Этот мир не выдержит меня. Том 4

Глава 14

Оказавшись в ладони морфана, котёнок тут же сомкнул крохотные челюсти. Пронзительный писк прекратился, и на нас навалилась оглушительная и как будто неправильная тишина. Даже не верилось, что такая малявка могла издавать столь чудовищный звук.

— Я оглохла??? — куда громче, чем требовалось, спросила Лэйла. — Или всё кончилось???

Она тряхнула головой, крепко зажмурилась и широко открыла рот, пытаясь избавиться от неприятных ощущений.

— Что это было? — хрипло спросил я у морфана.

Тот оживал буквально на глазах: понуро опущенные плечи расправлялись, с бледного лица уходила желтизна, а взгляд с каждым мгновением блестел всё сильнее. Правда, теперь не от слёз, а от радости.

— Да, дылда, — Лэйла присоединилась к моему вопросу, — откуда эта мелкая дрянь взялась⁇

— Синий Поувелитель вернул маленькоугоу поувелителя, челоувечек, — ответил Дру-уг, глядя на меня. На девушку и её слова он привычно не обратил никакого внимания.

— Почему? — сразу уточнил я.

Не сказать, что возрождение зверя так уж сильно потрясло меня. Удивляться чудесам в мире магии вообще довольно глупо, однако разузнать кое-какие детали лишним не будет.

— Не знаю, челоувечек, — Дру-уг осторожно погладил малыша по загривку подушечкой указательного пальца. — Ноу так иноугда бывает. Роудичи, коугда я ещё был с ними, гоувоурили оу такоум…

Зверёк водил растрёпанной мордочкой из стороны в сторону, то ли принюхиваясь, то ли пытаясь рассмотреть нас едва-едва приоткрывшимся глазёнками. Умильно несуразный, он выглядел как слегка помятая плюшевая игрушка.

— Воузмоужноу, время маленькоугоу поувелителя ещё не пришлоу, — предположил Дру-уг. — Или Синий Поувелитель проустоу поужалел егоу…

Меня терзали серьёзные сомнения, что «Сапфироглазому» было хоть какое-то дело до этого зверя… Да и до всех коттаров скопом. Думаю, моего божественного приятеля волновала судьба только одного живого существа во всей вселенной — его собственная.

Но озвучивать свои мысли я, разумеется, не стал. Ни к чему смущать морфана столь смелыми умозаключениями.

— Или Синий Поувелитель решил поуслать нам поудмоугу, — Дру-уг продолжил упражняться в аналитике, а затем, после небольшой паузы, мечтательно добавил: — Теперь маленький поувелитель навсегда оустанется соу мной…

Похоже, мой тощий товарищ уже видел себя самым главным ба-аро-оком, который без устали вычёсывает шерсть своего личного «маленькоугоу поувелителя». Сумасшедший карьерный рост для существа, ещё совсем недавно бродившего под землёй в чём мать родила и промышлявшего мелким воровством.

— Может быть, — дипломатично согласился я, хотя веры в то, что «Сапфироглазый» действительно послал нам помощь, у меня было ещё меньше, чем в его жалость к погибшему от ран коттару.

Впрочем, причины, по которым зверь возродился, не имели большого значения. Куда сильнее меня волновал другой вопрос: когда эта милая кроха выпустит коготки, превратившись в машину для убийств?

— Коугда? — переспросил Дру-уг после того, как я озвучил свои мысли. Он немного подумал, а затем со всей пролетарской прямотой ответил: — Не знаю, челоувечек… Ноу роудичи гоувоурили, чтоу шерсть у маленьких поувелителей быстроу станоувится доустаточноу густой для вычёсывания… Очуень быстроу.

Видимо, это означало, что коттары растут аномальным для обычных зверей темпом. Вопрос только в том, стоит ли радоваться такому интересному биологическому феномену? С одной стороны, «питомец», способный покрошить в капусту пару десятков человек, лишним точно не станет. А с другой — риск самому познакомиться с бритвенно-острыми клыками ближе, чем хотелось, был довольно велик…

— Не воулнуйся, челоувечек! — Дру-уг сразу понял, что меня тревожит. Понял и испугался, что я заставлю его избавиться от котёнка. — Поука я рядоум, тебе ничегоу не гроузит, оубещаю!

Он старался говорить твёрдо, но в голосе всё равно слышалась лёгкая неуверенность. Видимо, сказывалось отсутствие практического опыта в вопросе воспитания коттаров.

А ещё я заметил, что на Лэйлу даже гипотетические гарантии безопасности почему-то не распространялись.

— Эй, дылда! А как же я⁇ — девушка тоже обратила внимание на столь вопиющую несправедливость. — Я думала, мы с тобой подружились… А ты хочешь натравить на меня свою зверюгу???

— Существу тоуже не стоуит боуяться, — с некоторой неохотой добавил Дру-уг.

— Думаешь, я боюсь⁇ — фыркнула Лэйла. — Да я сделаю чучело из твоей облезлой кошки!

Девушка подкинула молот в воздух, поймала его и закрутила «восьмёрку», ловко перебрасывая тяжеленную штуковину из руки в руку. Демонстрация навыков обращения с оружием не продлилось долго. Уже через пару секунд молот подлетел выше, чем нужно, ударился об потолок, пробив в нём небольшую дыру, а затем упал на песок.

Лэйла, легко увернувшись от посыпавшихся сверху кусков то ли глины, то ли какого-то раствора, как ни в чём не бывало спросила:

— Дылда, дашь погладить зверюгу???

Всего пару секунд назад она грозилась сделать из «облезлой кошки» чучело, а теперь вдруг захотела приласкать котёнка. Лэйла, как и всегда, была удивительно последовательна в своих желаниях.

— Уймись, — коротко приказал я, — пока нас всех не похоронило под обломками.

— Ты как обычно преувеличиваешь, маленький мой! — легкомысленно хихикнула Лэйла.

— Не заставляй жалеть, что отдал тебе молот, — я подкрепил слова «дружелюбным» взглядом.

— Зану-у-у-уда… — протянула Лэйла, однако, испугавшись, что может лишиться оружия, тут же добавила: — Хорошо-хорошо! Тётушка Лэйла так больше не будет…

Дру-уг, осуждающе качнув головой, прикрыл котёнка свободной ладонью, чтобы на того не попала сыпавшаяся с потолка пыль.

— Чтоу скажешь, челоувечек? — с лёгкой дрожью в голосе спросил морфан.

Он выглядел как преступник, который ожидает оглашения приговора.

— Скажу, что уже дал тебе задание, — негромко ответил я.

Морфан с облечением выдохнул. По моему тону он понял, что коттар останется с нами.

Особых сомнений по этому поводу у меня не было. Гигантский краб-людоед вписался в наш маленький коллектив как родной, так почему бы не дать шанс и любителю закусить человеческими головами?

Да, коттар мог стать большой проблемой, но, как бы быстро он ни рос, это был вопрос дней или недель, а не ближайших часов. Сейчас же нам стоило заняться более насущными вопросами, и тратить время на «разборки» с «новорожденным» котёнком, было, мягко говоря, не очень рационально. Особенно, учитывая, что такие «разборки» могли не самым лучшим образом сказаться на боевом духе морфана.

— Я не поудведу тебя, челоувечек! — радостно сообщил Дру-уг.

Аккуратно прижав к себе крохотный чёрный комочек, он шагнул к выходу из комнаты, намереваясь отправиться на свой наблюдательный пост.

— Не сомневаюсь, — согласился я, а затем добавил: — Но маленький повелитель пока побудет здесь.

Часовой, как известно, обязан нести службу бодро, ни на что не отвлекаясь. И если с бодростью у Дру-уга проблем не было, то вот с внимательностью могли возникнуть трудности. Я очень не хотел, чтобы он пропустил приближение «пальцев», заигравшись с котёнком.

Дру-уг, не знакомый с мудрыми требованиями устава караульной службы, замер на месте. Сперва он улыбнулся, решив, что это шутка, а потом, осознав, что я говорю серьёзно, жалобно посмотрел на меня.

— Ноу челоувечек… — начал было канючить он, но замолчал, стоило мне открыть рот.

— Никаких «но», — я говорил твёрдо, почти грубо. — Либо так, либо никак.

Времени на пустые пререкания не осталось. Нам повезло, что «пальцы» пока не заявились сюда, но везение не могло продолжаться бесконечно. Госпожа Фортуна наверняка уже готовила нам внушительный счёт, платить по которому придётся кровью… И нужно постараться сделать так, чтобы это была кровь врагов.

Морфан прекрасно уловил мой настрой. Поджав губы, он указал на закреплённый на трезубце осколок статуи.

— Тоугда оутдавай кусоучек истиной синевы, челоувечек! — в его голосе слышалась плохо скрываемая обида.

Что же, моему тощему приятелю явно полегчало. До того, как коттар переродился в котёнка, Дру-уг и думать забыл о том, что его сокровище находится у меня.

А вообще, столь мелочные попытки отыграться могли вызвать лишь улыбку. Складывалось впечатление, что я неожиданно устроился на полставки воспитателем в яслях. Что Лэйла, что Дру-уг вели себя как настоящие дети… А самой зрелой и здравомыслящей личностью в нашем балагане, как ни странно, был Усач.

— Забирай, — кивнул я, хотя мне совершенно не улыбалось бродить по развалинам в темноте. — Но если я провалюсь в какую-нибудь трещину в полу, то это будет на твоей совести.

Совершенно детская манипуляция сработала великолепно. Дру-уг надулся, сунул вяло трепыхающегося котёнка мне в руки и быстро вышел из комнаты, пробурчав напоследок что-то на своём языке.

— Разозлился дылда, — подвела итог Лэйла. — Я тебе уже говорила, что ты умеешь доводить людей???

— Он не человек, — я посмотрел на крохотного зверька, который быстро освоился и уцепился коготками прямо за кольчугу. — К тому же злость не даст ему заскучать на посту.

— А ты хитрец, маленький мой! — Лэйла подошла ближе, протянув раскрытую ладонь. — Дай подержать, а⁇

Котёнку такое предложение явно не понравилось. Он грозно зашипел, высунув розовый язычок, а затем, когда предупреждение не сработало, легко откусил девушке кончик указательного пальца.

— Мелкий гадёныш! — взвизгнула Лэйла, отдёрнув руку.

Крохотный, но уже грозный зверь никак не отреагировал на оскорбление. Он чавкал, доедая первую в своей жизни добычу.

— Ну и ладно… Не очень-то и хотелось! — фыркнула Лэйла, а затем перевела взгляд на меня. — Что будем делать, маленький мой?

— Будем работать, — я кое-как снял котёнка с живота и пересадил на плечо. Удивительное дело, но ко мне он не проявлял никакой агрессии.

— А хорошие новости есть? — девушка недовольно закатила глаза.

— Есть, — я кивнул. — Тебе придётся поработать за двоих…

Подготовка заняла куда меньше времени, чем можно было ожидать.

На всё про всё понадобилось не больше часа, причём значительную его часть я потратил на то, чтобы завести Усача на арену. Краб боялся тесноты, поэтому шёл за мной с неохотой. Он упирался, словно осёл, и победить это ослиное упрямство удалось, только подвесив перед его носом своеобразную «морковку». В её роли выступили безголовые трупы «пальцев».

Перспектива полакомиться столь «аппетитным» угощением стала неплохим стимулом, и уже через десять минут гигантский краб бодро выполз на арену. Заглотив тела «Среднего» и «Безымянного», он почти полностью зарылся в песок рядом с выходом из логова коттара — я решил не мудрить и встретить «пальцев» там, куда они сами обязательно придут.

Пока я помогал Усачу побороть клаустрофобию, Лэйла тоже не теряла времени даром. Она, по моему приказу, «усеяла» пол «иглами», аккуратно присыпав их песком. Не самая надёжная маскировка, но для нашей сельской местности вполне сойдёт.

В темноте и суматохе заметить «иглы» будет практически невозможно, а вот результат их воздействия, учитывая чудовищную остроту, наоборот, станет заметен сразу.

Несмотря на простоту, эффективность таких ловушек была довольно высока. Американские солдаты, настрадавшиеся от подобных примитивных самоделок во Вьетнаме, не дадут соврать…

Разумеется, класть все яйца в одну корзину я не собирался и подготовил «сюрпризы» для наших гостей на возможных путях отхода. В дело пошли всё те же «иглы», да и валявшимся тут и там тяжёлым металлическим цепям тоже нашлось применение — они были изъедены ржавчиной чуть ли не насквозь, но тому, кому на голову упадёт тридцать килограммов железа, вряд ли будет дело до таких мелочей.

В завершение я взял у Лэйлы молот и расширил проделанную девушкой дыру в потолке, а затем прикрыл её огромными листьями, которые подобрал рядом с амфитеатром. Теперь в логово зверя можно было спуститься с первого яруса зрительских трибун. Спуститься или атаковать сверху тех, кто окажется внизу…

— Держи, — я отодвинул лист и сперва бросил Лэйле молот, а затем один из бинтов. — Сделай маску и постарайся не показывать своего лица.

Учитывая мстительность «пальцев», не стоило светить пред ними физиономией девушки. Если они начнут охотиться ещё и за ней, то это может доставить дополнительные проблемы.

— Почему, маленький мой⁇ — девушка поймала и оружие, и кусок ткани. — Не хочешь, чтобы кто-то, кроме тебя, любовался красотой тётушки Лэйлы⁇

— Вроде того, — я не стал вдаваться в лишние подробности. — Так что спрячь личико, сделай одолжение.

— М-м-м-м-м, — Лэйла провела кончиком языка по верхней губе. — Я так и знала, что ты на меня запал!

Я усмехнулся, услышав заявление девушки, но развивать тему не стал.

Большой плотный лист надёжно закрыл дыру, а я осторожно отцепил котёнка, который всё это время висел на мне, и снял кольчугу. Моему крохотному спутнику это не очень понравилось. По ушам снова ударил пронзительный писк, но пытка продлилась всего секунду — мне удалось отвлечь недовольного зверька куском вяленого мяса.

Пока шерстяной комок с утробным урчанием вгрызался в добычу, я успел промыть рану, наложить повязку и снова надеть доспех. К приёму «гостей» всё было готово, оставалось только дождаться их визита.

Время текло неспешно. Так всегда бывает, когда сидишь в засаде.

Новички в такие моменты начинают нервничать. Всё, что можно было сделать, уже сделано, и ты остаёшься наедине с самим собой и своими страхами. Затишье перед бурей провоцирует появление ненужных мыслей. Напряжение потихоньку растёт, в пятой точке возникает опасный зуд, толкающий на необдуманные поступки, а предвкушение боя заставляет считать секунды, ведь каждая из них может стать последней…

Я всем этим уже давно «переболел». Нет, тревога не ушла полностью — к некоторым вещам просто невозможно привыкнуть — но она стала контролируема и полезна.

Моя тревога не изматывала разум бесконечными вопросами о том, когда же всё, наконец, начнётся. Она держала меня в тонусе, не позволяя чрезмерно расслабиться, но не мешая при этом отдыхать. Даже накануне самой «острой» операции.

Я вытащил из сумки солидный кусок мяса, устроился поудобнее и раскрыл книгу Фруас Суара. Раз уж выдалась свободная минута, то почему бы не провести её с пользой?

Мелкие неровные буквы задорно заплясали перед глазами. Я спрятал осколок статуи, чтобы не демаскировать себя его светом, и стариковские каракули в тусклом полумраке стали похожи на кривые линии электрокардиограммы. Впрочем, это было не самой большой проблемой.

Фруас Суар и раньше — до того, как утратил разум — не отличался ясностью сознания. Он перепрыгивал с темы на тему, без конца отвлекаясь на какую-то ерунду. Бессмысленные слухи перемежались с оскорблениями в адрес других учёных, посмевших не оценить всю мощь его интеллекта, а непонятные формулы соседствовали рядом со списком блюд, которые дедуля соизволил употребить на завтрак.

Однако я не сдавался, продолжая листать одну страницу за другой. Даже в столь мутных водах чужого сознания, если постараться, можно найти крупицы золота.

Вскоре меня перестали раздражать излишняя многословность и чрезмерная витиеватость фраз. Я буквально «впитывал» сумбурный текст, а перед глазами сами собой появлялись лица незнакомых мне людей. Лица тех, кто отдал свои жизни, чтобы парочка милых старичков смогла найти ответ на очень интересный вопрос: «Как пробудить магию в том, у кого её нет?».

Подопытный номер один… Подопытный номер три… Подопытный номер сорок два… Подопытный номер сто сорок шесть… Десятки и сотни человек, от которых не осталось ничего, кроме номера и скупой записи «скончался в результате эксперимента».

Поначалу у Хольда и Фруас Суара ничего не получалось, и тогда они решили изменить подход. Бывший инквизитор взял под крыло Феликса и девчонок, в которых разглядел потенциал, а гениальный историк с головой зарылся в источники. Не забыв, правда, организовать втайне от коллеги ещё одну группу подопытных…

И это, наконец, дало кое-какие результаты. Нет, старички не приблизились к успеху, но зато у них появилось понимание, в какую сторону нужно двигаться. Ликвер и его производные — вот в чём они увидели решение всех проблем.

Эссенции и вытяжки, настои и дистилляты, сложные соединения и однокомпонентные растворы… Те самые «пузырьки», в основе которых лежал магический минерал и которыми Фруас Суар пичкал всех, до кого мог дотянуться.

Старик много рассуждал о природе колдовства и пришёл к интересным выводам. По его мнению, чары, которыми пользовались имперские мастера, были всего лишь отражением настоящей магии, а истинная сила таилась где-то за пределами мироздания, но её крохи можно было отыскать именно в жилах ликвера. И если вспомнить слова «Сапфироглазого», который утверждал, что жилы ликвера — это его кровь, а зёрна — плоть, то Фруас Суар оказался совершенно прав.

Помимо многословных рассуждений обо всём на свете, в книге содержались и вполне конкретные сведения. Рецепты, советы, формулы — в общем, информация о том, как сделать снадобье, способное наделить человека, рискнувшего его отведать, магическими силами. Правда, информация чисто теоретическая, потому что добиться результата старичкам так и не удалось — в дело вмешалась карающая длань Императора.

Впрочем, до финиша учёным мужам оставалось совсем немного. Для достижения стабильного эффекта требовалось всего лишь укрепить магический «иммунитет» подопытных, но как это сделать? Ответ очевиден: нужно разработать «прививку». Однако столь простая мысль почему-то не посетила светлые умы стариков, и большая часть невольных участников их увлекательных экспериментов отъехала-таки в Верхнюю Тундру.

А вот Король Нищих действительно сумел разгадать загадку, которая оказалась не по зубам настоящим учёным… Разумеется, их бандитское величество, как и положено уголовнику, сильно преувеличивал собственную значимость — ему просто повезло. Повезло найти статую, вырубленную из цельного зерна ликвера.

За счёт того, что и сам Король, и Чистые годами жили рядом с «фонящей» статуей «Сапфироглазого», они, сами того не ведая, укрепили свой магический «иммунитет». А когда книга оказалась в их загребущих руках, им осталось только воспроизвести самый простой рецепт… И этого вполне хватило, чтобы получить весьма серьёзные возможности.

Почему уголовник преуспел там, где спасовали настоящие профессионалы? Ответ оказался прост: по ходу экспериментов и Фруас Суар, и Хольд начали играть друг против друга, а разлад в коллективе никогда не способствует достижению результата.

Историк слишком увлёкся чистым знанием. Ему показалось, что наделить человека диким даром — эта не та цель, к которой стоит стремиться. Нужно ставить более амбициозные задачи — например, открыть доступ к настоящей, истинной магии… Причём открыть всем: и аристократам, и простолюдинам.

В общем, счастье для всех, и пусть никто не уйдёт обиженным. Благородное намерение… Правда, Хольд почему-то не разделял альтруистические порывы товарища и, судя по некоторым оговоркам Фруас Суара, именно мой «воспитатель» заложил Императору весь творческий коллектив.

Версия довольно правдоподобная… Особенно, учитывая, как вовремя Хольд залёг на дно.

Я перевернул страницу, но продолжить чтение мне было не суждено.

В десяти шагах справа едва слышно скрежетнул металл. Я отбросил книгу, перекатился в сторону, встал на колено и выхватил из перевязи пару метательных ножей. Котёнок, развалившийся на перемётной сумке, поднял голову и с недоумением посмотрел в пустоту. Оттуда сразу же послышался взволнованный голос морфана.

— Проусти, челоувечек… — Дру-уг деактивировал артефакт. Он появился именно там, куда смотрел маленький коттар. — Не хоутел тебя напугать…

— Проехали, — я махнул рукой и встал на ноги. Выяснять отношения из-за такой ерунды было глупо. — Они идут?

Морфан ещё не успел ответить, но адреналин уже разогнал кровь по венам. Я буквально нутром ощущал приближение опасности.

— Идут, — кивнул морфан, помолчал мгновение, а затем добавил то, чего я очень не хотел слышать: — И за ними идёт кое-ктоу ещё…