Железом по белому

Глава 26

3

Поезд стальной змеей втягивался в распахнутые ворота Стального города. Ну, по крайней мере, так это выглядело бы для наблюдателя, разместившегося на самой верхушке огромной башни. При условии, что эта башня существовала бы и находилась именно в Штальштадте. Для пассажиров же поезда с учетом отсутствия окон вагонов, проникновение в закрытый город выглядело… да точно так же, как и предыдущий час езды: стук колес по рельсам, покачивание вагона, помаргивающие светильники на стенах, духота, давка, жесткие неудобные лавки… Разве что резкий гудок оказался неожиданностью и даже напугал некоторых крестьян, для которых поездка на поезде была в новинку.

Поэтому на въезд в город никто из новонанятых работников почти не отреагировал. А приз за самую спокойную реакцию, без сомнения, получила бы группа поваров, разместившаяся у одной из стен.

Макграт дремал, Миллер и Кэтсхилл играли на пальцах в чет и нечет — Кэтсхилл жульничал и выигрывал, Миллер проигрывал и нервничал — малыш Крис куда-то свинтил, Найджел же, более известный в Шнееланде, как Ксавье (а в Драккене, положим, и вовсе под другим именем), тоже не чувствовал никакой тревоги.

Собственно, сказал бы Ксавье, если бы его спросили, и он взял бы на себя труд сформулировать словесно свое состояние, чего ему нервничать? Никаких проверок на въезде в город не предусмотрено, если уж у них не спросили документы при найме, то, скорее всего, никто ими не поинтересуется и дальше. Конечно, в Штальштадте он должен разоблачить своего «двойника», что, несомненно, может послужить причиной для некоторого беспокойства. Но, если подумать, именно сейчас по этому поводу беспокоиться просто глупо: он не знает абсолютно ничего о городе, о порядках в нем, а том, как вообще найти двойника, поэтому строить любые планы просто бессмысленно. А нет планов — нет и повода для беспокойства.

— Макграт, — Ксавье толкнул в бок дремлющего Капитана.

— Чего? — спросил тот из-под козырька надвинутой на нос кепки.

— Ты не боишься, что наше неумение готовить вот-вот раскроется?

— Неа, — хладнокровию Макграта мог бы позавидовать любой удав джунглей Южного Перегрина, — Я боюсь только зеленых крыс.

— Почему? — Ксавье уже немного привык к извилистой логике своих сотоварищей, но сейчас он не смог уследить за всеми ее изгибами.

— Потому что если ты видишь зеленую крысу — значит, ром все-таки тебя доконал.

— Макграт…

— Только не говори, что ты ее увидел.

Ксавье мысленно поклялся изловить полдюжины крыс, самолично раскрасить из всеми оттенками зеленого, и подсунуть треклятому морпеху в качестве мести.

— Нет, до зеленых крыс мне еще далеко. Я про наши поварские таланты.

За себя Ксавье не переживал. Он действительно был мастером по разделке туш. Полезное умение, если ты — драккенский вервольф, и живешь лесом. Кто, если не ты, разделает подвернувшегося оленя, чтобы зажарить на костре, жирного зайца, чтобы запечь его в глине, берендского контрабандиста, чтобы не копать слишком большую яму? Но вот в кулинарных талантах Макграта сотоварищи у него были сомнения.

— А что с ними?

— Макграт, ты умеешь готовить?

— Конечно. Морской пехотинец умеет всё.

— Кроме работы на токарной станке.

— С чего ты взял?

— Ты сам это сказал вербовщику.

— Так я соврал. Терпеть не могу работать с железом. Лучше уж на кухне, где тепло, вкусно пахнет и всегда можно подкрепиться.

— Макграт был коком на нашем судне, — вмешался в разговор Кэтсхилл со своей всегдашней унылой миной, вызванной не складом характера, а осколком пушечного ядра.

— Ага, — подтвердил тот из-под кепки, — Меня все боялись.

— Тебя или твоей стряпни? — хмыкнул Ксавье. Морпехи любой разговор превращали в балаган.

— Мою стряпню все любили. А меня боялись. У меня же бочка с яблоками была.

— Яблоки-то тут при чем? — логика Макграта изогнулась так круто, что Ксавье за ней в очередной раз не поспел.

— Они кислые, они твердые и их очень удобно кидать в тех, кому не нравится моя стряпня.

Под вагоном зашипело, как будто поезд наехал на огромного змея, недовольного этим обстоятельством. Пассажиры качнулись, что-то посыпалось на пол, кто-то с отдавленной ногой взвизгнул.

— Прибыли, — Макграт щелчком забросил свою кепку с носа на макушку, — Готовимся к высадке, парни.

4

— Неплохой кубрик, — Кэтсхилл заглянул в дверь комнаты, которую он получил на двоих с Миллером, — Никакого сравнения с нашей казармой.

Честно говоря, Ксавье тоже ожидал нечто вроде казармы — длинные помещения, в которых выстроены не менее длинные ряды двуспальных кроватей… воображение на секунду запнулось, пытаясь понять, что не так в этой картинке… а, ну да — двухъярусных, а не двуспальных, кроватей, кое-где отгорожены старыми простынями и тряпками закутки, из-за некоторых из них доносятся ритмичные скрипы, там рабочий вместе с женой делают новых рабочих…

В Штальштадте все было иначе.

Длинные коридоры с казавшимися бесконечными дверями по обе стороны. За каждой дверью — комната. Две кровати, два стола, два стула, одинаковые в каждой комнате, как будто их штамповали. Одинаковые коридоры, одинаковые комнаты, одинаковая мебель — все одинаковое, так что, если бы не большие номера на каждой двери — можно было бы заблудиться в этом монотонном повторяющемся кошмаре. Тем более что и рабочие тоже все одинаковые.

— Говорят, — с безразличным выражением заявил Макграт, когда они стояли в длинной бесконечной очереди на мойку, — перед мытьем каждого сажают на кресло, запихивают голову в специальную машину, вжик — волосы и борода сбриты.

— Так ведь головы у всех разные, — вмешался кто-то из очереди.

— Это только до первой стрижки, — успокоил Макграт.

Очередь после такого успокоения занервничала еще больше.

Впрочем, никакой машинки для стрижки и бритья они, естественно, не увидели. Длинный ряд стульев, перед которыми лязгали стальными ножницами и размахивали сталными бритвами парикмахеры, явно тренировавшиеся на овцах, судя по скорости, с которой разнообразные волосы, черные, светлые, рыжие, седые, слетали на пол. Ксавье на секунду задумался над тем, куда все эти кипы волос деваются? Сжигаются? Или их хозяйственно набивают в матрасы? Хотя кем надо быть, чтобы спать на матрасе, набитом человеческим волосом…

От стрижки оказались избавлены только команда поваров-морпехов. Вернее, они, раз уж попались в общий механизм, тоже должны были быть приведены к общему знаменателю, но… Такой камушек, как команда Макграта и примкнувшего к ним Найджела-Ксавье, не каждый механизм сможет перемолоть. Они уперлись, вытолкнули вперед Кэтсхилла, который завел долгую и унылую речь, сводившуюся к тому, что волоса этим славным парням необходимо оставить, потому что… Далее следовали ссылки на традиции Брумоса и Перегрина, свещенную книгу Картис, рецепты мясных пирогов трех разновидностей, положение обеих лун на небе по отношению к звездам… На звездах парикмахер сдался и махнул рукой, мол, сами, если что, будете виноваты.

После подстрижки и бритья лысые, как дроздовые яйца, рабочие сбрасывали одежду, подчиняясь командам мастера с тростью, и рысцой пробегали в мойку. Там сверху лилась теплая вода с добавкой жидкого мыла, стояли клубы пара, намыленные и покрытые пеной новобранцы — Ксавье и сам не заметил, как перешел на армейские ассоциации — цепочкой перебегали в следующее помещение, где пена смывалась потоком воды, уже чистой, но и более холодной, потом — в следующее, где мощный поток горячего воздуха высушивал их лучше любого полотенца, а затем рабочие, чистые, мытые, одинаковые, оставившие позади грязь, лохмотья, вшей и прочие малонужные хорошему рабочему вещи, все такой же цепочкой пробегали вдоль длинного деревянного стола, на который кладовщики метали плотные тюки одинаковой одежды, похожей на тусклую, серую униформу.

К концу всех этих перипетий рабочие становились одинаковые, как набор болтов к механизму.

Механизму, под названием Штальштадт. Стальной город.