Его последний приказ

XVI

05.26, 197.776.М41

Пятый Отсек

Спаршад Монс, Анкреон Секстус

Даже при дневном свете бассейн был бы темным. Чаша между двумя длинными горными хребтами была забита подлеском, который закрывал небо. На Таните лесорубы назвали бы это узкой долиной.

Южный склон был отвесным, местами почти вертикальным. Земля была смесью из кремнистой глины и обнаженного кварца. Густой утесник обыкновенный и ежевика покрывали склон, свисая, как замерзший водопад. Упругий лайм и какая-то разновидность клубневых, шишковатых деревьев, росли на более толстых пластах земли, и предоставляли опоры для разведывательного отряда, пока он забирался наверх.

Затхлый запах сырости, грязи и листьев поднимался из бассейна внизу. На открытой местности было на несколько градусов теплее.

Люди передвигались со своим оружием, висящим на ремнях на правых плечах, держась за рукоятки правыми руками, а левыми хватались. Из темноты внизу доносился отдаленный шум. Царапанье, фырканье, случайный едва слышимый хрип. Макколл не сомневался, что там был, по меньшей мере, один сталкер.

Мах Бонин тщательно прислушивался. Остальные члены разведывательного отряда производили весьма немного шума, но он все еще звучал громко и топорно, по сравнению с полной тишиной, которую умудрялись поддерживать он и Макколл. Это были не только Белладонцы. Ему казалось, что даже Каобер и Хвлан тяжело шагают, а они оба были одними из лучших разведчиков Призраков. Неужели их техника на самом деле ухудшилась в отсутствии Макколла?

Не, понял он, мгновение смотря за ними. Они хороши, как и всегда. Разница были в нем самом. Направляясь на Гереон, Бонин и не думал, что сможет стать еще лучше. Место доказало ему, что он в этом ошибался, как оно доказало, что он ошибался еще во многом.

На полпути вниз по склону, Макколл задел и стряхнул вниз горсть кварца и поднял руку, чтобы все остановились. Остальные быстро прекратили спуск, и ждали, глядя на него.

Макколл замер, прислушиваясь, втягивая воздух, выясняя, что там есть, а чего нет. Нет птиц, нет насекомых. Возможно копошащиеся черви и жуки, но ничего летающего.

Ничто не щебечет и не движется. Никаких мелких грызунов, никаких ящериц. Только тихий, сырой, волокнистый подлесок.

Он чуял мокрый камень, кору, мускусный запах листьев, гумус. Он чуял свободно текущую воду, и мог ее слышать тоже: родники и ручейки, булькающие внизу склона.

Шум от сталкера или сталкеров на мгновение стих, а несколько более громких звуков, которые он услышал, были, на самом деле, отдающимися эхом взрывами от танковой битвы за холмами, которые было трудно не замечать.

Но он мог чувствовать кровь. Вонючий пот, запах тела, воняющего кровью, как плохо залеченная рана. Запах разлагающегося мяса между зубов хищника, которое он носит с собой.

Он просигналил им снова выдвигаться. Как только они встали и пошли, Маггс покачал головой, как будто развеселенный старательностью Макколла.

Колосим достиг низа склона там, где начинались глубины бассейна, и был рад, что теперь обе его руки держат оружие. Он начал осматриваться вокруг, а затем подпрыгнул от удивления, когда обнаружил Макколла прямо рядом с собой.

— Дерьмо!

— Пойдем веером в ту сторону, — прошептал Макколл.

Шеренгой они пошли по бассейну, их сапоги утопали в густой черной грязи, густой ежевике и ветках. Бонин тоже почувствовал запах крови, и бросил взгляд на Макколла.

Запах немного изменился, насколько смог понять Макколл. Он стал больше похож на пот, грязный человеческий пот.

Что-то двигалось впереди. Дерево задрожало и оттуда послышалось фырканье.

Все подняли оружие.

Макколл сделал шаг вперед.

Криволап Трижды-кованый истекал слюной, когда пробовал на вкус воздух. Он уже был близко, двигаясь с ошеломительной грацией и осторожностью для чего-то такого большого и тяжелого, деликатно отодвигая стебли утесника и молодые деревца, когда скользил вперед.

Недалеко, слева от него, меньший кованый, дважды-кованый, активно сопел. Еще немного, и маленькая тварь все испортит.

Криволап открыл челюсти и вытянул свои стальные зубы. Его ночное зрение стало красным. Он, наконец-то, мог видеть мясо, тонкие формы розового тепла в красной темноте.

Его зубы зафиксировались на местах.

С винтовкой у щеки, Макколл рукой отправил Маггса и Бонина налево. Каобер и Бернстин были неподалеку по правую руку, а остальные подходили сзади.

Маггс пошел через подлесок, как было приказано, скользя туда-сюда, так что едва-едва трогал веточки. С него было достаточно саморекламы новичков. Они не единственный, кто знает, как надо делать вещи.

Маггс встал под извилистым лаймом и обернулся, высматривая Бонина. Не было никаких признаков человека.

Куда черт...

Рука зажала ему рот. Маггс напрягся в ужасе, а затем понял, что это был Танитец.

Бонин убрал руку. Каким-то образом он подкрался к Маггсу, что он даже не заметил.

Как, черт возьми, человек сделал это, если конечно он не был...

Призраком.

Маггс бросил взгляд на Бонина. Бонин проигнорировал язвительный взгляд, и показал вперед. Там что-то было. Что-то, определенно, охотилось на них так же, как они охотились на него.

Маггс сглотнул. Это было безумие. Правда была в том, и Маггс не собирался в этом признаваться Мистеру Всезнайке Бонину, что он, на самом деле, никогда не видел сталкера. Но он слышал кучу историй с тех пор, как Восемьдесят Первый зашел в Монс. Ужасные истории о монстре, который охотится в отсеке по ночам. Жестокие огры, которые отказывались падать, даже если вы высадите в них обойму в полном автоматическом режиме и любезно скажете «пожалуйста». Все знали, что ты не пойдешь искать сталкеров, даже если ты часть огневой команды. Колосиму нужно было повернуть назад с хребта, не спускаться сюда, не сюда, где Бонин медленно поднимал оружие. Из чащи, черного подлеска впереди, послышалось хриплое фырканье. Треск корня, сломавшегося под огромным весом.

Маггс тоже поднял свою винтовку. Он, во всяком случае, переключил ее на автоматический огонь.

Криволап Трижды-кованый напрягся, его мускулы пульсировали, его дыхание было коротким и резким. Он начал наполнять свои горловые трубки. Его боевые шипы на позвоночнике вздыбились. Слюна стекала с широкой, обрамленной зубами-кинжалами линии челюсти.

С взрывным воем, кованый выпрыгнул из подлеска и заскакал к Маггсу и Бонину. Маггс сразу же открыл огонь, выпуская яркий конус энергетической вспышки, когда его оружие разряжалось на максимальной мощности.

В двадцати метрах позади, Макколл начал бежать вперед, и остаток отряда побежал за ним.

Макколл не мог ничего разглядеть впереди, кроме яркого, мерцающего потока лазерного огня, освещающего подлесок. Он мог слышать стрельбу и рев.

Маггс стрелял так долго, насколько отважился. Он сделал настоящую кашу из бронированной морды и глотки сталкера. Его яростный огонь вгрызался в него, рвал и дырявил плоть. Но сталкер все еще продвигался вперед, ревя во всю глотку, и выбрасывая пятна крови и слюны в воздух. Ты никогда не увидишь их, услышал он, как говорит сам себе, пока не станет слишком поздно. Тварь была чертовым кошмаром...

Затем Маггс осознал кое-что еще. Он был один. Бонин испарился. Где-то между тем, когда тварь рванула к ним, и когда Маггс открыл огонь, проклятый Троном, дерьмоголовый бесхребетный Призрак просто исчез, даже не сделав чертов выстрел. Он сбежал, и оставил Маггса расхлебывать.

— Вшивый дерьмоголовый ублюдок! — прокричал Маггс, его голос полностью заглушал ухающий рев из горловых трубок монстра. Он повернулся и побежал. Маггс пробежал около пяти метров, зацепился за корень, и упал.

Кованый бежал к нему.

Маггс смотрел, орал, пытался освободиться. Тварь неслась прямо на него, прямо на него, разинув пасть, эти зубы, эти зубы, эти чер...

Кованый внезапно споткнулся и упал на морду, как будто он тоже зацепился. Он упал так внезапно, что его нижняя челюсть ударилась о землю и его раскрытая пасть захлопнулась. Он упал меньше, чем в метре от вытянутых ног Маггса.

Он даже близко не был мертв. Он трясся и ревел, протягивая длинные огромные руки, его пасть щелкала по воздуху. Маггс снова заорал, и стал с трудом отползать, из зоны досягаемости. Он нащупывал лазган. Почему оно упало? Почему, черт возьми, оно упало?

И почему, во имя Бога-Императора, оно ревет таким жалостным и пронзительным ревом?

Как будто... ему больно.

Кованый бросил себя вперед могучим усилием, подняв огромные руки с бугрящимися мускулами и венами, торчащими, как кабели. Пена блестела вокруг его вытянутых губ. Он рванул к Маггсу.

Маггс нашел свое оружие и выстрелил ему в глотку, мельком увидев прожженные дырки, которые оставили его выстрелы в рифленом нёбе. Затем он тяжело откатился в сторону, раздирая руки и лицо об утесник и колючую ежевику.

Бонин внезапно появился в воздухе, по-видимому из-за прыжка, который потребовал разбега. У него больше не было лазгана. В одной руке он сжимал отличительное оружие Танитцев, прямой серебряный боевой кинжал. Лезвие кинжала Бонина было влажным от черной крови.

Бонин приземлился, широко расставив ноги, на согнутую спину кованого с хрипом от усилий, и схватился за поднятые боевые шипы свободной рукой. Маггс осознал, что сталкер полулежал на животе, таща свои задние конечности.

Монстр трясся и брыкался, пытаясь стряхнуть человека со своей широкой спины. Бонин удержался, и вонзил свой кинжал в основание черепа сталкера.

Тридцать сантиметров прямого Танитского серебра вонзились в черепную коробку. Густая, черная кровь захлестала наружу, окатив Бонина, как из шланга. Он выдернул нож и ударил снова.

Кованый задрожал, забился в конвульсиях и упал так, что, казалось, затряслась земля. Бонина сбросило.

Наступила почти полная тишина. Единственным звуком были последние, неровные вздохи, вырывавшиеся из горловых трубок мертвого сталкера, булькающая кровь вытекала вокруг рукоятки застрявшего клинка.

— Святой Трон... — сказал Маггс.

— Ты в порядке, Маггс? — спросил Бонин, поднимаясь на ноги и вытирая кровь твари с лица ладонью.

— Да, в полном...

— Бонин? — сказал Макколл. Он внезапно появился рядом с ними с поднятым оружием. Колосим и остальные подошли секундой позже.

— Золотая Терра... — пробормотал Колосим, с ошеломлением смотря на огромный труп сталкера. — Я имею в виду... Золотая чертова Терра...

— Твоя работа, Мах? — спросил Хвлан.

— Ох, а чья же еще, — тихо рассмеялся Каобер. — Видишь серебро?

— Да. Хорошая работа, Бонин, — сказал Макколл. Он все еще был напряжен, как будто обеспокоенный.

— Хорошая работа? Хорошая работа? — взорвался Маггс. — Он оставил меня лицом к лицу с этим! Он оставил меня разбираться! — Бонин подошел к сталкеру и выдернул свой кинжал. Когда он повернулся, Маггс был перед ним. — Ты бросил меня, ублюдок!

— Я убил это, разве нет? — спросил Бонин.

— Да, но...

— До того, как оно сожрало тебя.

— Да, ублюдок, но...

— Ты сказал мне, что даже автоматический огонь не остановит сталкера, — спокойно сказал Бонин. — И поэтому я принял к сведению твои слова, Маггс. Это чудовищный зверь, но он все-таки животное. У него есть анатомия. Анатомия, которая подчиняется простым законам охоты.

— Каким?

— У него есть сухожилия. И я перерезал их. Он упал. У него есть мозг. Туда я его и ударил. Видишь вон там череп? Имплантированную броню спереди? Вот почему их нельзя остановить даже автоматическим огнем. Кто бы их не сотворил, они бронировали их черепные коробки спереди. Нужно ударять по ним сзади.

Маггс надолго уставился на Бонина.

— Погодите минуту, — сказал Сержант Бакрен. — Кто бы не сотворил их... ? — Каобер уже был готов что-то сказать, когда увидел, как Макколл медленно поднял руку.

Старший разведчик Танитцев поднял оружие к подбородку и целился в подлесок позади них.

— Приготовьтесь, — прошипел он. — Мы еще не закончили. Совсем.

Криволап Трижды-кованый тяжело дышал. Дважды-кованый слишком рано атаковал, и обломал ему убийство. Он почти испортил охоту своей неопытностью и спешкой. Позже, под Тихими Камнями, как только они вернулись бы назад, Криволап, скорее всего, убил бы его за дерзость отбирать у трижды-кованого его мясо.

Но больше в этом наказании не было необходимости. Маленькая тварь была мертва. Мясные палочки убили его.

Криволап сделал вдох. Его горловые мешки наполнились и стали розовыми. Солнце, и время возвращаться, уже наступали, но он все еще мог поесть. Мясо понятия не имело, как близко он был. Они не имели представления, как близко его когти были к их...

Нет. Один имел. Самый маленький. Единственный без мяса на костях. Этот повернулся и смотрел прямо на Криволапа Трижды-кованого.

Жажда крови Криволапа к этому времени была слишком сильной, чтобы он обеспокоился такой странностью.

Он вытянул когти и прыгнул.

Второй сталкер выскочил из-за ежевики, как лавина. Стебли лайма трещали и раскалывались, когда его туша дробила их. Он был огромным, по меньшей мере, в два раза больше, чем монстр, которого убил Бонин.

Колосим, Хвлан, Бакрен и Каобер открыли огонь. Макколл уже стрелял на полном автомате.

Бонин побежал к своему упавшему оружию. Маггс повернулся и открыл от удивления рот при виде громады нового монстра. Бернстин просто побежал.

Дарромай умер.

Средний коготь растопыренной лапы Криволапа вонзился с треском в верхушку черепа Дарромая, прямо сквозь усиленный стальной шлем. Затем вес Криволапа продолжил давить, вмяв Дарромая в землю, сломав его, как стебель травы, сломав все кости, и выдавив из треснувшие концы сквозь деформированную кожу.

Дарромай превратился в переломанную, втоптанную в суглинок массу, его кровь фонтаном била в воздух.

Криволап даже не собирался убивать его. Дарромай просто оказался под ногами.

Сломанный вокс на перекрученной спине Дарромая сыпал исками и трещал.

Пятясь, отряд дружно открыл огонь, стуча ярким лазерным огнем по приближающемуся монстру. Автоматический огонь из пяти Гвардейских винтовок его даже не замедлил. Маггс подобрал свое оружие и присоединился к расстрелу. Как и Бонин.

Этого было недостаточно.

Оан Макколл отбросил в сторону свое израсходованное оружие и вытащил боевой клинок.

— Потанцуем, уродливый ублюдок, — прорычал он.

Прозвучал внезапный, пронзительный звонок, который заставил всех Гвардейцев вздрогнуть и потянуться к своим микро-бусинам.

Криволап споткнулся, поднимая огромные лапы к бокам головы.

Он заревел от разочарования.

Зов. Зов к тихим камням.

Макколл выдернул микро-бусину из уха. Он все еще слышал жужжание. Оно было в воздухе, повсюду вокруг них, такое низкое и интенсивное, что все листья дрожали. Остальные шатались рядом, цепляясь за интеркомы, чтобы вытащить их.

Криволап сделал пару шагов назад, сопротивляясь команде, мотая массивной головой из стороны в сторону и стуча по своим ушам. Дрожа от тошнотворного, инфразвукового жужжания, Макколл сделал шаг к монстру.

Он посмотрел на него. Заморгал. Захрипел.

— В следующий раз я убью тебя, — сказал Макколл.

Криволап Трижды-кованый заревел, повернулся и исчез в густой осоке и ежевике.

Жужжание прекратилось.

Медленно, люди из разведывательного отряда выпрямились.

— Что это была за чертовщина? — спросил Каобер.

— Какой-то зов, — сказал Колосим. — Тае ведь, Макколл? Какой-то зов? — Макколл кивнул. — Он мне кое-что напомнил, — тихо сказал ему Бонин.

— Тебе тоже? — спросил Макколл, поднимая лазган и перезаряжая его.

— Он мне напомнил звук, который производили глюфы на Гереоне.

— Это то, о чем я подумал, — сказал Макколл. Он повернулся к остальным.

— Нам нужно найти Бернстина, — сказал Колосим.

— Бернстин? Бернстин? — начал кричать Бакрен.

— Заткнись! — выплюнул Макколл. Он посмотрел на Бонина. — Интересно, почему они отзывают своих монстров? — Макколл замер. Он снова чуял это. Запах сухой, кисловатой крови, который он засек на склоне. Он предполагал, что эта вонь идет от сталкеров, но теперь он знал, что это другое.

Сталкеры воняли кислым человеческим потом.

Этот сухой запах крови был другим.

Знакомым.

— Нам нужно идти, — сказал он.

— А что насчет Бернстина? — спросил Колосим. — Черт возьми, Макколл, что насчет Бернстина? И Дарромая? Мы не можем просто так бросить тело бедного ублюдка.

— Мы можем и мы бросим. Забудьте о нем, капитан, забудьте о Берстине. Я не шучу. Я думаю, что враг близко. Очень близко. Как мы и предполагали.

— Почему?

— Пойдем посмотрим, а потом отправим послание, если я прав.

— Без вокса? — сказал Бакрен. Передатчик отряда погиб вместе с Дарромаем.

— Мы найдем способ, — сказал Колосим. — Делайте, как говорит Макколл.

Они пробрались сквозь густую растительность, направившись на северо-восток, срезая крупные листы утесника, которые мешали им. Позади них, на западе, первые лучи рассвета показались над стеной, медленно окрашивая небо в красный.

— Что это? — шепотом спросил Колосим, резко остановившись.

— Шут машины, — отозвался Хвлан.

Клак-клак-клак раздавалось сквозь растительность. Еще были шаги. Множество, скрипящих и хлюпающих по грязи и гравию. Колосим махнул отряду укрыться. Они попадали, быстро и послушно, спрятавшись за стволы деревьев и густые колючие растения с приготовленным оружием.

В зону видимости, в область из светящихся приборов ночного видения, вошли фигуры, продвигающиеся через запутанный подлесок бассейна, колонна людей, двигающаяся от северного хребта.

На людях были темные гротескные маски. На людях были знаки отвратительного и запретного.

Макколл знал, что уже чуял этот запах сухой крови раньше. Слишком часто, на самом деле.

Это была вонь Кровавого Пакта.

Со своей удобной позиции Макколл насчитал примерно сотню пехотинцев Кровавого Пакта, может быть больше.

С ними – клак-клак-клак! – стуча ногами шли сталк-танки, достаточно легкие и проворные, чтобы иметь дело с отвесной местностью хребтов.

Колосим подал сигнал отряду оставаться тихими. Они даже не отважились отступить.

Тихо и спокойно, пусть пройдут, затем проскользнем назад и...

— Капитан? Капитан? Пожалуйста, ответьте... — тревожный голос Бернстина внезапно прозвучал по интеркому. Колосим быстро заглушил свой микрофон, но дело уже было сделано.

Один из сталк-танков вздрогнул и остановился, подняв корпус. Его головная пушка водила по сторонам, пока не стала указывать прямо на то место в подлеске, где разведчики лежали в укрытии. Они могли видеть оператора танка, хирургически аугментированного человека, распростертого в заполненном жидкостью волдыре-кабине под хвостом танка, делающего поправки в управлении. Пушки на голове танка застучали, когда начали заряжаться.

— Вой шет тар греж! — раздалась команда из громкоговорителей сталк-танка.

Незамедлительно, два отряда солдат Кровавого Пакта вышли из колонны и начали двигаться в сторону укрытия разведчиков с оружием наготове. Почти сразу один из них заметил Бакрена.

Воин выкрикнул. Пока он поднимал оружие, чтобы открыть огонь, лазерный выстрел сбил его с ног.

— Прятаться больше не вариант, — сказал Макколл, снова стреляя и убив еще двух солдат. — Стреляем и бежим. — Остальной разведывательный отряд присоединился к его стрельбе.

В ответ Кровавый Пакт начал стрелять по подлеску из винтовок, когда лазерные заряды начали врываться в их ряды.

А затем пушки сталк-танка тоже открыли огонь.