Элитный снайпер. Путешествие в один конец

Эпилог Монтана

После церемонии награждения Гила отправили в трехмесячный отпуск, пока не утрясутся последствия операции «Решительная попытка». Президенту Карзаю по-прежнему досаждала партия ХИК, но его президентству это не угрожало. ВВС США хорошо поработали в долине Панджшер, и «Хезб-и-Ислами» были сильно ослаблены. И многие сомневались, что те вновь наберут былую силу и обретут власть в районе Гиндукуша. Они слишком многое потеряли, когда позволили Сандре спастись и превратиться в национальную героиню. Более того, в результате ослабления ХИК начала возрождаться группировка Талибан.

Гила не заботил вопрос, какая из этих псевдополитических группировок была сильнее. Для него они обе были одинаково жестокими и опасными для народа Афганистана. Он надеялся, что обстановка в стране станет спокойнее, а из разумных союзов исключат горных полевых командиров, чтобы те не попадались к талибам на крючок, но надежды было немного.

Сегодня Новый год, и Гил ехал верхом на Тико по глубокому снегу, укрывавшему пастбища долины Фергюсон, и мысленно возвращался к той ночи в долине Панджшер. Вспоминал жеребца, убитого под ним в бою. Он размышлял о смерти Халлигана Стилларда и о десятке счастливых случаев, когда его едва не задели пули. Он вспоминал, и вдруг вдалеке, над ослепительно белоснежной долиной, кто-то протрубил. На мгновение этот звук напомнил Гилу зов трубы в кавалерии, но, оглянувшись через плечо, он приметил самца оленя в двухстах метрах ниже по склону. Американец опустил руку и вытащил из чехла браунинг. Осадив Тико, он вскинул винтовку и в оптический прицел разглядел красавца оленя. Такого превосходного животного ему еще не доводилось наблюдать в перекрестье прицела. На случай, если он убьет зверя, он взял с собой салазки, чтобы довезти тушу до морозильника. Но этот олень был настоящим трофеем, а не просто огромным куском мяса. Не самец, а мечта таксидермиста, и Гилу захотелось такое чучело в полный рост поставить в сарай.

Держа палец на курке, Гил не мог выкинуть из головы убитого под ним коня, как и двадцать четыре лошади, застреленные в каньоне своими собственными хозяевами. Он вспомнил, как Кохистани боролся за жизнь, когда рояльная струна резала ему горло. Разве он сможет рассказать о таких вещах Мари? Сможет ли она жить в браке с человеком, который так жутко поступил с другим человеком? А что она подумает, если узнает, что ему это даже нравилось?

Он опустил винтовку, потянул затвор, вынул пулю, предназначавшуюся для оленя, и положил в нагрудный карман куртки Carhartt. Больше он не станет убивать ради забавы.

В кармане штанов завибрировал мобильный телефон, и Гил взглянул на долину, где на вершине дальней горы стояла базовая станция. Установили ее год назад на участке Фергюсона, и за аренду тот получал круглую сумму. На экране мобильного телефона высветился незнакомый номер, но Гил все равно ответил.

— Алло.

— В чем дело? — спросил мягкий мужской голос. — Ты не смог этого сделать или это просто не так весело, как раньше?

По плечам и рукам Гила пробежали мурашки.

— Чего не смог сделать?

— Убить оленя.

Гил повернул голову, проверил все четыре стороны света. Затем снова повернул затвор и вложил пулю обратно.

— Да, кто же это, черт возьми?

— Голову подними, — подсказал голос.

Гил задрал голову и посмотрел в кристально-синее небе прямо над головой: никого не было.

— Поуп?

— Я ненадолго, — продолжал голос, — но я хочу тебя предупредить.

— Предупредить?

— Знаешь ты или нет, но медалью тебя не наградили, а наказали. Я пытался сделать все, чтобы этого не допустить, но так захотел президент.

Гил вспомнил ухмылку президента.

— Я должен был догадаться.

— Он хотел использовать тебя в своих целях, — продолжал голос. — Еще он уничтожил твою анонимность, хотя прекрасно понимал, что такое конфиденциальность, особенно для «морского котика». Не думаю, что он целенаправленно поставил на тебя — по крайней мере, я на это надеюсь. Но в мусульманском мире кое-кто знает, что Кохистани удавили удавкой. И они в ярости. Подозревают тебя. Все эти разговоры заставляют меня тревожиться.

— Они хотят отомстить.

— Это не зависит от сект… Талибан, Аль-Каида, ХИК… они все мусульмане… а жестокое убийство исламского духовного лидера приравнивается к прямому унижению ислама.

Гил вложил винтовку в чехол, взял свободной рукой поводья и велел Тико медленно двигаться домой.

— И ты думаешь, они придут сюда за мной.

— Я думаю, это можно предположить — на кону твоя голова. Но не жди, что кто-то из Пентагона или из Белого дома пошевелится и предупредит тебя.

— Другими словами, президент бросил меня на амбразуру.

— Нет, это не он, — ответил голос. — Это финансист президента. Он мало смыслит в мусульманском мире и в том, что называется militaire. К сожалению, он льстивый военный советник президента. Поэтому это был не президент. Это Тим Хаген. Хаген — вот кто подставил тебя, но пока у меня нет никакого на него компромата. Но не переживай. Чужая кошка всегда виновата. Я что-нибудь придумаю.