Двойник с того света

Глава 11. Скульптор

Надо признать, что во флигеле условия были не такие спартанские, как у недавней, теперь уже арестованной, хозяйки. Вместительный умывальник с большим зеркалом всегда был полон воды, а ведро с помоями кто-то вовремя выносил. Ретирадник находился за флигелем в пяти саженях и никаких неудобств не вызывал.

Ардашев себе не изменял и всегда возил с собой две-три пары нательного белья, носки, бритвенные принадлежности, набор для бритья, мыло «Цветочное», зубную щётку, порошок «Одонтин», венгерскую помаду для усов и одеколон «Гелиотроп». Он с удовольствием побрился, надел новую сорочку и, не забыв освежиться ароматной жидкостью, покинул уютное жилище.

На его счастье, у самого дома беседовали как раз те два человека, с которыми он и хотел встретиться: Папасов и мастер, устанавливавший львов на постаменте в первый день знакомства с хозяином дачи. Студент к ним и поспешил. Фабрикант, увидев Ардашева, улыбнулся и махнул ему рукой. Иван Христофорович выглядел настолько свежо, будто и не пил вчера вовсе.

– Доброе утро, Клим Пантелеевич. Знакомьтесь, это Павел Данилович Никитин, ваятель от Бога. Все скульптуры, которые у меня есть, – его работа.

– Ардашев.

– Рад знакомству, – вымолвил человек лет пятидесяти, с уже седыми, но густыми усами и бородой, одетый по-народному: картуз, простая ситцевая рубаха, подпоясанная тонким ремешком, штаны и матерчатые штиблеты. В руках он держал саквояж.

– Павел Данилович, – начал Клим, – вероятно, вы слышали о том, что несколько дней назад на имя Ивана Христофоровича пришла посылка с его восковой головой?

– А как же! Все рабочие об этом только и говорили. Как я понимаю, это чья-то глупая шутка.

– Вы её видели? – поинтересовался студент.

– Нет.

– А не могли бы взглянуть на неё и оценить работу этого мастера?

– Конечно.

Ардашев обратился к Папасову:

– Иван Христофорович, нельзя ли принести посылку?

Фабрикант кивнул, подозвал горничную, и почти сразу она появилась с уже знакомым ящиком из арборита. Клим принял его и снял покрывало.

– Мать честная! – рассеянно проронил скульптор. Справившись с первым волнением, он спросил: – А что вы хотите от меня узнать?

– Вы знаете кого-нибудь из скульпторов, кто занимается изготовлением восковых фигур?

– У меня таких знакомых нет. Мало кто возьмётся за эту работу. Это долгое и неблагодарное занятие. Труд очень кропотливый. Да и кому может понадобиться чужая восковая голова? Это же не гранитный бюст на могиле, верно? – Он задумался на мгновение, почесал щёку и сказал: – В Петергофе сейчас на гастролях паноптикум-музеум Шульце. Есть у них галерея механических восковых фигур. Я слыхал, что устроители этого развлечения всегда возят с собой человека, который может починить восковые фигуры. Ведь всякое бывает. Воск не только податлив, но и прихотлив. Он легко деформируется в жаркую погоду и плохо переносит мороз. Думаю, тамошний мастер вам расскажет больше. Если хотите – поезжайте.

– Благодарю вас. Тогда прямо сейчас и отправлюсь. Скажите, а с воском также тяжело работать, как с камнем?

– Эти два материала нельзя сравнивать. Фактура разная. Я бы сказал, что воск – для начинающих ваятелей. Он позволяет исправлять ошибки, а камень – нет. Для обработки твёрдой поверхности нужен как навык работы с традиционными инструментами – шпунт, долото, киянка, пунктир-машина, – так и понимание различной структуры материала. Одно дело – белый мрамор, а другое – обсидиан, базальт или красный порфир. А воск доступен любому, кто умеет рисовать и чувствует объём. Но создание восковой фигуры базируется, как я понимаю, совсем на других началах, мне, к сожалению, неведомых. Это всё, чем я могу вам помочь.

– И последний вопрос: когда вы были последний раз в Кронштадте?

– Я?

Ардашев кивнул.

– Право же, а какое вам до этого дела? Вы кто?

– Студент.

Папасов взял скульптора за локоть и сказал:

– Павел Данилович, дорогой, не кипятись. Это я попросил Клима Пантелеевича помочь отыскать злодея, приславшего мне посылку. Он ведь не только этот ящик мне отправил, он ещё и рабочих напоил, подбив их на забастовку. Я уверен, что и пожар на фабрике – его рук дело. А восковой головы ему показалось мало. Он мне гроб к дому прислал и газетную пасквильную статейку подложил в сумку горничной. Видишь, сколько у меня неприятностей всего за четыре дня. Сегодня наступил пятый. Что он мне принесёт? Какие беды? Какие переживания? Что может случиться со мной и с членами моей семьи или с фабрикой? Кто знает?.. Дело в том, что этот арборитовый ящик отправили из Кронштадта. И чтобы снять с тебя подозрения, господин Ардашев и задал такой вопрос. Так что не серчай, а помогай нам. Чем меньше подозреваемых, тем туже затянется петля на шее преступника.

– Благодарю за разъяснение, Иван Христофорович. Я был в Кронштадте по делам, встречался с заказчиком двадцать третьего числа. А посылку, когда отправили? Тут нет крышки, и я не могу прочесть дату по почтовому штемпелю…

– Как раз двадцать третьего, – вздохнул фабрикант.

– Надо же, – развёл руками Никитин, – какое совпадение.

– Простите, а вы в Кронштадт из столицы добирались или из Ораниенбаума? – осведомился Ардашев.

– Из Петербурга. Я получил там заказ и в тот же день – сюда, чтобы утром приступить к установке львов.

– Стало быть, вы были с этим саквояжем?

– Мне без него никак нельзя, – расправляя густые усы, молвил скульптор. – Тут у меня рабочая одежда, складной аршин, отвес, кронциркуль, туалетный набор. Я же не на один день сюда приехал. – Он задумался на мгновение, а потом сказал: – Вы это к тому спросили, что восковая голова вполне могла поместиться в моём саквояже, да?

Ардашев молчал. Безмолвствовал и Папасов. Тогда Никитин осведомился:

– Иван Христофорович, неужто вы думаете, что я мог пойти на совершение стольких преступлений? Да и зачем? У нас никогда не было разногласий. К чему этот допрос?

– Павел Данилович, дорогой мой, право же, не обижайся. Пойдём лучше с нами за стол. Позавтракаем.

– Благодарю. Я встаю рано, с птицами, и уже попил чаю.

– Я сполна расплатился? Ничего не должен? – осведомился фабрикант.

– Нет, что вы! – протягивая руку, выговорил скульптор. – Всего доброго!

– И вам счастливо добраться! Даст Бог, ещё свидимся.

Глядя ему вслед, хозяин дачи промолвил:

– Ясно, что на фабрике он не был, гроб не присылал и к статье непричастен, а вот выполнить заказ на изготовление головы и отправить посылку по адресу мог вполне. Очень деньги любит, но скряга. Обратили внимание, как он одевается? А ведь зарабатывает немало.

– Вы, случаем, не дарили ему свою фотокарточку?

– Как же! После того как купил на выставке скульптуры нескольких греческих богов, он фото и попросил. Сказал, что это ему для рекламы нужно. Да мне не жалко. Но с собой у меня фотографии не было, и я уехал в Казань. Там уже вспомнил о своём обещании и сфотографировался. Карточку выслал почтой на его петербургский адрес. Он поблагодарил ответным письмом. Сказал, что повесит в мастерской. Пояснил, что он у каждого заказчика берёт фотографии для рекламы.

– Выходит, до выставки вы были с ним не знакомы?

– Нет.

– А когда проходила выставка?

– В марте. После подписания купчей я решил украсить территорию дачи в стиле XVIII века. – Папасов вдруг удивлённо покосился на Ардашева и спросил: – Послушайте, выходит, получив фото, он мог не торопясь лепить из воска мою голову?

– Именно это я и имел ввиду, – задумчиво проронил Ардашев.