Железом по белому

Глава 52

Беренд

Берег Гнедена

2 число месяца Монаха 1855 года

Цайт

1

«Полицейские», видимо, осознала, что граница совсем недалеко и есть значительный шанс, что само по себе слово «полиция» может и не остановить команду «Вертлявой Гретхен».

— Не советую делать глупости. И думать глупости тоже не советую.

Луч прожектора метнулся вдоль реки, на секунду высветив суденышко, притаившееся неподалеку, у берега. Блеснули стволы ружей.

Шкипер стиснул планшир так, что костяшки пальцев не только побелели, а почти засветились в темноте:

— В клещи взяли…

Ситуация и вправду была не из приятных: «Гретхен», освещенная прожектором, сияла, как утка посреди озера, засадный полк мог перестрелять их всех как тех самых уток раньше, чем они успели бы сообразить, откуда именно из темноты летят пули.

— Ничего, — прошептал шкипер, — Раз сразу не расстреляли — значит, хотят подняться на борт. А уж тут мы их в ножи…

Верный Отто, стоявший неподалеку, оскалился.

— А если это все-таки полиция? — Цайта как-то не радовала перспектива оказаться нарушителем закона. Нет, одно их путешествие нарушает сразу с десяток, но не так демонстративно же!

— Какая разница? — недоуменно покосился Майер.

Действительно. Зачем вообще спрашивал…

— Кто рассказал про груз? — спросил Цайт, больше самого себя, чем шкипера или кого-то еще. Вариантов было множество: от господина Койфмана, до забулдыги в портовом кабаке, услышавшего что-то краем уха, и сумевшего сложить два и два краем пропитого мозга.

И тут «полиция» смогла удивить:

— У нас ордер на арест одного из вашей команды. Отдайте его, и никто не пострадает.

Майер посмотрел на Отто. Пристально.

— Командир, да не может этого быть! Я тогда все чисто сделал! — шепотом возмутился тот.

Шкипер многообещающе хмыкнул и крикнул в сторону полицейского судна:

— Кто?

И тут «полиция» смогла удивить второй раз:

— Генрих Айзенклугер.

Команда «Гретхен» посмотрела друг на друга. А потом дружно — на «Генриха Айзенклугера».

На Цайта.

За время путешествия он и сам успел забыть, на какое имя у него документы — команда звала его «малышом» и «сынком». Холера, как это… нехорошо… Зачем тебе документы на чужое имя, если ты сам не помнишь, как тебя теперь зовут?

— Ты что успел натворить в Беренде? — шкипер был ошарашен.

— Ничего… — Цайт запнулся.

Он все понял.

Он не успел натворить в Беренде ничего. Только рассказал одному-единственному человеку о том, что владеет старинным секретом маскировки серебра под штейн. И был слишком предусмотрителен, чтобы этот секрет нельзя было вычислить по ингредиентам.

Фараны не обманывают друг друга? Койфман и не обманывал. Он ведь не обещал не посылать группу громил, чтобы выбить из Цайта нужную информацию, верно? Вместе с печенью и почками.

«Полицейские», кажется, начали говорить что-то еще, но Цайт уже начал действовать, ведомый нерассуждающим голосом, тем самым, который живет внутри каждого из нас и который подсказывает верные решения до того, как до них додумается рассудок.

Шаг назад, второй, третий…

— Стоять! — вскрикнули на полицейском катере.

Поздно.

— Майер, уходите без меня, я вас догоню! — быстро проговорил юноша и прыгнул за борт.

Холодная вода стиснула ребра как обручем, перехватило дыхание.

Ну, возможно, стоило дождаться голоса разума.

«Все ты правильно сделал» — лениво подтвердил голос разума.

Какой разум — такой и голос…

Осторожно выныривая у борта угольной баржи, Цайт услышал, как запыхтела паровая машина катера. Кажется, «полицейские» решили, что он рванул к противоположному берегу.

Зачем ему это, спрашивается?

Сбросив мешающие сапоги, Цайт потихоньку проплыл вдоль баржи к ее корме и, невидимый в темноте, поплыл к ближайшему берегу.