Эксклюзивно для Его Величества

Глава 10

В один из дней, возвращаясь от мастера Хурра, я увидела автолёт. Он стоял в неположенном месте, на пешеходной зоне и, судя по открытому капоту и пару, поломался. Мой взгляд замер на спине незнакомого мужчины, склонившегося над машиной. Я собиралась пройти мимо, как и десятки других горожан, но потом словно кто-то дёрнул за язык.

— Может быть, нужна помощь?

— Нет, спасибо!

От двигателя продолжал идти пар, и незнакомец нерешительно дотрагивался до некоторых деталей, боясь обжечься и не зная, что предпринять. Я полезла в сумочку за гилайоном.

— И всё-таки я попробую вам помочь.

Мужчина выпрямился и посмотрел на меня. Хмурый, расстроенный, с испачканным лицом, он был очаровательно милый.

— Вы разбираетесь в технике, леди?

— Нет. Поэтому у меня в контактах есть номер проверенного автомеханика.

Я провела пальцем по дисплею.

Через десять минут к нам подлетел мой знакомый с помощником. Пока мужчины что-то обсуждали, я тихо стояла в стороне. Не то, чтобы мне было интересно слушать о термостате, приводном ремне и антифризе. Просто мой гилайон остался в руках незнакомца после того, как он объяснял мастеру, что случилось. Вскоре автомеханики, забрав машину, улетели в свою мастерскую. А мужчина наконец посмотрел на меня. Я протянула руку за своим гилайоном.

— Была рада помочь.

Он недоуменно уставился на гаджет, а потом виновато поморщился.

— Извините! И огромное спасибо за помощь. Как-то всё не вовремя и неожиданно.

— Ну-у-у, — улыбнулась я, — поломки чаще всего так и случаются, без предупреждения.

— Я это и хотел сказать.

Незнакомец окончательно смутился, а на щеках вспыхнул лёгкий румянец. Так интересно было за ним наблюдать!

— Не переживайте. Это хороший автосервис, и через пару дней ваша машина будет в порядке, — заверила я.

— Охотно верю, — мужчина посмотрел на часы, потом перевёл взгляд на меня: — На встречу я уже всё равно опоздал, так что… Позвольте мне отблагодарить вас за помощь. Я знаю чайную, где готовят лучшую масалу в этом городе.

Я ненадолго задумалась, а потом решилась.

— Если вы не торопитесь… и вас не ждёт дома семья.

— Родители считаются? Другой семьи у меня пока нет, — мужчина обаятельно улыбнулся, протягивая руку. — Бруно Мейендорф.

— Софи Арно.

— А-а-а. Теперь понятно, почему ваше лицо мне показалось знакомым! Очень рад! — Бруно пожал мою ладонь и позвал: — Ну, что? Идём? Тут недалеко.

Меня подкупил тот факт, что мужчина не пытался льстить, спокойно реагируя на мою профессию и некоторую популярность, особенно здесь в Юго-Западном регионе.

— С удовольствием, но сначала давайте приведём вас в порядок, — и я показала его чумазую физиономию в зеркале.

— Ого!

Я наблюдала, как мужчина убирает пятна с лица, чувствуя давно забытые эмоции: женский интерес, желание пофлиртовать, привлечь внимание. Наконец Бруно повернулся ко мне и галантно предложил руку.

Небольшая чайная находилась на набережной, и через большие окна была видна широкая река Бира. Мы пили вкусный чай со специями и молоком и разговаривали. Я слышала о родителях Бруно, но встречаться нам не доводилось. Мейендорфы владели верфью по производству яхт и катеров.

— Я недавно вернулся в Фету. Последние три года жил и работал в Лехоате. Набирался опыта, — пояснил мужчина. — А теперь вот, работаю здесь.

— Будешь продолжать семейное дело?

— В каком-то плане, — улыбнулся Бруно. — Управлением верфью занимаются отец и старший брат, а я инженер-конструктор, проектирую яхты.

Когда чай был выпит, мужчина проводил меня домой. Прощаясь, он предложил:

— Софи, может быть, мы ещё как-нибудь встретимся?

Я чувствовала его интерес, а в серых глазах отчётливо различила желание. Но, наверное, впервые за всё время моей жизни в Фете, это не напрягало. Раньше я не заводила романов, даже флирта себе не позволяла. Сначала не до того было, потом побаивалась, в последнее время пропадала на работе. А сегодня то ли настроение способствовало, то ли что… Я улыбнулась.

— С удовольствием.

Мейендорф тут же пригласил меня на ужин.

И следующим вечером я собиралась в ресторан, причём собиралась с мыслью «иду, а зачем — не знаю». Вчерашнее благодушное настроение уже развеялось, романтичный флёр тоже исчез. Но дел особых не было, и я не стала отменять встречу.

И не пожалела. Более того, согласилась на ещё одно свидание. С Бруно было легко. Я ему нравилась, и он не скрывал этого. Ухаживал красиво, не напирал, не давил своим мачизмом. Мейендорф по старинке гулял со мной за ручку, дарил цветы и конфеты, по утрам и вечерам отправлял милые эсэмэски. И в этой предсказуемости была какая-то своя спокойная прелесть.

Хотя Бруно мог и удивить. Однажды на свидание он пришёл с необычным букетом, в котором были ягоды рябины. Мне никогда не дарили ничего подобного, о чём я и сказала мужчине. А он стоял рядом, такой счастливый, по-мальчишески взъерошенный и взволнованный. Именно тогда я, наверное, впервые подумала о серьёзных отношениях с Мейендорфом. И, наверное, тоже впервые как следует рассмотрела его. Выше среднего роста, светлые глаза, русые волосы — самая обычная внешность. Не красавец, но и не урод. Не качок, но и не обрюзгший. Мне импонировал его характер, манера общения с людьми. Несмотря на достаток, Бруно по жизни был простым парнем, спокойным и даже застенчивым. Я видела, как он вежливо разговаривал с официантами в ресторане, с таксистами, когда мы летали по набережной. Никакого высокомерия и презрения к работягам. Это подкупало.

Мейендорф часто звал меня гулять по городу и как коренной житель Феты показывал много интересных зданий и улочек. С ним я увидела другую Биру. Не ту, с красивой набережной, а промышленную, где на первом месте стояли сила, мощь и технология. Я часто просила отвести меня туда.

— Смотри! Это балкер с рудой, — Бруно указал на приближающийся корабль. — Идёт из Манникама.

Начался холодный дождь, а мы и не думали прятаться. Наколдовали защитный купол-зонт и дальше смотрели на корабли, которые медленно шли к морю. Бруно протянул мне стаканчик с горячим чаем.

— Не замёрзла?

— Нет.

Я пила чай маленькими глоточками и, несмотря на холод, не хотела уходить. Мне нравилось смотреть на эту сторону жизни. В ней было меньше праздника и веселья, но больше надёжности и основательности. Мейендорфу как раз кто-то позвонил, он отошёл на пару шагов и тихо разговаривал. Я не прислушивалась особо. Стояла на пустом берегу под непрекращающимся дождём и чувствовала себя как никогда живой. Словно этот дождь размочил внутри что-то засохшее. А может быть, я чуть-чуть опустила свои щиты, выглядывая наружу?..

— О чём задумалась?

Я вздрогнула, поворачиваясь к бесшумно подошедшему мужчине. Щиты автоматически поползли вверх.

— Ни о чём. Просто любуюсь рекой.

— Вот и осень.

Мейендорф взял мою руку, и я только теперь осознала, как замёрзла. Бруно начал дуть на мои ладони, пытаясь согреть, а потом осторожно обнял меня. И я, как вампирёныш, потянулась к человеческому теплу. Прижалась к мужской груди и грелась.

— Я не люблю холод и дождь. Не люблю сырость, — признался Мейендорф. — А сегодня рад такой погоде. Потому что могу обнять тебя, потрогать твои волосы, почувствовать дыхание.

Он склонился ко мне и поцеловал, осторожно, словно спрашивая разрешения. Я разжала губы, впуская его язык. Мужчина целовал без напора, мягко, ласково и недолго. Потом прижал мою голову к своему плечу, и мы вдвоём смотрели на реку, изрешечённую дождём. Такая вот романтика!..

Этот день стал началом наших отношений. И на вопрос папы, где была, я уверенно ответила:

— У меня появился молодой человек.

Мой отец не обрадовался новости. Нет, он не запрещал мне встречаться с Бруно, не поливал парня грязью. Но я видела, что он не доволен, и не понимала причину.

— Пап? — я выразительно уставилась на отца.

И он шумно выдохнул.

— Это не твой человек, Софи. Слишком мягкий для тебя. Понимаешь? Тебе нужен кто-то посильнее в эмоциональном плане, а младший Мейендорф — рохля. Видно же по нему. Вы почти месяц встречаетесь. Он хоть раз пригласил тебе к себе?

Читай «предложил тебе секс!» Я не сдержала смешка.

— Бруно просто очень деликатный. Пап, ты, кстати, должен этому радоваться больше всех!

Кристиан Арно поморщился и махнул рукой.

— Мне в зятья нужен настоящий мужик, а не деликатное нечто!

— Не всем же мышцами играть и подковы гнуть! — вступилась я за своего парня. — Или интеллигенты ныне не в чести?

— Да на здоровье! Пусть и дальше томиком Нойманна комаров гоняет!.. — папа вздохнул и посмотрел на меня: — Но это не твоё! Мейендорф как старые домашние тапочки — хорошо, удобно, уютно. А ты у меня ни разу не домашняя девочка, Софи. Вот в чём дело!.. Из вас получились бы отменные друзья. Но пара вы будете никакая.

…

Полгода года спустя

Укутавшись в мягкое, тёплое одеяло, под рёв пурги так сладко спалось! И если бы Бруно не потряс меня за плечо раз, потом другой, я бы дрыхла дальше, не слушая будильник.

— Софи!.. Софи-и!

Я с трудом разлепила глаза.

— Что?

— Тебе звонят, — мужчина протянул гилайон и с чистой совестью завалился спать дальше.

И я только сейчас сообразила, что звенел не будильник, а кто-то настойчиво хотел поговорить со мной.

Вот Бездна! Рань несусветная! Кому тут не спится?! Посмотрела на имя абонента и тихо выползла из спальни.

— Слушаю?

— Софи, это Николя! У нас жопа! — с ходу огорошил Труаль.

— Что случилось?

— Винсент Дюваль попал в лечебницу.

— Как? Я его вчера видела.

— А ночью прихватил желчный. Только что закончилась операция.

Мы не были друзьями с Винсентом, но я с уважением относилась к этому опытному репортёру.

— Вот Бездна! С ним всё в порядке?

— Дюваль выкарабкается. Но ты должна помочь.

— Как? Я же не лекарь! — спросонок затупила я.

— Возьми себе задание Винса.

Сон слетел в мгновение ока. По позвоночнику пробежала нервная дрожь.

— Ты же не пресс-конференцию имеешь в виду?

— Именно её. Сегодня в полдень король Авизар лично прокомментирует последние события в столице.

— Я не могу!

— Можешь! — отрезал Николя Труаль. — Хватит, Софи! Ты профессионал! Всё личное — вон! На первом месте — дело! Так что готовься!.. Не подведи меня, девочка!

Из динамика уже давно звучали короткие гудки, а я так и сидела, осмысливая и переваривая услышанное. Я не могла подвести Николя. Только не его. Я хорошо помнила, что господин Труаль — единственный, кто взял меня на работу, наплевав на «грязный список». Пришло время возвращать долг.

В кухню, зевая, вполз Бруно.

— Что опять?

— Винс в лечебнице. А мне вместо него идти на королевскую пресс-конференцию.

Мужчина обрадовался:

— О, это отличная новость! Поздравляю, малыш! Я давно говорил, что это ты должна работать с элитой королевства. Винсент — хороший репортёр, но ты лучше.

— Спасибо, дорогой! — вяло улыбнулась в ответ.

Бруно поцеловал меня и велел:

— Иди в душ. А я пока приготовлю завтрак.

— Ты чудо!

Мы съехались ещё осенью и довольно быстро притёрлись друг к другу. У Мейендорфа в городе была большая квартира, и места хватало. К тому же мне попался на редкость спокойный и ненавязчивый мужчина. Порой я даже не могла определить, дома ли он. Бруно оказался довольно неприхотлив в быту и не капризничал, если мне требовалась помощь. Не мешал, не лез с советами. Обычно он спрашивал только одно:

— Во сколько ты будешь дома?

А когда показывали мои репортажи, всегда восторгался:

— Очень интересно! Ты молодец!

С ним было просто, понятно и предсказуемо, начиная от выбора блюд и заканчивая позами в сексе. Мейендорф любил тишину и не выносил маломальские ссоры и разговоры на повышенных тонах. Ему было проще уступить, чем спорить и доказывать свою правоту. А если вдруг я нечаянно обижала мужчину, достаточно было покаянно свесить головушку на грудь — и он оттаивал. Удобно! (Вот Бездна! Опять папа с его удобными тапочками в голову лезет!) Смех смехом, но я действительно могла делать, что хотела, не опасаясь нагоняя и неодобрения, и в каком-то смысле привыкла… Привыкла к тому, что Мейендорф всегда рядом, всегда под рукой. И когда на Йолль он сделал мне предложение, я согласилась. Теперь на моём пальце красовалось кольцо, а сама я пребывала в статусе невесты.

Папа позвонил, когда я уже выходила из дома.

— Я только что говорил с Николя. Ты как, детка?

— Как оборотень на Двулуние!

— Шутница!.. — усмехнулся отец и уже серьёзно спросил: — Справишься?

— Было бы с чем! — фыркнула я, бодрясь. — Успокойся, пап. Всё давно в прошлом.

— Ну-ну! — как обычно бросил он в конце разговора. — Маме привет передавай.

— С чего вдруг? Я не планирую с ней встречаться.

С Эмилин Хейли у нас так и остались натянутые отношения. Наверное, я злопамятная!.. Считайте, как хотите! Лично я объясняю своё поведение обычной осторожностью: если человек подвёл один раз и бросил в беде — значит, сделает это снова. Тогда возникает закономерный вопрос: зачем с ним общаться, тем более близко и доверительно? Только потому, что этот человек — моя мать? Но ведь Эмилин Хейли это не помешало вышвырнуть меня за двери, спасая свою новую семью и карьеру!.. Вот пусть и заботиться о них дальше. А я как-нибудь справлюсь. В прошлый раз справилась. И, если придётся, справлюсь снова.

В Виридию мы с оператором пришли заранее. Волновались за мою спешную аккредитацию, но всё прошло в штатном режиме. Винсента Дюваля в королевской пресс-службе хорошо знали и уже были в курсе, что с ним случилось, поэтому не удивились появлению нового репортёра. Проверили документы, напомнили правила поведения в присутствии короля и направили в зал. Там уже толпились съёмочные группы с других каналов. Я видела прежних знакомых. С кем-то училась вместе, с кем-то работала, а с кем-то просто общалась, связанная общей профессией. Они приветливо улыбались мне и радостно бросались навстречу.

— О, София!

— Как дела?

— Отлично выглядишь!

Словно не было тех дней, когда они со мной даже не здоровались. Сегодня не здоровалась я. Чтобы не видеть эти фальшивые улыбки, отвернулась к оператору.

— Вступление снимем сейчас или потом?

Мужчина привычно поправил магокамеру и тихо сказал:

— Не очкуй, Арно! Всё сделаем!

Я криво усмехнулась. Очковала ли я? Самую малость. Как перед любым интервью. В нашей профессии нельзя всё просчитать, поэтому и приходилось нервничать.

Когда пресс-секретарь объявил Его Величество, я достала блокнот и приготовилась. Король Авизар вошёл в зал в своей обычной манере: уверенно, чинно, свысока поглядывая на собравшихся.

— Приветствую вас, господа!..

Я смотрела на него с любопытством. Было интересно: сильно ли он изменился за прошедшие годы? На первый взгляд, нет. Те же широкие плечи, чёрные волосы, разве что взгляд стал ещё жёстче. На секунду прислушалась к своим ощущениям, понимая, что волнения, которого я так боялась, нет. И трепета нет. Есть желание поскорее задать вопросы и свалить отсюда.

— …Всех вас и поданных королевства волнует недавний визит лайдира Рейнгольда Виттура. Ведь до этого альфа Белых волков никогда не посещал Аврею-Десетру, — начал король. — Как вы знаете, лайдир Виттур вообще крайне редко покидает Эллари-Зари. И нам отрадно, что оборотни заинтересованы в улучшении добрососедских отношений с нами.

Я терпеливо слушала красивые обтекаемые фразы и стандартные формулировки о сотрудничестве с оборотнями. Но это было скучно.

— Ваши вопросы, господа!

Наконец-то!

И тут же заметила вскинутую руку в паре шагов от себя.

— Томаш Баев, телеканал «RDT». Как связан визит Рейнгольда Виттура и несостоявшееся бракосочетание Горация Лачева?

— Никак. Это досадное совпадение, не более того, — король широко улыбнулся.

Слишком широко. Значит, врёт!

— Вы тоже присутствовали в храме?..

— Только как друг лорда Лачева.

— Как вы объясните такое необычное появление беты Белой стаи?

В чёрном взгляде мелькнули хитрые искры.

— Родик Гилмор накануне знакомился с культурной жизнью нашей столицы несколько с другого ракурса…

Раздались смешки. А меня передёрнуло.

Какой бред! Да кому какое дело до этой свадьбы?! Она с самого начала вызывала недоумение! Никто из высших лордов и леди не организует свадьбу за два месяца и не переносит её в последний момент на неделю вперёд, как будто боится, что опоздает. С самого начала помолвка Горация Лачева и Грейс Элфорд была похожа на дешёвый фарс!*

Я подняла руку. Взгляд короля замер на мне. Вокруг повисла напряжённая тишина. Что, сволочьё? Помните, кого король трахал три года назад?

— Софи Арно, телевидение Феты, — представилась я.

— Рад вас видеть, госпожа Арно! — тепло поприветствовал меня Его Величество.

И такая милая, сладкая улыбка, что прямо жопа слиплась!

— Одним из вопросов, который вы собирались обсудить с Рейнгольдом Виттуром, был контроль над Хазирдом — крупнейшим промышленным центром севера. Удалось ли прийти к соглашению?

Улыбка исчезла. Чёрный взгляд прожигал насквозь… но только не меня. Я уже прошла через это горнило.

— К сожалению, данный вопрос остаётся открытым.

Я тут же спросила:

— Это связано с тем, что местная стая Белых увеличилась и стала заметно влиять на жизнь региона?

Король нахмурился.

Ну да! Это тебе не на глупые вопросы о свадьбе Лачева отвечать.

— Скажем так, это важный момент, но не главный.

— А то, что доля оборотней в частном бизнесе выросла с 24 % до 40 %?

— До 32 %, - поправил король.

Я засомневалась и машинально заглянула в блокнот, чтобы проверить цифры. Хотя, мне казалось, что я хорошо запомнила данные, ведь только утром смотрела. И снова странная тишина вокруг. Вскинув голову, я вопросительно глянула на короля. Он смотрел мне в живот и молчал. Среди журналистов пробежал громкий шепоток. И Авизар опомнился.

— Мы убеждены, что сможем договориться с лайдиром Виттуром и недавно назначенным вернероем Конорсом.

— Благодарю за ответы, Ваше Величество, — я вежливо кивнула королю.

Мужчина скользнул пустым взглядом по залу.

— Следующий вопрос, пожалуйста!

А я снова уткнулась в свой блокнот, записывая ответы и прикидывая, что буду говорить во вступлении к репортажу. Ответив ещё на пару вопросов, король неожиданно закончил пресс-конференцию. И мы стройным рядом потянулись к выходу.

— Софа, откуда информация о Хазирде? — спросил Томаш Баев, с которым мы раньше тусовали в одной компании.

Я ускорила шаг. Он тоже.

— Ты была крута!

Я целенаправленно отвернулась и перешла на другую сторону.

— Эй! — в голосе бывшего приятеля прозвучали непонимание и обида.

— Не трогай её, Баев! — сказал кто-то. — Не видишь: загордилась после премии!

Мне было всё равно! В Бездну их фальшивое восхищение и упрёки.

Я вышла на улицу. В воздухе кружился лёгкий, белый снежок. Ветра не было. В общем, отличная погода. Мы с оператором обменялись понимающими взглядами. И, подождав, когда основная масса приглашённых журналистов разойдётся, вернулись к парадной лестнице, чтобы снять вступление к репортажу. Я уже знала, что буду говорить, поэтому справились быстро. Довольные собой, мы пошли к дворцовым воротам. Оператор отправился домой в Фету, а я впервые за этот день по-настоящему улыбнулась.

— Толстый!

У ворот маячила долговязая фигура сводного брата. Мы с Томом обнялись.

— Привет, мышка!

— Эй! — я тряхнула волосами, собранными в длинный хвост. — Никаких мышиных хвостиков!

— А я разве толстый? — парень отступил назад и развёл руки в стороны, демонстрируя себя.

И я вынуждена была признать.

— Скорее, наоборот, худой стал!

— Ага, всё в рост ушло! — засмеялся сводный брат.

Действительно, теперь он был на полголовы выше меня. Вырос, так вырос, а в глазах по-прежнему бесенята пляшут. За эти годы мы так ни разу и не встретились. Только созванивались, в основном на праздники. Наверное, Томас единственный, с кем мне хотелось бы повидаться. Но его в Фету не пускали родители, а я не горела желанием появляться в Виридии. До сегодняшнего дня. Утром предупредила сводного брата, что буду в столице по делам.

— Как же я по тебе соскучилась!

Томас в ответ обнял меня, крепко прижимая к груди.

— Пойдём домой. Мама обед готовит.

Я тут же отстранилась.

— Нет, Том! Извини, не получится. У меня мало времени… Надо ещё подготовить отснятый материал… Давай посидим где-нибудь недолго.

Он, наверное, обо всём догадался. Тяжело вздохнул, но, к счастью, не стал уговаривать.

Мы сидели в кафе, пили вкусный чай и ели пирожные. Томас с горящими глазами рассказывал про свою учёбу. Когда он решил поступать на кинотелеоператорство, я не удивилась, честно говоря. Всё-таки пример отца, матери да и мой не могли не повлиять на выбор будущей профессии. И, похоже, сводный брат не разочаровался. Было так забавно слушать его! Столько планов и идей! Закачаешься!.. Неужели я была такой же наивной мечтательницей?! Томас, наконец, сообразил, что увлёкся, и притих. Я ободряюще улыбнулась ему:

— Мы ещё поработаем с тобой вместе.

— Я хочу… — начал парень, но зазвонил мой гилайон.

Извинившись, я ненадолго отвлеклась на разговор с режиссёром. Всё это время Томас молчал, изредка поглядывая на меня. И когда я наконец положила гилайон на стол, он осмелился спросить.

— Софка, скажи, что это кольцо не то, о чём я думаю.

— Это то, о чём ты думаешь, — хмыкнула я и призналась: — Бруно сделал мне предложение.

— То есть ты выходишь замуж за этого лодочника?

— Да.

— Когда?

— Дату мы пока не выбрали. Бруно работает над крупным проектом и часто мотается в Лехоату, — пояснила я. — Иногда даже ночевать там остаётся. Мы решили не спешить. Успокоится всё, тогда и о свадьбе подумаем.

Сводный брат задумчиво поглядывал на меня, но больше ничего не спрашивал. Я допила свой чай и стала собираться.

— Ладно, Томас, мне пора! Рада была с тобой повидаться.

Вечером позвонил отец.

— Доча, только что посмотрел новости! Ох. енно!

— Спасибо, папа! Твоя оценка, как всегда, отличается особой экспрессией, — улыбнулась я.

Но отца моя ирония не задела абсолютно.

— Видела, как король задёргался?.. Нихрена он с Виттуром не договорился!

— Я тоже так думаю! — последовал мой согласный кивок. — А вот слухи про вернероя всё-таки оказались правдой.

— Что тебя удивляет? В Хазирде действительно большая стая, за ними кто-то должен смотреть, лайдир не набегается при всём желании.

— Это понятно, — кивнула я. — Но Конорс… Не ошибся ли Виттур, назначая его? Френк Конорс ненавидит магов, а ему придётся постоянно контактировать с ними.

— Все оборотни ненавидят магов, не забывай об этом. Думаю, Белый волк знал, что делал, — сказал папа и внимательно посмотрел на меня: — Тебя не трогали?

— Кто? — фыркнула я и поспешила успокоить отца: — Не волнуйся, я свою работу знаю.

Он немного помолчал.

— А…

Я не дала договорить.

— Никакого «а», папа!

Кристиан Арно хмыкнул, но в его взгляде мелькнуло явное одобрение. Помолчав немного, отец признался:

— Мне мама звонила.

Я тут же отвернулась.

— А у меня гилайон разрядился.

Папа скептически фыркнул, явно не поверив моей отмазке.

— Мама тебя ждала. Спрашивала, почему ты не зашла?

— Она правда не догадывается?

— Софи! — укорил отец.

— Всё, пап! Не начинай!..

Уже лёжа в постели, я посмотрела свой сюжет в повторе. Бруно, отложив чертежи, тоже следил за происходящим на экране. И в конце засмеялся.

— Ну и лицо у короля!.. Он точно не ожидал таких вопросов.

Я поджала губы.

— Просто все повелись на этот громкий скандал в храме и пропустили то, ради чего собственно лайдир и пожаловал в Аврею-Десетру. Я не удивлюсь, если окажется, что свадьба Лачева была спланированным фарсом, чтобы отвлечь наше внимание от чего-то более важного.

— От чего, например?

— Не знаю, — я покачала головой.

А ведь и правда: от чего? Но поразмышлять толком мне не дали. Мягкие губы мужчины коснулись яремной впадины раз, другой. Я непроизвольно хихикнула от щекотки.

— Бруно…

Рука жениха пробралась под резинку пижамных шортиков. Пришлось раздвинуть ноги и впустить его пальцы.

— Ты же хотел спать, — слабо напомнила я.

— Я тебя хочу. Иди ко мне, малыш!..

После секса лежала в постели, тупо пялясь в потолок. Мейендорф сопел рядом, удовлетворённый и счастливый. А я боялась закрыть глаза. Потому что стоило мне смежить веки — и я видела ЕГО.

С Бруно мне было хорошо, комфортно, ровно. Без потрясений, ссор и сильных страстей. Неплохо звучит, правда? А ведь это можно назвать и другим словом — пресно. И при всём своём негативном отношении к Авизару, я не могла не сравнивать его со своим нынешним мужчиной, пусть даже делала это неосознанно… Бруно Мейендорф был замечательным человеком, но как любовник и рядом не стоял с королём. Я убеждала себя, что секс не главное в отношениях, что важнее понимание и уважение, но… Сегодня, глядя на Авизара, я вспомнила, каким может быть секс. Каким он должен быть! Когда забываешь, как тебя зовут! Когда каждая клеточка тела искрит от возбуждения, когда на губах только его имя! Когда подыхаешь от желания прикоснуться, потрогать, быть так близко, чтобы чувствовать, как он вдыхает воздух! И ты хочешь дышать вместе с ним!..

От тоски по давно растоптанной любви заныло сердце. Да, я запретила себе думать о прошлом. Запретила вспоминать. Но сегодня, когда Он был так близко, моё покоцанное сердце трепыхнулось! Отозвалось ноющей болью… И, пока никто не видит, я позволю себе немножечко похандрить. Вспомнить, что когда-то умела любить и верить без оглядки.

Больше такой ошибки я не повторю.

…

Королевский дворец в Кетемаре, после пресс-конференции

В больших окнах отражалось серое небо. Бился в стёкла колючий снег. А в коридоре было тихо и пусто. Только стражники застыли, как статуи. Не без причины. Король прошёл здесь полчаса назад и был явно не в духе. Из-за магии Огня характер его величества отличался вспыльчивостью. Авизар прекрасно знал об этом и старался держать себя в руках. Или хотя бы уединяться на какое-то время, чтобы никто не видел его в гневе. С годами такие вспышки случались всё реже и реже, всё-таки самоконтроль огненного мага креп. А может быть, с возрастом приходили степенность и рассудительность, когда понимаешь, что нервами проблемы не решишь. Для этого нужна холодная голова.

Поэтому сегодня и всполошились придворные, гадая, что так разъярило короля? Ладно бы несколько дней назад, после скандала со свадьбой лорда Лачева и неприятного случая в храме с Рейнгольдом Виттуром. Тогда многие испугались. Оборотни — одна из самых воинствующих рас Гебы. Для них решать вопросы силовыми методами — дело привычное. И даже тот факт, что Белая стая самая маленькая, не успокаивал. Во-первых, с волками-менталистами бороться ещё надо уметь, а во-вторых, с недавних пор Белую стаю поддерживали Чёрные волки во главе со Стахом Карнеро. А это очень-очень плохо для магов. Но вроде всё обошлось. Главный министр и глава Тайной канцелярии встретились с Белым альфой и смогли договориться. Делегация зверолюдей покинула Аврею-Десетру в доброжелательном настроении.

Тем не менее сегодня король злился. И все старались обходить личные покои его величества.

АВИЗАР

Не люблю воспоминания! Ни какие: ни хорошие, ни плохие! Вспоминая плохое, ещё раз убеждаешься, что вокруг полно проныр, а ты не такой умный, как тебе кажется. А вспоминая хорошее, понимаешь, что проморгал собственное счастье.

Простая интрижка с девочкой-студенткой стала самым чистым и настоящим чувством в моей жизни. Если поначалу я ещё соглашался, что это не более чем флирт, то потом затянуло. Затянуло с потрохами. И её, и меня. Я видел восхищённый взгляд Софии Арно, но, пожалуй, впервые это не вызывало самодовольную усмешку. Потому что сам влюбился! В первый раз! По-настоящему! Вопреки всему!.. Зная, что у нас нет права на «долго и счастливо», мы с ручейком всё равно любили. И берегли это чувство, сколько могли, как драгоценнейший сосуд. Увы! Не уберегли, не удержали…

Я не удержал. Засомневался. До сих пор помню день, когда Гораций пришёл ко мне с докладом. Помню ночь, когда с пеной у рта доказывал, что это не София, а все факты говорили обратное! Когда на каждый мой довод приводился контраргумент, доказательство её вины. И так всё складно выходило, что не поверить было нельзя! Эксперты в один голос утверждали, что на видео именно она. Я в сотый раз читал ту проклятую статью и понимал, что никто другой, кроме Софии, не мог этого рассказать! Потому что я ей верил, и за этот год приблизил к себе так, как никого прежде. Она и Нейл — два человека, кому я доверял. В Нейле я не сомневался: он уже не единожды доказал свою преданность. А вот София… Что я знал о ней? Юная, амбициозная, влюблённая в меня как кошка. Она сильно переживала из-за моего будущего брака с принцессой Орестой, но всю весну притворялась спокойной и понимающей!.. А если это действительно месть за мой выбор? Выбор не в её пользу?.. С женской мстительностью я сталкивался и раньше. Как правило, это всегда были сплетни: то о моей несостоятельности в постели, то о бисексуальности. А София умнее и могла придумать что-нибудь поинтереснее…

Я помню, как пошатнулась моя уверенность, как стыла кровь в жилах от понимания, что это сделала она! Как накрывало бешенство! В Тайной канцелярии в присутствии друзей и охраны я ещё сдержался. Но когда увидел радостную девушку, когда услышал фразу про полёты. Слетели тормоза напрочь! А потом был её страх… нелепые оправдания про сон! Тогда это выглядело так примитивно и, самое главное, нагло. Было ощущение, что нас держат за лохов! Это разъярило окончательно. И я…

Предвечная Тьма! Лучше бы я выпустил свою ярость в тех чёртовых казематах, разгромил их до основания, чем то, что я сделал с Софией! Почти три года прошло, а мне до сих пор не по себе! За то, что потерял контроль, опустился до такого… Всё правильно тогда Нейл сказал. Его слова, кстати, отрезвили мгновенно… Ведь я мог убить Софию страшной, мучительной смертью! Эта мысль ела поедом!.. И она же потом помогла мне вычеркнуть девушку из памяти. С трудом, но помогла. Мы все стараемся не вспоминать постыдные поступки, как будто их не было. Вот и я не вспоминал. Целый год!

А потом ко мне пришёл Лачев со своим новеньким ткачом. Когда я узнал правду… Когда оказалось, что девушка ни в чём не виновата, что её подставили… И кто! Серая посредственность! Жалкая тень Софии!..

Я эту Шерро и всерьёз не воспринимал никогда. Ни особого ума, ни красоты! Всё время тёрлась около яркой, успешной подруги. Но она так трогательно заботилась о Софии: прикрывала, помогала… Я решил, что это тот редкий случай настоящей женской дружбы, когда между мужчиной и лучшей подругой выберут подругу!.. Ну-ну! Вот тебе и настоящая дружба! Вот тебе и посредственность! Диана Шерро без сожаления разделалась с той, кого называла сестричкой по духу. И нас, неглупых мужиков, положила на лопатки!

Сколько же в ней скопилось ненависти! Когда эту девицу приволокли в допросную, она и не думала отпираться. Смотрела нагло, с торжеством, довольная, что удалось причинить боль, заставить страдать… не меня (на меня ей по большому счёту было плевать) — Софию. Ни грамма сожаления! Уверен, будь у этой гниды возможность переиграть прошлое, она сделала бы то же самое. Я отправил Шерро на юг, чтобы она в глаза посмотрела той, кого погубила… моими руками. Наверное, я беспросветный дурак, но мне казалось, что увидев Софию, Шерро раскается, попросит прощения. Судя по тому, как она сдохла, не попросила.

Первым моим порывом было найти Софию, поговорить, рассказать правду, но потом, раздумавшись, решил, что не стоит. Я сделал что мог, чтобы исправить свою ошибку: наказал виновных, отменил опалу, дал распоряжение оказывать всяческое содействие. А наша встреча… теперь ни к чему. Друзьями нам с Софией уже не быть. Любовники?.. Случилось слишком много плохого, чтобы мы могли вернуть прежние отношения. Да и прошло всё. Вспоминая девушку, я уже не чувствовал былого восхищения и желания. Лишь грусть, горечь и стыд за собственную ошибку.

И вроде всё утряслось. Я вёл свою обычную жизнь. София тоже вернулась на телевидение (её репортаж об отступниках, кстати, был хорош). Но сегодня!.. Кто же знал, что история, которую я оставил в прошлом, так болезненно отзовётся, стоит мне снова увидеть Софию Арно?!

Без лукавства скажу, я был рад, заметив её среди остальной журналистской братии! Словно солнце из-за тучи выглянуло! Словно в шаджи собрал сильнейшую комбинацию!.. Собранная, деловая, повзрослевшая! А вопросы какие! Как всегда, в точку, смелые, серьёзные. Я искренне восхитился! А потом блеск на её безымянном пальце — и меня словно ударили под дых, выбивая воздух из лёгких. Это проклятое кольцо, которое буквально кричало о том, что София больше не свободна и выходит замуж.

Сегодня я решил заглянуть на её страницы в соцсетях, впервые за прошедшие годы. Странно, но не нашёл ни одной. Нигде! Лишь обнаружил её снимки на странице какого-то парня. Через пару минут сообразил, что это он и есть — счастливый жених. Бруно Мейендорф, яхтенный дизайнер, совладелец верфи…

С каким-то мазохистским удовольствием я рассматривал магоснимки влюблённой пары. Как они вместе отдыхали на море… Вместе на кухне пили чай… Вместе гуляли по городу… А на последнем снимке девушка в мужской рубашке стояла у окна, а этот облезлый сморчок лежал на кровати и снимал её. Тьма!.. Я ревновал! Хотя не имел права! Моё время давно прошло. Наша история с Софией закончилась, причём так, что до сих пор стыдно вспоминать.

Ручеёк — молодец: пережила, перешагнула и пошла дальше, что и продемонстрировала сегодня на пресс-конференции. Ничего личного, только работа! Мне стоит взять с неё пример!.. В следующий раз я встречу её так, как встречаю всех журналистов.

Но следующего раза не было. Софи Арно больше на королевских пресс-конференциях не появлялась.