Дом шепота

Дом был наполнен голосами, музыкой и тяжелым, пряным запахом осени, пропитавшим атмосферу. Воздух был наэлектризован, гудел от огромной энергии, вызванной волнением бала-маскарада. Моя сила пульсировала в моих венах, питаясь этой искрой, когда тревога зародилась прямо в моей груди. Тяжесть сегодняшнего вечера была непосильной.

Бросаясь вниз по потайной лестнице, я беспокоилась о том, как мне пробраться в гостиную незамеченной. Несмотря на идею о том, что все будут наряжаться для маскарада, я знала, что буду выделяться своим ярким нарядом и внешностью. Из-за моего недавнего исчезновения мадам Чепи наверняка будет охотиться за мной, стремясь положить конец моей жизни. Я снова подвела ее, отдав ей свою душу. Моего места в этом доме и защиты, которую она когда-то предлагала мне, больше не существовало. Начался праздник Самайн, и завеса между мирами рассеялась. Зло затевалось, и сегодня вечером этим неутомимым играм придет конец. Но чтобы это произошло, мне нужно было остаться в живых.

Выйдя в пустынный коридор за гостиной, громкость голосов значительно возросла, когда запах горящих свечей и осени ударил мне в ноздри и заполнил легкие. К счастью, жалкая лисья маска скрывала мои магически светящиеся глаза, маскируя меня, когда я прокралась в конец коридора. Заглянув за угол, я осознала, насколько переполненной стала гостиная — масштабы сегодняшнего торжества были значительно более грандиозными, чем я первоначально ожидала. В единственную комнату было набито больше тел, чем я когда-либо видела в борделе. Смешаться с толпой оказалось проще, чем я первоначально ожидала, поскольку люди толкались друг на друга, проходя через открытые двери борделя, через гостиную и через двойные двери бального зала мимо главной лестницы. Воспользовавшись своим шансом, я оттолкнулась от стены и растворилась в нескончаемой волне костюмированных гостей, позволив ей увлечь меня в сторону бального зала.

Город Бедвилль наслаждался изрядной долей праздников, гуляний и крупных торжеств, но он был особенно благоприятен для фестиваля Самайн. Это была единственная ночь в году, когда все виды людей сливались воедино и взаимодействовали как единое целое. Единственный день, когда Иные притворялись, что не являются своими обычными разборчивыми, похожими на личности, осуждающие остальных из нас. Для большинства было бы невозможно отличить Иных от остальных присутствующих существ, но те из нас, кто обучен, знали, на что обращать внимание: пастельные и металлические крылья, магически светящиеся глаза и ярко окрашенная чешуя, ненадолго скрытая под замысловатыми масками и костюмами. Большинство входящих гостей были под кайфом от наркотиков или частично уже пьяны, подготавливая свой разум к сегодняшнему фестивалю. Смех и неуклюжие движения толпы раздражали, когда она несла меня в бальный зал. Бальный зал буквально разрывался изнутри, музыка и тепло наполняли атмосферу.

Как и гостиная, открытый бальный зал был украшен разбросанными кучками свежих тыкв, осенних цветов и листвы и благоухал густыми осенними пряностями. Большие свечи горели в многочисленных лепешках в готическом стиле, обрамлявших стены, оклеенные обоями из черного дамаста, отбрасывая на деревянный пол танцующие тени, которые сливались с кружащимися парами. Бальный зал был небольшим, но достаточным. Им редко пользовались, со временем он стоял и собирал пыль. Сегодня вечером гигантская трехъярусная люстра, висевшая в центре зала, превратилась в бьющееся сердце, которое наполняло воздух жизнью, освещая бальный зал теплым сиянием, когда сотни свечей мерцали в ее тени. Оно росло с потолка, спускаясь ветвями к полу, напоминая пучок обугленных рогов, натертых жиром. От одного его вида у меня по спине пробежали мурашки.

Я старалась оставаться незамеченной, сливаясь с движущимися тенями вдоль стены, наблюдая, как пары танцуют вместе, раскачиваясь в такт музыке. Пол бального зала превратился в движущуюся радугу, наполненную многочисленными замысловатыми масками и потрясающими костюмами, полными деталей и драгоценностей, каждый прекраснее предыдущего. Мой пристальный взгляд прошелся по толпе людей, отмечая каждую маску, останавливаясь, когда мои глаза заметили его. Смесь эмоций захлестнула меня, когда глаза Чесму встретились с моими. Его костюм был странным, но привлекательным — нарисованные символы на его коже и череп, закрепленный на макушке, создавали агрессивно-жуткую атмосферу. Прежде чем я успела отвести взгляд, он протиснулся сквозь толпу и нацелился на меня.

Я пыталась убежать, зная, что Джаккал не сможет найти нас вместе, но Чесму был слишком настойчив. Он быстро подошел ко мне, схватил за руку и потянул меня глубже в тень в углу комнаты. Его хватка на моей руке была яростной, он развернул меня лицом к себе и прижал к стене.

— Где, черт возьми, ты была? — Я пыталась заговорить, не в силах ответить на его вопрос. — Каспер, ответь мне! — потребовал он.

Моя рука мягко легла поверх его руки, когда я выдавила фальшивую улыбку.

— Все в порядке, я в порядке, обещаю. — Я попыталась убрать его руку, его сила возрастала по мере того, как он боролся со мной, отказываясь отпускать.

— Нет, ты не в порядке. Ты поехала в ту больницу, чтобы найти ответы, а вместо этого исчезла на несколько дней. Каспер, мы ужасно волновались. Потом ты просто появляешься здесь, молчаливо, и хочешь притвориться, что ничего не произошло. Мин говорит, ты ничего не помнишь. Что на самом деле произошло в те дни? — Я сжала губы, храня молчание. — Что-то случилось, — он навис надо мной. — Что-то назревает в твоей душе. Я чувствую новую тьму, таящуюся под твоей кожей.

— Единственная тьма внутри моего существа — это моя собственная, — прорычала я в ответ, поражаясь тому, с какой защитной реакцией я бросилась на него.

Чесму поднял бровь, наблюдая за мной. Он поднял другую руку, его указательный палец постучал между моих грудей.

— Что случилось с ожерельем, которое я тебе подарил?

Я моргнула, осознав, что его не было.

— Я… — Моя рука схватилась за хрустальное рубиновое колье на его месте. Мой взгляд вернулся к его груди, и я заметила, что у него на шее было только одно ожерелье из бисера, которое свисало до живота. Другое отсутствовало.

— Ты хоть помнишь, как я дарил тебе ожерелье?

— Да, — прошептала я, и на глаза навернулись слезы, когда я копалась в своей памяти, пытаясь восстановить те дни.

— Видишь ли, это меня беспокоит. Твой разум, очевидно, был заколдован. Он играет с тобой, а ты даже не видишь этого. — Чесму взглянул на растущую толпу людей в масках.

— Чесму, — тихо позвала я его по имени, снова обращая его взгляд ко мне, — ты думаешь, я сумасшедшая?

— Нет, — его свободная рука тоже сжала мою руку, — я думаю, ты устала. Ты всю свою жизнь боролась за то, чтобы стать свободной. Но это, — он указал на мою маску, — ты носишь его маску, Каспер. Почему? — Его глубокие глаза были полны беспокойства, заставляя что-то сдерживаемое внутри меня проглядеть наружу. Он ослабил хватку, и его теплая рука поднялась к моей щеке, когда он нежно провел пальцами по моей коже.

— Я… — Мои глаза закрылись, впитывая его ласку, борясь со своим внутренним демоном.

— Каспер, нам не нужно этого делать. Тебе не нужно проходить через это. — Мои глаза открылись, и я уставилась на него. — Мы можем покинуть это место, убежать вместе — только ты и я. Оставим весь этот мир позади.

Как бы сильно я ни жаждала жизни, которую он мне предлагал, я знала, что этого не может быть. Судьба Джаккала была связана с моей, оставив нас связанными навечно. От его постоянно нависающей тени никуда не деться. Он будет преследовать меня в моих ночных кошмарах и найдет. Желание принять предложение Чесму и оставить все позади было ошеломляющим, усиливаясь с каждой секундой, пока я смотрела в его каштановые радужки. Мое сердце жаждало быть с ним, но разум отключился, заставив меня сосредоточиться на чем-то одном. Пока отношения с Джаккалом не подошли к концу, уйти было невозможно.

— Чесму, — моя рука легла поверх его руки, — если я этого не сделаю, это безумие никогда не закончится. — Мои глаза начали слезиться под грубой маской. Внутренняя борьба внутри меня усилилась, когда он вздохнул, опустив голову, зная, что я была права. — Я должна положить этому конец.

Рука Чесму упала с моего лица. Мы застыли в эмоциональном молчании, тоскуя по тому, чего у нас не могло быть. Будущее было неопределенным, в значительной степени зависящим от ночи, которая лежала перед нами. Все наше будущее — наши жизни — зависели от моих действий. Это съедало меня заживо, поглощая ту малую веру, которая у меня была в себя.

Поведение Чесму сменилось на его обычное игривое «я».

— Ну что ж, — ухмыльнулся он, притягивая меня ближе, — думаю, мне просто придется увести тебя на танец, пока я могу. — Он подмигнул, потянув меня к колышущейся толпе танцующих пар. Я переминалась с ноги на ногу, не решаясь показаться с ним, беспокоясь о возможном исходе, когда остановилась, сдерживаясь. Он повернулся, глядя на меня умоляющими глазами.

— Пожалуйста, Каспер, — забота в его голосе была отчаянной, — всего один танец. Возможно, я не знаю будущего, но позволь мне быть с тобой, пока я еще могу.

Мое сердце растаяло. Я кивнула, позволяя ему проводить меня в центр бального зала, когда музыка стихла. Пары прекратили танцевать, хлопая в ладоши, когда мы прошли прямо под завораживающей люстрой. Он обнял меня за талию, подняв мою руку другой, наши пальцы переплелись. Музыка донеслась до моих ушей, когда заиграло монотонное вступление к готической песне. Мое тело напряглось от напряжения танца, Чесму заметил это.

— Не волнуйся, — он притянул меня ближе, когда пары вокруг нас приготовились танцевать, — я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — Его лоб прижался к моему, пока мы вместе наслаждались моментом, ожидая начала танца. — Я люблю тебя, Каспер.

Я подняла голову, уловив блеск в его глазах. Он выглядел красивым и сильным, полностью осознающим то, в чем только что признался мне. Мое сердце бешено колотилось, пытаясь вырваться из груди и растопить тени моей души. Это то, чего я хотела. Мой рот медленно приоткрылся, когда слова слетели с моих сверкающих рубиновых губ:

— И я люблю тебя.

Чесму улыбнулся, когда заиграла музыка.

— Теперь давай посмотрим, насколько хорошо ты можешь двигать своим телом, ведьма.