Ганс

ГЛАВА 129

Ганс (3 дня спустя)

«Малыш, тебе нужно успокоиться». Кассандра гладит меня по груди, и я прижимаю ее руку к своему телу. «Им понравится это место».

Я выдыхаю и оглядываю парадный вход с двойной лестницей и разноцветной люстрой из дутого стекла.

«Я сомневаюсь, что они решат, что это отличное место».

«Серьезно?» — усмехается Кассандра. «Это особняк площадью десять тысяч квадратных футов с бассейном, семиконфорочной плитой и теплицей. Это более чем хорошо. Нам придется выгнать их, когда мы захотим, чтобы они ушли».

Я притягиваю ее к себе свободной рукой. «Да, но причина, по которой у тебя больше нет твоего старого дома, вероятно, будет их беспокоить».

Моя девочка знает, что ее прикосновения помогают мне успокоиться, поэтому она скользит рукой по моей футболке, прижимая ладонь к моей коже и даря мне свое тепло.

Верный своему слову, на следующий день после того, как мы приземлились, Неро пошел к дому своего соседа (сосед — это относительное понятие, поскольку участок земли составляет несколько акров) и сказал им, что я заплачу двойную рыночную стоимость, чтобы они оставили мебель (за исключением любых реликвий или вещей, представляющих сентиментальную ценность), и уехали через двадцать четыре часа.

Они это сделали. Я заплатил. И теперь этот дом принадлежит нам. Что здорово. Но ее родители едут на ужин, и я чувствую, что меня сейчас вырвет.

У Кассандры звонит телефон.

Она достает его из кармана и включает громкую связь. На экране появляется имя ее мамы.

«Ты подъезжаешь?» — спрашивает Кассандра.

«Я думаю, что наверное да». Она что-то говорит мистеру Кантреллу. «Тот адрес, который ты прислала, был верным?»

«Да, мама».

«Это новый дом Ганса?» Тон миссис Кантрелл, как и следовало ожидать, скептичен.

«Просто скажи папе, чтобы подъехал к воротам. Они тебя впустят».

Чтобы заманить их сюда, мы сказали им, что это только мой дом.

Плюс, мне нужно задать ее отцу один важный вопрос, прежде чем мы скажем им, что Кассандра тоже живет здесь.

Кассандра знает, что я собираюсь спросить. И она уже сказала мне, что скажет «да». Но у меня никогда не было возможности для традиционных свиданий, поэтому я хочу сделать это.

Когда мы слышим, как они разговаривают с охранниками, Кассандра вешает трубку.

Убирая телефон обратно в карман, она поднимает руки, чтобы обнять мое лицо. «Я люблю тебя, Ганс. Они тоже будут любить». Она притягивает меня к себе и прижимается губами к моим. «И они простят остальное».

Я сглатываю и целую ее еще раз, затем открываю входную дверь.

Мистер Кантрелл едет на своем Buick по подъездной дорожке и вокруг фонтана перед домом. Он замедляется на дальней стороне, около гаражей, но я вижу, как миссис Кантрелл машет руками внутри машины, и в конце концов мистер Кантрелл снова объезжает фонтан, останавливаясь прямо у подножия лестницы, ведущей к гигантскому дому.

Я держу руку на пояснице Кассандры, пока мы спускаемся по ступенькам, чтобы встретиться с ними.

Миссис Кантрелл первой вылезает из машины и протягивает руки в сторону дома. «О, черт!»

Кассандра смеется рядом со мной. «Мама!»

«Ну, серьезно, Кассандра». Она опускает руки на бедра. «Ты не можешь просто так переехать с этой милой маленькой улицы в этот дворец и ожидать, что я буду притворяться, что это нормально».

Я немного вздрагиваю, когда она называет нашу старую улицу милой.

Кассандра принимала их звонки и сообщения последние несколько дней, как будто ничего не случилось. Ее мама была особенно внимательна, следя за тем, чтобы Кассандра была в порядке после всего, что произошло в Мексике, так что я уверен, что она настоит на переезде на следующий месяц, когда узнает, что еще произошло.

Мы поговорили об этом и договорились рассказать им все. Или хотя бы в общих чертах. И если они зададут нам вопрос, мы не будем лгать. Кассандра уверена, что они не попытаются сдать меня властям, а я доверяю своей Бабочке, поэтому я доверяю им.

Миссис Кантрелл поворачивается ко мне, обняв Кассандру. «Дом красивый. И абсурдный».

"Мама!"

Часть моей тревоги утихает. «Это и то, и другое». Я начинаю протягивать руку маме Кассандры, но она просто отталкивает ее и хватает меня в объятия.

«Не знаю, зачем ты жил в этом унылом маленьком доме, когда мог себе это позволить». Она отстраняется и улыбается мне. «Но я рада, что ты это сделал».

«Мама, ты не можешь назвать это милым и идиотским одновременно».

Мы оба игнорируем Кассандру.

«Я тоже рад, что так сделал». Мои слова кажутся такими неадекватными той правде, которую они несут.

Миссис Кантрелл берет Кассандру под руку. «Покажи мне, что внутри». Когда они проходят мимо меня и поднимаются по ступенькам, я слышу, как миссис Кантрелл говорит: «Твой дом милый. Его был грустный».

Сейчас оба дома в равной степени разрушены, но это все равно справедливое описание.

Мистер Кантрелл останавливается передо мной, не делая попытки последовать за дамами.

Я значительно больше его, но я вдруг чувствую, что я снова в своем подростковом теле. Пытаюсь стоять прямее. Пытаюсь доказать, что я достоин.

Я делаю вдох.

Я боролся со многими трудностями.

Я боролся за свою жизнь и выжил.

Я могу это сделать.

«Я люблю вашу дочь», — говорю я ему. «Кассандра — это… Она для меня всё. И я хотел бы попросить у вас её руки».

Мистер Кантрелл смотрит мимо меня на особняк за моей спиной. «Я не был в войсках связи. Я даже не был в армии». Он делает паузу, и мои нервы напрягаются. «Я был в кое-чем другом».

Я сглатываю. «Трехбуквенное агентство?»

Он не подтверждает.

«Я видел много дерьма. Большая часть из этого не имела никакого отношения к войнам, но я видел много опасных людей». Его глаза снова смотрят на меня. «Их легко распознать, когда знаешь, что искать».

Я борюсь с инстинктом своего тела отстраниться и выдерживаю его взгляд.

Он опускает голову, словно принимая решение. «Я понял, кто ты, когда мы впервые встретились».

Его слова леденят мою кожу. «Если ты попытаешься остановить меня…»

Я оборвал себя, потому что не знаю, как закончить это предложение. Я никогда не откажусь от нее, но я никогда не сделаю ничего, что могло бы навредить человеку, который ее воспитал.

«Я до сих пор знаю некоторых людей. И в ту ночь, когда Кэсси застряла в Мексике, после того как ее автобус угнали, а потом чудом спасли… мне прислали несколько изображений».

Я готовлюсь. Готов к вопросам. Боюсь, что он меня отвергнет.

Но затем он делает шаг вперед и хватает меня за плечо.

«Спасибо». Он борется, чтобы сохранить самообладание. «Я обязан тебе жизнью. Она…» Он кивает в сторону дома. «Она — моя жизнь».

У меня сдавливает горло.

Его любовь к ней — это то, что мои родители чувствовали к Фрейе. И я видел, как это их разрушило.

Но его девочка все еще здесь. И он один из родителей, который понимает, насколько это ценно.

«Я бы сделал для нее все, что угодно», — мой голос срывается, когда я говорю правду.

«Я бы не принял ничего меньшего». Рука на моем плече сжимается. «Эта девчонка — настоящая беда. Ей нужен кто-то опасный, чтобы защитить ее. Так что да, сынок, ты получил мое благословение. И это делает тебя семьей. То есть у тебя есть моя дочь. Но и мы тебе нужны».

Сын.

Я киваю.

Затем я снова киваю.

Потому что, черт возьми, как же здорово иметь семью.