Эпицентр

20 ДЕНЬ ВАМПИРОВ: Эпицентр - Главы 65/66/67

65. Ковчег

— Что мне делать? Ехать дальше на север?

— Нет, мисс, оставайтесь там, где вы есть. Дальше на севере у блокпостов идут перестрелки. Немедленно съезжайте с шоссе, найдите какое-нибудь укрытие и оставайтесь там до нашего прибытия.

— Съехать с дороги и найти укрытие, вас поняла. А долго ждать?

— Нет, мы скоро будем. Конец связи.

— Стойте, подождите…

Но телефон умолкает, новые попытки вызова безуспешны. Кажется, что теперь аппарат работает только на приём, связаться с кем-либо ещё у Глории не получается. Хватаясь за любую возможность, водитель набирает номера врачей, пожарных, полицейских, коммунальные службы — ничего. Только один работающий номер, только женский голос на другом конце линии, который сам связался с ней. Поправка, не с ней, а с одним из её пассажиров.

Чудом пережив падение самолета на хайвэй, израненный Ковчег продолжал ехать на север, туда, куда устремились, кажется, все, кто ещё мог двигаться. Крышу автобуса вспороло шасси Боинга, от ветрового стекла не осталось ничего, кроме крошева из стеклянных кубиков на полу салона, но это не главное. Главное, что Ковчег может ехать вперёд, а его пассажиры все живы и здоровы, несколько лёгких ушибов и порезов не в счёт.

Наученная горьким утренним опытом, мисс Глория теперь избегает соблазнов двигаться по главным дорогам. Она уже насмотрелась, что происходит на шоссе. Даже если там ещё не возвели армейский блокпост, движение везде очень медленное из-за многочисленных аварий, местами транспортный поток вставал намертво, и вот тогда к остановившимся машинам подкатывали волны хаоса. Нет, она не повторит ошибку начинающих водил, которые не знают путей объезда и теперь всем скопом ломятся на главные дороги, и так уже забитые. Она сумеет найти выход из этой гигантской ловушки, пройдя объездными путями через окраины и пригороды, её опыт вождения и отличное знание города подскажет верный путь.

Постепенно смещаясь на северо-восток, поколесили они изрядно. Один раз Глория проводит Ковчег по улице, дома с двух сторон которой уже начинают гореть, в другой раз совсем рядом гремят автоматные очереди, но в итоге она выводит автобус из города на объездную дорогу. По левую руку шоссе, которое запирает большой блокпост, в небе кружат вертолёты, и она уже подумывает отправиться туда, чтобы сдать детей под охрану военных. А затем раздаётся грохот.

Глория испуганно оглядывается, думая, что ещё один Боинг собирается таранить её автобус, но самолётов-камикадзе рядом нет, а грохот всё не умолкает. Что это, гроза?

— Мисс Глория, смотрите, на шоссе!

Она видит, как разрывы падающих снарядов расшвыривают машины, как поднимаются над разрушенным блокпостом грибовидные облака дыма и пламени, как разлетаются вдребезги частные дома. Видит и даёт полный газ.

Стрельба на шоссе продолжается, один раз над самым Ковчегом с рёвом проносится камуфлированный военный вертолёт, и она сжимается в кресле, прекрасно понимая, что от снарядов авиапушки это не спасёт. Но стрелять по ним не стали, и Ковчег мчится вперёд, постепенно оставляя позади разыгравшееся на шоссе сражение. А потом звонит телефон.

Мисс Глория помнит многих пассажиров Ковчега в лицо и по именам, знает их уже достаточно давно: многих отвозит в школы несколько лет подряд пять раз в неделю. Но вот этого мальчишку в отличном костюме видит впервые, хотя стандартный пропуск дорогой частной школы у него имеется, именно поэтому она и взяла его на борт Ковчега. То ли он был у друзей этой ночью, то ли ещё что, но в итоге персональная машина за ним не пришла, и незнакомый мальчишка оказался с её обычными пассажирами, и она должна была доставить его в учебное заведение вместе со всеми. Доставить не получилось по форс-мажорным обстоятельствам, из-за которых они теперь бегут на север в разбитом автобусе. И вот теперь у неизвестного пассажира в отличном костюме звонит телефон.

Все сразу оглянулись на него: ни один другой телефон или смартфон в Ковчеге не работает уже много часов, даже радио молчит, а вот у него связь в полном порядке, и кто-то ему звонит. Мальчик берёт трубку, что-то говорит, а затем идёт к мисс Глории.

— Они хотят поговорить с водителем.

— Кто они? — сердито бросает она и, не дожидаясь ответа, хватает телефон. Странный телефон — маленький и тяжёлый, в ярком чёрно-жёлтом корпусе с небольшим количеством кнопок. «Антиударный», — думает она.

— Да, слушаю! Кто говорит?

— Спасательная служба, мисс. Где вы находитесь?

Слава Иисусу, это спасатели. Наконец-то хоть кому-то пришла в голову идея выяснить, где находятся многочисленные школьные автобусы, чтобы вытащить из огня детей. Наконец-то власти начали эвакуацию, наконец-то кто-то важный подумает о том, как спасти пассажиров Ковчега, она очень устала делать всё сама. Глория не понимает, правда, почему спасатели связались с ней через одного из пассажиров, но сейчас это неважно, важно то, что они, наконец, выслали за ними вертолёт. Теперь надо просто дождаться его в безопасном месте, в стороне от хаоса, стрельбы и огня.

Она съезжает на просёлок, ведущий к плантациям апельсинов, едет четверть мили, а затем поворачивает налево, заведя Ковчег за небольшой холм, чтобы их не было видно с шоссе. Здесь глушит мотор.

— Мисс Глория, можно выйти? Мне в туалет очень надо!

— Хорошо, только далеко от автобуса не уходить, не шуметь и ни в коем случае не подходить к другим людям, если вдруг кого увидите. Нам надо немного подождать, скоро за нами прилетит вертолёт, нас заберут отсюда.

— Куда заберут?

— Не знаю, наверное, на какую-нибудь военную базу.

— А папа с мамой? Их тоже заберут?

— Я думаю, их уже эвакуировали.

За низким холмом, который прикрывает их от шоссе, они ждут сорок минут. А затем слышится шум винтов и снова звонит телефон.

— Мы на подлёте, у вас всё в порядке?

— Да, только заберите нас отсюда скорее!

— Заберём, мисс. Телефон не выключайте.

Мисс Глория выводит детей из автобуса и строит неровной колонной.

— Так, дети, сейчас здесь сядет вертолёт, который заберёт нас. Не бежать, не кричать, спокойно идём и грузимся на борт, как в Ковчег. Понятно?

Вот и вертолёт, без оружия, без опознавательных знаков ВВС, не в камуфляже, а выкрашенный сине-белой краской. Она раньше такого не видела. Чёрт с ним, с камуфляжем, главное, что вертолёт большой, все поместятся.

— Так, он садится, спокойно идём к нему.

Едва только шасси МИ-8 касаются земли, из открывшейся в борту двери спускаются по маленькой лестнице трое: двое мужчин и женщина, все в форме, с автоматами в руках. Она видит их, а ещё видит нескольких человек в салоне вертолета, сидящих у больших круглых иллюминаторов. Ничего, потеснятся.

— Бог мой, как я рада вас видеть! Вы не представляете, через что мы прошли этим утром и…

— Хорошо. Билл Райли здесь? С ним всё в порядке?

— Этот мальчик с телефоном? Да, он здесь, жив, все живы, только несколько порезов и…

— Билл, подойди сюда, — командует женщина с автоматом в руках.

Мальчик в отличном костюме выходит из колонны и бежит к ней, протягивая пропуск.

— Совпадает, это он. Поехали. Билли, быстро в вертолёт, мы улетаем!

— Что?!

Мальчишка с телефоном уже скрылся в салоне, трое с оружием разворачиваются и быстрым шагом идут к вертолёту, пилот прибавляет обороты, готовясь оторваться от земли.

— Подождите, а как же мы?! — мисс Глория догоняет женщину с автоматом.

— Мы можем взять только одного, у нас нет больше мест, да и топливо на исходе. Вам придётся выбираться самостоятельно. Сажайте детей обратно в автобус и езжайте дальше на север, избегая больших дорог.

— Как это нет мест?! Я же вижу, что мест много, вертушка большая. Мы не займём много места, это же дети!

— Сказала же, идите к автобусу!

Глория пытается схватить за руку женщину в форме, и осекается: ей в грудь упирается длинный чёрный ствол автомата.

— Пожалуйста, не заставляйте меня применять силу. Мы не можем всех вас взять!

— А на него место нашлось? Его одного вы смогли отыскать и взять с собой? Сколько вам заплатили его родители, сколько стоит билет на этот вертолёт?!

Мисс Глория всё поняла. Поняла, почему именно у этого мальчишки в отличном костюме, который случайно оказался у неё на борту, имелся при себе рассчитанный на аварийную ситуацию телефон, который сработал даже тогда, когда все остальные средства связи отключились. Поняла, почему они используют гражданский вертолёт, поняла, что вся эта спасательная операция — на самом деле один большой и очень прибыльный бизнес. И она только помогла им, облегчила работу, спрятав Ковчег и дожидаясь частных спасателей почти час вместо того, чтобы без остановок мчаться дальше на север. Дура.

Дети бегут к вертолёту, но она останавливает их своим властным голосом. С этих ублюдков станется и огонь открыть, если кто-то попытается им помешать.

— Возьмите хотя бы троих, самых маленьких, они полетят на полу!

— Невозможно, мы не сумеем найти потом их родителей. Езжайте на север, мисс, там военные организуют оборону. Вам надо уехать как можно дальше от города. Вот, возьмите.

Женщина с автоматом перекидывает ей маленькую чёрную рацию.

— Армейская радиостанция, сможете вызвать помощь и будете знать, что происходит. Удачи.

— Чтоб вы сдохли, ублюдки!

Женщина с автоматом не обижается. Она вскакивает по приставной лестнице, которую сразу втягивают внутрь, дверь захлопывается, и вертолёт с самыми дорогими билетами в мире идёт на взлёт, напоследок обдав их горячим песком.

Дети ещё некоторое время кричат ему вслед и машут руками, а Глория уже гонит их обратно в автобус. Бензин ещё есть, двигатель работает, надо ехать дальше. Им никто не поможет, значит, надо выбираться самим.

66. Шеф

— В завершение своего чрезвычайного обращения к нации президент ещё раз призвал сплотиться перед лицом небывалого бедствия, выразив уверенность, что…

— Одно и то же уже в третий раз крутят. Нет чтобы сказать что-нибудь новое, рассказать, что на самом деле происходит в городе Ангелов. Шеф, включи другой канал, может, MTV ещё работает…

— У меня есть кое-что получше.

Четвертак проваливается в монетоприемник, и принявший очередное подношение музыкальный автомат начинает петь голосом Дины Дурбин.

— Опять это старьё! Шеф, сколько можно-то? И не надоело день ото дня? Ты что, под эту песню впервые девчонку в задницу трахнул? Боюсь даже предположить, в каком тысячелетии это было…

— Знаешь, в чём твоя проблема, Джо? — меланхолично отвечает повар, привычным движением протирая стойку. — Твоя проблема в том, что тебя не приучили к хорошей музыке. Тебя не приучили к высокому искусству вообще. А к высокому надо приучать с детства, чтобы человек с первых дней рос в окружении лучшего, что было создано человечеством. Это необычайно важно. Не каждому по карману дать своим детям хорошее образование, но вот обеспечить нужный для общего развития культурный фон в наши дни могут все. Прекрасные книги, музыка, фильмы — пусть они станут лучшими друзьями молодого человека. Моя мать в своё время приложила все усилия, чтобы сделать из меня культурного человека, и сейчас, годы спустя, я безмерно ей благодарен. Свет культуры и искусства надо передавать дальше, вот я и решил, Джо, что больше терпеть твоё невежество нельзя, тебя надо спасать. Буду повышать твой культурный уровень, для чего и включаю регулярно классику. Хорошая музыка для начала, затем фильмы, потом дело дойдёт даже до книг. Словно профессор Хиггинс, я сделаю из тебя цивилизованного человека, чего бы мне это ни стоило. Ты смотрел «Мою прекрасную леди»?

— Не, не помню такой порнушки.

— Как бы тяжело ни было…

Шеф добродушно смеётся и с любовью смотрит на переливающийся огнями музыкальный автомат. Его гордость, настоящий Wurlitzer-1015, не более поздняя копия, а оригинал тысяча девятьсот сорок седьмого года выпуска, в идеальном состоянии. Больших денег стоит. Шефу неоднократно предлагали продать раритетный джукбокс, но он отказывался. Стильная старая машина разительно выделяется среди всего нового, практичного и безликого, что окружает его на армейской службе. Музыкальный автомат имеет собственное лицо, собственную индивидуальность и передаёт эту индивидуальность всему вокруг, превращая обычную армейскую забегаловку в уютное место, куда так приятно зайти, особенно спасаясь от всемирного потопа, захлестнувшего их маленький гарнизон.

— Ну и льёт!

Точно по расписанию дежурная смена входит в столовую, стряхивая струи воды с прорезиненных плащей. У них ещё час перед началом дежурства, пришло время ужина.

— Шеф, сделай погромче. Надо узнать, что там в Лос-Анджелесе творится.

— Я, конечно, погромче сделаю, но ничего нового тебе не скажут, одно и то же с полудня: введение карантинной зоны, военное положение, эвакуация, суды за мародёрство и прочее.

— Сеть не работает уже пять часов, такого даже одиннадцатого сентября не было.

— Девять одиннадцать мелочи по сравнению с этим, попомните моё слово.

На столах фирменное блюдо — ростбиф с картофельным пюре под чесночным соусом, необычайно вкусный. Приходит ещё пара свободных от дежурства младших офицеров, они приветствуют собравшихся кивком головы и занимают дальний столик. Эмбер начинает привычно водить шваброй по серому полу.

— Говорят, приказы уже поступили. Неужели нас тоже коснётся?

— Не пори ерунды, где Лос-Анджелес, а где мы. И неужели ты думаешь, что там без наших запасов не справятся? Мы тут для другой войны.

Очередной пустопорожний выпуск экстренных новостей заканчивается, так и не сообщив ничего нового. С ростбифом покончено, пришло время кофе с десертом. Шеф оставляет свой пост, привычно вытягивая из кармана четвертак. Незаметно для остальных закрыв дверь, уборщица подходит к стальной раковине для грязной посуды.

— Сейчас будет моя любимая.

Четвертак пропадает в недрах автомата. Ink Spots: If I didn’t care.

— Шеф, можно что-нибудь повеселее?

— Не в этот раз.

Пневматические пистолеты появляются одновременно в руках Шефа, Эмбер и Джо, со всех сторон окруживших офицеров дежурной смены. Чуть слышно шелестят выстрелы.

67. Номер Один

Год. Вот сколько это заняло — ровно год и четыре дня. Год и четыре дня напряжённой подготовки, тщательной маскировки, прилежной тяжёлой работы, год почти полного отсутствия связи с основными силами. Год и четыре дня, и всё ради этих нескольких часов.

Год и четыре дня тому назад у него здесь был первый рабочий день: он стал шефом этой маленькой столовой на маленькой военной базе. В армии США есть много гораздо более привлекательных мест для гражданского служащего, чем позиция повара в столовой крошечного гарнизона. Работы много, карьеры особой не сделать, деньги не самые великие, а отбор с учётом специфики объекта строже некуда, но он должен был получить работу именно здесь. И получил.

Естественно, ему помогли, иначе он никогда бы не прошёл отбор. Без помощи он бы даже не дошёл до отбора, сгинув без следа в одной из множества расставленных на него ловушек. Шеф сильно рисковал, возвращаясь в Соединённые Штаты, но считал риск оправданным: в Мексике удавка вокруг него затягивалась, смерть или плен были лишь вопросом времени. А здесь, под самым боком у противника, словно за ухом великана, он имел неплохие шансы укрыться и незаметно делать своё дело, готовясь ко Дню Вампиров. Ну кто бы заподозрил в скромном шеф-поваре ординарной армейской столовой самого разыскиваемого человека в мире? Или уже не человека.

Ему помогли лучшие пластические хирурги на той стороне, сделав и новое лицо, и фактически новую фигуру. Занявший весь организм Нулевой Образец позволял Шефу в кратчайшие сроки восстанавливаться после сложнейших операций, фатальных для обычного человека. Усилия хирургов того стоили — теперь даже новейшие системы распознавания личности не могут узнать в скромном поваре цель номер один. Люди и подавно не могут.

Ему помог мошенник из Лас-Вегаса, снабдив дорогими и тщательно сделанными фальшивыми документами. Ему помогла гражданская служащая, несколькими нажатиями клавиш подправившая личное дело. И ему помог офицер, который принимал фальшивые документы и изучал фальшивое личное дело. Без их помощи у него не получилось бы ничего.

Группа прикрытия сработала чётко. Мошенника зарезали на автостоянке за супермаркетом, где он, предположительно, должен был встретиться с наркоторговцем, сутенёром или каким-нибудь другим коллегой по опасному бизнесу. Гражданская служащая стала жертвой пожара, случившегося из-за старой проводки. Полиция сочла обе версии весьма убедительными, вскрытие также не показало ничего необычного: эти двое не были обращены и так никогда и не узнали, на кого работали.

С офицером вышло сложнее, намного сложнее. Он не пошёл бы на предательство, подкупить его было нереально, поэтому Шеф решил сделать его своим союзником радикальными методами, иначе у него не было бы возможности попасть на арсенал.

Лёгкий укол сделал офицера своим, после чего он помогал Шефу со всем возможным желанием, обретя новый смысл жизни в поисках крови и дарованного ею блаженства. Жаль было терять такого ценного помощника, но другого выбора не оставалось: новоявленный вампир требовал слишком много крови, запасы истощались, ещё немного, и офицер начал бы охотиться на соседей по военному городку.

Пришлось работать по старинке и устраивать ему автокатастрофу с падением в широкую реку. Вскрытия не было по причине отсутствия тела, хотя офицера тщательно искали, а все, кто контактировал с ним, были под подозрением, и Шеф, естественно, тоже. Это был вопрос везения, и Шефу повезло: подозрения ни к чему не привели, и он удержался на своём месте. В конце концов, он ведь всего лишь повар, не имеющий допуска ни к чему секретному и опасному. Теперь надо ждать и готовиться.

Шеф готовился тщательно. Работал много и исключительно добросовестно, быстро сделав свою армейскую столовую одной из лучших в штате, а возможно, и во всей стране. Содержал заведение в идеальном порядке и чистоте. Отлично готовил, заслужив одобрение военных за счёт большого числа фирменных блюд, ранее в таких столовых не водившихся. Часто помогал семьям офицеров в организации семейных праздников, устраивая прекрасные обеды и беря вменяемую цену за услуги. Был другом для всех.

Для того чтобы хорошо готовить, необходимо закупать хорошие продукты, и Шеф всегда делал покупки сам, ведя дела с несколькими хорошо проверенными поставщиками. Одним из них был связной, привозивший вместе с лучшим замороженным мясом лучшую замороженную человеческую кровь. Связной — его единственный контакт с основными силами, использование интернета и мобильной связи практически исключалось: Шеф отлично знал, что Оперативный Центр не оставил их поисков, упустив след в Альверде.

Проработав полгода в одиночестве, он получил первого надёжного союзника. Её звали Эмбер, и до встречи с Шефом жизнь её особо не складывалась: Эмбер с малых лет трудилась дешёвой шлюхой на хайвэе, спуская заработанные гроши на наркотики и страдая от целого ряда венерических заболеваний. Никто бы не хватился её, пропади она навсегда, но Шеф не был серийным убийцей, он всего лишь искал преданного помощника, и в лице Эмбер такого помощника неожиданно нашёл. Сняв её в номере дешёвого мотеля и сделав укол, он подарил ей новую жизнь, а жажда крови наполнила эту жизнь невиданным ранее смыслом. Наркотики стали для Эмбер больше не нужны, болезни прошли менее чем за сутки. Характер девушки разительно изменился за несколько месяцев жизни с Шефом: из никчёмного, ни на что не способного, фактически конченого человеческого существа она превратилась в нечто сильное, смелое, умное и очень опасное.

Эмбер стала работать вместе с ним, сначала только как уборщица и посудомойка, а затем, прилежно поучившись у начальника, и в качестве помощника повара. Ребятам с базы она очень нравилась, и, если они оказывали ей знаки внимания, Эмбер была не прочь пофлиртовать с ними, её взгляды на секс и прочие развлечения остались весьма свободными.

День за днём, месяц за месяцем Шеф и его верная помощница подходили к кульминации своего дела. Отличный работник и хороший собеседник, всегда готовый помочь, Шеф узнал в итоге всё о гарнизоне и военных. Он узнал подробности жизни всех офицеров и членов их семей, тщательно изучил личности и составил точные психологические портреты, исходя из которых определял, кого надо сделать своим, а кого уничтожить. Эмбер тоже внимательно слушала и отлично запоминала, а восхищённых её ласками офицеров часто тянуло поговорить, так что и она выяснила немало интересного об объекте и людях, несущих на нём службу. Личный состав арсенала, схема хранилища, работа службы охраны и связи, перевозки — они узнали всё. Теперь остаётся только ждать.