Фейк

12

Час спустя мой макияж был нанесен профессиональным аэрографом, мои розовые волосы были уложены в массу идеальных локонов, а моему наряду… казалось, чего-то не хватает.

— Где остальное? — спросила я стилиста.

Мы расположились в женском туалете, который был красиво украшен люстрой и круглой кушеткой, зеркалами для макияжа, низкими табуретами и даже парой выпрямителей для волос, прикрепленных к стене. Все признаки указывали на то, что это один из самых впечатляющих новых клубов в Шэдоу Гроув.

Стилист, женщина двадцати с небольшим лет по имени Эмма, рассмеялась и сморщила нос.

— Ты такая забавная, МК, — ответила она, покачав головой. — Ты выглядишь эффектно. Вот, туфли, — она протянула мне пару смертоносных черный лакированных Louboutin, чтобы я их надела, и я нахмурилась.

— Ты шутишь. Это все? — я указала на нижнее белье, в которое она меня одела. Оно было полностью черным, что я оценила, но представляло собой не более чем корсет с крошечным клочком сетки, прикрывающим мои ягодицы. Подтяжки крепились к чулкам с кружевным верхом, а с высокими каблуками… — Да ладно. Это же шутка, да? Ха-ха, скажи Арчеру, что он выиграл этот раунд.

Эмма нахмурилась, выглядя несколько обиженной.

— Тебе не нравится? Это Agent Provocateur… Оно сделано из кружева Шантильи.

Другими словами, корсет, который я носила, стоил больше, чем туфли от Лабутена.

— Он великолепен, — предложила я, — но я просто в замешательстве. Почему я в нижнем белье для рекламной съемки клуба?

Эмма пожала плечами.

— Потому что это чертовски сексуально. Кроме того, это будет клуб бурлеска, когда он откроется, так что ультрасексуальность была основным условием съемки.

Я внутренне застонала. Конечно, блядь, инструктаж для съемок был «ультрасексуальным», потому что, не дай бог, это будет Хазмат или еще какая-нибудь хрень. Что ж, удачи нам с Арчером в отражении этой вибрации. Как я и предупреждала Ники, я не была моделью. И не актриса. Так что, может быть, она сможет обойтись отталкиванием и негодованием, пока мы оба будем одеты?

Черт. Неужели Арчер снова будет в нижнем белье?

— Давай, надевай туфли. Мы уже отстаем от графика, — подсказала мне Эмма, и я вздохнула, садясь, чтобы сделать то, что мне сказали. Она предложила мне халат, но я отмахнулась. Какой смысл, если я просто сниму его снова? К тому же, как бы я ни протестовала против скудного наряда, Арчер неоднократно видел меня в гораздо меньшем.

Ники уже устроила Арчера в гостиной, и я вздохнула с облегчением, увидев, что он все еще в брюках. На нем не было футболки, а ширинка на брюках была расстегнута, обнажая черное нижнее белье, но… по крайней мере, на нем были брюки. Маленькая милость.

Он сидел на бархатном кресле, держа в руке граненый хрустальный бокал с янтарным ликером. Его предплечья лежали на коленях, и он смотрел в объектив камеры, как чертов профессионал.

Будь он проклят. Как бы мне ни хотелось ухмыляться и шутить про Зуландера, он действительно был создан для этого дерьма. Мириады его татуировок опасно притягивали взгляд, и я обнаружила, что слишком внимательно разглядываю черные и серые татуировки.

Я поняла, почему владелеца бара хотела заполучить его. Он был мрачным, опасным и по-новому сексуальным, когда он сделал глоток своего напитка, его холодные голубые глаза следили за камерой, пока Ники щелкала как сумасшедшая. Она постоянно говорила, давала ему указания, поправляла углы лица, говорила, куда смотреть и когда оглядываться, но он был совершенно невозмутим.

Может быть, для него еще есть надежда… Очевидно, он мог слушать женщину, когда ему это было нужно.

Я сделала пару шагов ближе, чувствуя, как тонкие шпильки качают мои бедра больше, чем обычно, и взгляд Арчера переместился на меня с камеры.

Ники сделала еще несколько снимков, но он уже не был сосредоточен. Его взгляд был сфокусирован на мне, окидывая все мое тело с головы до ног, словно он видел меня впервые. Или видит меня новыми глазами. Это чертовски нервировало и заставляло мой шаг слегка шататься.

Внезапно интенсивность взгляда Арчера стала слишком сильной, и я прочистила горло, чтобы привлечь внимание Ники.

— Я тебе где-то понадобилась? — спросила я сдавленным голосом, молясь всем судьбам, чтобы она не решила, что я нужна ей на коленях у Арчера или еще где-нибудь.

— Ага, секундочку, милая, — ответила Ники, продолжая щелкать мышкой, пока Арчер наклонялся вперед, чтобы поставить свой напиток на стол, а затем сел обратно в бархатное кресло, раздвинув ноги, с тем же выражением лица.

— Что? — я набросилась на него, когда мои нервы уже не выдержали. — У тебя что, гребаный инсульт или что? — я положила руки на бедра и окинула лицо боевым взглядом. После всего, что он сделал, он не заслуживал того, чтобы так смотреть на меня. Как будто я была женщиной, которую он хотел трахнуть до смерти. Для нас с Арчером это было решительно исключено.

Его губы искривились в призрачной улыбке, и он провел рукой по лицу – похоже, чтобы скрыть свое веселье — когда его взгляд снова переместился на Ники и ее камеру. У него всегда была довольно длинная щетина, но он позволил ей отрасти настолько, что теперь ее можно было назвать короткой бородой. Я ненавидела бороды на мужчинах. Или… я думала, что ненавидела.

Черт возьми, может, это у меня был инсульт? Или, может быть, у меня что-то вроде осечки мозга. Потому что, как бы я ни хотела отрицать это, я уже представляла, как его борода будет ощущаться на моей внутренней поверхности бедер.

Да, мне нужна была терапия или что-то в этом роде.

— Хорошо, да, — сказала Ники, опустив камеру и одарив меня яркой улыбкой. — Черт возьми, ты выглядишь невероятно. Могу я пригласить тебя сюда? — она указала, где она хочет видеть меня – к счастью, не на коленях Арчера – и я позволила своему мозгу немного отключиться, когда она расположила нас и принялась за работу.

По большей части, мне удавалось игнорировать Арчера. Или, по крайней мере, притвориться, что он кто-то другой. Какая-то случайная, безликая, безымянная модель, которая просто оказалась на той же фотосессии… но тут Ники выкрикнула свое следующее указание.

— Прости? — ответила я, моргая на нее. Наверняка это было эхо моих собственных мыслей.

Ники вскинула бровь, словно пытаясь не рассмеяться. Она только что усадила Арчера на барный стул без спинки перед крутым светильником на фоне кирпичной стены, а теперь хотела, чтобы я сидела у него на коленях.

Какого черта?

Мои глаза сузились, а губы разошлись, чтобы сказать ей, что меня это не устраивает, потому что моя сила воли не простиралась так далеко, и я прекрасно понимала, что можно полностью ненавидеть кого-то и при этом трахать его мозги. Но Арчер не оставил мне выбора.

Его огромные руки обхватили мою талию, и я издала тоненький писк, когда он поднял меня к себе на колени, отставив мою задницу в сторону.

— Какого хрена? — шипела я на него, стиснув зубы, чтобы скрыть нашу враждебность от Ники и всех остальных в комнате. Большинство из них, к счастью, не обращали на меня внимания, и мне было глубоко наплевать, что все знают, что я не могу находиться в пятистах футах от Арчера Д'Ата. Но я также не хотела, чтобы кто-то еще, например, этот гад Джейс, сунул свой нос в нашу ссору.

Он убрал одну руку с моей талии, положив запястье на свое бедро – то, на котором я не сидела — и его губы тронула маленькая насмешливая улыбка.

— Остынь, Мэдисон Кейт. Это всего лишь фотосессия, я не собираюсь приставать к тебе. Я не трахаю безвольных цыпочек.

Во мне вспыхнуло рычание.

— Нет, ты просто женишься на них, пока они несовершеннолетние, — мои слова были произнесены шепотом, но яд был ясен.

Вместо того чтобы ослабить свою хватку, как я ожидала, он крепче обхватил меня за талию, притягивая ближе к своему телу. Я покачнулась, моя рука вырвалась в инстинктивной реакции, чтобы спасти себя от падения на пол.

— Что тебя больше всего расстраивает, Мэдисон Кейт? — спросил Арчер мрачным шепотом, его губы едва шевелились, когда он пристально смотрел мне в глаза. Где-то на заднем плане я слышала щелканье камеры Ники, но она уже перестала давать нам указания. — Дело в том, что твой отец продал тебя? Или в том, что я тебя купил? Или ты просто злишься, что я отказался трахнуть тебя, когда ты так явно умоляла об этом?

Ярость вскипела во мне, и я прижала руку к его груди, пытаясь оттолкнуть его – или себя от него, как это было, но его рука на моей талии была крепче, чем ремни безопасности на американских горках. Это было уместно, учитывая, что я чувствовала себя как на самых опасных ржавых, разбитых старых американских горках, которые только можно себе представить, когда я была с Арчером.

— Отпусти меня, Арчер, — прорычала я, толкая его в грудь, чтобы показать, что я не дура. Моя другая рука лежала на его голом плече, обхватывая его шею, и я намеренно впилась ногтями, когда убирала эту руку.

Глубокая, мускулистая дрожь пробежала по его спине, когда мои ногти прочертили красные линии по его плоти, но все же он не оттолкнул меня. Совсем наоборот. Небольшой, разочарованный стон вырвался из его губ за долю секунды до того, как его свободная рука хлопнула меня по заднице, поднимая меня, вращая и усаживая на колени, поставив одну обтянутую чулками ногу по обе стороны от его бедер, а мои налитые груди оказались так близко к его лицу, что его борода задевала их.

— Какого хрена ты…

Бум. Ад застыл.

Или достаточно близко. Губы Арчера впились в мои в резком, требовательном поцелуе, а его пальцы запутались в моих волосах. В моем мозгу произошло короткое замыкание, и на секунду я поцеловала его в ответ. Я бы солгала об этом позже, если бы меня спросили, но я это сделала. Он держал одну руку в моих волосах, пряди так туго намотались на его пальцы, что я могла быть марионеткой под его контролем. Другая его рука лежала на моей пояснице, но его прикосновения были собственническими и контролирующими, он крепко прижимал меня к себе, целуя до беспамятства.

Хотя не совсем бессмысленно.

Собрав все силы воли, я отстранилась от его губ и отвернула лицо в сторону, пытаясь отдышаться. Все должно быть это видели. Конечно, Ники видела, она держала свою гребаную камеру на нас.

— Я думала, ты не трахаешь безвольных цыпочек, — прорычала я тихим голосом, отворачивая лицо от камеры Ники, боясь того, что она может там заснять. Было достаточно плохо, что моя киска пульсировала там, где я была прижата к твердости Арчера, и все мое тело горело, как будто я засунула язык в электрическую розетку.

Арчер издал забавный звук и провел языком по своим губам, но не отпустил мои волосы. На самом деле, он использовал свою хватку, чтобы повернуть мое лицо так, что наши взгляды снова встретились.

Уголок его рта приподнялся, а в холодных голубых глазах мелькнула победа.

— Я не хочу.

Я нахмурилась. Его намек был ясен… что я была готова.

Ублюдок.

С яростным, разочарованным рыком я вырвалась из его хватки и покачнулась, когда мои каблуки снова ударились об пол.

— Ты лаешь не на то гребаное дерево, муж, — шипела я, напоминая ему – и себе – о большом слоне в нашей комнате. — Если ты ищешь желающих, то лучше бы ты просто трахал себя. В последнее время у тебя было много практики в этом, не так ли?

Его взгляд потемнел, его забава превратилась в угрожающий оскал, но у меня закончились трахалки. У меня также закончилась сила воли и душевная стойкость, а я очень не хотела быть одной из тех девушек, которые теряют всю стойкость, как только их пизда становится мокрой.

— Мы закончили? — спросила я Ники, поворачиваясь к Арчеру спиной. Если бы он был мудрым, то воспользовался бы прикрытием, чтобы разобраться в себе. Иначе эта «ультрасексуальная фотосессия» превратится в порнографию.

Ники вскинула брови, ее фотоаппарат был зажат в одной руке, пока она колебалась.

— Э… не совсем… — начала она, но быстро передумала. — Вообще-то, если подумать, я могу работать с тем, что у меня есть.

Я была на полпути через бар еще до того, как она закончила говорить. Коди был возле главной двери и разговаривал с Джейсом, и когда я пронеслась мимо него, он прервал разговор, чтобы последовать за мной.

— Что случилось? — спросил он обеспокоенным голосом, когда я протиснулась через тяжелые двери и вышла на морозный воздух.

— Серьезно? — потребовала я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. Но выражение его лица было чисто растерянным, и только через секунду я поняла, что он не видел поцелуй между мной и Арчером.

Коди нахмурил брови и бросил взгляд назад, в сторону бара-склада, который мы только что покинули.

— Тебе нужно, чтобы я ударил его ещё раз? Я уверен, что он заслужил это.

Я резко рассмеялась и покачала головой. Мое раздражение улетучилось вместе с хрустящим воздухом, который я вдыхала.

— Ещё раз? У тебя вошло в привычку бить его?

Коди одарил меня наглой ухмылкой, сократив расстояние между нами. Он накинул свою кожаную куртку на мои дрожащие плечи.

— Детка. Ты бы видела, в каком беспорядке мы со Стилом оставили его в ту неделю, когда ты уехала в Аспен. Скажем так, боевые тренировки пошли в гору.

Я усмехнулась, позволяя всему моему гневу и разочарованию в Арчере улетучиться, когда руки Коди скользнули под его куртку и легли на мою талию.

— Черт, как бы я хотела это видеть, — пробормотала я, представляя, как парни выбивают дерьмо из Арчера, а он, блядь, просто принимает это, потому что знает, что заслужил.

— Скажи слово, детка, — сказал мне Коди с полной серьезностью, — я с радостью повторю это для тебя. Самое время ему проснуться, пока мы не потеряли тебя по-настоящему.

Мои глаза сузились, когда я посмотрела в направлении бара.

— Чтобы потерять меня, ему сначала нужно иметь меня. А у него меня нет, — мои слова были твердыми, но в них не было убежденности.

Однако Коди не стал обвинять меня в том, что я отрицаю чушь.

— Но… есть ли я?

Черт возьми, он смотрел на меня с надеждой, умоляющими щенячьими глазами. Как, черт возьми, такой горячий парень, как Коди, мог законно сделать такой ход?

Обхватив его руками за шею, я откинула голову назад, чтобы поцеловать его. Даже с туфлями на шпильках разница в росте была достаточно значительной, поэтому мне все еще нужно было, чтобы он слегка наклонился. Это было чертовски горячо.

— Я все еще злюсь, Коди, — сказала я ему шепотом, когда наш поцелуй закончился, — но да. У тебя есть я. Не облажайся снова, или я кастрирую тебя ржавыми ножницами.

Он застонал, притянул меня ближе и впился в мой рот еще одним поцелуем, на этот раз с обнаженным желанием и отчаянной жаждой.

— Мне чертовски нравится, когда ты вся дрожишь, детка, — сказал он мне грубым шепотом, наклонив голову, чтобы взять мой рот в еще один обжигающий поцелуй. Поцелуй, который очень легко мог привести к большему… А если учесть, что мы стояли на парковке посреди чертова дня, а я дрожала от холода в нижнем белье, на каблуках и в куртке Коди? Возможно, не лучшее время или место.

Вздохнув, я сделала небольшой шаг назад, пытаясь напомнить своему телу, что мы не можем трахаться стоя в общественном месте. Но движение привлекло мое внимание через плечо Коди, и мой взгляд устремился к входной двери бара-склада. Она была открыта, и там стоял без футболки, покрытый татуировками, разъяренный кусок дерьма с глубоким оскалом на лице и сложенными толстыми руками.

Что-то в нем вызывало у меня постоянное желание повысить давление, а после того трюка, который он там провернул, поцеловав меня вот так? Да, я хотела разворошить осиное гнездо. Огнеметом.

Проведя языком по нижней губе, я снова закрыла небольшой промежуток между мной и Коди, прижавшись своим телом к его телу и нарочито подмигнув Арчеру. Я наклонила лицо назад, снова ища губы Коди, но тут меня напугало хлопанье дверцы машины.

— Мэдди! — раздраженный крик Скотта потряс меня, и я в замешательстве отпрянула от объятий Коди. — Ты в порядке? Эй, придурок, убери руки от моей девочки! — он схватил Коди за футболку и оттащил его от меня таким грубым движением, что я чуть не упала на задницу посреди этой чертовой парковки.

Однако я удержала равновесие, чего нельзя было сказать о Скотте, когда он с размаху ударил Коди, промахнулся и упал лицом вперед в гравий.

— Твою мать, — прошипела я себе под нос.

Как раз то, что мне было нужно. Еще один позерствующий дурак, ведущий себя рядом со мной как чертов пещерный человек.