Если весело живется, делай так

Глава двенадцатая

На выходных Клэр села написать что-нибудь красивое и откровенное. Она выключила телефон и оставила его в ванной. Затем посмотрела на себя в зеркало.

— Перестань быть пустым местом, — велела она своему отражению. И даже зажгла гребаную свечу.

А потом уселась на полу с гитарой. Она собиралась думать о жизни, копая Гранд-каньон в глубинах души. Трепещущая свеча навеяла какую-то мысль, ей пришла в голову идея о тлеющих угольках в декабре (в них еще теплится огонек, несмотря на все сожаления); целых полчаса она пыталась облечь образ в музыку, прежде чем поняла, что выходит сентиментальная чушь. И вообще, угли не испытывают сожаления. Клэр не могла очеловечить их. Она же не в «Пиксар» работает.

Она попробовала сочинить что-нибудь про Куинтона. Может быть, в их отношениях был какой-то момент, краткий миг, когда Клэр казалось, что она в него влюблена. Как-то раз ночью в его квартире после секса они рванули на кухню в поисках еды, босиком, их головы кружились, они танцевали и ели арахисовое масло при свете открытого холодильника. Клэр спела импровизированный припев. Она представила, как Амара слушает и ее губы сжимаются, выражая презрение. Клэр захотелось разбить гитару на тысячу крошечных деревянных обломков, а себя сослать в Антарктиду. Так, отставить каньоны. Такое чувство, будто она снова и снова втыкает лопату в бетон. Какое ужасное чувство — просеивать сердце, душу и внутренности и терпеть неудачу.

Именно так она чувствовала себя в начале истории «Бродяг». Они с Маркусом вместе преподавали музыку в том самом детском центре, куда Клэр устроилась после переезда в Нью-Йорк. Их голоса хорошо сочетались, они смешили друг друга, обмениваясь импровизированными шутками, которых не было в плане занятия. Поэтому, когда он позвал ее в свою новую группу, она заявилась на первую репетицию с целым ворохом идей для песен, отрывками текстов и мелодиями. Но Маркус отверг все ее задумки со словами:

— Эй, любимица Иисуса. Ты вообще хоть что-то слушала, кроме христианского рока?

Клэр снова положила голову на матрас и потянулась к компьютеру, поставив его на живот и готовясь принять дозу доступного наркотика под названием «интернет», чтобы ненадолго забыть, как сама себя разочаровала. (Хотя попытки забыть о проблемах при помощи интернета, как и при помощи алкоголя, чреваты похмельем, обычно становится даже хуже, чем раньше.) После беглого просмотра «Твиттера» и журнала «Нью-Йорк» Клэр вспомнила социальные сети Уитни и переключилась на них.

Елки-палки, да у нее почти пятьдесят тысяч подписчиков в «Твиттере» и примерно в два раза больше в «Инстаграме». Уитни всегда скромно умалчивала об этом, и Клэр понятия не имела, что та достигла определенного уровня узнаваемости в социальных сетях. Пролистав посты, Клэр поняла, в чем причина. Во-первых, Уитни отлично получалась на фото. Разумеется, она и в жизни выглядела просто потрясно, но объектив фотокамеры делал ее невероятной. Во-вторых, она отбирала только очень красивые снимки, которые показывают мир, где члены семьи друг в друге души не чают. Прогулочная группа представала как сплоченная команда красоток, которые заботились в равной мере о себе и о подругах, а Уитни и Хоуп были идеальным тандемом матери и дочери, чем бы ни занимались: кружились ли на карусели, пили ли смузи или занимались йогой «мама и малыш». Под всеми снимками обязательно стояли тэги «ЗОЖ» и «уход за собой». Уитни смоделировала новый вид материнства, в котором женщина могла быть великолепной, энергичной и самоотверженной одновременно и при этом не потела.

Клэр через гугл-чат кинула ссылку Тее, которая ясно дала понять, что ждет сплетен про всех мамочек из прогулочной группы, и вернулась в «Инстаграм», задержавшись на снимке, где Уитни щекотала Хоуп, сидевшую у нее на коленях. Господи, ее собственная мать когда-нибудь смотрела на нее так? С неподдельной любовью? Учитывая, что они разругались вдрызг из-за Теи, когда Клэр училась в старшей школе, и то, как ей тяжело давались звонки домой дважды в месяц из чувства долга, Клэр в этом сомневалась.

Гугл-чат известил о новом сообщении от Теи. «Ой, черт, — писала она, — Уитни Морган в девичестве Уитни Макнаб? Мы вместе ходили на занятия по истории искусств, когда я училась на втором курсе».

«С этой сменой фамилий легко запутаться», — напечатала Клэр и продолжила кликать, читая комментарии под фотографией себя с гитарой в окружении малышей. Людям понравилось! Что это за странный, позитивный, сверкающий радугой уголок интернета, где комментаторы говорят, какая ты красивая, а не троллят, называя тебя овцой?

«Уверена, она знать не знает, кто я, — написала Тея. — Очевидно, что я тогда втрескалась в нее. Также очевидно, что я никогда с ней не разговаривала».

Клэр улыбнулась, прочитав сообщение сестры, а затем продолжила улыбаться, глядя на последнюю фотографию Уитни, где та растянулась на полу на животе, смеясь, а Хоуп топталась на спине матери. «Помоги себе сам! — подписала Уитни снимок. — Совет от профессионала: если маленький хорошенький тиранчик забирает все ваше время, а вы давно не ходили на массаж, обманом заставьте крошечного диктатора стать вашим массажистом. Конечно, техника далека от идеала, но я все же очень рекомендую». Под фотографиями было полно смайликов и комментариев типа «лол», «ахахаха».

«Это пропаганда, — написала Тея, — теперь я хочу ребенка».

«Бугага», — напечатала в ответ Клэр и продолжила кликать по фоткам.

Ей попался групповой снимок мамочек из прогулочной группы с сентиментальной подписью: «Эти женщины — моя опора. От материнства устаешь, и никто не даст тебе больничный. Но на выручку всегда спешат мои подруги, слава Богу за это». Ниже целое море комментариев, в которых мамочек называли «вдохновляющим примером».

Немного глупо, подумала Клэр, не упомянуть, что у них привилегий просто хоть одним местом ешь. «Уход за собой», который рекламировала Уитни, не по карману простым смертным типа Клэр, которые не могут выкладывать тысячи долларов, чтобы расслабиться, им приходилось приводить себя в порядок с помощью кустарных способов, зачастую имевших неприятные последствия. (Например, во время роскошного спа-дня внутри тех никто не забудет презик.)

Но, может, эти женщины и правда вдохновляют. Они решили, что не хотят быть плохими матерями, и не отказались от своих обязанностей, чтобы тупить онлайн. Они не купаются в жалости к себе. Они на виду. Ой, подумала Клэр со смесью удивления и страха, а они ведь и вправду ей нравятся. Они пригласили ее в гости и каким-то образом стали тем единственно лучшим, что случается с ней за неделю, чем-то совершенно отличным от других халтурок, которые Клэр брала последнее время (официантка на выездном обслуживании, консультант в магазине одежды). Они… вернули краски в ее жизнь.

Клэр отложила компьютер в сторону, и лица мамочек из прогулочной группы всплыли в памяти. Они смотрели на нее с той материнской теплотой и ободрением, которое мастерски им удавалось.

Потом она поднялась и попыталась написать что-нибудь еще.

Клэр пришла на занятие во вторник с твердым намерением поговорить с Амарой. Но когда она приехала, мамочки были поглощены детокосом, который решили устроить все вместе, и комнату наполнила странная нервозность. Вместо того чтобы потягивать вино, закусывая фруктами и горьким шоколадом, как обычно, они сжимали в руках маленькие бутылочки с темно-зеленой жижей и цедили ее малюсенькими глоточками.

Они объяснили, что не намерены ничего есть в течение двух дней, кроме особых соков (в каждой смести просто тонна питательных веществ! Утро начиналось с очищенной воды с кайенским перцем, агавой и лимоном, в обед полагался сок из капусты и огурца холодного отжима, а заканчивался день молочком из кешью!). Клэр совершила непростительную ошибку, назвав это диетой, и мамочки преувеличенно весело рассмеялись и покачали головами почти в унисон.

— Это детокс, — сказала Мередит.

— Мы избавляемся от токсинов, которые накапливаются в организме, — добавила Элли. — Перезагружаемся и начинаем неделю с чистым здоровым кишечником!

— Честно, ощущения просто волшебные, — промурлыкала Уитни.

Амара, как обычно, закатила глаза.

— Да уж, волшебство как оно есть!

Может ли человек стать зависимым от ЗОЖ, как от кокаина, и начинает нуждаться в нем все больше и больше, чтобы достичь определенного уровня кайфа? Довольно скоро эти кумушки будут вводить коллаген прямо в задницы друг друга и настаивать, что никогда не чувствовали себя лучше.

Клэр вытащила гитару из футляра и попыталась привлечь внимание Амары, но тут Элли решила продемонстрировать новый шарфик из мерцающего алого шелка, который развевался, как лист на ветру, и все мамы собрались вокруг и принялись охать и ахать.

— Это «Эрмес», — сказала Элли. — Спасибо мужу за премию!

Амара ужаснулась.

— В смысле — за премию? Элли, ты же не работаешь на Джона!

— Разве?! — Глаза Элли расширились, а потом она замахала рукой, а тон ее стал грубоватым. — Ну, вообще-то я в курсе. Но я пашу дома в поте лица, как и он, только без зарплаты, поэтому мне кажется очень милым, что муж решил меня премировать за все, что я делаю, выделив некоторую сумму денег под мои личные траты.

— Ты сама-то себя слышишь? — взорвалась Амара.

— Девочки, давайте не… — начала было Уитни.

— То есть никто не думает, что это домострой какой-то?! — Амара обвела взглядом комнату.

Мередит покачала головой. Вики вытащила грудь, чтобы покормить сына.

— Каждая супружеская пара сама решает, что для них лучше, — заметила Гвен.

— Ладно! Давайте приступим к нашему занятию по музыке! — воскликнула Уитни.

После занятия Клэр направилась к Амаре, которая покачивала Чарли в углу, а тот, по обыкновению, вертелся и извивался, но ее перехватила Гвен.

— Клэр, я хочу задать тебе один важный вопрос! — Она сложила руки перед грудью, словно в молитве, а глаза ее расширились в предвкушении. Клэр ожидала, что Гвен сейчас опустится на одно колено. — Думаю, на дне рождения Рейганы надо будет устроить что-то веселое и при этом обучающее. Ты придешь выступить?

— Ой! — обрадовалась Уитни. — Скажи «да», Клэр!

— Познакомишься с папочками. Ну, и мы тебе заплатим триста долларов, — добавила Гвен.

— Хорошо! Согласна!

Гвен захлопала в ладоши.

— Отлично. Кристофер очень порадуется, — сказала она, а потом обратилась к Уитни, чтобы поделиться своими соображениями по поводу подготовки к празднику.

Наконец Клэр удалось добраться до Амары.

— Эй! Я готова, — сказала она тихим голосом. Руки слегка дрожали. — Спеть то, что я написала.

Амара подняла голову. Чарли извивался у нее на коленях.

— Что? — переспросила она. В ее голосе явно слышалась безысходность.

— Ну, ты мне сказала, когда мы с тобой тусили. Если ты свободна сегодня после прогулочной группы, я могла бы снова заглянуть.

— Я занята, — отрезала Амара. — Мне нужно отвезли Чарли на прививку, а он, похоже, уже что-то подозревает. — Она посмотрела на сына. — Ну ты и егоза, ты в курсе? — Чарли извернулся и прижался губами к плечу матери. — Эй! Ну-ка не кусаться!

— Понятно, — сказала Клэр.

— О божечки! — воскликнула Уитни, уставившись на свой телефон. — Боже!

— Что случилось? Все в порядке? — заволновалась Гвен.

— Только послушайте, — сказала Уитни и принялась зачитывать вслух письмо, которое пришло ей на электронную почту: — «Это „Мамы „Инстаграма““. Хотим протянуть руку помощи. Мы сейчас готовим к выходу роскошный фотоальбом, который планируется к печати осенью. Каждой из популярных инстамамочек отводится целый разворот, на котором будет представлен микс из ее собственных фотографий и профессиональных студийных снимков, которые мы сделаем. Нам нравятся твои фотографии. У вас очень милое семейство, и прогулочная группа тоже отличная. Нам нравится, что вы пригласили профессионального музыканта, это очень полезно для развития деток. Хотите попасть на страницы нашего альбома?!»

Элли и Мередит завизжали, схватили Уитни за руки и втроем закружились в хороводе, но внезапно остановились.

— Поздравляю, Уитни! — сказала Гвен, а Вики лишь отстраненно улыбнулась.

— Девочки, если все получится, то и вы туда попадете, — защебетала Уитни, — они же написали, что им нравится наша прогулочная группа. Спрошу, можно ли нам всем поучаствовать в фотосессии.

— Уитни, ты мой герой! — воскликнула Элли.

— Тебе не обязательно это делать, — сказала Амара. — Нет, ну правда.

— Увы, я сама так хочу. А еще они упомянули музыку! — Уитни с ослепительной улыбкой повернулась к Клэр: — Ну что, профессиональный музыкант, тебя мы тоже возьмем с собой.

Перед лицом щедрости Уитни, ее сияющих глаз и глубочайшей уверенности в том, что Клэр спит и видит, чтобы ее нарядили и задокументировали для потомков как человека, чей величайший талант заключался в исполнении незамысловатых детских песенок, Клэр колебалась. Если бы ребята из бывшей группы или просто кто-нибудь, кто знал ее историю, увидел Клэр такой, они бы, наверное, никогда не перестали прикалываться. Но зачем кому-то из ее прошлого покупать фотоальбом о популярных мамах «Инстаграма»?! Она сглотнула, ненадолго поймав взгляд Амары.

— Спасибо, Уитни. Очень мило.

Она собиралась, пока Элли, Мередит и Уитни обсуждали, фантазируя, на что будет похожа съемка, что там будут подавать из еды, а Элли вслух размышляла, не стоит ли им сделать наращивание волос и ресниц. Когда Клэр собралась уходить, ее нагнала Амара.

— Погоди-ка! Ты свободна завтра вечером? Я знаю, где ты можешь спеть для меня.