Эндор

Глава 16

Я сидел на камне у речки, с удовлетворением замечая, что шум текущей воды успокаивает, и жизнь моя обретает наконец-то гармонию. Пока я находился в таком расслабленном, мечтательном состоянии, на камне напротив появился силуэт. Приглядевшись, я с удивлением понял, что это я сам. Будто отражение в зеркале.

— Ты кто? — задал я напрашивающийся сам по себе вопрос.

Отражение загадочно улыбнулось.

— Я – Лёха!

— И я – Лёха!

— И ты, — согласилось отражение.

— Ну и?

— А ничо!

— Я не понимаю, что происходит!

— Ты во сне.

— А! Так кто ты всё-таки?

— Сказал бы я тебе, что «Я – часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно совершает благо». Но я не Мефистофель, и не Фауст, — ответило отражение.

— А если мы откинем философские мысли?

— Тогда я – злой, сильный вариант тебя.

— Точно! Моя вторая личность!

Отражение кивнуло.

— Приятно познакомиться! Я всегда хотел встретиться с тобой лицом к лицу, но думал, что это невозможно. Значит, вот ты какой! — не мог сдержатся я, пристально разглядывая свою копию.

— Да ничего особенного, — сказало отражение, указывая рукой на себя. — Всё то же самое, что и у тебя. Те же руки, ноги, глаза. Сам видишь.

— И всё же от тебя исходит мужская уверенность.

— Это наживное. Стоит только захотеть!

— Я этого хочу больше всего на свете!

Отражение кивнуло.

— Об этом я и собирался с тобой поговорить. Но, прежде всего я должен сказать, что это первая и последняя наша встреча. Я с тобой прощаюсь!

— Не уходи! Не оставляй меня! — взмолился я. — Я не выживу без тебя!

— Выживешь! Я знаю.

— Но как?

— Перестань бояться всего подряд.

— Как перестать?

— Ну, вот скажи мне, чего ты боишься?

Я задумался.

— Наверное, боли, смерти.

— От смерти человека защищает судьба! Если суждено тебе умереть сегодня, никакие твои страхи или желание жить дальше тебе не помогут. А боль – это всего лишь боль. Помучает немного и пройдёт. Тем более в Эндоре всё заживает намного быстрее. Ты же сам в этом убедился?

— Это да, — согласился я, — но страшна даже не сама боль, а мысль о её получении.

— Согласен. Ожидание смерти хуже смерти. Но ты должен вбить себе в голову, что телесные раны затянутся, боль уйдёт. А вот боль души – совсем иное. Когда задеты твои честь и достоинство, это же больнее? Кто как не ты ощущал такую боль на протяжении стольких лет унижений.

— А ведь ты прав, — признал я, — это намного хуже, чем физическая боль. От физической можно исцелиться, а душевная терзает вечно.

— Именно! Молодец! — обрадовалось отражение. — Опять же, у страха всегда глаза велики. А если храбро взглянуть ему в лицо, то ты поймёшь, что всё не так ужасно, а иногда даже забавно, — мой собеседник засмеялся. — Думаешь, мне не бывает страшно?

— Я думал, что тебе чувство страха чуждо, — не веря своим ушам, произнёс я. — Я стыжусь своего страха!

— Все ощущают страх. В большей или меньшей степени, — отражение улыбалось. — Ну, есть, конечно, «бесстрашные», но у таких обычно с головой не в порядке, — я улыбнулся в ответ, а отражение продолжило: — Ты пойми, страх – он нужен, он помогает правильно оценить ситуацию. Не стоит стыдиться что он приходит к тебе, стыдно – и больно, если твоя храбрость не преодолевает страх.

— Ну, преодолеть ещё надо суметь, — заметил я с досадой.

— Знаешь, как я делаю, когда мне становится страшно?

— Как?

— Рычу!

— Рычишь?

— Ага!

— Вот так просто рычишь?

— Да! Я начинаю злиться на себя за страх, и начинаю за это рычать на себя. И насколько силён страх, настолько сильнее рычу я, р-ры, — продемонстрировало рык отражение. — Рычу, пока страх не уменьшиться до тех размеров, когда он приносит только пользу. Если он заполняет всё твоё существо, он сковывает тебя, мешает. Его обязательно нужно ослабить. Я начинаю рычать так, что страх сам пугается и отступает, возвращая мне контроль над телом и разумом.

— Спасибо тебе! Это именно тот разговор, который и был мне нужен.

Отражение встало с камня.

— Дай хоть обниму тебя, братец, на прощание!

Я чуть не запрыгнул на него, а он всё смеялся. После объятий двойник положил руку мне на плечо и завершил нашу беседу:

— Запомни, Лёха! Кто бежит от смерти, тот спешит ей навстречу!

***

— Вставай, лохозавр! — толкнул меня спящего ногой Балгай. — Быстро доставай рыбу из инвентаря!

Я протёр глаза и поднялся перед ним, лицом к лицу. Только Балгай был выше на целую голову и, конечно же, шире в два раза. Пуся сидела неподалёку и напряжённо наблюдала за ними.

— Меня зовут Лёха! — заявил я жёстким, но спокойным голосом. Пуся и Балгай с удивлением отметили этот тон.

Но они не знали, что творится у меня внутри. А там шла настоящая война. Меня полностью затопил страх. И я рычал про себя: «Я не боюсь! К чёрту тебя, страх! Я не боюсь! Ты подчинишься мне! Я – Лёха, и я не отступлю! Пошёл отсюда, это моё тело и мой разум, и я ими буду управлять!».

— Ты, я смотрю, ошибочно решил, что ты – мужчина? — Балгай с презрением сплюнул. — Ты всё тот же лох, и тебе надо носить юбку…

Мой кулак врезался в челюсть Балгая. От удара лицо его дёрнулось в сторону, сам он отступил на шаг назад, но не упал, вопреки моим ожиданиям. Во взгляде Балгая на миг проступило удивление, но уже в следующий момент его кулак познакомился с моим лицом. Я отлетел на несколько метров и ударился спиной о каменную стену пещеры.

Пуся, поражённая происходящим, опешила. Потом она разъярилась и занесла лапку для выстрела:

— Да я тебя щас…

— Нет! — крикнул я ей голосом, не терпящим возражений. Пуся сразу же повиновалась, хоть и изумилась этому несказанно. Да и Балгай был шокирован моим поведением. Он, конечно, знал меня не более суток, но считал, что хорошо разбирается в людях. Особенно в таких презренных трусах, к которым нет никакого уважения, а лишь унижение. А теперь, глядя на меня, он, очевидно, засомневался в своей прозорливости.

Тем временем я кое-как встал, покряхтывая и потирая спину, выплюнул пару зубов из окровавленного рта и подошёл к Балгаю. Наши взгляды скрестились, я снова замахнулся и врезал ему. Неожиданно, но Балгай даже не пробовал уклониться от удара, а просто принял его. На этот раз удар был заметно сильнее: Балгай пошатнулся, но вмиг оправился. Он пощупал челюсть, подвигал ею в разные стороны, после, удовлетворившись осмотром, хмыкнул, и замахнулся на меня. Я замер в ожидании, не отстраняясь, лишь сжав посильнее челюсти и глазами сверля Балгая. Тот, надо отметить, уже не смотрел презрительно, а скорее весело, раззадорено.

— Балгай, ты обещал мне! — завопила Пуся, понимая, что вступить в поединок она не может, но и просто смотреть, как избивают Лёху, тоже не выдержит.

— Успокойся! Я не забываю данные мною обещания, – заверил её Балгай. — Я не собираюсь его убивать, а лишь преподам небольшой урок, — его громадный кулак снова прилетел в многострадального Алексея.

Я снова врезался спиной в уже знакомую стену. В хребте неприятно хрустнуло, но меня больше заботила челюсть. Левая её часть немного отвисла и создавала дискомфорт при движении из стороны в сторону. Похоже, сломана. Но боли я не чувствовал. Все-таки адреналин зашкаливает. Страха тоже не было. Только вперёд. Такова была установка.

Я снова встал перед Балгаем.

— Меня зовут Лёха! — кое-как прокричал я, несмотря на не слушающуюся челюсть, и снова врезал здоровяку. Тот отшатнулся, тоже подвигал челюстью, но и так было ясно, что у него-то всё в порядке. Такую широченную мощную челюсть и камнем не разобьёшь. Балгай сжал кулак и замахнулся, но не спешил ударить, а лишь изучающе смотрел мне в глаза. И я в глазах Балгая уже не видел презрения: сперва оно сменилось удивлением, а после стало отчётливо различимо уважение.

Только Пуся так и стояла столбом с занесённой лапкой.

Вдруг Балгай разжал кулак и протянул его мне:

— Балгай!

Я пожал его руку, ответив:

— Лёха!

Балгай повернулся к белке и кивнул.

— Пуся!

Белка кивнула в ответ и спросила:

— Ты прощаешься, что ли?

— Да.

— Только нашли общий язык, и ты уходишь?

— Я и так собирался уходить, но теперь я прощаюсь с вами, как с друзьями, а не с презренными, какими вас считал.

— А почему уходишь-то? — поинтересовался я.

— У нас слишком большая разница в уровнях. Я двадцать пятого, а вы четвёртого. Убивать монстров восьмого уровня мне нет никакого прока. Мне нужны мобы, соответствующие мне, чтобы быстрее получить пятидесятый максимальный. А дальше я начну претворять в жизнь план мести на родине.

— Понимаю, — согласился я.

— Лут от гиен я оставляю вам. Вам от него будет больше пользы, чем мне.

— Спасибо! — поблагодарили мы.

— Ты говори поменьше, не напрягай просто так, — Балгай указал пальцем на мою челюсть. — Помолчи часок, пока не исцелишься, а мне пора. Удачи вам, ребят, может, ещё свидимся! — попрощался он и нырнул в ближайший выход.

Пуся подошла ко мне и прошептала:

— Ты – молодец! Я горжусь тобой!

***

— Ты полежи, а я пойду, соберу лут! — распорядилась белка. Я не стал возражать, а лишь кивнул.

Как же приятно на душе. Впервые в жизни я горд собой. И пусть у меня будут сломаны ещё ноги и руки, но я это чувство не променяю ни на что.

Пока я так лежал в умиротворении, чувствуя, как потихоньку иду на поправку, наблюдал за белкой, которая обшаривает трупы, и заметил мигание значка интерфейса. Открыв его, я получил сообщение:

Вам доступны следующие навыки:

«Молниеносные удары» и «Крушитель щитов».

– Молниеносные удары – повышают скорость на 20% при экипировании двуручным топором.

– Крушитель щитов – увеличивает урон по щитам на 20%.

Выберите одно из двух перечисленных.

Как же так? Эти вкладки откроются на десятке во владении двуручными топорами, а у меня же только семь. Ну ладно, раз предлагают, то глупо отказываться. Я, недолго думая, выбрал вкладку с молниеносными ударами.

Только я закрыл её, поступило ещё одно сообщение.

Вам доступен следующий активный навык:

– Рывок мощи (при активации, вы стремительно мчитесь к цели, оглушая её на три секунды и получаете прибавку к урону на 50% на 30 секунд).

Ничего себе. Я присвистнул и пожалел: челюсть отозвалась резкой болью. А это чудо откуда? Я открыл свой статус и обомлел.

Раса: Человек.

Имя: Лёха.

Уровень: 4 (текущий опыт 135 из 400).

Характеристики.

Сила: 7 ((+3) – ремиссия).

Ловкость: 0.

Интеллект: 0.

Мудрость: 0.

Живучесть: 0.

Выносливость: 0.

Стойкость к боли: 0.

Мужество: 0.

Удача: 3.

Неизрасходованные очки характеристик: 0.

Топор: 7 ((+3) – ремиссия).

Молот: 0.

Меч: 0.

Древковое: 0.

Лук: 0.

Арбалет: 0.

Метательное: 0.

Посох: 0.

Кинжал: 0.

Кистевое: 0.

Неизрасходованные очки навыков владения оружием: 0.

Особенности:

– Раздвоение личности (Ремиссия – увеличивает наивысший параметр характеристики и владения оружием на 3).

– Призыватель.

Достижения:

– Трус – это не к нам!

– Мастер двуручного топора!

Навыки:

– Молниеносные удары: + 20% к скорости боя, когда вы вооружены двуручными топорами (требуется 10 во владении двуручными топорами).

– Рывок мощи: при активации, вы стремительно мчитесь к цели, оглушая её на три секунды и получаете прибавку к урону на 50% на 30 секунд. Восстановление один час (требуется 10 силы).

Одуреть… Вот это прибавка! Значит, во сне мой двойник мне не врал, что прощается. Хотя, ремиссия, вроде, означает, что болезнь может вернуться, а не полное исцеление. То есть, хорошо это или плохо, но двойник мой, вопреки его словам, может показаться снова. Ну да ладно, это сейчас не так важно. А важно то, какие бонусы мы получили от ремиссии.

Первое, мы потеряли нашего брата, но взамен получили по три к силе и во владении двуручными топорами, что в свою очередь повысило до десятки оба параметра. Насчет молниеносных ударов не было никакой неожиданности, я знал, что рано или поздно я получу их. А вот то, что при десятке силы даётся тоже какой-нибудь навык, этого я не знал. Никаких указаний на подобное раньше не попадалось, но это приятный сюрприз. Ещё какой! Один раз в час я совершаю рывок и на тридцать секунд превращаюсь в примерно такого же крутого, каким был мой «братец», но оставаясь самим собой. А это для меня сейчас очень важно.

Короче, урон и скорость у меня увеличились, и это не может не радовать. Главное использовать рывок по уму. Научимся.

Так что, второе, появилась новая вкладка: «Навыки». Супер. Что третье?

Изменения в достижениях.

Я улыбнулся. Всё правильно, теперь я не трус, и система, поняв это, адаптируется под меня нового.

Ну и всё. Мало? Ни в коем случае. Меня устраивает. Начинаем новую жизнь.

Вот и Пуся подошла.

Она передала мне пару вещей и мешочек с монетами.

— Это единственное стоящее, что я нашла, — сказала она и как-то по загадочному разулыбалась.

— Что ты так лыбишься, Пусенька? Опять что-то хитренькое задумала?

Пуся сразу посерьёзнела.

— Да нет, ничего такого!

— А ну-ка!

Я взял вещи для осмотра.

Тип: Шлем из кожи жопы гиены.

Уровень: Пойдёт.

Тип: Перчатки из кожи жопы гиены.

Уровень: Пойдёт.

— Да у нас тут комплект, я смотрю! — усмехнулся я. — А говоришь, ничего такого…

Пуся тоже смешно хихикнула.

— Ну, перчатки я могу надеть, а вот шлем из попы… ещё и на голову…

— Не глупи! — рассмеялась Пуся. — Кто на тебя смотрит? Главное, защищает твою башку, да и всё. Какая разница, из какой части тела сшито?

— Слышь, шарик?! Скажи, что ты шутишь.

Белка молча улыбалась.

А я осматривал шлем. Сзади болтался косматый хвост – судя по всему, гиений, никак не иначе. Я подцепил его пальцем, помотал из стороны в сторону.

Пуся прыснула со смеху.

— Стильный шлем, а хвост будет защищать шею!

— Они, по-моему, ещё воняют, нет?

— Ты такой придирчивый! Ну, где это видано, чтобы гиены мыли попу? Эх, Лёха, Лёха!

Я надел перчатки, а шлем скинул на хранение в инвентарь.

На вопросительный взгляд Пуси я пояснил:

— Сейчас ничего не угрожает! Как судьба шепнёт, надену! — когда белка хотела закинуть очередную шутку, я её прервал: — Не говори ничего, тема закрыта!

— Всё – всё! Как скажешь! — и мы оба расхохотались в голос.

— Смеёшься, я смотрю, — махнула лапкой Пуся, — челюсть восстановилась полностью.

И правда.

— Ага, я и не заметил. Так, а давай-ка глянем, что у меня вообще с гардеробом.

— Ну, давай!

Тип: Рубаха из грубой ткани.

Уровень: Лоховской.

Тип: Кожаные поножи.

Уровень: Лоховской.

Тип: Чёрные кожаные сапоги.

Уровень: Лоховской.

Тип: Набедренная повязка.

Уровень: Лоховской.

— А это твои трусы? — пошутила Пуся, осматривая повязку.

— Причём купальные!

— Норм, чё!

— Может, сошьёшь мне нормальные?

— Ага, щас!

— Жалко, что ли? Каждая уважающая себя девушка должна уметь шить.

— Ну, я могу тебе сшить из кожи жопы…

— Не надо! Спасибо, — не дал я ей договорить. А белка просто пожала плечиками.

— Ну, как знаешь! Моё дело предложить!

— А что это за уровень: «Пойдёт»? Это круче, чем лоховские?

— Естественно!

— Хорошо! Какие слоты у меня отсутствуют? Так, это: ошейник…

— Ты что, пёс?

— Нет!

— Тогда говори «ожерелье»!

— Ну, ожерелье, — поправился я, — два слота под кольца и наплечники. А бижутерия нам не попадалась.

Белка кивнула.

— Что по финансам у нас? Не запели ещё?

Я посчитал.

— Уже начинают. Пятнадцать серебра и несколько медяков.

— Недурно!

— А толку? Я здесь магазинов не вижу.

— Найдём. Мы же не всегда будем в пещерах. Кстати, пора б уже с ними распрощаться.

— И не говори! — согласился я и на всякий случай глянул на статус Пуси. Там всё было по-прежнему. Ничего нового.

— Ну, тогда можно выдвигаться.

— Куда пойдём?

— В противоположную сторону от входа, куда направился Балгай.

— Веди тогда! Пусян-Сусанин!