Его последний приказ

ПРОЛОГ

23.45, 185.776.М41

Имперский интернационный лагерь 917 «Зено»

Южное Полярное Плато, Анкреон Секстус

— Вы в этом уверены, сэр? — сквозь шторм прокричал Ладд, пока они пересекали двор, склонив голову под леденящим ветром.

Ветер был наполнен кристаллами льда, которые вспыхивали, как стеклянная пыль в лучах прожекторов блокгауза. У Канова не было никакого желания открыть рот, чтобы ответить.

Они дошли до железного крыльца распределительного участка, и за ними закрылся холодный металлический люк. Завывание ветра слегка утихло.

— Я сказал... — начал Ладд.

— Я слышал, — ответил Канов, стряхивая ледяную пыль со своего кожаного пальто. — В чем уверен? — Младший Комиссар Нахум Ладд пожал плечами. — Я только размышлял над тем, сэр, нужно ли нам ждать.

— Чего ждать?

— Подтверждения?

Канов фыркнул. — Этот лагерь битком набит, Ладд. Мы должны продолжать, продолжать, продолжать. — С каждым повтором слова, он быстро хлопал руками. — Если я буду терять время, проверяя каждого и каждую длинную историю, которую плетут эти дезертиры и еретики, нас заполонят. Каков мой девиз, Ладд?

— Быстрая оценка, быстрая казнь, сэр.

— Быстрая оценка, вот именно. А в этом случае ты еще сомневаешься? — Младший комиссар смутился.

— А я нет, — сказал Канов. — Дезертиры и еретики. Ты сможешь увидеть это, всего лишь, посмотрев на них, и почуяв вонь их тел. А эта история? Она не достойна подтверждения, Ладд. Она явно лживая.

— Да, сэр, — сказал Ладд.

— Кто они?

— Дезертиры и еретики, сэр.

— Точно. И ты, на самом деле, думаешь, что мы должны все это проверить? — Ладд посмотрел на свои ноги. Лужицы от растаявшего снега собирались на металлическом полу вокруг его сапог и края пальто.

— В этом были некоторые аспекты, которые я почувствовал достаточно убедительными и заслуживающими...

— Заткнись, Ладд, — сказал Комиссар Канов.

Канов прошел через внутренний люк в главный холл распределительного участка. Ладд последовал за ним. В воздухе было животное тепло, вонь скота. Огражденные металлическими переходами и лестницами, восемь этажей тюремных камер поднимались по обе стороны мрачного холла, и из каждого закрытого загона до Ладда и Канова доносились стоны и бормотание тысяч заключенных. Грязные, несчастные выродки в рванье уставились на них сквозь решетчатые ворота сортировочных клеток на нижнем этаже.

— Пожалуйста, сэр! Милостью Трона, пожалуйста! — прокричал один человек, вытянув грязную руку сквозь решетки.

Канов вытащил из кобуры свой болт-пистолет и передернул затвор. Несчастный сразу же отпрянул, а заключенные в близлежащих клетках разбежались к дальним стенам с приглушенным воем, как побитые собаки.

Ближайший противовзрывной люк с воем открылся и впустил яростный порыв ледяного ветра. Комиссар и его младший офицер закрыли лица руками от холода. Крича и взмахивая шоковыми дубинками, отряд солдат в броне начал загонять еще одну партию новоприбывших из Внешней Обработки.

— Загон один семнадцать! — прокричал голос, и прожужжал звонок, когда электрическая дверь клетки на «один семнадцать» с щелчком разблокировалась. Солдаты направили новоприбывших внутрь, с энтузиазмом побивая самых медленных или наиболее сопротивляющихся среди них.

Как только клетка снова закрылась, толпа солдат начала расходиться по другим делам.

— Проблемы, комиссар? — спросил Сержант Маскар, заметив вытащенный болт-пистолет, когда тот подошел.

— Еще нет, Маскар, — проворчал Канов. — Но мне нужен ты и вооруженный отряд, если у тебя есть минутка.

— По вашему приказу, сэр, — кивнул Маскар и повернулся. — Шестой взвод, со мной! — Маскар был большим толстым человеком с бритой головой. Как и все солдаты Лагеря Зено, он носил стальную броню с кожаной подкладкой, которая состояла из сегментов, соединяющихся на теле и конечностях, чтобы создать впечатление хорошо развитой, но растянутой мускулатуры. Он повесил шоковую дубинку на пояс и взял свой укороченный ручной пулемет.

Канов вытащил магазин из болт-пистолета. Дневная череда казней почти опустошила его. Он вставил новый магазин.

— Загон три двадцать семь, — сказал Канов, и солдаты зашагали за ним, приготовив свое оружие.

— Массовая казнь, сэр? — спросил Маскар.

— Я подготовлю бумаги к утру, сержант. Ордеры тоже. Это просто не может ждать. За мной.

— Сэр, я...

Канов обернулся к Ладду.

— Что? Что еще?

— Ничего, сэр, — сказал Ладд.

Группа со стуком прошла два пролета металлической лестницы, тяжелые шаги сотрясали лестницу, затем повернулась на галерею третьего яруса.

Они дошли до двери клетки — три двадцать семь. — Камера внутри выглядела пустой.

— Загон три двадцать семь! — крикнул Маскар, и автоматические замки открылись, когда зазвучал звонок.

Канов вошел внутрь. Камеры на третьем ярусе были большими, зарезервированными для групп, числом до тридцати человек. Несколько ламп на стенах в «три двадцать семь», по-видимому, не работали. Канов мог рассмотреть, всего лишь, несколько темных фигур, дюжину, или около того, скрывающихся в тенях в конце камеры.

— Они были вооружены? — спросил Маскар.

— Были, когда прибыли, — ответил Ладд. — Но они без вопросов сдали оружие.

Канов проигнорировал подчеркнутое ударение своего младшего офицера.

— Кто здесь главный? — позвал он.

К нему из теней вышла фигура: высокая, тощая, дикая. Одежда человека была грязной мешаниной из кожи и ткани, почти черной от грязи и пыли. Бродяга. Его угловатое лицо скрывала плотная, серая борода с матовыми дредами, но там, где его можно было разглядеть, лицо было покрыто шрамами, и казалось, что у него бесцветный, серый оттенок, как будто грязь въелась. Его волосы были косматыми и длинными, и, так же, матированы серым. У него были пронзительные глаза.

— Комиссар, — сказал он, с официальным кивком, который странно контрастировал с его матированным, косматым видом. Его голос был сухим, со специфической, чуждой интонацией. — Я надеюсь, что вы рассмотрели мое заявление и связались с...

Канов поднял свой пистолет. — Ты еретик и дезертир. Сейчас ты встретишься с правосудием Имперского Трона и...

Огромная и внезапная сила болезненно выбила пистолет из руки Канова. В тот же момент, кулак ударил его в горло, и он повалился на спину, задыхаясь.

Рука крепко обхватила его шею в удушающем захвате. Канов почувствовал, как тело напавшего крепко прижалось к нему. Затем он почувствовал, как холодное дуло его же пистолета спокойно прижалось к его виску.

— Никому не двигаться, — сказал человек позади него той же самой сухой, странной интонацией.

Маскар и все остальные солдаты целились прямо в Канова и человека, взявшего его в плен.

Ладд стоял между ними, озадаченный.

— Опусти оружие. Сейчас же, — прорычал Маскар.

— Чтобы ты меня застрелил? — ответил голос позади головы Канова. — Я так не думаю. Кроме того, я разумный человек. Смотри, сержант. Я только что свалил человека перед тобой, а еще никто не умер. Это поступок еретика или дезертира?

— Бросай оружие!

— Опустите оружие, сержант, — настаивал Ладд.

— У этого молодого человека правильная идея, — сказал человек с пистолетом у черепа Канова.

— Ни в этой жизни, ублюдок, — ответил Маскар.

— Досадно, — сказал душащий Канова человек. Затем, тихо, он добавил, — Дерций. — Из теней выдвинулись фигуры. Или это, или задвигались сами тени и стали фигурами, Ладд не был уверен. Все, что он понял, что за удар сердца Маскар и его люди были покалечены и сбиты с ног быстрыми фантомами, их ручные пулеметы вырвали у них из рук.

Маскар и его люди корчились на полу, держась за окровавленные лица, сломанные руки и разбитые носы. Тени, уже вооруженные оружием солдат, окружили Ладда.

— Чего вы хотите? — тихо спросил Ладд.

— Заткнись, Ладд! Не давай им ничего! — крикнул Канов. Удушающий захват стал крепче.

— Ты что-то сказал, Ладд? — сказала одна из теней.

Ладд сглотнул. — Что... что вам нужно?

— То, о чем я просил в самом начале, — ответил Ибрам Гаунт, крепко держа Комиссара Канова за шею. — Я хочу говорить с Лордом Генералом Бартолом Вон Войтцем, и я хочу этого прямо сейчас.