Эпоха перемен – 3

Глава 5

Вернуться было правильным решением. Команда прошлого губернатора подготовилась очень хорошо, предусмотрели даже глушилки сотового сигнала и спутниковой связи, чтобы картинка над расправой с нашими «разогревающими» не утекла.

Милиция к тому времени удачно покинула место действия, это я успел засечь. Вот только ОМОН ей на смену не спешил, и это тоже было частью плана противодействия нам.

Нашего вмешательства они не ожидали. Думали, все ключевые фигуры будут очень заняты спасением собственных шкур. Однако же, не только мои телохранители остались на месте. Небольшая личная гвардия Леонида Игоревича тоже не сбежали, как и он сам. Так что, скооперировавшись, наши подавили главных заводил на той стороне. Остальные разбежались, прихватив с собой оружие. Главный недостаток криминальных систем — проблемы с дисциплиной могут проявиться в любой, самый неподходящий момент. Да, их было больше. Но они не смогли справиться с организованным, профессиональным отпором.

Погибло двое гражданских, простых участников митинга. Работающий пенсионер, передававший знания подрастающему поколению на производстве, и воспитательница в детском садике. Их портреты и биографии теперь крутили по федеральному ТВ. Партия, конечно же, обеспечила необходимые компенсационные выплаты членам семей.

Лагерь перед зданием республиканского правительства разгонять даже не пытались. Люди, до предела озлобленные на местные власти, не спешили расходиться даже тогда, когда появились подтверждённые сведения о том, что бывшего губернатора задержали во Внуково при попытке сбежать в Турцию.

Это был абсолютный успех. Вот только одна деталь не давала мне покоя. Ни один из лидеров криминальных боевиков не признался, что им поступала команда уничтожить меня. Даже когда им обещали сладкий пряник за выход на заказчика в виде условного срока. Продолжали петь свою песню по команду губернатора и строгий наказ не трогать лидеров с нашей стороны.

И я был склонен им верить. Мы с парнями до деталей воссоздали картину того, что произошло тем вечером. По всему выходило, что меня спасла чистейшая случайность — головой дёрнул в подходящий момент, и пуля, нацеленная мне в затылок, едва задела ухо.

Получается, работал профессионал высокого уровня, который скрылся сразу после того, как покушение сорвалось. И это очень плохо: потому что в этом случае непременно следует ждать повторения.

Это обстоятельство здорово испортило мне настроение. Я удвоил меры безопасности, и даже хотел поговорить с Борисом Абрамовичем, для выяснения заказчика и возможных переговоров. Но потом отказался от этой идее. Потому что понял, кто же именно мог быть заказчиком. В этом деле олигарх мне не было помощником. Скорее, уж наоборот. Особенно когда поймёт все обстоятельства раскрутки ситуации вокруг Ельцина.

На этот случай, кстати, у меня было для него особое предложение и возможность примкнуть к побеждающей стороне на выгодных условиях. Он бы наверняка принял его, вот только могущественные внешние игроки могли всё испортить. И уже портили.

Кроме того, появились сложности с выполнением основного плана.

Лидер коммунистов, как только пошёл первый «прогрев» насчёт возможности пересмотра итогов, просто сбежал. Буквально: сел на самолёт и был таков. Понадобилось время и связи, чтобы обнаружить его на Кипре, в тихой дыре, где он сидел даже без телефонной связи.

Такое поведение меня озадачило. Неужели нас настолько испугался? Или почувствовал что-то? Говорят, у него потрясающая интуиция и умение приспосабливаться к любым ситуациям. Что ж, если он почуял то, что мы для него готовили — то бегство было вполне оправдано. Или же он принял нас за других игроков. Этот вариант тоже со счетов сбрасывать не следовало.

Как бы то ни было, нас его бегство не устраивало абсолютно. Он нужен были или живым, на месте. Или мёртвым, причём желательно погибшим так, чтобы в этом напрямую можно было обвинить команду или ближайшее окружение действующего президента.

Да, «дядя Борис» лично задушил бы меня, своими руками, если бы заподозрил хоть намёк на этот план в моих мыслях или действиях. Поэтому приходилось маскироваться. Я постепенно нагнетал обстановку, сваливая все жёсткие решения на заказ Жириновского и сам просил позволения выйти из игры, отказавшись от его заказов. Которые, кстати, очень хорошо оплачивались, и не только деньгами, причём значительная часть всего этого была направлена на интересы олигарха.

«Подожди, Саш, — говорил он мне на очередной встрече, покровительственно похлопывая по плечу. — Надо выдержку проявить. Надо будет — соскочим. А пока разрабатывай этот источник. Время сейчас такое, неспокойное. Нам всем это надо».

Я соглашался, героически морща лоб и стискивая зубы, демонстрируя железную волю.

И всё же время текло, всё ускоряясь. За пост преемника уже разворачивалась нешуточная борьба. Старая советская номенклатура, успевшая отхватить лакомые активы, «кучковалась» вокруг Евгения Максимовича и Лужкова. Против этого союза ополчилась вся «семибанкирщина», однако своего единого кандидата они выдвинуть не смогли, периодически устраивая региональные «смотрины», однако без особого успеха. Коммунисты же абстрагировались от борьбы, пребывая в ступоре после поспешного бегства своего лидера.

«Номенклатурщики» имели предпочтительные шансы, но такой расклад меня категорически не устраивал. Значит, стоило подтолкнуть события.

Ради этого я и полетел в Лиссабон, в тайне от всех, включая Лёшу и Саню. Взял только Вову и другого Саню — потому что без них сейчас совсем никуда. К тому же, они единственные, кто знал хоть что-то про Валентину, но за прошедшие месяцы утечки не случилось. Так что кто-кто, но парни заслуживали определённого доверия.

Летел по «левым» документам, которые удалось выправить через новые связи в среде крупных челноков. Организовал всё так, чтобы даже исполнители не догадывались о том, кто я, пускай это и было очень сложно.

Сложно сказать, почему Тина выбрала именно Лиссабон, она ведь изначально хотела в Германию переехать, и теперь для этого у неё были все возможности. Однако же в качестве места встречи она назвала именно столицу Португалии. Ничего не поделаешь — пришлось лететь.

Лиссабон, если не считать исторического центра, где остались следы былой имперской роскоши, производил впечатление провинциального городка. Чем-то это даже напоминало Косово, рельеф похожий. Только поаккуратнее, почище и побогаче.

Мы договорились встретиться в небольшой кафешке на высоком берегу, с видом на реку Тежу, недалеко от высоченного моста. Парни остались бродить неподалёку. Огнестрелов у них с собой не было, я не стал заморачиваться с провозом или покупкой — это было бы неразумно, могло привлечь ненужное внимание. Так что они просто наблюдали за окрестностями и, в случае чего, должны были закрыть меня своими бронежилетами. Ну, или вмешаться, если бы сложности носили, так сказать, контактный характер.

За то время, пока мы не виделись, Тина успела сильно измениться. Она заметно сбросила вес, поставила виниры на зубы, поменяла причёску. Из-за карих глаз и смуглости её легко можно было принять за местную жительницу.

— Обригадо, — сказала она, когда молодой официант принёс ей дымящуюся чашку кофе.

Потом она заметила меня.

— О, привет! — сказала она на русском, причём почти без акцента. — Как добрался?

— Впечатляет… — признался я, устраиваясь рядом и бросая быстрый взгляд в меню.

Все позиции были на португальском, и без картинок.

— Я не могла пройти мимо этого, учитывая всё, что ты сделал, — улыбнулась Тина. — Конечно, мне пришлось выучить русский.

— Мне бы твою трудоспособность… — грустно вздохнул я.

— Думаю, всё дело в климате, — подмигнула она. — Переезжай туда, где тепло.

Я поглядел на реку. Прищурился на солнце. И вдруг подумал — а что, если, действительно, начать думать о тёплой старости уже сейчас? Прикупить домик в Крыму…

— Скажи, ты был на Мадейре? — спросила она.

— Нет, — я помотал головой, — не доводилось.

— Давай слетаем! У тебя есть пара дней?

Она подалась вперёд.

Я задумался. С одной стороны, день-два разгрузки мне бы не помешали. А с другой… с другой я не хотел расслабляться. Только не сейчас.

— Хотя ладно, сейчас не стоит, — сказала Тина, будто прочитав мои мысли. — Там аэропорт опасный. Недавно несколько аварий было. Его начали реконструировать, в следующем году обещают новую полосу открыть. Вот тогда и слетаем. А пока хватил и Лиссабона.

Она подмигнула мне.

— Пожалуй, ты права, — согласился я. — Как у тебя вообще дела? Смотрел новости. «Республика Южных Народов», значит?

— Избавляемся от слабых мест, — улыбнулась она. — Национализм теперь не в моде.

— Рад, что всё получается.

Она вздохнула.

— Ну, далеко не всё сразу. Но мы определённо движемся в правильном направлении. Кстати, спасибо за переговоры с китайской стороной. Благодаря новой торговой политике жить людям действительно стало легче.

— Пожалуйста, — ответил я.

Снова появился официант. Посмотрел на меня, ухмыляясь, и заявил:

— Кер прирау му койза?

Я посмотрел на Валентину.

— Тут хорошие устрицы подают, — сказала она. — Пожалуй, я тоже возьму парочку.

— Давай, почему нет? — улыбнулся я.

— Май сумаш оштраш ума сангрия бранка, — сказала она.

Официант улыбнулся, кивнул, после чего удалился.

— Саш, ты хотел о чём-то попросить? — спросила Валентина, глядя мне в глаза.

— Хотел, — признался я.

— Что сложное и неприятное. Верно? Иначе бы сказал гораздо раньше.

Я кивнул.

— Давай уже. Заранее обещать не буду, но что смогу сделаю, — сказала она.

— Нужны связи на Кипре, — начала я.

— Допустим, — Тина кивнула.

— Там скрывается один известный российский политик. Лидер одной крупной партии.

— Коммунистической? — улыбнулась она.

— А ты держишь руку на пульсе, — заметил я.

— Ещё бы. В этом мире всё очень связано. Что ты от него хочешь, Саша?

Она смотрела на меня своими проницательными карими глазами, и я вдруг к собственному неудовольствию ощутил, как в глубине моей души шевелится то, что можно было бы назвать остатками совести. Совершенно лишнее качества для тех дел, которыми я всё-таки решил заняться, и для такого уровня игры.

— Нужен местный журналист, который бы опознал его, и вызвал бы на откровенный разговор. Где он под запись наболтал бы лишнего. Что-нибудь насчёт выборов девяносто шестого года. О том, как на него давили, угрожали и заставили признать заведомо ложные результаты.

Тина сжала губы. Потом потёрла подбородок.

— Сложно будет… но возможно. Тут важна неожиданность. Он сейчас, должно быть, немного расслабился. Почувствовал себя в безопасности.

— Возможно, — кивнул я. — Его никто не трогал.

— Сделаю, — кивнула она. — Не сто процентов, до девяносто пять я могу дать.

— Отлично, — улыбнулся я. — Но это ещё не всё.

В этот момент появился официант с графином ледяной белой сангрии, двумя бокалами и двумя крупными устрицами на ледяном подносе.

Тина кивнула ему. Потом он разлил сангрию по бокалам.

— Это должно быть так, будто его ликвидировали спецслужбы? — спросила она.

— Да, — кивнул я. — Именно так.

Ну вот и всё. Слова сказаны. Теперь назад дороги нет. Что бы ни случилось, теперь придётся идти до конца.

Я потрогал своё ухо. Оно почти не болело, и затягивающаяся рана была скрыта всего лишь пластырем.

— Ясно, — кивнула она. — Что ж. Давай за то, чтобы у тебя получилось задуманное.

Она подняла запотевший бокал и как-то странно на меня посмотрела. Нет, в её взгляде не было осуждения. Скорее, лёгкая и грусть и что-то вроде уважения. Так смотрят на коллег, которые вдруг поняли что-то важное в своей работе и тем самым поднялись на следующий уровень.

— Спасибо, — кивнул я, поднимая свой бокал.

После этого мы как-то разом перестали говорить о делах. Рассуждали о культуре, о новых европейских театральных премьерах. О моде. О музыке. Рассказывали друг другу анекдоты, как совсем нормальные люди.

Лишь под конец нашей встречи, когда я оплачивал счёт, Тина посмотрела мне в глаза и сказала:

— Это тяжело. Но решение правильное. Я смотрела другие варианты и возможности, но не могу посоветовать ничего лучше. Разве что сам будь осторожнее. Скоро на тебя начнут охоту. Если уже не начали.

— Кто? — зачем-то спросил я.

— Ты и сам знаешь, — ответила она. — Удачи тебе! И всем нам.

Безопасность старейших денег, в том числе Ротшильдов, обеспечивалась кругом абсолютной тишины, вложенной в круг обманного шума, за которым был ещё один круг тишины, и ещё один круг шума — вплоть до публичного образа.

Информацию приходилось добывать по крупицам. Сильно помогала история: наследили они предостаточно для того, чтобы сделать определённые выводы и сфокусировать взгляд на нужных деталях. Хотя работа по объёму, конечно, была адской.

Но, несмотря на все усилия, нужного результата я так и не получил.

— Разовая акция ничего не даст, — сказал Лёша, указывая на схему, которую он начертил на листе бумаги.

Мы впервые встречались за пределами нашей «штаб-квартиры». Я решил, что так безопаснее — то место могло быть засвечено. А после возвращения из Лиссабона я очень внимательно относился к любым, даже потенциальным, угрозам.

— Их система децентрализована, — продолжал Саша. — Она складывалась веками.

— Должны быть слабые места, обязательно должны быть… — сказал я, барабаня пальцами по столу.

— Они есть, наверняка. Но не там, где мы искали, — Лёша скрестил руки на груди. — Только зря время потратили…

— Постойте. Но разве это не будет демонстрацией слабости? Для контура контролируемых элит? Если погибнет Ким, то…

— … то они развяжут тихий террор. Они так уже делали в тридцатых. Именно тогда, когда кое-кто пытался оспорить их контроль над активами, в том числе в Новом свете. Тогда погибло три человека, из самой семьи, — продолжил Лёша мою мысль.

— Сейчас тот же номер не пройдёт, — возразил я.

— Другой придумают, — ответил Саша. — Слушай, с ними бесполезно воевать так… надо заходить с козырей. Перекупать элиты, предложить новую идеологическую базу. И вот так, страну за страной, начиная с нашей собственной…

— Они сопротивляются, Сань, — сказал я. — Если я не придумаю чего-нибудь эдакого, мне крышка. У меня-то нет распределённой системы без единого центра, как у них.

— Ну… мы работаем над этим, — заметил Саша.

— Нужен парализующий удар. Хотя бы на время. Чтобы на какое-то время им стало не до нас, — продолжал я. — Что это может быть?

— Если нам удастся перехватить нефтяные активы — это уже для них будет ударом, — заметил Саша. — Они верят в деньги.

— И не останавливаются ни перед чем, — продолжал я. — Ребят, они уже поняли, к чему всё идёт. И будут пытаться остановить это дело. А у меня нет ресурсов ФСО, чтобы себя защищать, понимаете? Это вопрос дней или месяцев, когда меня достанут!

Саша и Лёша переглянулись.

— С китайцами договорись о защите, — предложил Лёша. — На год-два. Пока здесь будет сделано главное. Потом у них исчезнет причина. Ну, или можно будет переговоры замутить, с новых позиций.

— Да не будут они разговаривать с нами, ребят, — возразил я. — Поймите, они нас за людей не считают. Буквально.

— Нужны противоречия, — сказал Саша после долгой паузы. — У нас информации не хватает. Мы только восстанавливаем общую картину, но у меня ощущение, что это именно то, что они хотят показать. Мы не докопались до дна.

— Твоё мнение? — спросил я, глядя Лёше в глаза.

— Соглашусь. Есть такое ощущение.

— Они не могут крепко дружить в своём кругу. Просто выполняют договорённости и не опускаются на уровень ниже… — продолжал рассуждать я. — Нам надо найти ключевую точку, где сейчас есть противоречия. А потом ударить рядом. С жертвами.

— Саш, ты какой-то кровожадный стал… — заметил, усмехнувшись, Лёша.

— Не люблю, когда на меня охотятся, — ответил я. — Сразу хочется охотника сожрать… короче, ребят. Берём любые мозги, любые ресурсы, но рассчитываем, где у них сейчас тонко.

— Я, кажется, вычислил одно из мест, где они собираются. Ну, их представители, точнее. Это в Польше. Может, попробуем послушать, а? Напрямую! Чем так гадать… — предложил Саша.

— Ну и чего молчал? — ответвил я. — Конечно, попробуем!