Фальдийская восьмерка

Глава 3

Дым над лесом Брак заметил далеко не сразу, слишком занятый чисткой и настройкой компрессора. Несчастное устройство выглядело так, будто его с самого сведения не трогали вообще ни разу, оставив вопросы о поломках и работоспособности на волю слепого случая и толстого слоя жирной маслянистой грязи, покрывающей всю внутрянку. Скорее всего, не развалилось оно именно из-за грязи, особенно учитывая то, как Оршаг нещадно гонял свой трак по степным буеракам.

Собственно, Оршаг и подрядил парня провести проверку грузовика, глянуть двигатели и “что там еще внутри дребезжит”. Чем тот и занимался с самого рассвета, кляня криворукого кретина, который не следит за своей техникой.

– Пойми, Брак. Это самые основы основ рыночных отношений, на которых строится в этом мире вообще все. Начиная с глубокой древности, где правил принцип “ты мне, я – тебе”, и заканчивая современными контрактными договорами, где каждый крохотный пункт можно расписывать на множество страниц. – Торговец помахал зажатой в руке книгой и затянулся трубкой, благосклонно глядя на потного и чумазого калеку.

Неизменные темные очки вновь сидели у него на носу.

– Почему-то я уверен, что в основе основ лежит желание ударить кого-нибудь по голове и забрать нужное без всяких отношений, – Брак выразительно повел зажатым в руке обрезком медной трубки и вновь полез в недра компрессора. – Особенно, если за жалкое одеяло, еду и букварь от тебя требуют невозможного. Как это вообще может до сих пор ездить?

Оршаг пожал плечами и хмыкнул.

– Вообще-то, у “этого” есть имя. Вроде даже весьма известное и в меру похабное, как вы любите. Что-то навроде “Черный пронзатель” или “Ржавый гробовоз”.

– Я бы назвал его “Содержимое нужника”, и даже это звучит комплиментом. Хотя, признаюсь, я никогда не видел настолько мастерски сведенного трака. Эйносы, каркас, даже обшивка подогнана идеально. Здесь почти на всех деталях клеймо.

– Как выглядит?

Брак стер пальцем грязь с корпуса гравки и пригляделся.

– Похоже на глаз.

– В треугольнике? – заинтересованно спросил Оршаг.

– Нет, просто глаз. Вокруг мелкий орнамент, какие-то буквы, но незнакомые. Может, имя мастера.

– Вряд-ли. Скорее пожелание, чтобы оно поскорее сломалось, а клиент прибежал за заменой. Никогда не доверяй надписям на незнакомом языке. Людям, говорящим на незнакомом языке тоже не доверяй. Да и вообще доверять никому не стоит, если только ты не можешь залезть человеку в голову, чтобы узнать его мысли. В последнем случае, кстати, доверять не стоит особенно сильно, кристально честные люди – самые большие мрази. Или умело скрываются.

Брак закончил вычищать первый компрессор и полез в недра правого двигателя. По сравнению с полудохлым движком в Джусовском траке, это был настоящий монстр. Явно добытый из матерого джорка, крепко сбитый, с мощными зацепами. Качеством наверняка не ниже красного, способный без проблем тянуть в одиночку три таких туши вместе с прицепами. И, конечно, как и все остальное, засранный донельзя.

– Такое послушать, доверять вообще нельзя никому.

– А так и есть. Именно поэтому мы с тобой сидим здесь, а не где-то еще. Ты мог бы, например, сидеть сейчас в клетке у Котов и наслаждаться утренней порцией помоев. Или побоев, в клетке они взаимозаменяемы и неотъемлемы друг от друга. А я бы мог, к примеру, пить пиво в одном из кабаков Ямы. Тех самых, где посетители не задаются глупым вопросом: “А не начнется ли тут драка?”, а спрашивают себя: “Сколько пива я успею до этого выпить?” – Оршаг мечтательно посмотрел на восток и продолжил. – Тот, кому доверяешь, тебя рано или поздно обязательно предаст. Затаит обиду, злость, выкопает из самого глубокого подпола тщательно запрятанные там чувства, от тщеславия и жадности до гордыни и ненависти. Потом подловит тебя в момент слабости и перережет со спины глотку, аккуратно так, одним движением. Еще и рукав подвернет, чтобы не заляпало.

Брак вздрогнул и уронил пруток в недра кузова. Тот пронзительно зазвенел, ударившись обо что-то железное.

– Чую, упало зерно на удобренную почву, – довольно добавил Оршаг. – А ведь это лишь самый прямой и топорный пример, мне за него даже стыдно стало. Куда ни плюнь, всюду одно и то же, доверчивость губит. Простак крадет у друга его деньги, пока тот спит. Торговец продает простаку фальшивый шелк, забирая его деньги за бесценок. Клан забирает у торговца его товар под предлогом заражения льдистой чумкой. И вот уже озлобленный торговец продает обидевшему его клану диковинный новый эйнос… Бесконечный круговорот доверия, который из раза в раз выплескивает свое гнилое содержимое в бурлящий людской океан.

Брак выбрался из недр двигателя и подозрительно уставился на торговца. За время пути он научился пропускать мимо ушей большую часть разглагольствований дельца, на которые тот был особенно щедр закончив очередную книгу. А заканчивал он их часто, нередко меняя свое мнение по нескольку раз на дню. Но слова о подозрительном обиженном торговце и новом эйносе заставили калеку насторожиться.

– Оршаг, скажи честно, это просто выдуманный пример? Или ты что-то знаешь?

– Все мы что-то, да знаем. Многие даже умеют что-то вокруг замечать. Редкие счастливцы умеют сопоставлять свои наблюдения. И уж совсем редко появляются уникумы, я бы даже сказал – избранные, которые могут делать из сопоставленного выводы.

– Это не ответ.

– Каков вопрос, таков ответ. Давай проверим твои умения, если ты не против? Вдруг ты избранный?

– А это поможет мне получить от тебя прямой ответ?

– Это может помочь тебе задать правильный вопрос. Итак, начнем?

Брак угрюмо кивнул, прервав накачку компрессора.

– Кто я?

– Вольный торговец Оршаг.

– Верно, значит ты уже что-то знаешь. А что написано у меня на траке?

– Эээ… – Брак замялся и покосился на ржавый борт. – Ничего?

– Правда? Ты уверен? Может там написано “Гард Первооткрыватель”? Или “Подарки всем нуждающимся”?

– Там ничего этого нет.

– Действительно! Вот видишь, ты умеешь замечать очевидные вещи, что уже ставит тебя на ступеньку выше остальных. Быть может, ты самостоятельно сможешь пройти следующий этап?

Брак тяжело вздохнул и покосился на свою сумку.

– Можно я сразу перейду к концовке?

Оршаг блеснул стеклами очков и кивнул.

– Сколько?

– Увы, мой юный клиент, ты успешно одолел предпоследний этап, но пришел к совершенно неверным выводам. Хотя, за попытку хвалю. А знаешь, почему твои выводы ошибочны?

Брак вздохнул и грустно покачал головой.

– Потому что у меня нет столько кри? И нет никакого смысла спрашивать?

– А ты небезнадежен. Если в недрах твоей ноги не спрятано фамильное сокровище Котобоев, или хотя бы пара фиолок, этот разговор вообще не имеет смысла. – Оршаг рассмеялся и добавил, – А их там нет, так как я тоже умею наблюдать и делать выводы. А еще я умею продавать свои выводы, что тоже не так-то просто. Как насчет еще одной попытки?

– Как я могу тебя найти, если захочу купить твои выводы?

Торговец картинно похлопал в ладоши.

– Как я уже сказал, ты небезнадежен. Если я таинственно улыбнусь и скажу, что сам найду тебя, когда придет время, ты поверишь?

Брак невольно улыбнулся тому, насколько высокопарно и нелепо это прозвучало. Оршаг подлил масла в огонь, действительно попытавшись изобразить на лице таинственность.

– Я так и думал. Держи.

Парень с интересом посмотрел на протянутый ему предмет – небольшую, с ладонь размером карточку, исписанную знакомыми буквами. Бумага была плотная, негнущаяся, будто множество тонких листов склеили вместе, после чего долго держали под чем-то тяжелым. Даже несмотря на невозможность прочитать текст, карточка производила впечатление солидности.

– И что это? – Спросил Брак, убирая приобретение в сумку.

– Моя визитная карточка. Там все, что тебе нужно знать. Научишься читать – сам разберешься. Это куда надежнее мутных обещаний, пусть даже и подкрепленных таинственными улыбками.

– Быть может, я смогу заплатить по-другому? Отработать, привести в порядок трак? – с надеждой спросил Брак, – Он очень хорош, но долго такого отношения не выдержит. А я бы мог наладить все эйносы, да и подвеска уже еле держится.

Оршаг рассмеялся и укоризненно покачал пальцем.

– А чем ты сейчас занимаешься? Времени до вечера у нас не так много, работы впереди, по твоим же словам, полно, а одеяло, пища и букварь сами себя не отработают. Так что вперед, своди вместе железки, чтобы эта пыльная душегубка побегала по степи еще немного. А если ты придумаешь, что делать с вентиляцией, точнее с ее отсутствием, я добавлю к оговоренному вот этот великолепный чайник.

Брак покосился на чайник, закипающий на весело потрескивающем костере, скривился и покачал головой. Тащить с собой бесполезную и тяжелую железяку не хотелось.

– Вот поэтому я и уважаю торговые отношения. – Удовлетворенно кивнул Оршаг, – Не устраивает сделка, откажись или пересмотри условия. Ты – мне, я – тебе. Но про вентиляцию все же подумай, я готов пересмотреть плату со своей стороны.

– Там нет ничего сложного, просто свести несколько отверстий под стеклами.

– Вот и займись, я не слишком в этом силен. Кресло, между прочим, тоже скрипит. И в поясницу что-то упирается, справа…

Возясь с шарговым компрессором и окончательно утратив человеческий вид и достоинство, Брак тем не менее был несказанно доволен. Машина, хоть и неухоженная, оказалась настоящим шедевром, способным с легкостью затмить все, что ездило, перемещалось и летало в Семье. Даже занимаясь грязной и неприглядной работой, парень не мог не восхититься множеством решений, которыми при постройке руководствовался неизвестный мастер. Начиная с рычажной системы, позволяющей избирательно блокировать колеса на ходу и стоянках, что наверняка здорово экономило на металле для истирающихся якорей, и заканчивая сложной кривой блямбой под рулем, где неизвестный эйнос, похожий на туго свернутую спираль, облегчал усилие на руле. Да и сам механизм поворачивающихся колес, к которому Брак боялся даже сунуться со своими навыками, внушал ему благоговейный ужас своей замысловатостью. Чувствовалось, что над машиной поработали отнюдь не клановые мастера – те предпочитали куда менее изящные, но куда более прочные и надежные постройки.

Все в этом траке дышало продуманностью, отравленной и загаженной вопиющей небрежностью владельца. Установка по добыче эйра из кри, сложное и многоступенчатое устройство с тремя раздельными нагревателями, подачей воды из бака под потолком и рассеивателем лишнего тепла – даже она находилась в откровенно убогом состоянии. Вскрыв котел Брак сперва обомлел, увидев в воде кристалл мутного, но несомненно фиолетового оттенка. А потом обомлел во второй раз, ведь вместо того, чтобы воспользоваться специальным крепежом, Оршаг просто небрежно закинул кри внутрь, как какую-нибудь не стоящую внимания мелочь. Где хрупкое фиолетовое сокровище всю дорогу неистово колотилось о железные стенки, рискуя вызвать разгон эйра. В незапертой коробке, примостившейся сбоку от котла, валялись еще четыре таких кристалла, нахально игнорируя положенные для них аккуратные ячейки.

Именно там парня, в котором здравомыслие боролось с жадностью и желанием втихаря прикарманить одну из фиолок, и застал окрик с крыши, призывающий выйти наружу. С сожалением закрыв драгоценную коробку, Брак вышел из трака и вцепился в протянутую руку торговца. Тот, крякнув от натуги, в одно движение втащил калеку на крышу.

– Смотри туда. – Оршаг вытянул длинный палец в сторону леса, казавшегося с высоты неопрятным зеленым ковром. – Да нет, левее.

Щурясь под полуденным солнцем, Брак с удивлением уставился на высоченный столб жирного, черного дыма, поднимающегося над морем листвы. Либо кто-то таким образом пытался подать сигнал, либо в лесу что-то яростно горело.

– Оршаг, что это такое?

– А это, мой любимый партнер, то самое место, в которое тебе, согласно нашему с тобой договору, предстоит отправиться. Придется подождать до заката, хотя тебе, я уверен, не терпится выступить в путь прямо сейчас.

Брак еще раз внимательно оглядел столб дыма, посетовав на отсутствие любимого окуляра. В представшей перед глазами картине не поменялось ровным счетом ничего, разве что рваная верхушка черного облака заметно сместилась куда-то вправо.

– Это какой-то сигнал? Я не раз видел похожий дым и очень сомневаюсь, что в лесу кто-то сжигает колеса от гигатрака.

– Сигнал? Можно сказать и так. Тебе же удобнее, точно не заблудишься. Да и от опушки недалеко. А дым черный потому, что там горит смола, а она всегда чадит. Тут полно сосен.

– Это сизые ели, – поправил Брак, – Их еще называют жжеными плакальщицами за то, что при повреждении коры выступают красные потеки, похожие на кровавые слезы. Прямо как из глаз больных жженой лихорадкой. По поверьям, они растут только в тех местах, где в далеком прошлом пролилось много крови.

– Если бы эта смола хоть чего-то стоила, за такое удобрение уже развязали бы парочку маленьких победоносных войн. Хотя, для такого существуют более короткие и емкие определения. – Оршаг улыбнулся и поправил очки, – Тебе в любом случае вскоре предстоит познакомиться с этими растениями поближе, так что я искренне рад твоей осведомленности в особенностях их произрастания на местности.

– Насчет смолы я уже понял, спасибо. Что именно там горит?

– А вот это тебе уже предстоит узнать самостоятельно. Сегодня ночью или завтра утром. Нет, я мог бы поделиться с тобой этими знаниями, благо наш контракт с твоим отцом уже почти завершен, но…

– Зачем платить за то, что я и так узнаю самостоятельно? Да и платить мне нечем.

– Ты быстро учишься.

За возней с траком вечер приблизился незаметно. До заката оставалась еще добрая пара часов, но тени уже удлинились, а в выбравшегося из недр машины калеку вцепились цепкие щупальца вечерней прохлады. Точнее, попытались вцепиться, благо новая куртка великолепно держала тепло.

Позорно проиграв схватку с нагревателем, но оставив за собой поле битвы, Брак на правах условного победителя нагло воспользовался баком для воды, хорошенько отмывшись и приведя себя в порядок. И теперь хмуро рассматривал из под налипших на лицо волос плоды своей победы. После перенесенных мытарств, нарядный латунный чайник с кривым носиком казался изысканной издевкой. Он стоял у костра, насмешливо подмигивая солнечным зайчиком с пузатого бока.

– Ты сам согласился, – весело сказал Оршаг, – Учти, забирать его назад не буду. Хотя, если твои дырки не будут работать, я не поленюсь и вернусь за сатисфакцией. Но в этом случае одним чайником ты точно не отделаешься.

Привычно пропустив мимо ушей незнакомое слово, Брак устало присел на ствол поваленной ели, предусмотрительно выбрав свободное от смолы место. Спрыгнувший с крыши торговец примостился рядом и неспешно начал забивать трубочку. Трещащий костерок неспешно доедал верхушку дерева, изредка фыркая и намекая на добавку. Языки пламени боязливо облизывали закопченный котелок с похлебкой.

Задумчиво глядя в огонь, Брак машинально проверил крепления ноги и задал давно мучивший его вопрос.

– Оршаг, объясни мне одну вещь. Ты многое знаешь, ты умелый торговец, ушлый делец и все такое. Но как, шарг тебя раздери, ты можешь настолько плевать на состояние своего трака? Я не буду спрашивать о правилах поведения в степи, твоем отношении к стоянкам, это не мое дело. Но трак! Что, если он сломается где-нибудь на переходе? Уверен, что ты не сможешь самостоятельно справиться с поломкой и застрянешь шарг знает насколько посреди бесконечного ничего. А ты даже название его не знаешь!

– А зачем оно мне? – недоуменно спросил торговец, – Ответ на твой излишне эмоциональный вопрос очень простой и состоит из двух частей. Первая – я не умею и не хочу заниматься траком. Мне достаточно того, чтобы он ездил и у меня достаточно средств, чтобы это обеспечить. Вторая проистекает из первой: для меня грузовик – это просто средство передвижения. Инструмент. В тебе сейчас говорит кочевник, ты с молоком матери впитал в себя знание о том, что жизнь зависит от транспорта. Вы их строите, вы в них живете, в них же и умираете. Даете машинам имена, ухаживаете, улучшаете и бесконечно перебираете. И в этом нет ничего плохого, не даром механики из бывших клановых всюду ценятся. Ваши отношения с техникой гораздо более… интимные, пожалуй. Ну а я не кочевник. Я, как ты выразился, делец. Простой вольный торговец. И трак мне нужен, чтобы на нем перемещаться.

– Зачем тогда тебе именно такой? Тут одних только эйносов на горсть фиолок, не считая работы мастера. Перемещался бы в свое удовольствие на обычном траке, если тебе настолько плевать на его состояние. Зачем гробить шедевр? Если бы здесь все не дублировалось, ты бы уже давно встрял в степи со сдохшими от голода двигателями.

– Ты сам ответил на свой же вопрос. На другом траке я бы уже давно застрял, а этот точно дотянет до ремонта. Дотянет же?

Брак угрюмо покосился на ржавый борт и сплюнул в костер.

– Он бы еще три раза всю степь пересек.

– Именно. И я готов был за это заплатить. В том числе тебе, чтобы самому не возиться. Заметь, даже между мной и этим траком заключена по-своему честная сделка. Я его купил – он меня возит.

– Жалко машину.

– Я думал, ты порадуешься. Ведь только в моих руках она может полностью реализовать заложенный в нее потенциал. Зачем тогда все эти дублирующие эйносы? Возить туристов из Валанта по виноградникам?

– Все равно жалко. Меня отец за такое состояние трака избил бы. Наверняка.

– А ты не привязывайся так сильно к вещам, будет значительно проще. Рано или поздно придет осознание, что ценность имеет лишь то, что ты можешь унести с собой. А еще позже поймешь, что настоящую ценность представляет лишь то, что у тебя в голове. Все остальное иллюзорно и нужно быть круглым дураком, чтобы менять информацию на иллюзии.

– Ты поэтому столько кри ломишь за ответы на простые вопросы?

– Такие ответы самые ценные. Представь себе, сколько может стоить во время засухи ответ на простейшее “Когда будет дождь?”. Зря усмехаешься, от этого многое зависит. Правитель стоит перед выбором, трясти ли свою казну для закупки продовольствия, или же потерпеть? Днем раньше, днем позже… Своевременные ответы на такие вопросы способны свергать целые династии и перекраивать границы государств, не говоря уже о бесчисленных сопутствующих смертях.

– Когда будет дождь? – переспросил Брак.

– Это вопрос? После заката и до полуночи. Советую поискать укрытие, кстати. Ночи здесь прохладные, – Оршаг помешал похлебку, докинул соли и задумчиво посмотрел на восток, где уже начинал разгораться закат, – Самыми важными вопросами всегда были, есть и остаются простейшие. Кто я? Кто ты? Где мы? Зачем? Когда? Чем короче, проще и лаконичнее вопрос, тем бесценнее ответ на него. Давай уже есть, времени осталось не так много.

Доедали похлебку в тишине. Оршаг закончил первым, метким броском забросил грязную миску в окно и ушел в кабину. Там он некоторое время шумно чем-то гремел, после чего в тишину вечера ворвался гул просыпающихся двигателей и гравок. Вернулся торговец с двумя запечатанными бутылками пива и небольшим свертком.

– Успешную сделку полагается обмывать, поэтому давай уладим формальности. Здесь еда. Немного, но тебе хватит. Букварь и одеяло ты уже забрал, по кри мы в расчете. Остался чайник, его ты честно заработал. Пусть служит тебе долго и счастливо. От себя добавлю кусок непромокаемой ткани, пригодится. Не стоит мокнуть в свою первую ночь на природе, это чревато последствиями, а меня потом заест совесть. Ничего не забыл?

Оршаг выразительно посмотрел на парня и покачал зажатой между пальцев бутылкой.

– Советы, – сообразил Брак, – Ты обещал пару ценных советов.

– Ах да. Совсем запамятовал. Совет первый – не ешь всякую дрянь в лесу. Особенно грибы и ягоды. Совет второй – осторожнее с именами. Не везде любят кочевников.

Брак, пристально разглядывавший тянущийся над лесом дым, в недоумении повернулся к Оршагу.

– Серьезно? И это твои советы? Не ешь грибы и не будь идиотом?

– А что тебя не устраивает? Советы бесплатные, а про ценные ты уже сам выдумал.

Спорить было бесполезно, поэтому Брак просто кивнул и принял протянутую бутылку.

– В расчете? Сделка закрыта?

– Ты бросаешь меня одного. Шарг знает где, вооруженного старым чайником, тремя сухарями и тупыми советами, предварительно обмазав все это мутными обещаниями. А взамен забираешь мои кри. Я ничего не упустил?

– Упустил, но сейчас это не важно. Сделка закрыта?

Брак тяжело вздохнул, откупорил бутылку и кивнул. На душе было муторно. Разум твердил, что он совершает непоправимую глупость, но менять что-либо было уже поздно.

– Сделка закрыта. Что я упустил?

Оршаг удовлетворенно кивнул, отсалютовав бутылкой. Залихватски выбил пробку и залпом опрокинул в себя содержимое.

– Ты упустил самое важное. По завершению сделки я должен красиво уехать в закат. И время как раз подходящее. Смотри как красиво.

Закат действительно был величественным. Солнце стремительно погружалось в едва заметную темную полоску над горизонтом – предвестницу надвигающейся бури. Пыльные столбики, поднятые усиливающимся ветром, окрасились в болезненно желтый.

– И мы для этого тут торчали весь день? – щурясь, спросил Брак.

– Конечно. Уж точно не ради твоего чайника и одеяла. Я, кажется, уже говорил, что работа должна приносить в первую очередь удовольствие. А потом уже удовлетворение.

– И именно в таком порядке.

– Верно. Удачи, Бракованный из семьи Котобоев, сын Джуса и Симы. Уверен, наши пути еще не раз пересекутся. Если ты выберешься живым из леса, а меня не зарежет очередной недовольный клиент. С тобой было приятно работать.

– Не уверен, что могу ответить тем же. Но спасибо, что спас меня у Плеши.

– Я бы предпочел в качестве благодарности что-нибудь весомое, но взять с тебя больше нечего. Не за что.

Оршаг захлопнул дверь кузова и начал было подниматься в кабину, но на полпути остановился.

– Я полистал записи и выяснил, как называется трак. Интересно?

– Только если это бесплатно, – усмехнулся Брак, – Пафосно и в меру похабно?

– Пронзающий Бурю.

– Логи бы понравилось.

– Мне тоже. Как ни странно.

Глядя с вершины холма вслед удаляющемуся траку, Брак внезапно осознал, что остался один. Совсем не так, как раньше, когда остаться одному значило запереться в дальнем углу кузова и возиться с железками. И не так, как ночь на вышке “Мамаши”, когда ты прекрасно осознаешь, что внизу ждет пробуждения целая Семья.

В этот раз все было по-настоящему. Как если бы одна из страшилок Симы внезапно претворилась в жизнь и принялась резать по ночам спящих на стоянках детей. Давящее, тяжелое и безнадежное ощущение, что вокруг никого. А ты совсем один.

Мысли парня прервала яркая вспышка молнии над степью, а об нос разбилась тяжелая капля.

Брак выругался и похромал сооружать навес.