Его последний приказ

XVII

06.10, 197.776.М41

Пятый Отсек

Спаршад Монс, Анкреон Секстус

При первом свете Вайлдер позволил себе слегка преисполниться чувством удовлетворенности. Основная масса Восемьдесят Первого все еще продвигалась по кустарниковому плоскогорью, но Холм 56 был уже менее, чем в километре, а рота Баскевиля уже дошла до него. Они очень хорошо опережали график.

Начало дня должно было стать холодным и серым. Туман все еще сохранялся в долине. На расстоянии от мягкого изгиба Холма 56 гремящий шум танковой битвы отдавался эхом, как далекий гром. Случайные вспышки освещали небо.

Вайлдер вызвал своего вокс-офицера и связался с Баскевилем. Он ходил позади вокс-офицера, говоря в трубку вокса.

— Скажи мне, что у тебя там, Баск.

— ... немного повоюем ... — прозвучал в ответ голос Баскевиля, прерываемый атмосферными помехами.

Восход солнца делал такое иногда, хотя сейчас казалось хуже, чем обычно.

— Скажи снова, Баск. Ты прерываешься.

— Я сказал, что полагаю, что сегодня утром мы немного повоюем, сэр. Холм безопасен. Я могу видеть линию Ротбергцев, и у меня была краткая связь с их командиром. Там внизу адская драка. Броне...

— Повтори последнее, прием.

— Я сказал адская драка. Бронетехника держится, но из того, что я могу увидеть, враг сюда много чего бросил. Банда Ротберга уже подтянула Хауберканцев на помощь.

— Они держатся, прием?

Статика.

— Баскевиль? Баскевиль? Командир Роты Е, ответь.

— ... меня сейчас? Повторяю, вы меня сейчас слышите, лидер Восемьдесят?

— Проверка, Баск. Воздух сегодня плохой. Я спросил, как справляются Хауберканцы.

— Согласно командиру Ротбергцев, Хауберканцы улучшили свою игру. Я могу видеть линию их танков к северо-западу от меня, охраняющих дорогу. Много дыма, много густого дыма. Кажется, проблема будет в том, что Ротбергцы были во всем этом большую часть трех дней. Экипажи устали, как собаки. На командный пункт был отправлен сигнал, чтобы пригнали больше техники, чтобы заменить их. Я понял, что несколько Сарпойских танков должны присоединиться к нам примерно к полудню. Это будет переломный момент. Враг может попытаться атаковать, если увидит, что Ротбергцы отступают.

— Понял, — ответил Вайлдер. Это будет как раз тогда, когда линия пикета хорошо окопавшейся пехоты вступит в свои права. Предчувствуя бронетехнику, как Восемьдесят Первый, так и Колстекский Сороковой позади них, прибыли загруженными для охоты на танки. Каждой огневой команде была выдана, по меньшей мере, одна противотанковая установка, устройства, которые Танитцы, как узнал Вайлдер, называли «фесовы трубы».

Он снова сверился со своей схемой. Им нужно было держать холм и расположенные рядом дороги, а также реку вдоль западной стороны. Фесовы трубы – оружие, обслуживаемое расчетами. У них было около шести часов, чтобы основательно окопаться. Это было выполнимо.

— Вы все еще здесь, лидер Восемьдесят?

— Слышу тебя, Баск. Я хочу, чтобы ты начал просматривать местность на предмет хороших защитных позиций. Я хочу непреодолимую линию, ты меня понял? Непреодолимую линию, чтобы остановить все, что угодно, чей вид нам не понравится.

— Понял. Я займусь этим, — протрещал в ответ голос Баскевиля. «Непреодолимая линия» было условным обозначением Белладонцев для защитной позиции, построенной так, чтобы максимизировать перекрестный огонь, чтобы каждый элемент был под огневым прикрытием соседнего.

— Баск, есть признаки пешего продвижения?

— В настоящее время нет, сэр, но как я и сказал, густой дым. Вероятно, что у них есть пехота, накапливающаяся на флангах, чтобы нахлынуть, как только закончится танковый бой.

— С тобой были разведывательные отряды?

— Два. Отряд Рэйдрела все еще на западе, осматривает болота. Он доложился около десяти минут назад и сказал, что нулевой шанс, что враг попробует провернуть что-нибудь в том направлении.

— Как мы и предполагали. Что насчет Колосима?

— Не могу связаться с Ферди, лидер Восемьдесят. От него ничего после стандартной проверки больше часа назад.

— Понял. Работай. Я буду у тебя через, примерно, двадцать минут. Лидер Восемьдесят отбой. — Вайлдер отдал трубку назад вокс-офицеру, который подвигал плечами, чтобы поправить ремни тяжелого передатчика на спине, чтобы он сидел более комфортно.

— Найди мне Колосима.

— Да, сэр.

Все еще шагая, вокс-офицер отрегулировал свои наушники и начал прослушивать каналы, используя вторичную панель управления передатчика, которая была привязана к его левому предплечью. Вайлдер слышал, как человек вызывает Колосима на каналах, зарезервированных для разведывательных отрядов.

Вайлдер повернулся и посмотрел на восток вдоль плоскогорья на далекую стену отсека.

Вдали, за пунктирными линиями его людей, идущими на север сквозь кустарник и отбрасывающими длинные тени, земля уходила вниз и становилась неровной и выступающей вдоль отвесных каменных хребтов. Лесная местность там представляла собой глубокие темные карманы, все еще покрытые туманом. Где-то в том направлении, разведывательный отряд Ферди Колосима должен был пробираться на запад к Холму 56.

Вайлдер попытался стряхнуть ноющее чувство, которое поселилось у него в голове. Было не похоже на Колосима, чтобы он пропустил проверку, и он уже должен был быть на или около холма.

— Ничего, сэр, — доложил вокс-офицер. — С назначенного капитану канала ответа нет.

— Попробуй другие. Может быть у него проблемы с приемом.

— Уже, сэр. Ничего. Командный пункт говорит, что он воксировал прямо перед пятью часами, и доложил, что он у Хребта 18. Он сказал им, что собирается осмотреть следующую линию хребта до того, как повернуть на восток. — Вайлдер кивнул. Он почесал щеку там, где два часа ношения очков ночного видения начинали натирать.

— Я хочу, чтобы ты пытался его вызвать каждые пять минут.

— Да, сэр.

— Перед этим, соедини меня с командиром Колстековцев. А затем я хочу общую связь с командирами рот.

— Да, сэр.

Полевым командиром Колстекского Сорокового был человек по имени Форвегг Фофобрис. Сороковая была отличной толпой опытной тяжелой пехоты, упакованная несколькими серьезными, обслуживаемыми расчетами, вспомогательными штуками, которые в полдень могли стать полезными. Тем не менее, Фофобрис показался Вайлдеру хвастуном за немногие встречи, которые у них были. Баскевиль и Вайлдер начали называть Фофобриса «Фуфу Фригвиг», что было плохой привычкой, потому что было слишком легко называть человека за глаза по его прозвищу. Однажды эта парочка изобрела имя «Джонни Чертовы Солнечные Очки», ссылаясь на хитрого Вольпонского офицера, с которым им пришлось иметь дело на Хане III. Когда Вайлдер назвал человека так, случайно во время брифинга, его вызвали на дуэль чести.

Он выкрутился из этого, спасибо Вон Войтцу. Официальное извинение и ящик амасека. Забавно было то, что Баскевиль, который обычно выдумал эти унизительные прозвища, никогда не попадался. Это всегда был Вайлдер.

Вайлдер подумал, есть ли у Баскевиля прозвище для него.

Скорее всего.

Фуфу Фригвиг вышел на связь. — Вайлдер, это вы, сэр? — Вайлдер внезапно получил приступ хохота. Он вспомнил момент в казармах пункта 36, несколькими ночами назад, когда Гол Колеа и Бан Даур познакомили офицерский состав Белладонцев с тайнами сакры домашнего приготовления. Несомненно, Танитский напиток. Один глоток заставляет тебя улыбаться, как сексапильного ублюдка. Именно во время этой маленькой посиделки Баскевиль озвучил имя «Фуфу Фригвиг», добавив, что «мудак первого кла-класса» командует «Колстакским Со-сороковым», сражающимся «за-за Золотой Че-чертов Трон».

Ох, ладно, в тот момент это было че-чертовски забавно, и такой детский юмор имел привычку появляться в местах, где больше не было ни смешно, ни подходяще. Пока там не появлялись вы.

— Фофобрис? Это лидер Восемьдесят.

— Что за проблемы с этой связью, мужик? Звучит так, как будто ты хихикаешь. — Вайлдер закрыл трубку и посмотрел на офицера связи. — Шлепни меня посильнее, Кешлан.

— Сэр?

— По щеке. Если не против.

— Сэр... э-э, чего?

Вайлдер покачал головой. — Забудь. — Он посмотрел на восток, на хребты, и мысли о Колосиме очень быстро привели в порядок его лицо.

— Извини, лидер Колстека, здесь очень сильные атмосферные помехи. Ты у нас на хвосте, я правильно понял?

— Ответ утвердительный, лидер Восемьдесят. Сейчас в сорока минутах от холма. — Со-сорока минутах. Действительно, все еще смешно.

— Ротбергцы собираются отступить примерно в полдень, Фофобрис. Потом нам нужно будет серьезное наземное прикрытие. Справитесь с этим?

— Как только доберемся до позиции, лидер Восемьдесят.

— Рад слышать, лидер Колстека. Нам нужны будут фесовы трубы и...

— Повтори?

Трон, как легко опуститься до сленга. Я свой самый худший враг, подумал Вайлдер. — Противотанковые, Фофобрис. Много. Ожидаем тяжелое дерьмо. Направляйся к моему заместителю, Баскевилю, на 751. Он сейчас разведывает территорию. Я хочу, чтобы ты разместился по его советам.

— Не проблема. Понял, лидер Восемьдесят.

Вайлдер отдал трубку вокс-офицеру Кешлану. — Теперь командиры рот, пожалуйста. — Кешлан соединил его, и Вайлдер вкратце рассказал офицерам Восемьдесят Первого самую суть предстоящего мероприятия.

Все это время он пристально смотрел на восток.

Где ты, Ферди, и что случилось?

Рота С достигла подножия Холма 56. — Удвоить шаг, бездельники! — кричал Колеа. — Живее на склон. Сможете отдохнуть, когда умрете.

Солдаты начали забираться по покрытому кустарником склону.

Колеа повернулся и увидел Варла. Варл остановился. Он стоял на склоне, смотря на восток, прижав руку к левому уху.

— Варл?

Варлу потребовалось время, чтобы осмотреться. Когда он это делал, не было никакого намека на того человека, которого Гол Колеа когда-то знал.

Варл подстроил свою микро-бусину. — Слышишь это?

— Что?

— Резкий звук появляется и пропадет. Сквозь статику.

Колеа покачал головой. — Атмосферные помехи, Цег. Просто атмосферные помехи. Сегодня плохая погода. Солнечная радиация или что-то такое.

— Нет, — сказал Варл. — Это шеф. Он в беде.

— Макколл?

Варл посмотрел на него.

— Знаешь, тебе нужно будет рассказать мне несколько историй, когда-нибудь, Цег, — мягко начал Колеа.

— Я имею в виду, только ты и я. Когда-то мы были друзьями. И Цеглан Варл, которого я знал, был самым большим любителем рассказывать истории, которого я когда-либо встречал. Я начинаю думать, что архивраг послал нам копию, которая выглядит нормально, но, вообще-то...

— Это какая-то шутка? — нахмурился Варл. Его глаза внезапно посерьезнели.

— Гак, да! — сказал Колеа, делая шаг назад, обидевшись. — Шутка, Варл. Фесова шутка. Ты же их помнишь, так?

Варл сделал глубокий вдох. Легкая улыбка появилась на его лице. — Прости, Гол. Прости, мужик. Кажется все, кого я встречаю, подозревают меня. Думают, что я заражен, потому что я пробыл там очень долго. За мной следит фесова Инквизиция, знаешь ли.

— Знаю.

— За всеми нами. После того, что мы сделали, это фесово правильно? Трибунал? Я служил, ради Трона! Я фесово служил!

Колеа побледнел. Он потянул руку. — Гак это все, Цег. Что с тобой случилось? Что они сделали с тобой на Гереоне?

Варл рассмеялся. — Ничего, Гол. Они ничего не сделали. Я сам все это сделал с собой. Только для того, чтобы выжить... — Голос затих. Он посмотрел на старого друга. — Иногда, знаешь ли...

— Что, Цег?

Варл покачал головой. — Ничего. Просто иногда я хочу, чтобы мои старые приятели Призраки получили первую фесову зацепку о том, с чем нам пришлось иметь дело на Гереоне.

— Так расскажи мне. Тогда я буду знать.

Варл снова рассмеялся. Колеа было больно видеть своего старого друга таким противоречивым. — Рассказать тебе? Нет ничего, что я могу рассказать тебе. Гереон не делал анекдотов и военных историй. Гереон был фесовым адом на палочке. Иногда я хочу кричать. Иногда я просто хочу излить душу. — Колеа улыбнулся. — Сделай и то, и другое. Это будет только между нами.

— Ты хороший человек, Гол. Как дети?

— Кто?

— Тона нам обо всем рассказала. Тебе нужно увидеть своих детей, Гол. — Колеа отвернулся, рассерженный. — Тебе лучше следить за языком, Варл.

— Хорошо. Как скажешь, папаша. Задело, так? Напоминает о доме? Вот, что я тебе скажу, Гол, Гереон ближе, чем дом, для меня. Для всех нас дом был потерян. Это фесово причиняет боль. — Варл снова посмотрел на восток. — Шеф. Он в беде. Я это знаю.

Капитан Мерин отбежал назад по тропе и вызвал командиров отрядов из продвигающейся массы Роты Е.

— Идем на 56 сейчас же, — сказал он им, когда они встали вокруг него. — Вайлдер хочет, чтобы мы были на передовой, с поддержкой поблизости. Фаргер, Кален, Гахин, Харджон, это подразумевает ваши команды. На позиции, быстренько, и ждите приказов Баскевиля.

— Да, сэр, — хором ответили они.

Мерин замер и огляделся. — Где Майор Роун?

Гахин указал на толпу людей внизу склона.

— Хорошо, — сказал Мерин, — идите. Я буду через пару минут. — Он поспешил назад, вниз по склону, к Роуну.

Роун стоял вместе с Фегором, Каффраном и Белтайном. Вокс-офицер возился со своим передатчиком.

— Есть проблемы? — потребовал Мерин.

Роун посмотрел на Мерина, когда тот подходил к ним. — Думаю так, капитан. — Трон, как Мерин ненавидел то, как Роун произносит «Капитан».

— И какие?

Белтайн поднял взгляд на Мерина, все еще возясь с циферблатом передатчика. — Что-то неправильно. — Мерин выдавил из себя улыбку. Прошло чертовски много времени с тех пор, как он в последний раз слышал эту фразочку.

— Например? — спросил он.

— Макколл в беде, — проскрежетал Фейгор, его голос выходил сухо и плоско из металлической горловой коробки.

— И откуда же, фес вас, вы можете это знать? — спросил Мерин. — Ну же, Танит. Мы должны сидеть на вершине этого фесова холма и...

— Макколл в беде, — повторил Роун. Он уставился на Мерина. — Белтайн сказал мне это. Что тебе еще нужно?

Мерин подошел вплотную к майору. — Мне нужно знать, — сказал он, — почему вы так думаете. Мне нужны детали. Не хамите мне, сэр, я все еще командую здесь. — Роун сделал жест в сторону Белтайна. — Я получаю статичные звуки, ритм, три после одного, — сказал Белтайн, подстраивая свой передатчик.

— Это всего лишь атмосферные помехи, — сказал Мерин. — Вайлдер предупреждал нас об этом. Солнечная радиация. Она только нарушает связь.

— Нет, сэр, — сказал Белтайн. — Это сигнал.

— Ой, да ладно тебе, пожалуйста, нам...

Мерин быстро заткнулся, когда Роун схватил его за отворот. — Слушай его, маленькая нахальная фесова подстилка, — прорычал Роун. — Это сигнал, которому мы научились на Гереоне.

— Что?

— Ритм, три после одного. Это был наш сигнал для тревоги. На Гереоне, мой юный друг, у нас часто не было вокса. Нам приходилось импровизировать. Статичный ритм. Три после одного было нашим сигналом для тревоги.

Мерин отстранился от Роуна. — Это правда, Белтайн? — спросил он.

— Да, это правда, — ответил вокс-офицер.

— Ладно, ладно, — сказал Мерин. — Может быть я смогу выделить пару солдат, чтобы они пошли на восток. Может быть.

— Побыстрее, или я расскажу Бэнде, что ты кинул шефа в беде, — сказал Роун.

— Ублюдок.

— Да, да, неважно.

— Вот снова, — позвал Белтайн, работая с передатчиком.

Три звука, потом один. На бегу это было сложно делать. Макколл разломал свою микробусину и оставил пластековый корпус открытым, чтобы можно было посылать сигналы вручную. Большим и указательным пальцем.

Три, потом один. Именно так, как они делали на Гереоне. Импровизация. Это создавало чертову тучу помех, заглушая основные каналы вокса, но Макколл знал, что это того стоит.

Три, потом один.

Разведывательный отряд рассеялся по подлеску бассейна. Бакрен уже был мертв, а Хвлан был ранен так тяжело, что хромал и падал позади.

В густой растительности Кровавый Пакт гнался за ними, стреляя из оружия. Звеня и бряцая, сталк-танки неслись за ними, их пушки стреляли в чащу, разбрасывая листья и обугленные стволы.

Три, потом один.

Три, потом один.

— Полковник Вайлдер? — сказал вокс-офицер Кешлан.

— Да?

— Я получаю доклады, сэр.

— О чем?

— Я не уверен, сэр... Ух, кажется, Роты С и Е повернули на восток.

— Они что?

Кешлан пожал плечами. — Как я и сказал, я не уверен, сэр. Кажется, им пришлось повернуть на восток.

— Они понимают, что они должны быть на этом холме прямо сейчас? — спросил Вайлдер.

— Да, сэр. Я говорил и с Мерином и с Колеа. Они извиняются. Но они направляются на восток. — Вайлдер вытянул правую руку и несколько раз ударил пальцами по ладони. — Дай мне трубку, мистер. Дай сейчас же.