Глава 3

Спустя сутки наша пятерка была готова. К аналитикам и научному отделу я не совался, справедливо полагая, что они и без моих ценных указаний соберутся, но перед непосредственным вылетом, проходясь по списку экипировки, выяснил интереснейшие подробности. Штатный гений настолько увлекся перспективой слетать в неразведанный участок, что попросту забыл обо всем, что не связано с сугубо научными интересами. Я злорадствовал: к Тайвину я относился очень уважительно, но и случая поддеть ученого не мог упустить.

— Итак, стерилизаторы, по единице на состав экспедиции, итого суммарно двадцать штук плюс дополнительный запас на экстренный случай… — зудел я гнусным москитом, а Тайвин, сидя напротив в конференц-зале, где мы проходили отчетную проверку перед вылетом, краснел, бледнел и старался сделаться незаметным. — Отсутствуют, так и запишем… Далее, универсальный антидот от основных инсектоидных силитоксинов из расчета одна доза в сутки на каждого члена экспедиции и дополнительный запас… — я все ждал, когда очкастого проймет, и не прогадал. Поправив очки, ученая заноза невозмутимо осведомился:

— А вы проверили готовность каждого флаера? А каково состояние основного модуль-блока? А иглометы и боезапас? А…

Я спокойно, но твердо его прервал, хотя внутренне жизнерадостно посмеивался:

— Тайвин, у нас все в порядке, я проверил несколько раз. А еще мы взяли компас, иголку с ниткой и изоленту на всякий случай.

Тайвин побледнел, на скулах выступили красные пятна:

— Вы хотите сказать, Честер, что я некомпетентен?

Я обезоруживающе поднял руки и улыбнулся, доводить ученого я совершенно не стремился, только немножко уколоть:

— Что вы, из нас всех только вы — ориентир собранности и аккуратизма, и я не шучу. Но вы, мне кажется, немного увлеклись предстоящей миссией. Это здорово, но про базовую подготовку не надо забывать.

Тайвин, успокоившись, пронзил меня ясным взглядом серых глаз, пришпиливая, как бабочку на булавку, и ледяным тоном произнес:

— Я учту, Честер, спасибо.

Я вздохнул и произнес:

— Вы меня простите, Тайвин, если я перепроверю вашу сборку перед вылетом?

Тайвин готов был съесть меня с потрохами, но, скептически поджав губы, ответил:

— Мне нужно полтора часа. Потом можете проверять.

Мне захотелось плечами передернуть, настолько прохладно стало в жарком и влажном воздухе, и я огорчился, поскольку не имел цели обострить отношения перед началом двухнедельного тесного общения, но, как говорится, что сделано, то сделано, сам себе злобный дурак. Но, с другой стороны, я отвечал за безопасность, и не влезть в готовность всех членов экспедиции не мог.

Своих я собирал и проверял самолично, аналитикам кроме мозга нужны были только смарты для связи и спицы — так они на профессиональном жаргоне называли небольшие суперкомпьютеры с соответствующим пакетом программ, обеспечивающие доступ в локальную инфосеть, вычислительные мощности и поддержку большинства существующих нейросетей для прогнозирования вероятностей и моделирования вариантов развития ситуаций.

Спустя полтора часа оскорбленный гений, стоя на стартовой площадке перед тремя флаерами — моим, своим, аналитиков — и грузовым шаттлом, по совместительству основным жилым и исследовательским модуль-блоком, всем своим видом демонстрировал полнейшую готовность хоть к потопу, хоть к эпидемии. Я, стремясь выправить шаткое положение, примирительно протянул ему руку:

— Я искренне рад, что вы надлежащим образом подготовились, Тайвин. В путь?

Тайвин, неверяще глядя на меня, казалось, еще больше обиделся — то я его чихвостил, а тут вдруг на слово поверил, — но пожал мне ладонь и покачал головой:

— Честер, я вам признателен за указание на мои ошибки, но иногда ваш эмоциональный интеллект находится на уровне табуретки. В путь.

Я бодро порысил в сторону своего флаера. Флаер для первопроходца — друг, враг и летающий железно-электронный конь, в котором есть запас необходимых противоядий, универсальный антидот, аптечка первой помощи, запасное оружие, небольшой исследовательски-экспериментальный набор юного ученого и только я знаю что еще, ибо посвятил немало времени изучению и доработке всех функциональных возможностей моего летательного помощника.

Почему враг? Да потому что ни в коем случае полагаться на технику нельзя — это мы уяснили в первый же год освоения Шестого. Любой механизм ломается, механика дает сбой, про электронику я просто молчу.

С флаерами у нас возникла дилемма. Дело в том, что на Земле, равно как и на остальных пяти колониях, флаеры воспринимались как легкая авиация –удел избранных. На родной планете человечества давным-давно организовали систему ЛТК — личных транспортных капсул, прикрепленных к каждому жилому модулю. Рано утром одна транспортная капсула большой вместимости собирает работяг, едущих к определенному времени на работу, вторая — детей в школу, третья используется под временные нужды по мере наполнения. А личная транспортная капсула, выделенная на семейство, выполняет специфические конкретные запросы по согласованию с ИИРТ — искусственным интеллектом распределения транспорта.

Благодаря такой системе в многоуровневых автоматизированных транспортных линиях мегалополисов Земли не возникает привычного для колоний коллапса — флаер на флаере и флаером погоняет. Уже три мира из пяти переходят постепенно на обкатанную временем и практикой систему, но в нашем крошечном Шестом, в колонии размером примерно с пару десятков километров во все стороны о капсулах пока речи не идет. Зато флаеры стремятся иметь все, кто смог подтвердить лицензию на их пилотирование.

В свое время я тоже не был исключением — личный флаер, шутка ли! Мечта любого мальчишки, да и, не будем кривить душой, мужчины. Это потом, когда меня принудительным порядком в курсе обучения на первопроходца заставили сдать экзамен на флай-пропуск, я взвыл и чуть не отказался от детской мечты. Расширенная врачебная комиссия, экзамены на реакцию, внимательность, эмоциональную стабильность, знание основ первой помощи и основ аэродинамики, психологический профиль, отскакивание от зубов флай-правил… Я, честно говоря, половину тестов обманул.

На Шестом флаеров немного, и большая часть — у руководителей всех мастей, у колониальной полиции и у нас. А зачем, скажите на милость, флаер младшему научному сотруднику, живущему во втором секторе, если тот же филиал МНИИ Экзогеологии, планетарной экзогеографии, зкзогеоморфологии, экзогеофизики, и экзогеоэкологии находится максимум в паре кварталов от его жилого модуль-блока?

Так же и с физиками, и с биологами. Промышленники и туристы, к моему глубокому сожалению, массово стараются завезти на Шестой флаеры, что создает недюжинную нагрузку на систему отслеживания гражданских — и напрягает нас.

Между тем к посадочной платформе подлетели новенькие, блестящие хромом и пахнущие синтетическим машинным маслом флаеры с опознавательными эмблемами «Апостола»: хризма, вписанная в треугольник.

Смотрелся символ на металлическом боку летательного аппарата чужеродно и странновато, будто посреди высокотехнологического цеха по производству резонансных двигателей для внутригалактических перелетов кто-то поставил средневековый алхимический тигель и плавит там свинец, пытаясь получить философский камень.

Из самого блестящего вышел собственной персоной Алан.

— Здравствуйте. Честер, Тайвин, — церемонно раскланялся он.

Я подозрительно прищурился. Если меня только ленивый не знает в колонии, то Тайвин у нас — фигура не столько знаменитая внешне, сколько выдающаяся научными достижениями. И мне осведомленность Алана не понравилась — я чувствовал, что апостолец провел основательную подготовку к встрече с нами, и пока мы идем у него на поводу, а не наоборот.

— Доброго дня. Вы готовы? — спросил я. Алан слегка кивнул. — Позвольте проверить.

И я с головой влез в их грузовой шаттл, понимая, что в личные флаеры меня не пустят, но вот аппаратуру я имею право досмотреть. Алан предусмотрительно перекинул мне на смарт опись содержимого, и я сверил коробки в отсеке с заявленным оборудованием. Не то, чтобы я не верил колониальной полиции и военной наблюдательной миссии «Авангард» от Межмирового правительства, это была их юрисдикция — проверка ввозимого на Шестой оборудования, оружия и компоновки их для экспедиций. Но смутные подозрения у меня имелись.

Навскидку расхождений не было, но парочку подозрительных контейнеров я попросил вскрыть — и не ошибся. Если в одном лежали разрешенные буровые комплекты — с ними я сталкивался многократно, и опознать смог, то второй был заполнен оружием по самый краешек. И чего тут только не было… от ножей до сверхсовременных плазменных винтовок.

— По регламенту оружие членам экспедиции запрещено, — отметил я, рассматривая арсенал. — Можно только нам. Это единственный ящик или есть еще?

— Единственный. — Алан был совершенно невозмутим, будто я не оружие у него изымал, а попросил взаймы книгу почитать. — Мы не знали, прошу прощения.

Я сделал себе в памяти галочку — пункт про оружие прописывался в экспедиционной инструкции не очень четко, значит, нужна детализация. Но у меня было стойкое ощущение, что все апостолец понял. И все равно попробовал протащить на экватор без малого тонну иглометов, ножей и гранатометов с гранатами. Как же жаль, что нет ни времени, ни права на детальный досмотр, я по-хорошему и сюда не должен был заглядывать.

— На будущее. Ножи разрешены, прочее — нет. Мы с вами не сражаться с живой природой едем, а изучать ее.

— А если на нас нападет, скажем, химера или суккуба? — со вселенских размеров спокойствием поинтересовался Алан.

— То нанопротекторный купол защиты их не пустит. Без вариантов. А на самый крайний случай есть мы. — И я выразительно похлопал по кобуре, органично притороченной к поясу легкой экзоброни. — И, поверьте, мы свое дело знаем. А вот неприятные неожиданности за спиной нам точно не нужны.

Я многозначительно покосился на злосчастный ящик, Алан понимающе кивнул и распорядился о выгрузке.

— Можете тут оставить, потом заберете, — широким жестом разрешил я. — Теперь можно лететь.

Я взобрался по опорному крылу флаера в кабину на законное место водителя и столкнулся с укоризненно вопрошающим взглядом Романа. Я поерзал и проверил, не дымится ли на мне броня, устраиваясь поудобнее и щелкая тумблером предполетного старта.

— Что? Колонистам разрешено иметь оружие. Может, они и переборщили. Но ты же сам знаешь, в экспедиции перестраховка не помешает.

Роман скептически выгнул правую бровь. Я почувствовал себя еще более неуютно и попробовал оправдаться.

— Да знаю, знаю, этим не десять человек, а небольшую роту можно вооружить. Но ты видел Алана? Это человек-скала! Я уверен, у него все разрешения есть, и все как одно — железобетонные. Ну не надо на меня так смотреть, — сдался я. — Отправлю Тони запрос.

И я с чувством выполненного долга и с возросшей подозрительностью маякнул начальнику колониальной полиции, мол, мы тут уехали, ящичек кое с чем оставили, посмотри на досуге. Энтони прислал короткое подтверждение, и я с надеждой глянул на Романа:

— Теперь полетели?

Первопроходец степенно кивнул, и караван флаеров, во главе с нашей машиной, вереницей потянулся в сторону экватора на небольшой высоте.

Загрузка...