Жизнь на волоске

ЭТО И ЕСТЬ ЛЮБОВЬ

Несколько причин привели меня к заслуженному артисту республики Николе Дадову в связи с интересующей меня темой о риске и героизме: с одной стороны, мужественные роли, сыгранные им в театре и кино, с другой — то, что, будучи солдатом, он сам оказался в центре вооруженного восстания 9 сентября 1944 года, а после победы революции участвовал в боях с немецкими фашистами.

Родился он в семье потомственных огородников. Когда пришло время, его призвали в армию и направили в танковый батальон в Софии.

Первый день солдатской службы смутил и ошеломил юношу. Машин, подобных тем, что стояли на казарменном плацу, ему никогда прежде не доводилось видеть.

В армии у Николы очень скоро появилось много хороших, верных приятелей, среди которых были Георгий Младенов, ныне генерал внутренних войск, и Йордан Стаменов, ныне пекарь в Софии.

В начале 1944 года танковая бригада, в которой служил Никола Дадов, располагалась у села Вакарел, неподалеку от Софии. Большая часть военнослужащих стояла на позициях Отечественного фронта, поддерживала БРП — партию болгарских коммунистов. По плану главного штаба народно-освободительной повстанческой армии бригада должна была принять участие в решительном штурме последнего оплота монархо-фашистской власти.

В ночь на 9 сентября четвертая танковая рота под командованием капитана Цено Ненова, в которой Никола Дадов был командиром танка, ждала приказа на штурм. И приказ этот поступил. Рота быстро вошла в столицу и заняла позиции перед царским дворцом. Орудия были нацелены на здание военного министерства, где отсиживалось последнее буржуазное правительство.

— На сегодняшней площади 9 Сентября озарили нас первые лучи свободы, — подводит итог событиям той ночи Никола Дадов.

Собеседник мой чрезвычайно скуп на слова. Несмотря на все мои попытки, мне не удалось узнать у него волнующих подробностей тех событий. Потому я обращусь к книге мемуаров видной деятельницы Болгарской коммунистической партии Цолы Драгойчевой «По велению долга». Вот что она пишет:

Командиром одного из этих танков революции был Никола Дадов.

Сразу после победы началось революционное переустройство молодой народной армии, принявшей затем участие в изгнании гитлеровских войск с Балканского полуострова.

В первый период Отечественной войны болгарского народа разгорелись ожесточенные боевые действия по отражению наступления фашистских войск. Болгарская Народная армия сражалась в Южной Сербии и Вардарской Македонии, где провела успешные Нишскую, Страцинско-Кумановскую, Брегалникско-Струмскую и Косовскую наступательные операции.

Свыше двадцати болгарских соединений храбро сражались против гитлеровцев.

14 сентября 1944 года, в холодный и дождливый день, танковая бригада, в которой служил Дадов, выступила на фронт. Начались ожесточенные бои, яростные схватки со все еще сильным и опасным врагом.

Никогда не забыть Николе Дадову подробностей гибели седьмой танковой роты из батальона Гюмбабова.

Я дословно записал рассказ фронтовика.

Командир танка Никола Дадов геройски сражался с врагом до конца войны. Он был дважды ранен, награжден на храбрость многими орденами и медалями, но вспоминать о войне не любит. Когда я спрашиваю его об этом, он лаконично отвечает:

— Война сама напоминает нам о себе, поэтому слова здесь излишни. «Война меньше всего похожа на детскую игру. Это тяжелая и серьезная работа!» Так говорит один из героев, которых я играю на театральной сцене. Можно ли что-нибудь добавить к этому?

Заслуженный артист сыграл много значительных ролей в театре и кино, среди которых Златил в болгарской классической пьесе «Боряна», капитан Мартинес в пьесе «Модистка из Сайгона», Седлачек в пьесе «Владельцы ключей», Дьякон в пьесе «Девушка ищет истину» и многие другие.

Спрашиваю, какой из созданных образов наиболее дорог ему.

— Роль старшины Васкова из пьесы Бориса Васильева «А зори здесь тихие», которую я сыграл на сцене театра во Враце. В этой роли как бы отражена и моя собственная жизнь, — не задумываясь отвечает мой собеседник. — Как бывшего фронтовика, пережившего войну, меня не могут не волновать мысли старшины Васкова о войне, об армии и солдате, но наиболее сильное впечатление производит на меня драматизм философии моего героя. Мне близки его слова о том, что первый рукопашный бой потрясает человека. Действительно, к подобному надо привыкнуть, надо, чтобы сердце ожесточилось. И самые сильные люди тяжело страдают, пока жестокая реальность войны не перекроит их характеры… Первый бой оглушает, страх же приходит во втором бою. Добавлю еще, что я глубоко осознал и пытался донести до зрителя всю силу и глубину вопросов, волнующих моего героя: «Пока идет война, все ясно. А после, когда наступит мир? Поймут ли, почему я не дал этим фрицам пройти, почему принял такое решение? Что отвечу, если спросят: «Что же вы, дяденьки, не уберегли наших матерей от пуль? Почему обвенчали их со смертью, а сами остались целы-целехоньки?»

Спрашиваю у Дадова, какие черты характера, появившиеся у него еще в годы солдатской службы, он ценит наиболее высоко. Ответ его, как всегда, краток:

— Со времени армейской службы у меня остались такие положительные навыки, как дисциплинированность, точность, честность и преданность. Стремлюсь передать их и своим детям, которых у меня шестеро.

После демобилизации из армии Никола Дадов учился музыке у народного артиста Христо Брымбарова, затем стал актером театра в Благоевграде, пятнадцать лет играл в кино, потом вновь пришел в театр, на этот раз во Враце. Николой Дадовым созданы интересные образы в фильмах «Сладкое и горькое», «Самый длинный день», «Мятеж», «На каждом километре», «Пункт первый повестки дня», «Командир отряда», «Стубленские липы», «Закон моря». После выхода на экраны фильма «Дерево без корней», в котором снимался Никола Дадов, я обратился к известному болгарскому писателю, народному деятелю искусства и культуры Николаю Хайтову, который хорошо знает актера.

— Никола Дадов исполнил главную роль в фильме Христо Христова «Дерево без корней», снятом по одному из моих «Диких рассказов», — с подчеркнутым удовольствием вспоминает о совместной работе Николай Хайтов. — Эта роль словно специально была создана для него. У него не было сомнений, что делать, как сыграть какую-либо сцену, уместен ли тот или иной жест. Все у него было органично, естественно, убедительно, волнующе, потому что правда жизни и актерская игра слились у него в единое целое, в единую судьбу.

Дадов из тех самородков, которые приходят к вершинам искусства из глубинных пластов нашего народа. Ему хорошо известно, что такое труд и мука, бедность и нищета, что такое земля и труд на ней. Знает он, чем живут, на что надеются и о чем мечтают люди села.

Вот почему в роли Гатьо в фильме «Дерево без корней» Дадов нашел себя, а роль счастливо нашла в нем исполнителя. Образ и актер слились в единое целое, и родилось то, что мы называем магией искусства. Эта роль — одна из вершин нашей отечественной кинематографии. Дадов заслуженно занял в ней свое высокое место, которое никто и никогда не сможет у него отнять или оспорить…

Спрашиваю Дадова, как он понимает боевое товарищество.

Ответ, как всегда, предельно короток и ясен:

— Это готовность отдать жизнь за своих товарищей по оружию.

Во время нашей встречи я задаю Николе Дадову еще несколько вопросов:

— Если бы у вас была возможность самому выбирать своих командиров, то каким вы отдали бы предпочтение?

— Доведись мне вновь надеть военную форму, я был бы счастлив, если бы командиры у меня были самые строгие и самые честные.

— Какие черты вы не приемлете ни в военных, ни в гражданских людях?

— Карьеризм и приспособленчество.

— Как вы относитесь к людям воинского долга?

— Глубоко уважаю их. У меня немало друзей среди военных. До слез волнуюсь, когда присутствую на принятии воинской присяги или когда слушаю боевые марши в исполнении военного оркестра.

Я встретился с одним из друзей Николы Дадова, известным поэтом полковником Орлином Орлиновым. Вот что он сказал:

— Трудно в нескольких словах выразить мое отношение к Николе Дадову. Это настоящий болгарин, выносливый и неустрашимый человек, с любящей душой и отзывчивым сердцем. Уж если он что-то любит, то любит до конца, а если ненавидит, то ненавидит смертельно. И еще он настоящий воин. И в жизни, и в искусстве. В дружбе бескорыстен и верен, на него всегда можно положиться. С таким не страшно пойти в любую атаку. Я убежден, что он никого не оставит в беде. В бою всегда будет первым. Нет, действительно хорошо, что живут на земле такие люди, как Никола Дадов!

Вернемся снова к кино. Что касается меня, то я сам познакомился с Николой Дадовым по первой болгарской киноэпопее «Герои Сентября», посвященной участникам антифашистского народного восстания 1923 года, в съемках которой приняли участие подразделения болгарской Народной армии. Консультировал фильм болгарский историк и публицист полковник Борис Чолпанов.

Дадов тогда был молод, это был его дебют в кино. И он выдержал его успешно. Ему удалось создать яркий образ типичного крестьянина, стоящего на позициях Единого фронта и верящего коммунистам, которые во главе с Георгием Димитровым и Василом Коларовым в сентябре 1923 года подняли трудовой народ на вооруженное антифашистское восстание. Не сразу понимает молодой крестьянин Петр, которого играет Дадов, что только в союзе с рабочим классом можно добиться желанной социальной справедливости, навсегда проститься с голодом и нищетой и начать достойную человека жизнь.

Суровые черты лица Петра, в некоторых кадрах словно высеченного из камня, говорили о его жизнестойкости, упорстве, трезвом отношении к окружающему миру, что типично для болгарского крестьянина. Актер сумел одухотворить своего героя, показать его непоколебимую внутреннюю уверенность, человеческую теплоту и отзывчивость, сумел озарить его революционным оптимизмом, столь характерным для восстания 1923 года.

Борис Чолпанов рассказал мне потом:

— На съемках фильма «Герои Сентября» я встретился с Николой Дадовым, вместе с которым мы воевали во время Отечественной войны в одной танковой бригаде. И сейчас у меня стоит перед глазами, как в неудержимой лавине восставших при атаке станции Бойчиновци летит вперед и герой Дадова Петр. Сильное впечатление производят и кадры, где Петр мучительно переживает трагедию разгрома восстания. Актер сумел мастерски передать и глубокую человеческую боль, и несломленную веру в то, что над его истерзанной родиной еще взойдет солнце свободы и социализма.

Кто-то из журналистов предположил, что в этом фильме актер сыграл своего отца.

— В какой-то степени это заявление справедливо, — уточняет Дадов. — Действительно, наша семья участвовала в антифашистской борьбе в 1923—1944 годах. Должен, однако, подчеркнуть, что, хотя отец и принял участив в Сентябрьском восстании 1923 года, он не был членом партии. Что касается меня, то и я беспартийный, но моя гражданская позиция, мое творчество, вся моя жизнь всецело подчинены великой идее коммунизма.

Хочу привести еще три лаконичных ответа Николы Дадова на мои вопросы.

— Что больше всего тревожит вас в нынешний напряженный период жизни человечества? — спросил я его.

— Не дает покоя вопрос, почему одни так быстро забыли кровавые уроки прошлого, а другие предаются иллюзиям и ставят под сомнение неизменные законы классовой борьбы. Империализм по-прежнему остается все тем те алчным хищником, стремящимся поработить другие страны и народы.

— Что вызывает у вас самый сильный гнев?

— Подлость тех, кто отреклись от сущности наших идеалов, но продолжают прикрывать ими свое полное ничтожество, не скупясь на спекулятивную фразеологию.

— Одна из ваших жизненных заповедей?

— Честно служить родине и отдавать всего себя людям.