Этот мир не выдержит меня. Том 4

Глава 3

Лик-тики сдержанно поклонился и спрятал руки в широкие рукава халата.

— Камень рассудит нас через три тысячи ударов сердца, — торжественно произнёс он. — Суд соустоится прямо здесь, и если твоя острога одержит верх, то ты сможешь уйти.

— Мои товарищи тоже уйдут со мной, — сразу уточнил я. В отличие от наивного Дру-уга, у меня был богатый опыт общения со всякими крючкотворцами. — Кем бы они ни были и какие бы проступки не совершили… Камень рассудит всех, согласен?

Разумеется, это уточнение касалось моего обнажённого союзничка. За свою долгую подземную жизнь он успел сильно насолить бывшей родне — не хотелось бы, чтобы это стало ещё одним препятствием по дороге наверх.

— Я согласен, челоувек Феликс, — Лик-тики кивнул. — После суда все обиды будут забыты…

Он замолчал, однако чувствовалось, что ему есть что добавить.

— После суда все обиды будут забыты… — я медленно повторил слова собеседника. — Но?

— Но если ты победишь, то тебе лучше никогда не воузвращаться в подземное царство, челоувек Феликс.

Я слегка пожал плечами. Никакого желания снова лезть под землю у меня не было, однако если понадобиться, то залезу обязательно. И мне будет глубоко плевать на мнение морфанов по этому вопросу.

Тем не менее, резать правду-матку я не стал и вежливо ответил:

— Приму твои слова к сведению, Лик-тики.

В переводе с «дипломатического» языка это означало примерно следующее: «За совет — спасибо, но я буду поступать так, как считаю нужным. И если вам что-то не нравится, то это ваши проблемы, а не мои».

— Надеюсь на твоё благоуразумие, челоувек Феликс… — Лик-тики широко и очень доброжелательно улыбнулся. Будучи главой рода, он не хуже меня владел языком дипломатии.

Я улыбнулся в ответ. Слова морфана можно было трактовать только одним способом: «Сунешься сюда ещё раз, и мы сожрём тебя с потрохами», — вот что скрывалось за его напускным дружелюбием.

— Моё благоразумие ещё никого не подводило, — спокойно произнёс я. — И недовольных пока не было.

Лик-тики кивнул. Он, разумеется, сразу понял скрытый посыл. Угрожали мне многие, но я до сих пор жив — в отличие от тех, кто неосторожно сыпал угрозами.

— Прежде чем ты оутправишься за своей острогой, челоувек Феликс, ответь на последний вопрос.

Судя по тону, лидер морфанов решил прекратить обмен дипломатическими «любезностями».

— У твоей остроги есть защитники? — спросил он.

Я отрицательно качнул головой. Усач — не в счёт. Во-первых, он всего один, а во-вторых, в схватке с теми гигантами, на которых катались «шипастые» морфаны, ему не светило ничего хорошего.

— Тогда и моя острога будет биться, стоя ногами на камне, челоувек Феликс — сообщил в ответ Лик-тики. — Так будет честно.

Я слегка поклонился. Удивительное благородство. Удивительное и очень подозрительное.

— Теперь иди, челоувек Феликс. Иди и приведи свою острогу. Если ты не успеешь вовремя, то две сотни моих охотников опалят головы солнцем, а я… Я уже не смогу их задержать.

— Я успею, Лик-тики, — бросил через плечо я. — А ты… ты лучше возьми в свою острогу самых упитанных охотников. Не хочу, чтобы тебе и твоим бойцам пришлось давиться жилистым и сухим мясом.

Я рванул вперёд, не дожидаясь ответа — быстро, но не на пределе возможностей. Сил осталось не очень много, поэтому не стоило чрезмерно расходовать их перед поединком.

Три тысячи ударов сердца. Примерно сорок пять минут. Времени немного, однако его должно хватить с запасом.

Бег ровный, размеренный. Лёгкие методично перекачивали терпкий воздух, а горячая кровь согревала уставшие мышцы. Физическая нагрузка прекрасно стимулировала работу мысли.

Это хорошо. Мне нужно о многом подумать.

Разрозненные сведения кружились в голове, казалось бы, безо всякой системы. Однако эта бессистемность была мнимой. Факты сплетались между собой в единую цепь — звено за звеном — превращаясь в нерушимую и непротиворечивую структуру.

Два шага. Глубокий вдох. Лик-тики.

Мой новый «приятель» знал о том, что я маг, однако не особо переживал по этому поводу. Он не испугался лично говорить со мной и даже глазом не моргнул, отправляя своих бойцов на верную смерть, хотя вполне очевидно, что они обречены на поражение. Особенно без своих защитников.

Что это, неспособность просчитать очевидные последствия или граничащая с глупостью смелость?

Очень вряд ли. Лидер целого племени может быть кем угодно, но только не идиотом. А раз он не идиот, значит, у него был какой-то козырь в рукаве, и этот козырь позволял ему не опасаться магии.

Вывод? Нужно расспросить Дру-уга — он может знать, какую именно подставу готовит Лик-тики. А в том, что подстава будет, я ни капли не сомневался.

Два шага. Медленный выдох. Лэйла и Дру-уг.

Если не приведу обоих, то поединок не состоится — вместо него две сотни охотников выйдут на поверхность и сожрут половину местного населения.

Допустить нашествия морфанов на беззащитные земли я не мог. Будет очень неправильно, если непричастные ответят своими жизнями за мои поступки. Кроме того, Эльза и Тори тоже могли пострадать. Кто знает, вдруг Наречье окажется на пути охотников?

А значит, ни у Дру-уга, ни у Лэйлы нет выбора. Им придётся поучаствовать в предстоящем «мероприятии» — хотят они того или нет.

Как заставить столь разных «людей» делать то, что мне нужно? Грубое запугивание, банальный подкуп и незатейливый обман не годятся — эти способы не очень надёжны при текущих вводных. Трудно убедить кого-нибудь отправиться на возможную смерть, используя столь примитивные инструменты.

Поэтому остаётся только один вариант — придётся аккуратно сыграть на их страхах и желаниях. По-другому никак. Тем более, мне нужны соратники — пусть и плохонькие — а не марионетки.

Информация соединялась в голове в сложную конструкцию. Мотивы моих спутников, их сильные и слабые стороны — всё это обрабатывалось, раскладывалось по полочкам и превращалось в короткие сухие характеристики. Готовые личные дела — виртуальные, но от этого не менее ценные.

Два шага. Глубокий вдох. Дру-уг.

Слепое следование традициям, нереализованные амбиции и желание показать всему миру кто есть кто. Всё это крепко замешано на обиде и страхе перед прямым столкновением с предавшими его родичами.

Подросток, доживший до пенсионного возраста, но так и не сумевший вытравить из головы всех тараканов. Прямолинейный, жадноватый, но искренне привязанный к Усачу и благоговеющий перед всем, что связано с «Сапфироглазым».

Нужно убедить Дру-уга, что весь грядущий «концерт» устроен только ради него и что именно он — главная скрипка в нашем небольшом оркестре. Тогда морфан без сомнений выйдет на бой хоть против троих охотников, хоть против всего мира сразу.

Два шага. Медленный выдох. Лэйла.

Психопатический тип личности. Склонность к необдуманным поступкам, плохие аналитические способности, невероятное самомнение.

Последние события слегка развеяли её уверенность в собственной неуязвимости, пробудив давно позабытый страх смерти. Боится показать слабость, зависима от чужого мнения, чересчур любопытна. Не союзник, а сказка — правда, страшная.

Два шага. Глубокий вдох.

Решить вопрос с Лэйлой будет куда сложнее, чем с Дру-угом. Нет, можно, конечно, силой привести её на поединок, однако, боюсь, Лик-тики и его охотники отнесутся к такому развитию событий без большого восторга. Они ведь хотят избавиться от позора, а схватка со связанным противником вряд ли поспособствует этому благому намерению.

Если же освободить девушку перед боем, то она может ударить в спину в самый неподходящий момент. Хотя для такого удара вряд ли вообще существуют подходящие моменты…

Два шага. Медленный выдох.

Ситуация сложная. Однако кое-какие варианты всё-таки есть.

Убеждать Лэйлу бессмысленно. Она должна сама понять, что для неё участие в поединке — это последняя и единственная возможность выжить. Выжить и отомстить своему главному обидчику — Ворону.

Тогда предательства можно не опасаться… По крайней мере, до тех пор, пока Лэйла почувствует себя в безопасности.

Два шага. Глубокий вдох. Впереди забрезжил тусклый серый свет. Я почти на месте.

Два шага. Медленный выдох. «Звенья» окончательно сплелись в прочную «цепь». Тактика дальнейших действий выстроилась в моей голове.

Я значительно ускорил бег, задержал дыхание и буквально влетел в пещеру — запыхавшийся и раскрасневшийся. Увидев такую спешку, «зрители» должны были проникнуться серьёзностью момента. Это важно — без их вовлечённости мне станет куда труднее осуществить задуманное.

— Какой милый румянец, маленький мой! — хихикнула Лэйла. — Такой сладенький! Жаль, не видела его раньше, когда ты убегал от меня той ночью… Помнишь, как весело нам тогда было⁇

Я оставил слова девушки без внимания и направился к морфану. Он сидел у воды, всё так же любуясь осколком статуи.

Демонстративный игнор вкупе с моим видом заставили Лэйлу заволноваться. Она заёрзала, загремев цепью. Именно этого я и добивался.

— Чтоу-тоу произоушлоу, челоувечек? — Дру-уг оторвал взгляд от осколка.

— Охотники, — решительно выдохнул я.

Глаза морфана расширились от испуга. Он потянулся было к затылку, чтобы активировать артефакт невидимости, но в последний момент отдёрнул руку. Ему стало стыдно прятаться на виду у меня. Хороший знак.

— Какие ещё охотники, маленький⁇ — с нотками испуга в голосе спросила Лэйла.

Она явно ничего не знала о здешних раскладах. Ворон, похоже, не стал просвещать свою «сотрудницу» перед столь неожиданной «командировкой». Дру-уг, понятное дело, тоже не спешил рассказывать «существу» о царивших под землёй порядках. Его куда больше интересовали питательные свойства добычи, а не расширение её кругозора.

— Скоро они будут здесь, — негромко, но так, чтобы слышали оба, произнёс я.

Глаза морфана забегали из стороны в сторону. Он не знал, что делать дальше — то ли бежать, то ли готовиться к схватке.

— Ма-а-а-а-а-ленький! Я задала вопрос! Кто такие охотники???

Лэйла никак не унималась, но я по-прежнему делал вид, что её не существует. Для самовлюблённого психопата нет ничего хуже, чем такое пренебрежительное отношение. Это злило девушку, а злость, особенно приправленную беспомощностью и страхом, легко можно использовать для решения моих задач.

— Мы смоужем сбежать, челоувечек? — подрагивающим голосом спросил Дру-уг.

— Мне удалось выиграть немного времени, поэтому ты, — я выделил это слово, — ты успеешь уйти.

Взгляд морфана прояснился. Он повернулся к Усачу, который не переставая щёлкал клешнями, поторапливая своего наездника. Шаг, другой, третий… Тощая спина вдруг будто бы одеревенела, и Дру-уг, запнувшись, замер на месте.

До него наконец дошёл смысл моих слов. Пока всё развивалось так, как было задумано.

— А ты, челоувечек? — нахмурившись спросил морфан. — Ты не поубежишь соу мной⁇

— Нет, — я качнул головой. — Мне пришлось согласиться на суд камня, чтобы ты успел уйти.

— Суд камня⁇ — Дру-уг чуть не присел от удивления. Он, кажется, даже позабыл о страхе — настолько сильно его поразили мои слова. — На суд камня выхоудят лучшие оухотники всегоу роуда! Ты хоучешь драться проутив них в оудиноучку⁇

— Не хочу. Но я должен дать тебе шанс выжить.

— Поучему⁇

— Ты слишком важен, Дру-уг.

Изумление во взгляде морфана сменилось полным непониманием.

— ДА КТО ТАКИЕ ОХОТНИКИ??? Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ, ГАДЁНЫШ ТЫ ЭДАКИЙ!!!

Лэйла завопила во всё горло, однако её вопрос по-прежнему остался без ответа. Я сосредоточился на Дру-уге, а ему сейчас было глубоко плевать на крики «добычи».

— Ты слишком важен, — со всей возможной серьёзностью повторил я. — Ты последний сын подземного народа, сохранивший верность Синему Повелителю, и ты должен жить… Пусть даже в одиночестве и пусть даже бесконечно убегая от погони, которая никогда не оставит тебя в покое.

Морфан вздрогнул. Столь «заманчивые» перспективы его явно не воодушевили. Сейчас в душе подземного нудиста должно было зародиться зерно сомнения — стоит ли убегать, если впереди всё равно не ждёт ничего хорошего?

— Но ты готов к скитаниям, — продолжил я, — ведь ты жил так всю свою жизнь. Тебя не смогли остановить ни голод, ни холод, ни кажущаяся бессмысленность происходящего… Если судьба будет благосклонна, то смерть настигнет тебя раньше, чем охотники, и тогда тебе не придётся смотреть, как они уничтожают кусочки истинной синевы.

Я специально нагнал жути, напомнив собеседнику о тяготах прошлого и напророчив лишения в будущем.

Дру-уг нахмурился. Удобренное зёрнышко проросло и дало всходы. Впервые за очень долгое время морфан перехотел убегать.

— Ты оубещал мне боугатую доубычу, — поджав тонкие губы, сообщил он. — А вместоу этоугоу я сам скоуроу стану доубычей!

— Не станешь, — я слегка пожал плечами. — Если твои ноги будут достаточно быстры… Правда, тогда Усач вряд ли поспеет за тобой.

Краб недовольно защёлкал клешнями, пытаясь показать, что он всё ещё парень хоть куда. Однако Дру-уг прекрасно знал реальные возможности своего питомца.

— Усач соужрёт существоу, — морфан всё-таки попытался возразить мне. — И смоужет бежать быстроу…

«Существо», которое, само собой, всё слышало, разразилось такой отборной бранью, которой позавидовали бы даже портовые грузчики. Угрозы перемешивались с оскорблениями, пожелания мучительной смерти шли рука об руку с обещаниями непременно её организовать, а предсказания нашего самого не светлого будущего сыпались как из рога изобилия.

— Это лишь отсрочит неизбежный конец, — с тяжёлым вздохом произнёс я, не обращая внимания на вопли девушки. — И ты сам это понимаешь. Уходи один — так у тебя будет больше шансов.

Дру-уг насупился, покачал головой и сказал:

— Я никуда не поубегу, челоувечек. Я буду драться вместе с тоубой на суде камня!

Это решение явно далось морфану нелегко, но он сумел перебороть свой страх. Всходы превратились в колосья, однако этого всё ещё было мало.

— Ты можешь погибнуть, — возразил я, — а у меня нет права так рисковать твоей жизнью.

— Мы поубедим! И тоугда никтоу не поусмеет оубидеть нас! Мои роудичи забыли о синем свете, ноу даже оуни не пойдут проутив воули камня!

Я покачал головой, делая вид, что терзаюсь сомнениями. Сейчас Дру-уг заряжен мотивацией, но уже через несколько минут у него появятся ненужные мысли, которые неизбежно перерастут сперва в тревогу, а затем в панику. Аккурат перед самым поединком.

Нужно закрепить эффект. Причём сделать это так, чтобы места для сомнений в душе моего доверчивого друга уже не осталось.

— Я никуда не поубегу, — настырно повторил Дру-уг, недовольно посмотрев на Усача.

Краб совсем не разделял героические порывы своего хозяина. Он так настойчиво щёлкал клешнями, что заглушил даже бесконечные вопли Лэйлы.

— Синий повелитель не одобрил бы твоего решения, — через пару долгих секунд сообщил я.

— Ты не моужешь этоугоу знать, челоувечек!

— Не могу… — не стал спорить я. — Но зато я могу попробовать спросить у него об этом.

— Как, челоувечек⁇ — морфан ошарашено посмотрел на меня.

Я ничего не ответил — только махнул рукой, мол, увидишь — и опустился на камень, прикрыв глаза. Дру-уг не стал лезть с расспросами, но не сводил с меня глаз. Я нутром чувствовал его пристальный и взволнованный взгляд.

Представление нужно закончить так, чтобы «зритель» раскрыл рот удивления. Тогда он гарантированно не обратит внимания на прорехи в «сюжете». Даже если они будут размером с Марианскую впадину.

Сознание скользнуло в небытие. Где-то там жила частичка божества… Гигантский манул. Не такой большой, как его «родитель», но тоже весьма немаленький.

Я встречался со зверем совсем недавно и не хотел пока черпать энергию из этого источника. Однако лучшего варианта не придумать — такой шаг позволит одним выстрелом пристрелить сразу двух упитанных зайцев. И восстановить силы, и качественно навешать лапши Дру-угу на уши.

На этот раз синее марево встретило меня как родного. Муть разошлась в стороны, явив зверя во всей красе.

Заметив меня, манул шевельнул усами. Казалось, что он улыбается — так словно теперь у нас с ним был свой секрет. И этот секрет превратил нас пусть не в друзей, но как минимум в союзников.

Зверь наклонился и осторожно — если не сказать нежно — ткнулся носом в мою ладонь.

Мышцы загорелись огнём, но это пламя не обжигало, а дарило приятную лёгкость. Я почувствовал, как тело в реальности наливается бодростью — усталость уходила так быстро, будто бы её вовсе не было.

Манул вдруг заурчал, и от этого урчания задрожало пространство. Перед глазами заплясали сменяющие друг друга картинки. Картинки, на которых были запечатлены образы неслучившегося прошлого.

Вот я вместе с Пуллоном вываливаюсь из жёлоба. Вот мы добираемся до берега. А вот и стычка с Дру-угом, которая плавно переходит в переговоры. Однако в этой версии реальности я не отдаю Пуллона на растерзание морфану и его крабу.

Голодный Усач вынужден нести на своём панцире тело полумёртвого ветерана. Он бежит не так быстро, как мог бы, и преследователи настигают нас на открытом пространстве. Неудобное место, но мы принимаем бой.

Моё заклинание корёжит доспехи морфанов, превращая их в консервные банки. Схватка непростая, ведь противники очень быстры, однако я знаю, что смогу победить.

Панцири крошатся под воздействием колдовства, но один из крабов добирается до Дру-уга. Клешня звонко клацает, и вытянутая голова отделяется от тощего тела.

Усач впадает в неистовство. Он бросается в самоубийственную атаку. Уже через несколько секунд его панцирь проломлен, а красные глаза потихоньку теряют блеск. Я остаюсь один.

Последний выживший охотник бросает в меня свою острогу. Отчаянная попытка отомстить за павших товарищей…

Я почти успеваю уклониться. Трезубец пробивает кольчугу и лишь слегка оцарапывает бок. Ерунда. Рана пустяковая. Нужно идти вперёд.

Без проводника я брожу по переплетению разломов, но не могу найти выход. Вокруг пустота. Ни еды, ни воды, силы потихоньку оставляют меня вместе с вытекающей из раны кровью.

Сознание путается. Ноги сами приносят меня в какой-то грот. Я опускаюсь на камень, но он неожиданно приходит в движение, а вокруг загораются сотни голодных красных глаз…

Мельтешение картинок прекратилось так же неожиданно, как и началось. Моё сознание вернулось в реальность. По ушам ударили вопли Лэйлы и сосредоточенное сопение Дру-уга. Для них прошла всего секунда, а для меня всё длилось куда дольше.

Что это было? Зачем «Сапфироголазый» решил показать, как незавидно могла сложиться моя судьба, если бы я не скормил Пуллона Усачу?

Возможно, мой божественный дружок таким странным образом намекал, что я всё делаю правильно. Или, наоборот, хотел предостеречь от совершения каких-то поступков…

Не знаю. И, боюсь, не смогу узнать. По крайней мере, сейчас.

Я тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. На них просто не было времени.

— Челоувечек? — неуверенно спросил Дру-уг. — Чтоу с тоубой?

Вместо ответа, я открыл глаза. И это впечатлило морфана куда сильнее, чем тысяча самых красноречивых слов.

— Челоувечек… — с благоговением прошептал он.

В моих глазах бушевали отблески синего пламени. Мышцы подрагивали от распиравшей их силы. Казалось, ещё чуть-чуть, и я воспарю над землёй.

— Синий Повелитель восхищён твоей отвагой, Дру-уг! — мой голос эхом отразился от каменных стен.

— Ты видел егоу⁇

Я скромно кивнул.

— Чтоу оун сказал⁇

— Что тебя ждёт богатая добыча… — я сфокусировал взгляд на небольшом булыжнике, который лежал в десяти метрах позади Дру-уга. — И никакой суд камня не сможет этому помешать!

Слова заклинания вспыхнули в мозгу яркими символами. Красные полосы сжали булыжник, по ушам ударил оглушительный треск и через мгновение нас обдало каменным крошевом.

— Знак! — восторженно воскликнул Дру-уг. — Синий Поувелитель поуслал нам знак!

Пыль равномерным слоем покрыла бледную кожу морфана, но такие мелочи не смущали героя и последнюю надежду Синего Повелителя.

Дру-уг смотрел на меня с непередаваемым воодушевлением. Думаю, если чуть-чуть поднажать, то он прямо сейчас отправиться воевать со всем подземным царством, не размениваясь по мелочам на какие-то там поединки.

— Скоулько у нас времени? — деловито спросил морфан.

— Две тысячи ударов сердца, — прикинув, сколько заняла обратная дорога и разговор, ответил я.

Дру-уг сосредоточенно кивнул и направился к Усчау. Смирившийся с происходящим краб спокойно ждал своего хозяина, понуро опустив клешни.

— Доубычу нужноу соужрать, — морфан стянул с панциря брыкающуюся Лэйлу.

— Нет, — я качнул головой.

Усач, оживившийся было, когда в воздухе запахло угощением, снова поник.

А вот Лэйла которую безо всякого почтения бросили прямо на камни, заливалась визгливым смехом. Она, в отличие от Дру-уга, знала о моём даре и видела, как заклинание разрушило булыжник. Этого ей хватило, чтобы сделать правильные выводы.

— Поучему?

— Потому что я ему нужна, дылда тупорылая, — сквозь смех выдавила девушка, однако её ответ не заинтересовал морфана.

Для него она была всего лишь добычей, а слова добычи не имели никакой ценности.

— Такова воля Синего Повелителя, — без лишних раздумий сообщил я.

Идеальная формулировка — расплывчатая, ничего не объясняющая, но очень многозначительная.

— Оун хоучет сам поужрать её?

Я неопределённо хмыкнул. Во взгляде морфана зажглись огоньки понимания. Он сам придумал подходящую версию и тут же в неё поверил.

— Что за бред про Синего Повелителя? — отсмеявшись поинтересовалась Лэйла. — Кто это? Очередной подземный уродец???

Ответом на столь провокационный вопрос стал пинок в живот. Дру-угу не понравились слова девушки, и он защитил свои религиозные чувства единственным доступным ему способом — физическим насилием.

Лэйла захлебнулась кашлем, а морфан как ни в чём не бывало нацепил на себя проржавевшие доспехи. Кираса, надетая прямо на голое тело, выглядела очень экзотично. Правда, защитить это решето могло разве что от щекотки.

— Обманул… дурачка… — Лэйла судорожно хватала воздух ртом. — А теперь решил взяться за меня, да, маленький⁇ Ничего у тебя не получится… Меня так легко не проведёшь…

Я усмехнулся про себя. Девушка слишком переоценивала свои умственные способности.

Лэйла смотрела на меня снизу вверх. Скрюченная, растрёпанная и жалкая, она ёрзала по камням, пытаясь устроиться поудобнее.

— Чего молчишь, маленький мой⁇ — Ей наконец удалось восстановить дыхание. — Давай, соблазняй тётушку Лэйлу… Что ты хочешь мне предложить? Деньги⁇ Свободу⁇ А может, свои сладенькие пальчики? Я бы с удовольствием откусила парочку!!!

Психопатка зашлась в истерическом хохоте. Она смеялась долго, а я равнодушно смотрел на неё, отсчитывая про себя удары сердца. Время уходило, но спешить нельзя — нужно отыграть свою роль до конца.

Спустя минуту, девушка наконец заткнулась, и тогда я холодно произнёс:

— Ты ничего не получишь. Ты мне не нужна.

— Что-о-о-о-о⁇ — завопила девушка. Мои слова явно оскорбили её в самых лучших чувствах, но уже через секунду она осеклась и ехидно спросила: — Думаешь, тётушка Лэйла совсем дура? Хочешь сбить цену??? Не получится! Тётушка Лэйла не глупое дитя, маленький мой!

Я пожал плечами и негромко — так, чтобы не услышал Дру-уг — сказал:

— Тётушка Лэйла не смогла справиться даже с ним, — я качнул головой в сторону морфана. — А охотники разотрут тётушку Лэйлу в пыль, прежде чем она успеет вякнуть хотя бы одно слово.

— Охотники… — фыркнула девушка. Она демонстративно зевнула, будто бы от скуки, а затем настороженно спросила: — Кто они такие⁇

— Морфаны. Только куда более упитанные и куда более опасные.

— Люблю упитанных, — хихикнула Лэйла, но в зелёных глазах, несмотря на напускную весёлость, плескался страх. — И люблю опасненьких!

— Тогда радуйся, — хмыкнул я. — Они как раз очень хотели с тобой познакомиться.

Лэйла прищурилась.

— Твой друг Ворон, — продолжил я, — решил купить благосклонность морфанов и рассказал, что отправил им очень необычный гостинец… И теперь двести охотников ждут не дождутся, когда им посчастливиться повстречать тебя.

— Тва-а-а-а-рь… — выдохнула Лэйла. — Вот тварь… Я убью его… Высосу мозг из его костей…

У неё не возникло ни малейшего сомнения в том, что бывший начальник оказался способен на такую «шалость». Сплочённый и дружный коллектив видно за версту.

— Ничего ты ему не сделаешь, — я говорил, но не смотрел на Лэйлу. У неё должно было сложиться впечатление, что её уже полностью списали со счетов.

— Почему???

— Потому что ты никогда не уйдёшь отсюда. Охотники придут за тобой, когда закончится поединок.

— Да⁇ — оскалилась Лэйла. — Тогда чего же ты не дал сожрать меня своим дружкам???

— Потому что я не чудовище, — я пожал плечами. — И никому не желаю такой страшной смерти. Никому, даже тебе.

— А ты лицемер, маленький мой! Не желаешь мне страшной смерти? Тогда спаси меня от этих сраных охотников!!!

— Я освобожу тебя, когда мы с Дру-угом отправимся на суд. Это всё, чем я могу тебе помочь.

— Какой ты милый мальчик, — лицо Лэйлы посерело от страха. Моя готовность отпустить её, напугала девушку больше всего. — И что мне теперь делать?

Уверен, сейчас она во всех подробностях представляла, как сотни голодных морфанов скоро будут рвать её на части. Рвать, а потом ждать, когда восстановится плоть… И всё по новой. День за днём, год за годом. Безрадостная перспектива.

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами я. — Расслабься и попробуй получить удовольствие.

Я отвернулся от Лэйлы, шагнул в сторону и занялся снаряжением, сделав вид, что уже начисто забыл о девушке. Это стало последней каплей — соломинкой, которая переломила хребет верблюду.

— Сто-о-о-о-о-ой!! — в спину ударил испуганно-разъярённый вопль. — Я тоже хочу драться с этими охотниками вместе с тобой!! Сколько их там будет⁇ Трое, пятеро, десяток⁇ Неважно!

— Нет, — коротко бросил я, не глядя на девушку.

— Я смогу!! Ты меня плохо знаешь!!! Я их на части порву, только не оставляй меня одну!!!

Удивительно, но страх одиночества оказался сильнее страха смерти.

— Мне даже оружие не нужно, маленький! — Лэйла выплёвывала слова как из пулемёта. — Я их зубами грызть буду!!!

Я молча правил чёрный клинок, никак не реагируя на эту зажигательную речь.

— Возьми меня с собой, и я сделаю всё, что захочешь!! Скажешь убить кого-нибудь — убью! Скажешь сидеть тихо, как мышка — буду сидеть! Клянусь!!

— Да? — я наконец повернулся к девушке. — А может, ты и меня загрызёшь?

— Как ты мог такое подумать, маленький мой?!?! — Лэйла возмутилась столь искреннее, будто это не она совсем недавно гналась за мной в ночи с очень нехорошими намерениями. — Зачем мне это, глупыш⁈ Тётушка Лэйла ни за что тебя не обидит! У тётушки Лэйлы только один враг… Тот, который бросил её сюда… В это гнилое место… К этим проклятым морфанам… К этим вонючим крабам…

— Я не могу тебе верить.

— Можешь! Можешь, маленький мой! Я ничего тебе не сделаю! Если хочешь, то можешь даже не снимать цепь — только не бросай меня здесь!!!

Судя по глазам, Лэйла сама верила своим обещаниям. Это, конечно, никакая не гарантия безопасности, но всё-таки лучше, чем ничего.

Я выждал ещё две минуты, пока девушка не замолчала и не закрыла глаза. Отчаяние победило, а значит, теперь мой выход. Я подошёл, сдёрнул с неё цепь и бросил рядом кинжал — тот, что раньше принадлежал ей самой.

— Если замечу хотя бы один нехороший взгляд в свою сторону, тебе конец, — я говорил негромко, но внушительно. — Ты пожалеешь, что не попала на стол к морфанам, поняла?

Лэйла вскочила на ноги, ловко подхватила с земли кинжал и вытянулась по стойке смирно.

— Как скажешь, маленький мой!!! Буду смотреть на тебя только с нежностью и никак иначе!!!

Девушка буквально сияла — так сильно её обрадовало моё решение. Никакого доверия к ней у меня, разумеется, не было. Как, впрочем, и выбора. Других кандидатов на вакантное место в нашей остроге всё равно нет.

Однако оглядываться теперь придётся в четыре раза чаще…

Я посмотрел на Дру-уга и Лэйлу. Полубезумная психопатка и доходяга, облачённый в обноски. Не команда, а мечта.

Но главное сделано — я сумел убедить обоих, а значит, пора готовиться к бою. До поединка осталось совсем немного времени.

И его стоило потратить с максимальной пользой.