Железом по белому

Глава 33

5

Судно называлось «Вертлявая Гретхен». И было оно вовсе не вертлявым. Потому что от парового буксир трудно ожидать особой вертлявости.

Цайт задумчиво посмотрел на пыхтящий буксир, перевел взгляд на болтавшийся на носу судна бело-зеленый флаг, задумчиво посмотрел на капитана или, вернее, шкипера…

— Флаг Зонненталя, все верно, — кивнул шкипер.

Лет тридцати, с красным, обветренным лицом, вязаная шапка, брезентовая куртка, короткая борода, трубка в зубах. Звать Людвиг Майер.

Судя по блеснувшей в прищуренных глазах хитринке, шкипер ожидал вопроса, чего-то вроде «А почему не зеебургский флаг?». Но Цайт молча ухмыльнулся и такого удовольствия не доставил. И так понятно: Озерный рыцарь позиционирует себя как наследника древних традиций, для него повесить свой флаг на ПАРОВОЕ судно — немыслимо. Это только Цайт да немногие доверенные люди знают истинное положение дел, для большинства и даже для собственных подданных драй Зеебург — смешной и нелепый правитель крошечного государства, застрявший во временах Диких веков.

Смешной и бедный. Даже армия Зеебурга играла на этот образ, потому что состояла из одного человека, того самого ваффенкнехта. Всем сразу было понятно — Зеебург хочет соблюсти приличия «У каждого государства есть своя армия!», не имеет достаточно денег, чтобы завести в свою «армию» больше одного человека, и слишком погряз в старине, поэтому его «армия» — это рыцарь в доспехах. А не хотя бы мушкетер, как в Шварцерфельзенском рыцарстве.

— Куда плывем? — шкипер Майер не дождался вопросов, пыхнул трубочкой и спросил сам. Он тоже не стал задавать лишних вопросов, вроде того, что это за мальчишка, почему рыцарь сделал его главным.

— Тут недалеко. В Беренд.

Шкипер довольно осклабился:

— Смогли договориться с Белым флотом?

— Нет.

Ухмылка увяла:

— Тогда… зачем?

— Договориться не получилось, будем обманывать.

Майер довольно расхохотался и хлопнул Цайта по плечу:

— Вот это я люблю! Прям с души воротило, платить этим напыщенным мордам! Натянуть им нос — куда как приятнее! Где тайники будем делать?

— Нигде. Открыто пойдем.

Косматые брови шкипера взлетели вверх, чуть не сбив с головы шапку:

— Это как вообще?

— Вот в Беренде и узнаешь. Здесь слишком много ушей.

Майер нахурился:

— Слушай, златовласка, я в своих людях…

Он замолчал, и, вместе с Цайтом, обернулся, обшаривая взглядом улицу деревни, возле причала которой покачивалась «Гретхен».

— Как пальцем в спину ткнуло… — пробормотал он.

— И мне… — тихо произнес Цайт, еще чувствующий на спине ощущение чужого взгляда. Не злого, не ненавидящего, скорее, холодно-равнодушного и от этого — враждебного.

— Ишь ты… — покосился на него шкипер, — Может, и сработаемся. Отто, Ганс!

Два моряка, молча стоявших чуть в отдалении, одновременно ухмыльнулись, достали широкие рыбацкие ножи, крутанули их в пальцах, спрятали и рванули вперед.

Цайт смотрел, как они скользнули вдоль улицы, прочесали ближайшие дома, поговорили с прохожими, задали пару вопросов местному точильщику, остановили ползшую телегу с мешками, поболтали с возчиком и вернулись назад.

— Никого подозрительного, — пожали они плечами.

Ощущение чужого взгляда пропало, но Цайт мог поклясться, что ему не показалось. Кто-то следил за ними, кто-то, кому здесь не место, кто-то, кто, возможно, знал о том, куда они плывут и зачем. А, может быть, этот Кто-то знает и о тайной монетной мастерской под Изумрудным замком…

А это совсем нехорошо.

Возможен налет на корабль с уже отчеканенными монетами, а он, Цайт, так и не придумал, как протащить их в Шнееланд мимо кораблей Белого флота и, судя по всему, мимо возможных налетчиков.

Монеты — не серебро, их не сделаешь угольными, а тащить серебряный флюс сразу в Бранд, чтобы монеты чеканили там — значит порушить всю налаженную цепочку. Его послали сюда вовсе не за этим.

Значит — будем придумывать. В конце концов — есть еще пара недель. Пока доплывут до Беренда, да пока переплавят партию серебра, да пока прибудут обратно… Возможно, за это время проблема с доставкой решится сама собой. Возможно, что-то придумает Озерный рыцарь. Да и он, Цайт, тоже не собирается сидеть сложа руки.

Что-то да придумается. Фаран он или нет, в конце концов?

Цайт запрыгнул на дощатую палубу, буксир качнулся на волне, толкнувшись канатным кранцем в причал. Следом поднялся Майер, бросивший напоследок короткий взгляд на остров:

— По пути назад зайдем… в одно место. Возьмем еще людей и к людям… инструменты. У меня плохое предчувствие, а предчувствия меня никогда не обманывали. Особенно плохие.