В нашем отделе посередке стояли столы с голопланшетами для оперативников, в уголке у окна примостился дежурный пульт. Тайвин оповестил меня, что теперь я могу предупредить колонистов в случае опасности с его помощью через систему громкоговорителей. Пользуясь случаем, я тут же записал оповещение о тревоге. Да, я параноик, но мало ли. Мне и Тайвину досталось по отдельному кабинету, начальство все-таки, а с другой стороны нашего отдела примостился кабинет шефа, — словом, мы обрели постоянное место работы, что меня невероятно воодушевило.

Разумеется, мы не могли не отметить такое событие и, собравшись у нас, с удовольствием обсуждали перемены. Я, по уши довольный, начинал прикидывать, как выбить для моих ребят жилые модуль-блоки, в каких секторах, и для каких нужд приспособить старую казарму, как вдруг по хребту пронеслась знакомая волна ледяных мурашек, и я на секунду замер: сквозь тосты, смех и гул разговоров нашего первого в жизни корпоратива послышалось басовитое раскатистое уханье. Поскольку я его слышал двумя днями ранее, ошибиться я не мог. Но почему-то прозвучало оно не со стороны леса и болота, а подозрительно близко… Я подошел к окну и вгляделся в ночную тьму, едва освещаемую сполохами авроры и малым спутником — солнце в первую зиму существования колонии в новом мире было особенно активным, и полярные сияния доходили и до средних широт. Что-то казалось мне подозрительным. Пока я пытался понять, что в полуночном созерцании колонии не соответствует привычной картине мира, уханье повторилось. На этот раз вроде бы еще ближе, но шум мне очень мешал, поэтому, не церемонясь, я гаркнул:

— Тихо!

Воцарилась тишина, на меня с удивлением смотрели оперативники, ученые, аналитики и начальство, а я, воздев указательный палец кверху, прислушивался к шорохам и звукам. Только Макс раскрыла рот что-то сказать, как довольное сытое «У-у-ух!» прокатилось по всей колонии — гидра вышла на охоту. И тут я понял, что шевелилось где-то на изнанке восприятия: не было привычного мерцания купола. Я похолодел и бегом бросился к пульту управления только-только внедренной по моей инициативе системе оповещений, попутно раздавая указания:

— Твою мать! Купол сдох! Тайвин! Ищите причину, активируйте локальные купола, выгребайте все запасы, все, что у вас есть. Пугалки звуковые остались еще? Включите! Всем надеть броню! Ан, Чингиз, срочно мне на смарт доклад, кто в ближайшие несколько дней прилетал, у кого есть доступ к стационарным узлам развертки защиты, съемки с этих секторов. Тони, поднимай своих ребят, нужно всю колонию обойти, эвакуировать ночные смены под локальные купола. И постарайтесь в щупальца не попадаться.

Все разбежались, Тони кивнул и испарился, а Тайвин быстрым шагом направился было к себе в полевую лабораторию, переехать они еще не успели толком, но я рыкнул на него:

— Бегом! — и ученый был вынужден ускориться.

— Вернер, у вас есть что-то очень бронебойное? — с отчаянием спросил я, памятуя о размерах животного.

— Найдем, — коротко ответил военный. — Что там?

— Гидра. — Увидев непонимание на его лице, я пояснил: — Новая тварь, мы на нее позавчера с Тони наткнулись, когда его молодняк по кустам ловили. О ней и ксенозоологи еще не знают, и в справочник не внесена. Шкура толстая, щупалец полно, регенерация на диких скоростях, жрет все, что шевелится. Хорошо, что ночь, большую часть людей можно укрыть по домам. Говорил я, надо общую систему развертки локальных куполов сделать по всей колонии, у каждого дома и каждого офиса чтоб был! Сейчас бы тык по тревожной кнопке — и все в порядке!

— Не паникуйте, Честер, — спокойно сказал мне шеф. — Работаем.

Я выдохнул, собрался, стараясь прекратить внутреннюю панику, и понесся влезать в экзоброню.

На улице из недавно установленных репродукторов доносилось мною же накануне записанное объявление: «Внимание! Это не учебная тревога! Всем проследовать в помещения, при наличии локальных куполов зашиты развернуть и оставаться внутри. Сохраняйте спокойствие! Повторяю…» Я удовлетворено хмыкнул, пристегивая к основной броне на ходу перчатки, и побежал туда, где в последний раз слышал уханье зловредной гидры.

Вокруг царила суматоха — туристы и ученые, напуганные предупреждением, затаились по домам, полиция и военные разносили по основным точкам скопления людей локальные купола зашиты, а над нашей муравьиной суматохой возвышалась громадная туша гидры и ее щупальца. Я зажмурился, представляя, каких бед может натворить одно крупное животное в поисках легкой добычи, и прицелился в щупальце — оно схватило одного из ребят Тони и тянуло к прожорливой пасти.

Игла перебила конечность посередке, и я с ужасом увидел, как зверь отбрасывает ставшую ненужной лапу и отращивает новую. Не было печали… Полицейский приземлился на землю и молча откатился куда-то в темноту, а гидра потянулась к следующему объекту. Я рванул вперед, понимая, что противопоставить ей мне нечего, но вдруг увидел, что только что вытянувшееся в три длины от первоначальной щупальце боязливо отдергивается от оружейного фонаря, которым боец подсветил точку выстрела.

Судорожно соображая на ходу, как это применить, я вызвал полковника:

— Отбой! Не надо бронебойного, половину колонии разнесем, тащите светошумовые! Она свет не переносит!

Военный на голограмме кивнул и отключился. Через пару мгновений гидру гнали обратно за пределы колонии вспышками. Один из подчиненных Вернера притащил мне десяток гранат, и я активно участвовал в общем веселье. И, хотя мы сами были ослеплены и оглушены, зверю приходилось во много раз хуже: скорее всего, как и у земных кишечнополостных, у нее отсутствовала центральная нервная система, и это делало гидру полностью уязвимой. Атакованная со всех, как ей казалось, сторон, она понимала, что наиболее безопасный вариант — ползти в сторону спасительной темноты.

Со всех сторон ревели инфразвуковые пугалки, гидра, обиженно ухая и подвывая, отползала в сторону родного болота, а мы наступали ей на щупальца, прогоняя туда, откуда она откопалась. Как только мы пересекли границу поселения, обозначенную по земле линией свернувшейся защиты, купол замерцал вновь — Тайвин обнаружил проблему и восстановил его. Гидра хлестнула по изменившейся рядом с ней среде конечностями, реагируя на освещенность, но отдернула их — ага, вот почему ты до сих пор не нападала, нанопротекторная защита тебе не нравится. Звякнул вызов смарта, и я, кидая предпоследнюю гранату в животное, взял на заметку — никогда не звонить оперативникам на вызове. Красным шрифтом это прописать во всех инструкциях, мало ли, чем они могут быть заняты.

Наступила благословенная тишина: гидра юрко для немаленькой комплекции весом около тонны нырнула в лес, и я только всплеск услышал в ночной темноте.

— Все назад! — скомандовал я, и люди потянулись под защиту купола. Не знаю, что там своим орлам сказали Вернер и Тони, что меня беспрекословно послушались, а может, ничего не говорили, но жить-то всем хочется. Мы забежали под купол, и я, глядя на ожидающие указаний взгляды, с видимым спокойствием постарался скоординировать действия:

— Колониальная полиция! — часть бойцов вытянулась в струнку. — Проверить всех гражданских, пересчитать потери, помочь пострадавшим.

— Авангард! — полицейские разбежались, а военные молча ожидали приказа. — Проверить все системы защиты, обновить боезапас, организовать посты возле стационарных узлов развертки купола, там же поставить прожекторы.

— Корпус! — военные разошлись, а мои ребята подтянулись поближе. Я быстренько их пересчитал: вроде все на месте. — Срочно прочесывайте территорию. Вряд ли за пару часов с таким шумом можно ждать неприятностей, но мало ли.

Мои красавцы разбежались, и я перезвонил аналитикам.

— Ан, Чингиз, что у вас?

Ан на проекции выглядел так, будто съел червяка.

— Чез, ты не поверишь. Вчера прилетели кибернетики, муж с женой, у них сынишка подрастает, шестнадцать лет пацану. Вроде как подающий надежды талант. В общем… вот.

Я с возрастающей яростью наблюдал за транслируемой записью: вот, оглядываясь по сторонам, субтильный парнишка с сотоварищами крадется вдоль забора к стационарному узлу развертки нанопротекторного купола защиты, вот прикладывает код-ключ к двери ангара, вот заходит внутрь… Спустя мгновение купол сворачивается, а малый и его друзья улепетывают со всех ног. Через пару минут в кадр вползает первое щупальце гидры.

Вот скотина ползучая, получается, только и ждала удобного момента! Досмотрев, я задал только один короткий вопрос.

— Где?

Ан скинул мне координаты, благо, было недалеко, и я помчался в пятый сектор к физикам. По пути ко мне постепенно присоединялись освободившиеся оперативники, отследившие меня по аварийному маячку: значит, в колонии опасного зверья нет, и я с каждым первопроходцем становился все спокойнее, но и все злее. Найдя нужный жилой модуль-блок, я на пару секунд остановился перед ним, переводя дыхание, и нажал на звонок. Практически сразу передо мной предстал отец семейства: интеллигентного вида седой, но моложавый мужчина, его полненькая жена, и за ними — знакомая мне по записи фигура. Я прищурился и попросил:

— Разрешите мне поговорить с вашим сыном?

По реакции напуганных суматохой и моим визитом родителей я понял сразу, что мы попали в точку. Мать всплеснула руками, а отец посторонился. Мне навстречу вышел нескладный паренек с высоко поднятой головой и горящими глазами. Я не стал церемониться и показал запись, просто и коротко спросив:

— Ты?

Мальчик с явной гордостью в выражении лица кивнул, и тут мое терпение кончилось. Схватив тощего юнца за грудки, я, встряхивая его на каждом предложении, отвел душу:

— Ты зачем купол снес, а⁈ Стащил у предков код-ключ и доволен? Герой? Ты подверг опасности всю колонию! Из-за тебя могли умереть сотни людей! Астронавты, военные, ученые, строители!

— Дядь, я…

— Я тебе не дядь! Я тебе Честер Уайз, оперативный отдел Корпуса первопроходцев! Чем ты думал, расскажи мне! Ладно, о безопасности колонии в твоей прямой извилине ничего не зашевелилось, но мог умереть ты, твои друзья, родители, в конце концов!

На глазах у юноши показались слезы, подбородок задрожал. Ребенок еще, что с него взять, хоть с виду и здоровенный лоб вымахал. Отпустив подростка, я посмотрел в сторону встревоженных родителей, молча наблюдавших за безобразной истерикой с моей стороны, сглотнув, поднял ладони и оценил их мелкое подрагивание, затем опустил и с достоинством произнес:

— Прошу прощения. Вспылил. Пожалуйста, позвоните координатору от Ассоциации наук, такой талант следует направить в более… конструктивное русло. И, пожалуйста, следите за своими код-ключами. И своим ребенком.

Ребенок попытался качать права:

— Мне уже шестнадцать!

Я резко всем телом развернулся в его сторону и посмотрел на него так, что «ребенок» испуганно отшатнулся.

— А по поведению и поступкам тебе не шестнадцать, а шесть! Еще слово — и ты вылетишь с Шестого сию секунду, полномочий на это мне хватит.

Обиженный подросток, замолчав, начал от обиды хватать ртом воздух, и родители его увели, мать что-то сочувствующе шептала на ушко, а отец сопроводил великовозрастного пацана неплохим подзатыльником. Я же, чувствуя, как из меня вынули внутренний стержень, устало сказал притихшим оперативникам, ожидавшим исхода событий:

— Пойдем. Пока мы гидру гоняли по болотам, у нас все шампанское нагрелось. Обидно пропустить первый корпоратив!

— Ты как? — Макс первая подошла, заглянула мне в глаза и взяла за руку. Я только головой покачал: адреналин отпускал, и меня начинало трясти от усталости и эмоций, на которые раньше времени не было. А ведь еще Тайвину рассудок на место ставить. Я встряхнулся и легкой трусцой, пока еще остался запал, направился к нашему новому офису.

Влетев в кабинет к ученому и найдя его на месте, я навис над ним и принялся чихвостить:

— Тайвин! Вот вы говорите, зачем локальные купола, зачем, а вот зачем! Если бы вы последовали моему совету, у нас было бы втрое меньше проблем! Мало ли, а вдруг еще какое-то прибабахнутое юное дарование в колонию прилетит! Или окажется, что еще какую-то новую тварь мы не знаем! Надо, чтобы локальный купол был у каждого дома, везде, где только можно. И мне все равно, как, но придумайте им систему оповещения, связи там какой-нибудь, чтобы если основной купол отключится — локальные включались сразу же!

Тайвин посмотрел на меня снизу вверх, затем встал, налил стакан воды и пододвинул мне под коленки стул. Я плюхнулся на него, понимая, что ноги именно в этот момент предательски задрожали и отказались меня держать. А штатный гений, сунув мне в руку водичку, невозмутимо заметил:

— У вас стресс, Честер. К вашему совету я, конечно, прислушаюсь. Но не надо на меня кричать, я не люблю громкие звуки.

Я только руками развел, едва не расплескав содержимое тары, ответить мне было нечего, и выпил предложенную воду, безудержно клацая зубами о край стакана. Поставив посуду на стол, я громко пожаловался в пространство:

— Вся колония могла погибнуть из-за малолетнего талантливого идиота! Вот за что мне это все? Позавчера красны молодцы у Тони решили ночью удалью помериться, сегодня это вот… недоразумение…

— Вот говорят, есть такой термин, как посттравматическое стрессовое расстройство. А нам, пожалуй, нужно ввести в наш лексикон новый термин: постполевое напряжение. А еще говорят, снаряд дважды в одну воронку не падает. Бессовестно врут. Неправильно вы, Тайвин, стресс лечите, тут другие средства нужны, — из дверного проема показался Роман, и я ему обрадовался настолько, что от усталости без вежливостей и экивоков впервые, пожалуй, использовав меткое близнецово прозвище, заявил:

— Берц абсолютно прав. Постполевое напряжение… мне нравится.

Роман рассмеялся и протянул мне бокал с чем-то, напутствуя:

— Пойдем, спаситель человечества. Тебя там заждались уже.

Я выпил и только потом понял, что это был отборный коньяк, и закашлялся:

— Ты изверг! Без закуски…

Я с трудом поднялся и пошел за Романом несколько нетрезвыми траекториями, ученый тоже увязался вслед за нами, а в коридоре из дальнего кабинета вынырнули и присоединились к нам аналитики. Я криво им улыбнулся, и зашел в наш отдел, попутно отметив, как же здорово пахнет новая мебель, и как нам уютно и красиво организовали место работы. На столах оперативники успели за время моих пререканий с Тайвином все убрать и расставить заново. Я отметил, как мы все устали, из последних сил собрался, и улыбнулся первопроходцам:

— Ребята! И девчата, — Макс улыбнулась в ответ. — Вы сегодня очень большие молодцы. Поздравляю всех с новым офисом, с достойно пройденным вступительным испытанием гидрой и официальным началом существования Корпуса первопроходцев в новом офисе!

Мне зааплодировали, поднимая стаканчики, а из коридора чеканным шагом зашел полковник Вернер. Мне резко стало немножко нехорошо, так, на всякий случай, но военный с порога объявил:

— Присоединяюсь к поздравлениям! Вы знаете, что у нас нет ни одной потери ни среди военных, ни среди гражданских? Теперь знайте. И, кстати, у меня есть для вас еще две новости.

Я нервно икнул:

— Давайте с плохой.

— Ну почему же сразу с плохой, — Вернер скупо улыбнулся. — Обе новости хорошие. Первая: я от вас отстану окончательно. Буду руководителем поселения и куратором «Авангарда». Часть полномочий мы у вас заберем, чтобы вам было полегче. Но все равно стоит за вами присматривать, лишний контроль не помешает.

Я чуть повеселел:

— Шикарно. А вторая?

— Вот. Не успел вручить до начала… м-м-м… инцидента. Черный агат, нитинол и ваше место обитания в поселении. Разбирайте, где чей.

И полковник высыпал на стол пятнадцать восхитительных брелков с прицепленными к ним код-ключами: маленький каменный шарик, обернутый в металлический диск с характерными оранжевыми переливами. Самая настоящая черная дыра на цепочке! Я тут же вцепился в первый попавшийся и обнаружил там дарственную надпись на нижней стороне аккреционного диска. Я отдал его счастливому владельцу — им оказался Роман — и отступил в сторону, давая ребятам разобрать сувениры. Как только последний исчез со стола, я вопросительно глянул на военного. Вернер протянул мне точно такой же, шестнадцатый, и прокомментировал:

— Спасибо, Честер. Могу вам сказать, что если бы не ваша своевременная реакция на опасность, мы могли бы лишиться сотен людей, а то и всей колонии. Вы нас спасли. Рад вручить вам этот подарок лично.

За окном занимался ало-фиолетовый рассвет, мирно мерцал купол, над ним виднелись силуэты стимфал и большого спутника, в то время как малый медленно закатывался за горизонт. Я с удовольствием принял брелок, пожал полковнику руку, оглянувшись на первопроходцев, Тони, ученых, застывших в сторонке аналитиков, улыбавшихся во все тридцать два так, что я сразу понял, чья это была затея с брелками, и твердо сказал:

— Не я. Мы. Колонию спасли мы все.

Пока Честер обживался в новоприобретенном жилище, его руководство тоже устроило небольшие кабинетные посиделки с просмотром увлекательного кино с дронов и стационарных голокамер под напиток цвета осеннего солнца с жестким вкусом и запахом, потребление которого между собой они называли «вкусить креозоту». Глядя в записи на то, как глава оперативников организует спасение колонии, военный удовлетворенно заметил, крутя в руках пузатый бокал с виски:

— А вы были правы на его счет, признаю свою ошибку. Похоже, колония в надежных руках.

Седовласый из глубины своего кожаного монстра, кем-то названным креслом, отсалютовал ему таким же бокалом, удовлетворенно покивал головой и произнес:

— Запомните, друг мой, настоящий лидер — это не тот, кто гонится за властью, а тот, за которым ей самой приходится гнаться.