Это я удачно попала!

Глава 53

Говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. У меня такого не было. Я буквально за несколько секунд прошла все стадии от неверия до принятия, а потом вдруг вспомнила, что вообще-то я маг. И пусть я не воздушник, как Эван, и летать не могу, но и огонь в моём случае может быть полезен. В памяти мелькнули кадры с запуска ракеты, виденные мною в детстве по телевизору. Теоретически, если со всей дури ударить огнём в землю — то должна возникнуть сила, противодействующая силе притяжения, и это замедлит моё падение, позволив спастись. Времени на обдумывание не было: я уже четко видела дно ущелья — довольно широкое, кстати.

Создав поток пламени, со всей силы направила его вниз. Меня тряхнуло и откинуло в сторону, но я уже не отпускала огненный поток, закручивая его в спираль вокруг себя и продолжая точечно посылать вниз струи огня. В итоге мне удалось спуститься вниз на чистом адреналине и огромной удаче, посколько расчета в моих хаотичных действиях не было никакого. Я действовала исключительно интуитивно и инстинктивно. На землю я рухнула где-то с полутораметровой высоты, расцарапав колени и руки до крови. Отдышавшись, услышала как рядом грузно опускается огромное тело. Подняла голову и с ненавистью смерила красного дракона взглядом. Тот выглядел задумчивым.

— Да-а-а, — протянул дракон, — признаться, не на такой эффект я рассчитывал.

Рассчитывал? Значит, он специально меня скинул всё-таки! Да еще и рассчитывал, что я сдохну!

Рычание вырвалось из груди само собой. Спешно я собиралась с силами, стягивая весь оставшийся резерв для последнего удара. В том, что он будет последним для меня, я не сомневалась — древнему дракону я не противник, да и магии во мне после такого спасения оставались жалкие крохи. Так что я просто собиралась продать свою жизнь подороже.

— И на какой же эффект ты рассчитывал? — прорычала я в ярости, готовясь ударить. Увы, Каракас не дал мне такой возможности, спеленав меня чем-то, похожим на вывернутый магический щит. Если обычный щит не давал магии навредить объекту, то этот — не давал ему ей вопользоваться.

— Побереги силы, девочка, если не хочешь выгореть, — строго сказал Каракас, включив режим наставника, и неодобрительно глядя на то, как я дергаюсь под его путами, пытаясь от них избавиться. — Этим приёмом мы спеленываем младенцев, когда у них только просыпается магия и они могут навредить себе или окружающим. Самостоятельно снять такую защиту невозможно.

Дракон говорил как ни в чем не бывало, словно он и не собирался меня убивать. Может, я что-то не так поняла? Ну да, это просто шутка такая была, чисто драконья. Ха-ха.

— Зачем ты это сделал? — зло спросила я, поняв, что магию использовать я не смогу. Обращаться на «вы» к дракону, пусть и древнейшему, который пытался меня убить, я не считала нужным.

— Так мы учим своих детей летать, — спокойно ответил дракон.

— Л… летать? — запнулась я, чувствуя, как дёрнулся глаз. — Летать?! Прости, ты где-то видишь у меня крылья? Не знала, что у драконов тоже бывают случаи старческого маразма!

Последние слова я буквально кричала. Это же надо! Летать! Дракоша совсем спятил, похоже. То, что во мне драконья кровь, не означает, что я могу летать. Физически я человек, и крыльев у меня не наблюдается.

— Я могла разбиться, ты, старый маразматик! — разорялась я. — Я отказываюсь от такого учителя! Я человек, ясно вам, че-ло-век! Я не дракон!

В пылу ярости я перескакивала с «ты» на «вы», не обращая на это особого внимания. Кажется, меня накрыл отходняк. Меня всю трясло от запоздалого ужаса перед тем, что сейчас могло произойти. Я же едва не погибла!

— Ты — дракон! — упрямо заявил этот твердолобый ископаемый ящер, от чего я в раздражении закатила глаза и поняла, что начинаю успокаиваться. Спорить с Каракасом я не собиралась, а потому стала осматриваться по сторонам, решая, в какую сторону идти. С этим психом я больше не полечу. Остаётся надеяться, что из этого ущелья есть выход.

Едва я двинулась, Каракас преградил мне лапой путь. Возможность пользоваться магией мне вернули, так что я задумалась над тем, стоит ли тратить последние силы, чтобы подпалить одному дракону чешую.

— Послушай, дитя, я знаю, о чём говорю. Ты — дракон. Тебе просто надо помочь принять истинный облик.

— Убив меня? — Снова сорвалась я на визг. — А меня вы спросили? Я не хочу быть драконом, я человек! Мне нравится быть человеком! Мне нравятся люди! Я хочу в будущем выйти замуж за парня, а не за дракона!

— Не за Гордона ли часом ты замуж собралась? — весьма проницательно уточнил дракон.

— Да хоть бы и за него! — выкрикнула я. На самом деле, о замужестве я пока вообще не думала, тем более о замужестве с этим парнем, хоть он мне и нравится. Всё же рано мне пока об этом думать, но что абсолютно точно, так это то, что моим мужем будет человек, а не дракон. Я ведь не извращенка какая-то!

— Так Гордон тоже не человек, — огорошил меня Каракас, — он на треть дракон. Меньше, чем ты, но драконья кровь сильна. Однажды и он сможет полететь.

— Нет! — Выкрикнула я в ужасе, представив, что и друга ожидает нечто подобное. — Оставьте нас в покое! Мы люди, маги! Мы не хотим быть драконами.

— Говори за себя, — хмыкнул древний ящер, — твой жених не против.

— То есть, с ним вы всё обсудили, а меня решили просто скинуть в пропасть? — рассвирипела я, даже не знаю, от чего больше. То ли от того, что Гордон всё знал и молчал, да еще и сговорился за моей спиной с этой ящерицей, то ли от того, что этот парень хочет стать драконом, а это значит, что между нами ничего не будет, потому как я драконом становиться не собираюсь. Точка.

Как же так получилось, что неделю спустя я снова падала в ту же самую пропасть, отчаянно махая руками, словно пингвин, возомнивший себя орлом? Да всё из-за Гордона: убедил, зараза.

— Ли, ты совсем дура? — посмотрел на меня как на идиотку друг, когда я категорически высказала ему всё, что думаю. — Это же такой козырь в рукаве!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Какой еще козырь? — взвыла я. Мы сидели ночью в общей гостиной, как всегда прикрывшись звуконепроницаемой сферой. Ночь для нас — единственное время, когда мы можем поговорить наедине и без свидетелей. — Если мы станем драконами, нам до этой академии и людских проблем не будет никакого дела! Драконы не учатся и не живут с людьми! У меня же семья, друзья… У тебя, между прочим, тоже! Я не собираюсь с ними расставаться и переселяться в Долину Драконов.

— И я не собираюсь, — спокойно ответил Гордон, — нам и не придётся. Вряд ли, став драконами, мы утратим человеческий облик.

Тут я зависла. Как он себе это представляет? А потом оказлось, что Гор читал то же фэнтези, что и я. В его представлении мы может научиться менять форму по желанию. Типа, захотел — стал драконом, захотел — обратно человеком. Теперь уже я смотрела на него, как на идиота.

— А если ты ошибаешься? — Вкрадчиво спросила я. — Если мы навсегда останемся гигантскими ящерицами с крыльями?

— Тогда мы просто сожрём наших обидчиков, — беспечно пожал плечами друг, чем еще больше меня взбесил.

Глубоко вздохнув и постаравшись успокоиться, я поняла, что этот момент как нельзя больше подходит, чтобы кое-что уточнить.

— Гордон, скажи, — спросила я, предварительно поймав взгляд парня, — ты ведь не из этого мира?

Гордон вздрогнул, но взгляд не отвёл.

— Давно догадалась? — хрипло спросил он. Видимо, от волнения в горле пересохло.

— Недавно. Но то, что с тобой что-то не так, поняла едва ли не с первой встречи. Только понять не могла, что именно.

— А я сразу понял, кто ты такая. Наводил справки. Неожиданно воскресшая внучка старика Ладкаса вызывала определенные подозрения, особенно учитывая то, как методично аизовцы прочесывали район, в котором ты появилась в то самое время. Конечно, сомнения оставались, но стоило мне увидеть твои глаза, как я окончательно уверился в своих предположениях.

— Мои глаза? — испуганно переспросила я. Неужели, те изменения, что внесла Эни, оказались недостаточными, чтобы сойти за местную?

— Да, — подтвердил Гор, — они были слишком взрослые для такой крохи.

Я с облегчением выдохнула. А потом поняла, что и сама по тому же признаку выделила Гордона среди сверстников.

— Сколько тебе было лет? — полюбопытствовала я. Интересно, он через портал прошел нормально, или как я, уменьшив свой возраст не на положенный коэффициент 1.7, а в несколько раз больше?

— Двадцать восемь, — ответил Гордон, правильно поняв, о чем я спрашиваю. — У меня был собственный бизнес в России, и я как раз находился там по делам, когда отец позвонил из Лондона и попросил меня срочно приехать. Я волновался, ведь отец был уже не молод, а потому тут же отменил все встречи и вылетел первым же рейсом. Я решил, что у него проблемы со здоровьем. Каково же было моё удивление, когда отец представил мне молодую красивую девушку с таким же цветом волос, как у меня, назвав её моей матерью!

Я слушала историю Гордона и пыталась представить, что бы я чувствовала на его месте. Наверное, я бы не поверила.

— Я, понятное дело, не поверил им, — озвучил мои мысли Гордон. — Они пытались мне втирать про другой мир, а я искал в это время в интернете хорошего психотерапевта. С одной стороны, я понимал отца — он всё это время был один, ни разу не женился, храня верность моей ветренной матери, которая бросила меня в младенчестве. И, наверное, думал я, эта девушка ему напомнила его первую и единственную любовь. Но почему он не видит, что она не в себе? И вообще, разве шизофрения заразна? Как человек в здравом уме может поверить в байки про другой мир?

— Затем я подумал, что это может быть мошенница, которая через отца хочет подобраться к нашим деньгам. Узнала где-то историю его любви, создала соответствующую внешность, и теперь обрабатывает отца, возможно даже давая ему психотропные препараты. Но не проще ли было ей тогда принять облик женщины постарше? Грим творит чудеса.

В общем, в попытке разобраться с этим я и поехал с ними в лабораторию — сдать анализы ДНК. Вот только вместо лаборатории меня ждал портал в другой мир.

Гордон замолчал, потирая виски. Я не перебивала погрузившегося в воспоминания парня. Спустя некоторое время он продолжил:

— Ты можешь себе представить, я думаю, как я был тогда зол на родителей. Превратиться из взрослого, состоявшегося мужчины в младенца, едва научившегося ходить и шепелявящего из-за нехватки зубов — это было для меня настоящим потрясением. При этом мой отец из наполовину седого лысеющего человека предпенсионного возраста превратился в полного сил тридцатилетнего мужчину. Мамочка, понятное дело, ничуть не изменилась. И только я один пострадал! Они ведь не предупредили меня, не спросили! Просто решили всё за меня.

Я едва сдержалась, чтобы не напомнить, что они с Каракасом проделали то же самое со мной. Но промолчала, понимая, что это будет не к месту и не ко времени.

— Отец и мать пытались оправдаться, заверяя, что я должен был стать шестнадцатилетним подростком, а не младенцем, просто что-то пошло не так. Я не слушал их жалких оправданий. Впрочем, через некоторое время я понял, что и в самом деле являюсь исключением из правил. Это немного примирило меня с родителями, но окончательно я простил их лишь спустя годы.

Я молчала, не зная, что сказать, да и нужно ли утешение этому человеку, ведь прошло столько лет и ситуация давно изменилась? Кроме того, я и сама оказалась в похожей ситуации — и не жалуюсь. Думаю, и Гордон со временем, как и я, смог оценить плюсы второго детства. Представив, что кто-то предложил бы мне, когда я ухаживала за больной матерью, зная, что её скоро не станет, переход в другой мир, в результате которого к ней вернётся если не молодость, то зрелые годы, я поняла, что согласилась бы не раздумывая. Даже если в итоге сама стала бы пускать слюни и пачкать подгузники. Отказалась бы от любимой работы, бросила бы нашу старенькую двушку, всех подруг скопом — и рискнула бы. Лишь бы дорогой мне человек жил и был здоров.

Но ситуация у Гордона была иная. Отец его был не так уж и стар, не болел, а у самого мужчины была не работа с окладом, которую всегда можно сменить, а собственный бизнес, построенный им самим, его детище. Наверняка и личная жизнь какая-то была. Возможно, у него была любимая девушка? Я покосилась на Гордона, а тот в это время продолжал свой рассказ:

— И тогла я стал искать таких же, как я. Тех, кто проходил портал с подобными отклонениями. Нескольких нашёл — почти все они учатся или учились в Закрытой Академии. На тебя я наткнулся случайно — просто собирал досье о семье невесты брата. Копнул глубже — и всё совпало. Я ведь проверял тебя неоднократно: ты часто забывалась и говорила о том, чего в этом мире просто не существует. Эвана назвала «долбаным аэропланом» — а ведь здесь никогда не изобретали аэропланов.

На последних словах друг тепло улыбнулся мне.

— Да ты и сам прокололся не раз! — возмутилась я. — Надо было поменьше использовать земных фразеологизмов!

— Я делал это специально, — ухмыльнулся друг. — Надеялся, что ты поймёшь. Кто же знал, что ты окажешься такой тугодумкой…

— Ах, ты!.. — шутливо замахнулась я на Гордона, а потом серьёзно спросила:

— Но почему? Зачем тебе это было надо — чтобы я догадалась? И почему сам не сказал тогда?

— Не сказал, потому что не был до конца уверен. Всегда есть небольшая вероятность ошибки. А зачем мне это…

Тут Гордон замолчал, а взгляд его опустился на мои губы. В следующее мгновение он уже целовал меня — по-настоящему, жарко, сжимая в объятиях. А я отвечала ему с тем же пылом — ведь теперь я точно знала, что он не подросток, а такой же взрослый, как и я. Правда, моложе…

Последняя мысль заставила меня прервать поцелуй.

— Что такое? — встревожился Гордон, вглядываясь в моё расстроенное лицо.

— Мне было сорок пять, когда я сюда переместилась… Я слишком стара для тебя…

Уяснив, что именно меня беспокоит, Гордон закинул голову назад и расхохотался. Я обиделась. Отсмеявшись, парень сказал:

— Ну уж нет, родная. Ты не старше, просто я попал сюда раньше. И сейчас именно я старше тебя — значит, так оно и есть. В этом мире благодаря магии отображается наш истинный возраст. Так что выкинь ерунду из головы.

Я и сама понимала, насколько глупо в нашей ситуации мериться земным возрастом — должно быть, гормоны основательно притупили мои умственные способности. И именно этим я объясняю себе тот факт, что в итоге Гордон всё-таки уговорил меня попробовать стать драконом и довериться методам Каракаса. Так что теперь я стабильно раз в неделю летаю — пока что строго вертикально. Крылья не проклюнулись, гигантской ящерицей оборачиваться не научилась, зато полностью избавилась от страха высоты: когда падение с неё становится обыденностью, бояться не выходит совершенно.