Дракон в одуванчиках (СИ)

8

Я не поняла в какой момент сработал портал — слишком увлеклась танцем. Просто оглянулась и увидела его. Эу глядел на меня и печально улыбался. Оставив свой круг, я направилась к нему.

— Веселой ночи, Василика, — поприветствовал меня Эу.

— И вам веселой ночи, — я была рада видеть его. Но для чего он организовал эту встречу? — Вы хотите поговорить со мной?

— Хочу, — согласился Эу. — Именно поэтому я и сделал так, что бы ты участвовала в Танце цветов на поляне Тысячи Теней.

— Расскажите, наконец-то, что это за обряд такой. Я не понимаю его смысла!

— Все очень просто, Василика. Это очень древний обряд, который мы принесли из своего старого мира и заключался, да и сейчас заключается он в том, чтобы эльфийка, мечтающая родить ребенка, получила благословение Эу и смогла осуществить свое желание.

Я даже дышать перестала от ужаса и осознания. Ну, лорд Насилмэ! Ну, эльф ушастый!

— Не беспокойся, мое благословение ни тебя, ни твою сестру не коснется. Вы ведь люди. Да и детей пока не хотите.

— Ну, знаете! У меня сердце чуть не остановилось! — Возмутилась я. — Неужели нельзя было по-другому увидеться? Без сомнительных обрядов?

— Увы, нельзя, — покачал головой Эу. — Я не умею являться во снах, как твоя прабабушка. Другим вариантом была твоя временная смерть, но не факт, что снова попала бы ко мне. И я бы не хотел рисковать тобой.

— Ну, хорошо! — Решила простить Эу, но внезапно меня словно раскаленный нож пронзил, — так все эти девушки хотят родить ребенка? Но ведь они такие молодые! Куда торопятся?

— Это и есть тема нашего разговора, Василика, — Эу нахмурился, помолчал немного и продолжил. — Ты уже знаешь, что у нас проблемы с деторождением и что родить может совсем юная эльфийка до ста двадцати лет, — кивнула, подтверждая его слова, да это я знала. — Так вот это не совсем так — уже очень долгое время, точнее более трех сотен лет, ни одна эльфийка не может родить ребенка без моего прямого благословения. Пришлось вспомнить и возродить один из древнейших обрядов, который мы принесли из своего мира.

— Как так?

— Мир не принял эльфов и всячески препятствует их выживанию здесь.

— Но почему? Наш мир принял людей, принял гномов, орков, да и все прочие расы. Почему он не принял именно вас, что в эльфах такого… отталкивающего?

Эу молчал, печально глядя на веселящихся девушек. Молчал долго, как будто решался на что-то.

— Я расскажу тебе то, что ты не найдешь ни в одной их хроник. Я расскажу тебе о первых годах, проведенных эльфами в этом мире.

Аэнара — так назывался наш родно мир. Увы, но он подвергся нападению демонов. Жуткие, кровожадные твари, стремящиеся уничтожить все на своем пути. Они не хотели захватить мир, они хотели его уничтожить. Иной цели демоны не преследовали. Война длилась очень долго, многие расы, населяющие Аэнару, исчезли, не сумев спастись. Эльфы были одни из тех, кто продолжал отправляться в бой, который нельзя было выиграть. И одни из последних, кто решил покинуть погибающий мир.

Но путешествовать по мирам не просто. Одно дело, когда перемещается один человек — по большому счету мир и не заметит, что что-то произошло. Он не сможет как-то повлиять и изменить существующий порядок вещей.

— Ну не скажите, — протянула я. — А Праматерь?

— Исключения существуют во всех законах. Это редкость. Величайшая редкость. Но все же в одиночку невозможно что-либо сделать. А, когда перемещается целая раса существ, прожившая в своем мире многие сотни тысяч лет, обладающая своей магией, уникальными знаниями, обычаями, памятью предков. Это совсем другое дело. Новый мир оценивает, полезны пришельцы или нет, могут ли они принести для развития что-то новое, уникальное. Если пользы было больше чем вреда — пришельцы приживались, если наоборот — погибали, либо уходили в другой мир.

Эльфам с трудом далось решение покинуть родной мир, но выбор был невелик — либо погибнуть вместе с ним, либо проститься и начать новую жизнь в новом мире и иметь надежду на будущее. Решение было принято и начались поиски информации о межмировых переходах. И неожиданно для всех появилась та, которую здесь называют Праматерью. Она предложила эльфам поселиться в мире под названием Марэир. Они с радость приняли помощь и переселение прошло удачно. Эльфы очутились на тихом морском берегу, а портал на Аэнару был навеки запечатан, а координаты стерты из памяти. И мир принял бы сильную и красивую расу, если бы эльфы тайно не протащили бы сюда проклятые демонами реликвии. Праматерь предупредила их о последствиях, но эльфы не смогли отказаться от своего прошлого, своего наследия, от памяти своих предков… И я оказался здесь.

От удивления, неожиданности и ужаса и вскрикнула.

— Эльфы надеялись, что смогут снять с меня проклятие и смогут жить, как жили до войны с демонами. Не вышло. Мир почувствовал опасность и предпринял все, что бы пришельцы исчезли.

— Значит на вас не только проклятье оборотней, но и проклятье демонов? Проблемы с деторождением у вас начались еще до прихода на Марэир?

— Оборотни прокляли себя, демоны — непосредственно меня — память эльфийского народа, его прошлое, настоящее и будущее. И да проблемы с деторождением начались задолго до перехода на Марэир, но не ощущались столь резко.

— Не вижу разницы, — передернула я плечами, разглядывая печально улыбающегося Эу.

— Ну как же! — Эу посмотрел на меня. — Разница есть и большая! Память можно очистить и наполнить другими знаниями, прошлое — забыть, настоящее — вершить, будущее — загадать. Представь, что ты не властна над своим настоящим, ты не можешь что-либо сделать и сказать, ты просто идешь в темноте по воле чьей-то прихоти. Как марионетка. У тебя нет будущего, потому что нет надежды что-то исправить, вырваться из темного круга, и только память прошлого давит и травит, потому что к нему нет возврата. Эльфы притащили сюда свое прошлое, надеясь на будущее, которого у них не могло быть.

Они поняли свою ошибку быстро и решительно вырезали проклятье из меня. Это было больно и страшно, не знаю, как я смог вытерпеть этот ужас, но вытерпел. А проклятые куски правитель Тилгейл, его супруга Таурэ и еще тысяча воинов унесли в один из мертвых миров, проход в который был запечатан, а координаты стерты из памяти. Да, эта поляна потому и носит название поляны Тысячи Теней — по числу отправившихся в небытие эльфов.

— И что же было дальше? Мир так и не принял вас.

— Расчеты эльфов оказались ошибочны — мир не захотел принимать инвалида. По крайней мере, сразу. Возможно, Марэир дал бы мне силы залечить свои раны и даже переродиться во что-то иное, что дало бы жизненный толчок для развития эльфов, но…

— Оборотни? На Марэир пришли оборотни и случилась война?

— Да. На Марэир пришли оборотни. Красивая, сильная, магически одаренная раса, имеющая лишь один недостаток. С приходом сюда оборотни потеряли возможность контролировать свои обороты, потеряли человеческий разум в животном теле. Были невероятно агрессивны, кровожадны и жестоки. Чужие звезды, иная луна, другие магические потоки тому были виной. Но мир принял оборотней и дал им волшебный источник, испив из которого перевертыши могли контролировать свое животное. А через поколение проблема и вовсе исчезла — начали рождаться оборотни, для которых здешние луна и звезды были родными.

Эльфы обратили внимание на колодец с волшебной водой и решили, что он способен им помочь. И вправду, эльфийки, пившие эту воду, могли зачать, выносить и родить столько детей, сколько хотели, невзирая на возраст и магические силы. Эльфы потребовали отдать им источник. Оборотни отказались, ведь колодец находился в центре их столицы, а уходить со своей территории они не стали, но и не препятствовали эльфам приходить к волшебному колодцу. Но эльфам этого было мало. Они хотели владеть волшебным источником единолично. Началась война, которую эльфы скорее проиграли, нежели выиграли. Раса оборотней была более чем уничтожена — перевертыши были заточены во мне, потеряв возможность переродиться, но и эльфы не добились того, что хотели — после гибели последнего оборотня источник загнил и волшебная вода стала ядом.

Тогда эльфы решили смешать свою кровь с кровью местных жителей, благо восток стал заселяться людьми. Расчет был сделан на то, что полукровки и квартероны будут заведомо приняты миром и они же будут иметь сильную связь со мной, что даст мне возможность накопить энергию и залечить раны. Это работало… некоторое время. Марэир понравилась идея генетически улучшить одну из рас, но абсолютно не понравилось, что эльфы будут паразитировать за счет своих полукровок. И мир сделал так, что полукровки наследуют все лучшие характеристики от родителей, но не наследуют связь со мной. Зов Эу теперь ощущают только чистокровные эльфы.

— Но ведь я тогда как-то оказалась внутри вас, — воскликнула я.

— Оказалась, — улыбнулся Эу. — Исключения бывают. Но на самом деле я думаю, что это Праматерь направила тебя ко мне, что бы ты, наконец-то, нашла решение проблемы, которая длится уже почти четыре тысяч лет.

— Я? Ну вы скажете! Почему Праматерь сама не решила эту проблему?

— Потому что эльфы не маленькие дети, что бы с ними нянчится. Она помогла им перебраться в другой мир, предупредила на счет проклятия. И все было бы хорошо, если бы эльфы послушались ее. Но они решили пойти своим путем и прогадали. Им были даны несколько шансов исправить ситуацию, но они не были использованы. И тогда Праматерь привела тебя ко мне.

— Чувствую себя мессией, — было неловко произносить эти слова, но Эу услышав их радостно улыбнулся. — Так вы тут получается уже четыре тысячи лет и до сих про не нашли выхода из сложившейся ситуации?

— Как ты думаешь, что такое четыре тысячи лет для эльфа? — Последовал встречный вопрос.

Я призадумалась — для человеческого мага невероятно много, для дракона средний возраст, для эльфа — тоже должно быть много. Эльфы не обладают такой любовью к жизни, как драконы, и уже в полутысячелетнем возрасте — моральные старики. А старики впадают в спячку, чтобы лет через триста проснуться бодрыми и отдохнувшими, способными чувствовать вкус к жизни.

— На самом деле маленький срок, — продолжил говорить Эу. — Эльфы на Аэнаре жили десятки тысяч лет, сохраняя молодость души. Здесь же, достигнув четырехсотлетнего возраста, вынуждены уходить в летаргический сон или вызывать состояние комы, потому что устали от жизни. И это тоже влияние мира, который так и не принял эльфов.

— Я постараюсь вам помочь, — неуверенно пробормотала, абсолютно не чувствуя уверенности в своих словах.

— Достаточно снять проклятие с оборотней и «вынуть» их из меня и тогда у меня появится возможность исправить ситуацию в лучшую сторону.

— Я бы хотела изучить попытки принесения великой жертвы. Это можно устроить?

— Ты же направляешься в эльфийскую столицу! — Напомнил Эу. — Библиотека будет в полном твоем распоряжении. А теперь ступай, Танец цветов еще не закончился.

Я вернулась к своему кругу, но расслабиться и забыться не смогла. В итоге решила совсем уйти с поляны и лечь спать, прихватив по пути не в меру расшалившуюся Эми.

— Мэтр Влас? Эми? — сонно пробормотала я, сладко зевая.

— Привет, привет, — весело поздоровался со мной маг. — Что же это ты спишь средь бело дня?

— Потому что средь темной ночи не спала, — ответила я, провожая взглядом сестру. Она была странной. Прошла, не поздоровавшись и даже не взглянув на меня, к креслу у окна, села, мрачно глядя на улицу — под ее взглядом герань, цветущая на подоконнике, в одно мгновение завяла, пожухла и осыпалась трухой. — Что это с ней?

Мэтр пожал плечами, уселся на стул, стоявший у моей кровати, предварительно переложив на постель белые шелковые чулки, корсет и панталоны. Я смутилась и осознала, что лежу перед мэтром в одной ночной рубашке, которая, пока я спала, задралась выше колена и маг беззастенчиво рассматривает мои ноги. Отдернула подол, вскочила и побежала в гардеробную, на ходу крикнув: «Минуточку!»

— Эми говорит, что ты заперлась в библиотеке и не выходишь оттуда, — услышала я от мэтра.

— Ну почему не выхожу? Смотрите, — я высунула за дверь гардеробной руку почти по плечо, — разве в библиотеке можно получить такой загар? Водопад на озере Семи ветров очень живописное местечко! Именно там я провожу большую часть времени.

— Отчего же Эми тогда сбежала от эльфов, оставив тебя здесь одну?

На вопрос я не ответила — мэтр и так знал почему.

В столице эльфов — Эйлинвэл — мы были уже полторы декады, и не могу сказать, что здесь весело. Чрезмерно спокойный, неторопливый и благовоспитанный образ жизни никак не вязался с ожиданиями веселого отдыха, и Эми, быстро заскучав, захотела вернуться в Адрастерион. Тем более, что Ашеро остался там один одинешенек и мы единогласно решили, что без меня сестре будет проще его очаровать. Но, видимо, не вышло, раз Эми в таком плохом настроении.

— А вы-то что здесь делаете? Неужели тоже решили у эльфов отдохнуть?

— Небо, упаси меня от этой сомнительной чести, — воскликнул маг, и я готова была поспорить, что он еще и знак, защищающий от несчастий, в воздухе начертил. — Я здесь с дипломатической миссией.

— Это с какой? — Я выглянула из-за двери.

— Договариваться на счет эльфийских студентов. Многие из них выразили желание продолжить обучение в Магической Академии Адрастериона.

— И лорд Итилорин останется? — с надеждой в голосе протянула я.

Мэтр закатил глаза к потолку, а Эми хихикнула. Значит, не все так плохо.

— Разумеется, и лорд Итилорин останется, — пробурчал маг, тяжело вздыхая.

Я вернулась к одеванию.

— Тогда почему вы не на переговорах? Или они уже закончились?

— Они начнутся только завтра, — хмуро ответил маг. — Послушай, ты не рада меня видеть?

Вот так вопрос! Я снова выглянула из-за двери.

— Почему не рада? Рада. Я всегда рада вас видеть. Но учтите, без лорда Итилорина я буду страдать! — И, насладившись шоком мэтра, вернулась к зеркалу, поправила бледно розовый шелк домашнего платья и, схватив расческу, вышла из гардеробной.

— Вообще-то, я хотел в выходные сходить на черномагический рынок, — огорошил нас мэтр Влас.

— Черномагический рынок? — удивленно протянула я и даже Эми позабыла про свои печальные мысли и повернулась к нам. — А зачем?

— Прикупить плакательных жилеток!

Сестра гадко захихикала, а я надулась.

— Мне нужно пополнить запас алхимических реагентов. Предлагаю вам пойти со мной. Если, конечно, не заняты.

— Я пойду, — тут же отозвалась Эми.

— И я не занята, — кивнула магу, в уме составляя список нужных веществ.

— Я полная бездарь и неудачница! — Заявила мне Эми, шмыгая носом и вытирая слезы моей юбкой.

Я полулежала на кровати, подложив пол спину четыре подушки, Эми же, свернувшись калачиком и положив голову мне на колени, делилась своими печальными новостями. С Ашеро она разругалась в кровь. Мы ошибочно полагали, что дракон без меня утратит контроль и потеряет голову, поддавшись очарованию сестры. Не тут-то было! За пять дней, что Эми провела дома, чешуйчатый гад даже не взглянул на нее. Как бы сестра ни одевалась, какие бы прически не делала, что бы ни говорила — все, абсолютно все пролетело мимо. Эми так отчаялась, что сегодня ночью заявилась в комнату к Ашеро голышом! Так этот бесчувственный дракон завернул ее в простыню и выставил за дверь! Хоть он поступил правильно — за сестру было обидно.

Утром Ашеро в поместье не было. Как сказал Натан, чернокрылый посреди ночи почему-то был в бешенстве и от греха подальше решил улететь к себе в пещеру. Эми, когда узнала, что Ашеро нет, связалась с мэтром Власом и попросила переправить ее ко мне.

— Ты не права, — мягко заметила я, осторожно гладя сестру по волосам. — Ты умная и красивая. Просто мужчину выбрала неподходящего.

— Это не мужчина, а козел! — Зло буркнула Эми, а потом печально продолжила. — Дело ведь не только в Ашеро. Дело во всем!

— Что-то я совсем не понимаю тебя.

— Ну как же! Взять хотя бы тебя — ты у нас сильнейший маг в Академии, одним щелчком пальцев можешь выпускника в брусчатку закатать, будущий дракон, почти чистокровная эльфийка. Сказочно богатая. А я? Средней силы некромант с неясными перспективами на будущее. Попробовала бы я, к примеру, Соне высказать все, что я о ней думаю, да она меня в одно мгновение в блин раскатает. Да и зачем Адрастериону некроманты? У нас и трупов-то не водится.

— Зато ты красивая, — решила утешить сестру. Упоминание о Ирвине, которого я и в правду под брусчатку закатала, вызвало улыбку.

Заканчивалась вторая неделя сентября, несостоявшиеся выпускники пытались надавить на меня, чтобы я в свою очередь повлияла на ректора и он уменьшил им срок обучения. Влиять на мэтра Власа мне было лень, да и некогда, учитывая, что нагрузка у меня была тогда сумасшедшая. Семикурсник Ирвин тей Рофе, потеряв терпение, во всеуслышание заявил, что я ректорская подстилка, учусь в Академии только благодаря постельным талантам, но никак не магическим, что мой уровень Повелителя стихий — всего лишь фикция. Ничего у меня нет, не было и не будет никогда. Я понимала, что слова здесь не помогут, нужна демонстрация Силы, и я решила вызвать Ирвина на поединок. Все свершилось на площадке перед главным входом. Когда судья — один их приятелей Ирвина — дал отмашку к началу боя, я сделала пас руками — и неприятель оказался под брусчаткой. Ирвин ничего и сделать не успел. Ему не помогли ни знания, которых у него было гораздо больше, чем у меня, ни опыт ведения магических боев, которого у меня вообще не было, ни то, что он является талантливым магом земли. Я действовала на голой Силе и победила только за счет того, что магия во мне сильнее. На шум и крики прибежали преподаватели, позвали ректора. Мэтр Влас, узнав, в чем дело, сильно разозлился и бедолага Ирвин подвергся жесткой переэкзаменовке по разделу магии земли, а затем попал в списки под отчисление — он не смог ответить и на половину вопросов, которые задавал мэтр Влас в рамках академической программы. Я вступилась за несчастного и его оставили на курсе с испытательным сроком. Мне было не трудно, тем более что Ирвин искренне извинился и добавил, что за прошедшие шесть лет обучения оказывается пропустил очень много интересного.

— Сомнительное достоинство, — буркнула Эми.

— Зато тебя уродиной в глаза не называют.

— Эрик был пьян, — попыталась утешить меня сестра, но я почувствовала, как напряглась ее спина.

— Не зря же говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. И согласись — я не обладаю такой яркой, привлекательно внешностью. Но и не уродка, конечно. Так что-то среднее.

— Ты просто не пользуешься преимуществами своей внешности! — Эми поднялась, сев напротив меня. — У тебя великолепные волосы! А ты их постоянно скручиваешь в узел или косу заплетаешь. Никто не видит их красоты. Или читаешь до поздней ночи учебники, отчего у тебя постоянно темные круги под глазами. И даже сейчас, в каникулы, ты не вылазишь из библиотеки, — и она выразительно указала на стол, который был завален книгами и свитками. — Ты хоть спала сегодня?

— Нет, — покачала головой. — Я только уснула, как вы пришли.

— Лика! — возмущенно воскликнула сестра. — Быстро спать.

— Хорошо, хорошо! — Я начала перекладывать подушки. — Но ты, Эми, вовсе не бездарь и не неудачница. У тебя есть талант, возможности, а главное желание воплотить свою мечту в жизнь. Так добивайся ее, а все остальное — ненужные мелочи!

Я выдохнула — какая пафосная речь! Но, кажется, она подействовала — сестра широко улыбнулась и ее глаза весело заблестели.

— И вправду чего это я? А сейчас спать, спать, Лика.

Я начала устраиваться среди подушек — спать хотелось жутко. Перед тем как закрыть глаза посмотрела на задумчиво трущую бровь сестру.

— Лика, спать! — Приказала она, оторвавшись от своих дум.

— А ты не будешь меня больше донимать?

Эми закатила глаза к потолку — видимо переняла эту вредную привычку у мэтра Власа — и, широко улыбаясь, сказала:

— Ладно, не буду, ты спи только.

Я нахмурилась — надо же было сглупить и рассказать Эми, что я случайно увидела голого ректора. О крыльях, разумеется, умолчала. Это было еще до отъезда на эльфийские земли. И сестра, как только появляется возможность, начинает трепать мне нервы, — что это судьба и мы должны поженить. А еще требовала подробностей! Накачаны ли мышцы и мэтра? Есть ли шрамы? Понравился ли мне голый мэтра Влас? А больше всего ее интересовало — видела ли я то, самое главное! И понравилось ли мне это!

Дошло то того, что мэтр Влас мне сниться начал. Голый. Скромно прикрывающий то самое главное белыми крыльями. Потому что ничего уж особенного я и не увидела. Маг стоял ко мне спиной, а зеркало, висевшее на дверце шкафа, было небольшим, там отражались только лицо и грудь. А вообразить, что там у мага должно быть ниже талии, воспитание не позволяет.

Все! Не думаю об этом, а то опять приснится.

Я быстро уснула.

— Ты считаешь, что взять на черный рынок двух столь юных и прелестных девиц — разумная идея? — Как-то уж очень недобро вопросил лорд Насилмэ у мэтра Власа, когда он пришел за нами.

— Эмм… Видишь ли, Насилмэ, я собственно и пришел, чтобы…

Мэтр Влас замолчал, встретившись со мной взглядом. Ну да, продолжения не требовалось, я и так уже поняла, что нас никуда не возьмут.

Маг потоптался на месте, поморщился, видимо, вспомнил свое жизненное кредо — «Обещал — выполни! Не можешь выполнить — не обещай!»

— Мы ж не просто так пойдем! Мы замаскируемся сначала! — все же принципы победили и маг, сам себе не веря, посмотрел на меня.

— Влас! — Разозлился эльф.

— Я мальчиком не буду! — тут же заявила я, вспомнив, как мэтр замаскировал меня в Верхогорье.

— Как желает прекрасная леди, — коварно улыбнулся мэтр Влас. — Насилмэ, успокойся! Они ведь не одни пойдут, а со мной. А я с них глаз не спущу.

Эльф рыкнул что-то неразборчивое и вышел из комнаты.

Вообще-то, беспокойство лорда Насилмэ можно было понять. Город-государство Виджая и есть один сплошной черный рынок. Громаднейший невольничий рынок. Рынок редких животных и растений. Рынок запрещенных алхимических веществ, заклинаний и магии. Да к тому же Виджая — официальная база пиратов. Действительно, место, куда юным леди лучше не соваться. Но! Приключение нам было обещано, и отказываться мы от него не намерены.

— Ну, давайте перевоплощаться, — мэтр как-то предвкушающе потер ладонью о ладонь.

Моя маскировка заняла меньше пяти минут, и, когда маг закончил колдовать, чувствовала я себя странно. Мир вокруг как-то смазался и потускнел, спина заболела, и все прочие кости немилосердно ныли, особенно левая нога. Голова и корпус наклонились вперед и выпрямить спину не получалось. И в довершении, мне показалось, что зубов во рту не хватает. Очень не хватает. Что за чертовщина?

Пока размышляла над своими ощущениями, мэтр занялся Эми. Провозился минуты три. Затем отошел на шаг, давая мне возможность осмотреть сестру. Или брата?

Эми, согласившаяся быть мальчиком, выглядела ужасно. Это был самый отвратительный мальчик, которого я когда-либо видела. Рыжий и вихрастый, весь испещренный коричневыми веснушками, да так, что кожи не видно. Непропорционально длинный и невероятно тощий. Мальчик нервно улыбнулся, отчего стали видны два частых ряда зубов, растущий почему-то вперед. Зато теперь понятно, отчего губы так странно топорщатся. Губы, кстати, были толстыми, мясистыми, и смотрелись на худом лице двумя красными лопухами. Одета сестра-мальчик была в серые полотняные штанишки, которые были явно коротки, и такую же тунику, а еще были несуразные ботинки, надетые на босу ногу.

Как же я выгляжу?

— Подождите, я зеркало сейчас принесу, — радостно заявил маг и широким шагом направился в гардеробную и через полминуты вынес оттуда огромное зеркало в полный рост. — Ну как нравится?

Я неверяще вперилась в отражение. В чистой зеркальной глади отражалась сухопарая древняя бабулька. Сгорбленная, с мутными глазами неопределенного цвета и самым огромным носом, который можно только вообразить. Толстый и длинный с широкими провалами ноздрей. На кончике носа цвела преотвратительнейшая волосатая бородавка. Подковыляла ближе к зеркалу и, оскалив зубы, сосчитала. Их оказалось ровно восемь. Желтые, с червоточинами кариеса. А запах! Не только изо рта дурно пахло, а вообще от моего тела так и веяло заплесневелой старостью вперемешку с кошачьей мочой.

Мее-е-едлено (потому что быстро не получалось) обернулась к магу и только вознамерилась высказать все, что я думаю о подобной маскировке, как мэтр Влас очень серьезно заявил:

— Либо так, либо — остаетесь здесь. Двух молодых и красивых леди, равно как и юношей, я с собой не возьму. Украдут.

Я и Эми переглянулись. Ах, вот значит как!

— Мне нужна клюка, — чуть подумав, прокаркала я, поражаясь, что маг еще и голос умудрился изменить. — И, мэтр, зрение лучше вернуть. И способность быстро двигаться.

— Я воде нисево, — прокортавила Эми, отчего во все стороны брызнули слюни. Сестра возмущенно уставилась на мэтра.

— Хорошо зрение верну, что-то я и вправду перестарался. А вот старческую походку придется оставить. Где ты видела старушек, бодро шагающий, как юницы? — не давая мне и слова вставить, вопросил маг. — Это часть маскировки, Лика.

— Дак, я ведь ходить быстро не могу!

— А мы не спешим. Минутку, я тоже перевоплощусь.

Маг провел по лицу, груди и животу ладонями, как будто натягивая на себя иллюзию. Поменялся цвет волос — из темных, густых и блестящих они стали бледно-русыми с явным проблеском лысины. Кожа на лице посерела и на щеках появились следы перенесенной когда-то оспы. Нос расширился и расплюснулся. А еще рост мага уменьшился и он сильно похудел. Одет мэтр был в добротные полотняные штаны, белую рубаху и кожаную безрукавку. На ногах — ботинки на толстой подошве. За спиной выглядывала рукоять меча, на поясе были прикреплены еще пара ножей.

— Дамы… Эээм, и юноши, прошу, — маг широким жестом указал на дверь.

— Клюка! — Напомнила я.

— Ах да, держи, — мэтр наколдовал деревянную палку и подал мне. Я тут же схватила и облегченно оперлась. Стоять на своих двоих было тяжело. — Идемте!

По черному рынку мы гуляли уже больше трех часов и заканчивали обходить алхимические ряды. Еще планировали заглянуть к ювелирам — там можно купить различные металлы и их порошки, а еще драгоценные камни, ну, или сами украшения. Это кому, что нужно. Увы, к оружейникам сегодня попасть не сможем. Но мне и не сильно хотелось, а вот Эми чуть ли не плакала — она хотела присмотреть хороший меч. А тут, на Виджае, можно найти поистине уникальные вещи. Мэтр сказал, редкая вещь — хорошо, даже очень. Но оружие лучше всего заказывать под индивидуальное изготовление у хорошего мастера и участвовать во всех этапах создания, вкладывая свою магию в заготовки.

Пока ходили по лавкам, магазинчикам, подвалам, мэтр рассказывал о самом рынке и том, как некогда мирная Виджая стала сердцем преступного мира. История простая и печальная. Прибрежные городок и деревеньки часто подвергались нападению викингов, да и соседи с Вималы отправляли свои корабли в захватнические плавания, а брахатцы, преодолев невысокие горы, уводили жителей в рабство. В одно из нападений викингов на помощь виджайцам пришел сильный и отважный капитан Джай Анил. Имея в подчинении семь кораблей, оснащенные пушками, он легко разгромил привыкших к легким победам викингов. Виджайцы с радостью приняли Джая и его моряков и так были благодарны ему за помощь, что предложили стать королем. Ох, не знали они, что Джай Анил не просто моряк, отправившийся в плавание по крайне опасным водам Мирового Океана. Он был командиром целой армады пиратских кораблей, и прибыли они к берегам Виджаи с той же целью, что и викинги. Тем не менее, Джай принял корону — и наступили для Виджаи темные времена.

Много веков прошло с тех пор и в городе воцарилось некоторое подобие законности. Правит городом и подчиненными территориями пиратская династия, которая следит за соблюдением правил и законов. Например, местных жителей в рабство запрещено продавать. Пришлых — сколько угодно, но не виджайцев. Очень распространена ситуация, когда маг, пренебрегший правилами безопасности, заявлялся в лавку с алхимическими реагентами и попадал на невольничий рынок в качестве товара. Хотя магов обычно не продают — их трудно контролировать. Их всевозможными способами перетягивают на свою сторону. И действуют успешно — магов на Виджае с каждым годом становится все больше и больше.

Зато на Виждае можно купить все. То есть абсолютно все. От банального ромашкового чая до порошка из рога единорога. Если чего нет или требуется поистине уникальная вещь, то местные наемники с удовольствием выполнят заказ и доставят вам хоть божью коровку с чайных плантаций эльфов, хоть девицу королевских кровей. Вопрос только в цене.

— Зачем Адрастериону вмешиваться в дела Виджаи? — Вопросил мэтр, с интересом глядя на меня.

— Так это все, — я обвела клюкой видимое пространство узкой улочки, где не спеша, как и мы, прогуливались люди, — преступники.

— И? — мэтр поднял брови, требуя от меня продолжения мысли.

— Преступники должны сидеть в тюрьме. Не так ли?

Маг улыбнулся, перехватил поудобнее мою руку, погладил морщинистые пальчики с желтыми ногтями.

— Все так, Лика. Да не так.

Я нахмурилась. Что не так-то?

— Вы непонятно говоите, — в очередной раз брызнула слюнями Эми. Вообще, она предпочитала помалкивать — мэтр наотрез отказался снимать эффект слюноразбрызгивания. Все сошлись на том, что это отвратительно, чего и добивался маг. Раз отвратительно, то никто не позарится на юношу. Мы с Эми ментально общались и, если ее что-то интересовало, она спрашивала у меня, а я уже — у мэтра. Но иногда она забывалась…

— А что ж тут непонятного? Виджая — это сила, девочки. Сила, с которой необходимо считаться и викингам, и вимальцам, и брахатцам. И даже гномам, хоть они никогда и не нападали ни на кого. А Адрастерион слишком далеко, его дела Виджаи никак не касаются. К тому же, победить быстро не получится — Виджая имеет сильную, дееспособную и организованную армию с магической поддержкой.

— Да? А если меня, к примеру, закажут? — Негодующе прокаркала я, едва не закашлявшись. — Меня ведь украдут и продадут на невольничьем рынке.

Мэтр Влас нахмурился и помрачнел. Он внимательно посмотрел на меня, остановившись.

— Твое похищение, равно как и похищение Эми — невозможно, как невозможно украсть сокровища у дракона. На вас такие охранки стоят… Но! Если похищение все же произойдет, клянусь вам, ни похитители, ни заказчик долго не проживут. — Маг грозно посмотрел на нас и неторопливо двинулся дольше. — В любом случае из-за похищения простого гражданина война развязана не будет. Разве только кого-то из королевской семьи украдут. Но и там все безнадежно.

Мы заканчивали обедать в одной из таверн. Я размазывала по тарелке уже остывшее картофельное пюре, от другой еды пришлось отказаться — зубы не позволяли, — как к нашему столу подошел, а затем и вовсе уселся рядом с мэтром, мужчина в неприметной походной одежде.

— Слушай, а продай мне ее, — обратился мужчина к магу, указывая на меня.

Я подавилась и закашлялась. Картошка разлетелась в стороны, оседая на лицах и руках моих сотрапезников. Незнакомец нервно стер крупный кусок пюре со щеки, нехорошо посмотрел на меня и медленно поднял руку, что отвесить мне затрещину, но был остановлен мэтром и его сухим:

— Уходи!

— Я хорошие деньги предлагаю! — незнакомец даже не сдвинулся с места. — Этот нос будет весьма популярен в цирке уродов.

Мы с мэтром переглянулись, затем я скосила глаза на свой носище и почесала бородавку. Все проследили за моим движением.

— Знаешь, — задумчиво протянул маг, с нежность глядя на бородавку. — Мне самому нравится любоваться этим чудным носиком. Не хочу, чтобы другие мешали мне.

— Шутишь? — не понял мужчина.

— Уходи! — Повторил мэтр и недвусмысленно положил перед собой нож.

— Пожалеешь! — зло бросил мужчина и удалился.

Мы все в очередной раз переглянулись.

— Надо же, цирк уродов, — печально покачал головой мэтр. — Надо будет Камале сказать, что ее нос пользуется такой популярностью.

— Камале? — Не поняла я.

— А как ты думаешь, откуда я такую интересную внешность взял? С живого человека лепил. Не все, конечно, но нос точно Камалин. Ладно, леди, если вы поели, то давайте уходить отсюда. Нужно… переодеться.

«Переодевались» мы в неприметном тупичке, скрывшись от приступного мира отводящими глаза чарами. В этот раз я не стала упорствовать и согласилась побыть мальчиком. Через десять минут к магазину алхимических редкостей господина Самара подошли двое парней самой обычной и неприметной внешности, что и взгляду зацепиться не за что, чтобы запомнить. Юношей сопровождал полноватый мужчина средних лет, припадающий на правую ногу.

— Ну как же все-таки сделать такие иллюзии, чтобы и зубов не чувствовать, и боли в пояснице были… и запах, — не унималась я, то и дело хватая мэтра за руки и бегая вокруг него.

— Лика, прошу тебя, успокойся! — Прошипел маг, пытаясь угомонить меня. Но я, почувствовав легкость движений молодого тела, чуть ли не до небес прыгала. — Ты привлекаешь ненужное нам внимание. Прекращай, иначе домой отправлю!

Я насупилась, домой идти не хотелось. Тем более, что мы вошли за ограду большого двухэтажного дома с несколькими пристройками. Из одной из них раздалось конское ржание, и мне сразу стало понятно, что животное не просто разозлено, оно в ярости. Через мгновение двери у дальней пристройки резко распахнулись и ударились о стены, отчего одна из створок отвалилась и с грохотом повалилась на пол, а из нутра здания выскочил конь. Животное было исполинских размеров, раза в полтора больше, чем боевой рыцарский конь, оно гневно расставило передние ноги, низко наклонив голов. Гнев животного ощущался физически. Мне даже показалось, что сейчас струи огня хлынут у него из носа, но конь резко взмыл в воздух и, с легкостью перепрыгнув трехметровые ворота, умчался вниз по улице.

Из пристройки повалил народ. Трое рослых мужиков, грязно ругаясь и сжимая в руках огненные плети, промчались мимо, даже не взглянув на нас. А вот четвертый, в богатых одеждах — сразу видно, что хозяин дома, — при выходе из конюшни едва не упал, запнувшись об обломки дверей, чертыхнулся, выравнивая равновесие, повернул голову и нахмурился, увидев нас, а затем широко улыбнулся, распахивая объятья.

— Лен! Мой самый платежеспособный покупатель!

— Приветствую, Самар, — также приторно-сладко ответствовал мэтр, отвечая на крепкие объятия мужчины.

Мужчины похлопали друг друга по спине и разошлись на шаг.

— Это кто? — спросил Самар, показывая на нас.

— Ученики, — маг скосил на нас глаза, напоминая, чтобы помалкивали.

— Ученики? — Удивился продавец редких алхимических реагентов. — Не ты ли говорил, что никогда в жизни и ни за какие коврижки?

— Время идет, — философски пожал плечами маг, — все меняется. Лучше скажи, что это за летающие лошади у тебя тут.

— Да, — раздосадовано махнул рукой Самар, — единорога на декокты решил пустить. Ты как никогда вовремя. — А затем очень злое, — никуда он не денется — приведут. Зараза, Пранайю череп проломил.

Единорог? Это был единорог? Но ведь рога я не видела. Я точно помню, что рога у коня не было!

Открыла было рот, что спросить про рог, но остановилась, увидев предупреждение в глазах мэтра. Он еще незаметно для Самара ребром ладони по горлу провел. Мол, молчи, а то хуже будет. Я состряпала самое невинное выражение лица.

Мы уже минут двадцать сидели в гостиной и мирно пили чай. Мэтр и Самар сидели чуть позади нас и обсуждали реагенты, которые необходимы были магу. Если быть точнее — единорожьи декокты. Во-первых, рог. Не порошок, а рог целиком. Тридцать пять тысяч золотых. Несколько пинт крови — пять тысяч золотых. И самый дорогой орган, после рога, конечно, — единорожье сердце было продано за семь тысяч золотых. Ну как проданы — декокты еще добыть нужно. У того самого единорога, который сбежал, когда мы пришли.

Волшебного коня мне было безумно жаль, и в душе я надеялась, что его не смогут поймать.

Но моим надеждам не суждено было сбыться. И я печально наблюдала в окно, как в ограду ввели, судя по всему, сломленного и смирившегося со своей незавидной участью, единорога. Конь припадал на левую заднюю — на бедре зияла огромная рваная рана. Он сильно хромал и жалобно выл от боли.

К драконам предосторожность мэтра! К демонам маскировку! Если я это так оставлю, то не прощу сама себя. Решительно повернулась к мужчинам, внимательно наблюдавшим, что происходит за окном, вырвала руку из рук Эми, которая попыталась меня остановить, и громко и отчетливо сказала:

— Я хочу купить этого коня. Целиком.

Мэтр в ту же секунду гневно уставился на меня. Он так разозлился, что личина поплыла, но маг быстро спохватился, и попытался взять себя в руки. Меня гнев мэтра Власа не интересовал нисколько. Поверить не могу — еще зимой я боялась его, воображая различные сцены расправы, а сейчас — не страшно, ну вот, ни капельки. Сейчас мне крайне важно непомерное удивление торговца алхимическими редкостями.

— Лен, о чем говорит этот милый юноша? — спросил Самар у мэтра.

— Ни о чем, — хмыкнул маг, — тебе должно быть показалось.

Ах, мы еще и магию используем! Ну-ну, мэтр Влас, у этого мужчины жажда наживы сильнее, чем ваши неумелые упражнения в ментальной магии. И ведь не боитесь психически здоровому человеку мозги расплавить.

Я улыбнулась и повторила:

— Я хочу купить этого коня стоимостью полмиллиона золотых.

— Лен, — слабо простонал Самар, поворачиваясь к мэтру, — Лен…

И время остановилось. Точнее оно остановилось для торговца, но не для меня и Эми.

— Василика! — Гневно взревел мэтр, подходя ко мне и хватая за руку.

— Полегче, мэтр Влас, вы мне руку оторвете, — меня тут же отпустили.

— Мы же договаривались!

— Я просто хочу купить этого единорога, — спокойно ответила я, потирая предплечье.

— Василика, — тоже спокойно начал маг, — этому единорогу уже ничем не помочь. У него дважды отнимали рог. Третий не вырастит ни при каких обстоятельствах и жить ему осталось не более недели. Его только на декокты пусти…

Мэтр не договорил, увидев в моих глазах слезы. Я часто заморгала и, отвернувшись, решительно заявила.

— Я куплю его… Или украду, чего бы мне это ни стоило.

Послышался тяжелый вздох и маг вернулся на свое место. Время возобновило свой ход.

— … я не понимаю, — закончил свою мысль Самар.

— Что ж тут не понятного? — Слегка удивленно отозвался маг. — Я покупаю… коня целиком, — и такой неприязненный взгляд в мою сторону.

— У тебя есть полмиллиона? — Как-то по-детски спросил Самар.

— Есть, Самар, есть. — Заверил его мэтр. — Иди, останови своих людей, пока они не разделали моего единорога.

— О! О! — Потрясенно начал вздыхать Самар, выбегая из дома.

Мэтр Влас со мной не разговаривал. Демонстративно. Даже не смотрел в мою сторону, пока подписывали договор, пока Самар ждал перевода денег на свой счет, пока загоняли единорога в магически созданную клетку. Ему пришлось заговорить, когда поднялся вопрос о телепортации. Проблема в том, что единственные открытые ориентиры для телепорта — библиотека в поместье. Остальной дом, а также радиус в триста метров вокруг него полностью закрыты для пространственных перемещений. Телепортироваться в помещение — не вариант. Единорог просто разнесет мне полдома. Да и вообще — куда его девать?

Решили обустроить единорога рядом с моей одуванчиковой поляной, предварительно расширив охранные чары дальше в лес еще на полкилометра. На первое время ему этого хватит, а дальше я придумаю что-нибудь. При этих словах мэтр как-то странно посмотрел на меня, покачал головой и стал готовиться к телепортации — сначала переместим клетку с животным во двор его дома, затем внесем необходимые изменения в охранные настройки моего поместья, и только после этого выпустим единорога. Его бы еще осмотреть целителю, но просить мэтра еще и об этой услуге я не буду. В конце концов, Эми изучает медицину, пусть и посмотрит.

— Поверить не могу, что вы купили единорога, — покачал головой лорд Насилмэ, которому пришлось сообщить, что я на пару дней вынуждена задержаться дома.

Эльф сразу же примчался узнать причины. Узнал — и на время выпал из жизни. Потом я упросила его осмотреть начинающего приходить в себя от сонных зелий и успокаивающих чар единорога. Увы, эльфийский посол подтвердил слова мэтра — волшебному коню ничем нельзя помочь. Если единорог потерял свой рог — источник единорожьей магии — он начинает медленно умирать, потому что магия, без которой он не может жить, медленно уходит из него. В редких случаях вырастает второй рог. Третий — никогда.

Мне было безумно жаль это чудесное животное, у которого люди дважды украли жизнь, но о потраченных деньгах не думала. Я была рада, что купила единорога. Пусть он хотя бы умрет… достойно.

Осто, который стоял со мной и лордом Насилмэ на краю поляны с одуванчиками и наблюдал за растерянным единорогом вместе с нами, почувствовал мою боль и притянул меня к себе, крепко обнимая. Ему тоже было безумно жаль единорога.

Удобно устроившись в теплых объятиях друга, подумала, что и драконов ведь на декокты пускают. Потому что волшебные они… Я волшебная.

— А ведь драконьей кровью можно лечить? — спросила я у лорда Насилмэ.

— Можно — Подтвердил эльф. — Это одно из самых верных средств от ядов и составов, влияющих на разум. Хорошо идет при простудных заболеваниях, для укрепления иммунитета, общего физического здоровья… Что вы задумали?

— Дайте нож, — потребовала я.

— Василика, — занервничал эльф, а Осто попытался крепче прижать меня к себе.

— Осто, прошу тебя, — меня отпустили. — Дайте нож, — снова потребовала у друзей. И видя их нежелание, решительно заявила, — я ведь все равно сделаю это.

Лорд Насилмэ неохотно снял длинный кинжал с пояса и протянул руку, но затем опустил ее, так и не передав мне оружие.

— Неразбавленная драконья кровь может быть токсична… опасная для ослабленного организма…

— Я принесу воды, — тут же откликнулся Осто и побежал к дому.

Через пять минут мы стояли в метрах десяти от лежащего на боку единорога. Конь с интересом поглядывал на ведро с пока еще чистой водой.

— Ну, чего же вы медлите? — Спросила я у лорда Насилмэ. — Режьте руку и покончим с этим.

Эльф нервно передернул плечами, взял мою левую руку и аккуратно разрезал ладонь. Черная горячая кровь тоненькой струйкой потекла в воду.

— Достаточно, — сказал эльф и начал лечить мою руку, а Осто понес ведро и поставил его в метре от единорога. Отошел к нам.

Конь лениво встал, нерешительно потоптался на месте, но затем все же осмелился подойти к ведру. И начал шумно пить. Закончив, поковылял к нам. Лорд Насилмэ залечил ужасную рваную рану, оставленную огненной плетью, но конь все равно припадал на левую заднюю. Подойдя, единорог начал обнюхивать карманы на штанах Осто. Друг раздосадовано вздохнул — он не взял никакого лакомства для коня. Не найдя ничего интересного у Осто, единорог перешел ко мне.

— Извини, — тихо, чтобы не напугать, произнесла я. — У меня нет ничего вкусненького для тебя.

Подняла руку и провела ладонь ото лба к ноздрям по светло-серой шкуре. Вообще, единороги бывают разных окрасов, но в большинстве жемчужно-белые, и, независимо от цвета, их шкура светится в темноте. У моего же единорога шкура была именно серой с грязноватым оттенком и не светилась. Как пояснил лорд Насилмэ — магия практически покинула тело волшебного коня.

Снова подняла руку и аккуратно отодвинула челку. Моим глазам предстала багровая, опухшая по краям дыра. Место, откуда должен расти рог.

То, что случилось дальше, стало для всех шоком.

Я, резко выбросила правую руку в сторону, схватила кинжал лорда Насилмэ, который был прикреплен к поясу, выдернула его из ножен и полоснула себе по запястью левой руки. Приложила кровоточащую руку к болезненно пульсирующей дыре.

Единорог удивленно взвизгнул, но остался на месте. Позволяя моей крови заполнить рану, а затем и стечь по морде.

— Василика! — Зло прошипел эльф. — Вы сума сошли!

Затем лорд Насилмэ схватил кровоточащую руку и принялся лечить, что-то неразборчиво шипя.

Единорог потрясенно отошел от нас, растерянно огляделся и направился к ведру. Расстроено фыркнув в него, пнул и пустое ведро покатилось по траве.

— Он хочет еще пить! — догадалась я.

— Я принесу, — ответил Осто и, подхватив ведро, направился к конюшням.

— И нам лучше вернуться в дом, Василика. Не спорьте! Вам не помешает попить горячего сладкого чая.

Меня подхватили на руки и понесли прочь с поляны.

Четыре дня спустя я, понурая и злая, вернулась в эльфийскую столицу. Причины для моего плохого настроения были — я вдрызг рассорилась с мэтром Власом. Он отказался принять от меня те полмиллиона, которые маг потратил на покупку единорога. Деньги были переведены с его счета, специально открытый для рискованных приобретений. Мэтр мотивировал свой отказ желанием забрать тело волшебного коня после его смерти и пустить на декокты.

Какое злое коварство!

Это я магу и заявила, а заодно наотрез отказалась отдавать ему рог, вырванный у единорога, который шел комплектом к дорогостоящей покупке. Рог я отобрала у мэтра еще в магазине Самара. Мне почему-то казалось, что его можно будет прирастить обратно. Но ни одна из попыток не оправдалась. Более того, сам единорог смотрел на свой источник магии равнодушно и на все попытки приращивания отвечал насмешливым фырканьем и мотанием головы.

И еще раз потребовала, чтобы мэтр Влас забрал свои полмиллиона, потому что волшебного коня отдавать я не намерена.

Маг в ответ назвал меня садисткой, которой доставляет удовольствие мучать умирающих животных. Очевидно же, что единорог не выживет! Каждый прожитый день без рога приносит ему невероятную боль. Лучше прервать его страдания и пусть он послужит подспорьем для магической науки после своей смерти.

Я едва не задохнулась от негодования и несправедливых обвинений и в свою очередь обвинила мага в жестокосердечии и корысти. Разве можно желать смерти существу, попавшему в беду? А случись что со мной? Тоже на декокты пустят?

И тут бы мне следовало заткнуться и вообще извиниться, ибо мэтр жутко побледнел, отчего его голубые очи болезненно заблестели. Но я уже не могла остановиться и продолжила, требуя, что он забрал свои деньги и оставил в покое меня и моего единорога.

Последнее требование мэтр Влас и выполнил. Он как-то странно посмотрел на меня, затем медленно направился к выходу из гостиной. Натан, наблюдавший всю эту некрасивую сцену, покачал головой и догнал мэтра, приговаривая что-то вроде: «Нашел же с кем спорить! Пусть девочка поиграется, раз так хочет!»

Все мысли об извинениях тут же выдуло у меня из головы. В гробовой тишине я наблюдала, как маг и дракон вышли из комнаты, а через несколько минут почувствовала, что в библиотеке открылся, а затем и закрылся, телепорт.

Больше я о мэтре Власе ничего не слышала.

А вот причина нашего раздора пребывала в преотличном состоянии. Единорог, окончательно оклемавшийся от сонных зелий и успокаивающих чар, был бодр и весел. Видать, драконья кровь, которую он пил каждый день, помогала ему. Всего несколько капель, разбавленных в ведре воды, но оздоровительный эффект потрясающий. Увы, никто не знает, как долго он продлится и сможет ли вырасти рог в третий раз.

В последний день перед отъездом, Осто отвел единорога, которого мы решили назвать Найтриан, что в переводе с эльфийского означает дважды рожденный, на пастбище, где паслись остальные наши лошади. Найтриан с интересом смотрел на породистых скакунов, но сам к ним близко не подходил и к себе не подпускал. Вечером вернули назад к одуванчиковой поляне — единорог отчего-то стал нервничать. В лесу успокоился, проскакал несколько кругов вокруг поляны, напился воды с драконьей кровью и улегся спать. Утром наотрез отказался куда-либо уходить, и мы решили его больше не беспокоить.

Я же отдала несколько пузырьков своей крови Осто, что бы он мог поить единорога, и, полная мрачных мыслей, отбыла в Эйлинвэл.

В эльфийской столице мы с мэтром пару раз виделись — он продолжал вести переговоры на счет эльфийских студентов, а мне и Эми лорд Насилмэ показывал достопримечательности. В моменты встречи мэтр Влас холодно смотрел на меня и равнодушно произносил: «Добрый день», и быстро уходил, сославшись на важные дела.