Эпоха перемен – 3

Глава 2

Как я и предполагал, двух мобильников оказалось достаточно, чтобы как следует отвлечь внимание погранцов, которые по совместительству выполняли обязанности службы авиационной безопасности, досматривая вещи вылетающих.

Мой скромный тактический рюкзак просто затерялся в море баулов, некоторые из которых были настолько огромными, что не помещались в рентгеновский сканер. Такие называли «мечтой оккупанта».

Погранцы даже звонили какому-то своему руководству на предмет того, имею ли я право вывозить целых два мобильника. Заставили заполнить декларацию, где я старательно указал серийные номера аппаратов. Кстати, на китайском он оказался 1081927. Я не сразу понял юмор и символику; лишь через пару минут, уже когда мы шли на лётном поле, сообразил, что это официальная дата основания Народно-освободительной армии Китая. Означало ли это, что работающие со мной китайцы были военными или это был намёк на мой собственный род деятельности я так и не понял. Оба варианта имели право на существование с равной вероятностью, с точки зрения китайца.

Народу было довольно много: Ил-76 с установленной второй палубой в грузовом отсеке оказался забит под завязку. Мне повезло: я с комфортом устроился наверху, среди множества баулов, ближе к хвосту. Тут даже был небольшой иллюминатор.

Кроме меня и Сани с Вовой летело ещё трое курсантов с четвёртого курса. Мы поздоровались перед вылетом, но после особо не общались. Во время перелёта старшекурсники только поглядывали на нас, то и дело хитро улыбаясь. Видимо, рассчитывали, что на нас можно будет сгрузить основную текучку, как на младших. Улыбаясь им в ответ, я представлял, как они воспримут сюрприз, который ждал их на месте.

Почти всю дорогу я проспал. Всё-таки подъём был ранним, да и до этого у меня не особенно было время для того, чтобы отдохнуть.

Проснулся я тогда, когда самолёт уже заходил на посадку. Развернулся, чтобы наблюдать за ней в иллюминатор.

Борт садился в аэропорту Тузлы, где в то время была развёрнута НАТОвская база. На рулёжках стояли два С-130 «Геркулес», а чуть в отдалении несколько «Апачей».

Наш самолёт зарулил куда-то на дальнюю стоянку. Здесь уже ждали два «Урала» и ГАЗ-66 «Шишига». Плюс УАЗик, который я не сразу заметил. На бортах машин красовались большие белые буквы: SFOR.

После выгрузки нас построили и распределили по машинам. Борт же в это время грузился бойцами, улетающими домой по ротации. Надо сказать, вещей у них было даже больше, чем у тех, кто прибыл. Везли всё, что угодно, вплоть новой бытовой техники, что меня удивило: при всех особенностях конца девяностых товарного дефицита на родине вроде бы не наблюдалось. Впрочем, возможно, дело было в цене.

Нам с ребятами досталось место в «Шишиге». Дороги тут были так себе, и в пути до Углевика трясло нещадно. Хорошо, что в полёте я не перекусывал — было заметно, что некоторым бойцам было сложно сдерживать «позывы природы». Но, к счастью, обошлось без эксцессов.

По прибытии на базу ещё одно построение, возле штаба. На ближайшем здании кто-то успел намалевать духоподъёмную картинку в стиле советского примитивизма с жизнеутверждающей надписью: «Десантник! Мускул свой, дыхание и тело тренируй с пользой для военного дела!»

Мы любовались ей около часа, пока замполит бригады (заместитель по воспитательно работе официально) распинался в ужасах и соблазнах, с которым сталкиваются миротворцы во время прохождения службы.

Только потом нас забрал офицер штаба и отвёл в коморку, где, будь мы обычными прикомандированными курсантами, нам предстояло прожить следующие три месяца.

Мы привели себя в порядок, сходили в душ и даже перекусили в местной столовой. Я обратил внимание, что разговоры за столиками в основном касались денег, которых «опять не привёз борт». Это меня насторожило: не знал, что выплаты командированным задерживают.

Почти сразу после обеда меня вызвал к себе командир бригады.

Это был полковник, здоровый, мускулистый, чернявый. С рублеными чертами лица и такими же рублеными манерами.

— Иванов? — безо всяких формальностей вроде приветствия спросил он, едва я пересек порог его кабинета.

— Так точно, — кивнул я.

— Ясно. По тебе есть информация есть.

— Так точно, — повторил я, — должна быть.

— Ну проходи тогда. Условия тебе озвучили, так?

— Так, — кивнул я.

После этого подошёл к его рабочему столу, на котором стоял здоровенный монитор с электронно-лучевой трубкой. Достал из нагрудного кармана заранее приготовленный конверт с пятью тысячами долларов.

Положив конверт перед полковником, я отступил на пару шагов.

Командир бригады взял конверт, достал и пересчитал содержимое. Кивнул.

— Добро, — сказал он. — Условия знаешь — попробуешь с наркотой — даже формальностями заморачиваться не буду. Это ясно?

— Исключено, — ответил я.

Он внимательно посмотрел на меня.

— От особиста прикрою, — пообещал полковник. — Там всё хорошо, но имей ввиду, только до его ротации. Его меняют месяца через два-три. Это ясно?

— Ясно, — кивнул я. — Постараюсь раньше уложиться.

Полковник вздохнул, продолжая буравить меня взглядом.

— За тебя серьёзные люди поручились, — заметил он.

— Знаю, — кивнул я.

— Поделишься тем, что задумал? — всё-таки спросил он, выдержав небольшую паузу.

— Не могу, — ответил я.

— Был запрос на оружие, но тут извиняй, — полковник развёл руками. — Тут раз в полгода прокурорская проверка. Сложно. Не рискну.

— Обойдёмся.

— Вот и славно, — офицер растянул узкие губы в подобие улыбки. — Тогда свободны. Отправляетесь когда?

— Надеюсь, что сегодня. Завтра край.

— Лучше сегодня. Чем меньше вас видят в лагере, тем проще.

— Понял, — кивнул я. — Места только за нами остаются, вещи, форма, всё остальное.

— Места пустые оставить не могу, очень в глаза бросается. Заметили, что тут не так много нормальных мест в принципе? Вернётесь — получите обратно, до следующего борта. Шмотьё сдать в каптёрку, я предупрежу. Так надёжнее, и проверяющим в глаза бросаться не будет.

— Ясно, — кивнул я.

— Ровно через девяносто суток, если не появляетесь, объявляю самоход и розыск с рапортом командованию. Но лучше бы вам появиться, — предупредил полковник. — Меня по голове не погладят за такое.

— Или появимся, или найду, как прикрыть, — заверил я.

— Ну что… — полковник вздохнул, — удачи тогда.

— Спасибо, — ответил я.

Тут он протянул руку. У меня хватило выдержки, чтобы никак не проявить свои эмоции. Поэтому пожатие вышло крепким, мужским и деловым.

Мужики раскладывали вещи в нашем закутке, сортируя припасы для обмена: бушлаты, шапки-ушанки, портупеи и прочее.

— Так, ребят, — сказал я, прикрыв за собой дверь. — Отставить раскладываться. Пробуем стартовать сегодня.

— Да с фига ли? — возмутился Вова. — Ты же пару дней говорил!

— Комбриг нервничает. Говорит, чтоб не светились лишний раз. Прикрывать нас не так просто, особистов тут хватает.

— Да, есть такое дело, — Саня почесал в затылке. — Ну ладно. Если чё — вернёмся пораньше.

— Парни, — сказал я. — Это не прогулка нифига. Вообще всё, что угодно произойти может. Настраивайтесь сразу на серьёзную работу. Если вам что-то надо будет из вещей — без проблем куплю

Саня насупился, как-то совсем по-детски.

— Блин, да тут не в хабаре дело, — сказал он. — Сам процесс интересен! Ребята вон, тактические ножи обменивали, шевроны редкие… то, что купить не так просто.

— Возможно, будет шанс, если на обратном пути борт ждать будем, — вздохнув, ответил я.

— Ладно, — кивнул Саня.

— И вещи в каптёрку надо сдать, — добавил я.

— Да с фига ли⁈ — повторил Вова.

— Чтобы места пустыми не стояли. Подозрительно, — ответил я. — Любому проверяющему в глаза бросается.

— Твою ж жеж… — чуть не выплюнул он. Однако начал собирать разложенные вещи обратно в баул.

Сдав вещи и переодевшись по гражданке, мы вышли с территории базового района.

В нескольких сотнях метров, в самом Углевике, находился кафан, в котором обычно отдыхали наши парни. Не исключаю, что его построили специально, потому что в самом городе, как мне показалось, не было достаточно платежеспособного спроса, чтобы поддерживать на плаву это довольно крупное заведение.

В главном зале царил полумрак. То ли главное освещение намеренно так спроектировали, то ли не включали часть скрытых светильников по причине относительно раннего времени. Само помещение было стилизовано, можно сказать, «под деревню» — какая-то утварь на бревенчатых стенах, деревянные балки под потолком, двускатный потолок, кое-где подозрительно закопчённый.

Примерно половина столиков была занята. Мы сели за один из ближайших к выходу. Через минуту подскочил юноша-официант, улыбнулся, пробормотал что-то, бросил на стол меню, после чего исчез.

Меню было дублировано на русском и английском языках, однако состав блюд нигде не указан — только название. И если с «плескавицей» или «мешаным мясом» у меня никаких вопросов не возникло, то вот состав «инсалата» хотелось бы узнать прежде, чем делать заказ.

С этой целью я и подозвал официанта. Ткнув палец в соответствующий пункт меню, я спросил на русском, в расчёте, что местный персонал должен был выучить основные понятия за то время, что контингент здесь находится:

— Из чего этот салат?

— Шта? — парень с недоумением захлопал длинными ресницами.

— Из чего он сделан? Что в составе?

— А, составе! — улыбнулся официант, и начал перечислять, загибая пальцы: — има краставцы, има кромпир, има парадаз…

— Стоп-стоп… — остановил его я. — А что такое парадаз?

Растерянность на лице, смешанная с удивлением.

— Ну парадаз! — парень развёл руками с таким видом, будто я спрашивал его, что такое Солнце.

— Помидор это, — вставил, смеясь, Вова. — А в салате ещё картофель и огурцы и… маслиново улье има? — последнюю фразу он адресовал официанту.

— Има! — охотно закивал тот.

— Оливковое масло, — пояснил Вова, — заправка.

— Отлично, — кивнул я, — пойдёт…

Официант, выслушав остальной заказ, кивнув, отошёл от столика.

— Блин, ловко ты, — заметил я.

— Так у меня отлично по сербохорватскому, — Вова пожал плечами. — Ты не знал, что ли?

— Знал… наверное, — ответил я. — Просто как-то упустил этот момент…

— Думал ты из-за этого нас и позвал.

— Нет, больше из-за того, что тогда в Егорьевске было, — ответил я.

— Понятно… может, ты и прав, — кивнул Вова.

Вскоре принесли еду. Что и говорить: было вкусно. Балканская кухня очень хороша, особенно для тех, кто любит мясо. А вот вегетарианцу в этих краях пришлось бы совсем туго…

— Ну что, командир, какой у нас дальше план? — спросил Саня, когда нам принесли счёт.

— Переночевать для начала, — сказал я. — А потом будем думать, как добираться до места.

— Переночевать это хорошо! — одобрил Вова, потягиваясь. — После еды в сон тянет, крындец…

— Вот со сном могут быть проблемы… — честно признался я.

Ребята насторожились.

Я же, понизив голос, но не подавая вида внешне сказал:

— Парни, как вы понимаете, мне пришлось некоторые связи задействовать, чтобы всё вот так организовать. Это не всегда народу нравится, понимаете? Наверняка тут схемы крутятся те ещё — и командование в доле. Лишнее наблюдение извне им тут совершенно ни к чему, а такие типы, как мы, могут быть помехой. Кроме того, не сложно догадаться, что мы при бабле. В Чечне люди и за меньшее пропадали бесследно, в том числе военные, в курсе?

Саня и Вова переглянулись, но промолчали.

— Короче, я буду не я, если сегодня с нами не попытаются что-то сделать. Для этого и выгнали из базового района.

— Так, может, стоило сразу поехать? — предложил Вова.

— Зачем упрощать им задачу? — ответил я. — Понятно, что никого «левого» мы бы сейчас не нашли, кто согласился бы нас везти.

— Стоп. А завтра, по-твоему, согласятся? — спросил Саня.

— После ночного разговора вполне может быть, — ответил я.

— Ладно, ясно всё, — огорчённо вздохнул Вова.

— Ну, парни, я не обещал, что будет легко. Ножи все провезли, надеюсь? — спросил я.

Ребята синхронно кивнули.

— Вот и отлично. У меня, если что, найдётся парочка запасных, — ответил я.

— А что у тебя? — заинтересовался Саня.

— Пара «Катранов» и «Танто», — ответил я, улыбаясь.

Саня и Вова переглянулись.

Ножи мне предложили по дешёвке зимой, когда с грушниками встречался, искал выход на командование ВДВ. Разумеется, не стал отказываться.

— Может, у тебя и ствол есть? — прищурился Вова.

— Вот чего нет, того нет, — грустно вздохнул я. — Придётся добывать.

— Ты ножевым боем занимался? — спросил Саня.

— Ну… так, — я неопределённо пожал плечами.

В далёком прошлом у меня был небольшой опыт, увлекался, будучи топом, тогда это было модно.

— Если так — то «Танто» лучше не трогай, — сказал Саня. — Своеобразное оружие. «Стамесочная» заточка, нестандартный клинок. На профессионала-фаната, в общем.

— Могу тебе отдать, — предложил я.

— А давай! — охотно согласился Саня.

При кафане была небольшая гостишка, с номерами прямо над основными залами. Когда я сказал хозяину, что мы хотим переночевать на месте, он долго пытался нас убедить, что нам нужны отдельные номера. Получив отказ, настаивал на том, что без хотя бы двух номеров нам ну никак не обойтись: «вы туда не поместитесь, совершенно! — активно жестикулируя, говорил он, — и кроватей у нас максимум две!» В ответ я попросил (через Саню, который переводил), чтобы принесли дополнительный матрас. Хозяин принялся стыдить нас за прижимистость, на что я выразил готовность оплатить три полных номера. Это его проняло. Округлив глаза, он кивнул и выдал один ключ, взяв предоплату только за одну комнату.

Условия в гостишке, ожидаемо, были спартанские: узкие кровати, крошечный душ. Но хотя бы горячая вода имелась в наличии.

Когда притащили заказанный дополнительный матрас, я покопался в вещах и вытащил обещанный Сане нож. Тот принял оружие, покрутил его в руке, потрогал клинок и одобрительно кивнул. «Настоящая вещь, — прокомментировал он, — а то в наше время фуфла много, из Китая тащат говно всякое, выдавая за настоящие финки НКВД!»

Мы расправили постели, но полностью раздеваться не стали. Вести бой в нижнем белье — такое себе занятие, прежде всего, психологически. Человек в трусах подсознательно чувствует себя менее защищённым, нервничает, допускает ошибки.

— Так, предлагаю разделиться на три вахты, — сказал я. — На очерёдность скинемся.

— Вахты? — хмыкнул Вова, — ты что, моряк, что ли?

— А ты бы удивился? — с серьёзным видом спросил я.

— Нет, наверно, — ответил он.

— При любом движе будить всех, — сказал я, — даже если ночью постучится уборщица и будет шептать через дверь, что не может найти своего кота, который, скорее всего, забежал к нам в номер.

После этой реплики парни переглянулись, улыбаясь.

— Что? — спросил я.

— Да просто, — ответил Вова, разводя руками. — Ну и фантазия у тебя!

— Да ну вас, блин! — отмахнулся я. — Я тут про серьёзные вещи!

Мне выпала самая неудачная вахта, в середине ночи, с двух до пяти.

Впрочем, дождаться её была не судьба: где-то в районе полуночи в дверь тихонько постучали.

Я проснулся сразу. Услышал, как поднялся со своей кровати Вова. Некоторое время он колебался, потом всё-таки тронул меня за ногу и прошептал: «Подъём!» То же самое он сделал с посапывающим на соседней кровати Саней.

Взяв один из ножей, я занял позицию справа от двери, но так, чтобы меня полотном не прихлопнуло, если кто-то вздумал бы её ломать с ноги.

Саня занял позицию за Вовой, в тени вешалки.

— Шта треба? — спросил Вова.

— Добро вече, — ответили из-за двери, — ледиз? Ледиз треба?

— Походу, б***ей предлагают… — тихо сказал Саня.

— Угу, — кивнул Вова, выжидательно глядя на меня.

— Что? — прошептал я. — Нет, конечно! Категорически! Вы чего?

— Нема потребе! — с явным сожалением в голосе ответил Вова.

— Стварно ние потребно? Веома лепе!

— Нема потребе! — увереннее повторил Вова.

И тут бахнуло. Дверь отлетела, зашатавшись на петлях, а в комнату влетело сразу трое боевиков.