Гадости для радости ...и по работе

22/09

22/09

Идея, в целом, была светлая. И если бы дело на самом деле обстояло так, как я рассказал Марку, можно было бы попробовать этот вариант аккуратно провернуть, но… Но проблема в том, что тогда Оксане проблематично будет встретиться не только с Катериной, но и с Червоной.

А целью всего мероприятия было именно это: добиться, чтобы Оксана явилась к Червоне. Добровольно. И сняла с моей сестры свое проклятье.

Я вздохнул:

— Нет, Марк, не пойдет. Если я воспользуюсь служебным положением и объект в больничку по тихой грусти положу — я следом свои погоны на стол положу. А законных оснований для принудительной госпитализации нет: ну, нервный срыв у человека. Истерика. Бывает. Пока она с топором на соседей не бросается и не пытается в окно выйти — ее личное дело.

Марк в трубке вздохнул в ответ.

Как человек человека, я его понимал: обеспечивать безопасность человека со свистящей флягой — мероприятие увлекательное, но не настолько, чтобы в нем хотелось принять участие.

К счастью, Марк был мне должен и моральной возможности увернуться от этого праздника жизни не имел.

Поднимаясь на пятый этаж без лифта, но с сумкой на плече и ящиком с инструментами в руках, я прикидывал, говорить ли Червоне, что ее закладка сработала?

…да как сработала!

Если сказать — придется объяснять, откуда у меня эта информация. И фиг его знает, как нагиня отнесется к тому, что я приставил к “детоубийце” охрану — может, с ее, змейской, точки зрения, законное право и святая обязанность родителей свернуть шею угрозе потомству.

Решил, если спросит — скажу, а добровольно выяснять позицию Кирилловой не буду.

-

— Ты что пил?

Ноздри у Червоны Никитичны дрогнули и затрепетали, глаза сощурились, губы поджались… Ну типичная жена, учуявшая характерный душок.

— Вот чего ты ржешь? — Взвилась Кириллова, хотя я честно, пусть и не слишком старательно пытался скрыть ухмылку. — От него магической гадостью какой-то разит, а он ржет!

Протиснувшись в квартиру мимо сердитой хозяйки — ну… не то чтобы совсем уж “мимо”, скорее, “вплотную”, я констатировал, что от этого нехитрого действия приятная расслабленность в голове дополнилась легким напряжением ниже пояса.

Вот и не верь после этого, что стресс влияет на потенцию!

— Ну почему сразу “гадость”? Отличная штука, ты вот говорила, что меня теперь алкоголь не берет — а взяло, как миленького!

— Вот это меня и заставляет напрячься…— мрачно пробормотала Червона. — Иван, не доводи до греха — скажи толком, что ты пил, я пойму, какие последствия это могло иметь и отстану. Или заставлю тебя промыть желудок, но потом все равно отстану.

— Поздно промывать, мы этой настойки утром с коллегой накатили. По рюмке. — У Червоны на лице был написан ясно читаемый скепсис, но обострять она не стала. Я тоже явку с повинной оформлять не спешил, ибо зачем усугублять? — Что там в рюмке… то есть, в настойке было, не знаю, но где взять еще, спросил. Это твоя соседка с третьего этажа делает, Безлунная Ксения Феро… Феро… Короче, рыжая девка с третьего этажа, квартира прямо под твоей. На номер не смотреть, номера тут в этом вашем доме меняются произвольно. Могу дать номерок.

— Не надо, у меня есть, — фыркнула она. — Никуда не уходи, я сейчас все выясню!

Проводив взглядом удаляющуюся за… спину, я пожал плечами: ну, “не уходи” — так “не уходи”.

Я внимательно осмотрел место крепления обвалившейся полочки в прихожей, прикидывая, что здесь можно сделать…

Червона вернулась минут через пять: в кулаке зажат телефон, лицо напряженное:

— Вань, я сейчас задам тебе вопрос, мне нужно, чтобы ты мне на него соврал. Ну, или не ответил.

Я оглянулся на нее с высоты табуретки, притащенной с кухни для удобства работы, даже дюбеля, которые в зубах сжимал, изо рта вынул — мол, я готов, спрашивай!

— Вань, о чем вы сегодня говорили под настойку с майором Полухиным?

— Служебная тайна! — Без колебаний отозвался я, и вернулся к монтажу полки.

— Фу-у-ух! — Ванька с облегчением осела на пуфик. — В общем, во-первых, настойка, которую вы пили, она у ведьмы проходит как успокоительное — потому она тети Машину установку и пробивает. Лекарства-то на тебя действуют. А во-вторых, кажется, от побочных эффектов лекарств ты теперь, кажется, освобожден…

— М? — Поддержал я разговор, не выпуская из зубов дюбелей.

— Настоечка у майора, говорю, с побочным эффектом была: как сыворотка правды действовала. Соврать невозможно, промолчать почти не получается.

Я ох… от удивления чуть дюбеля не проглотил. Ну, Степа! Ну, коллега!

Нет, я в принципе, понимал, почему майор так поступил. Да что там “понимал” — я, блин, на его месте сам так бы поступил! Так досада меня брала в основном на себя: попался, как лопух!

А майор, конечно, молодец — быстро в выгодах от контакта с потусторонним разобрался…

— Вань, — сквозь дюбеля, а потому невнятно спросил я. — А ты такое зелье сваить сможешь?

— Нет! — Оскорбленно отозвалась Червона. — У Безлунной покупай!

И, не утерпев, все же спросила:

— Так о чем вы с майором Полухиным говорили?

— Служепная тайна! — Без колебаний отозвался я.

Еще более невнятно — потому что не только сквозь дюбеля, но и сквозь ухмылку.