Жизнь на волоске

ОДИН НА ОДИН С ОКЕАНОМ

Через много-много лет, когда какой-нибудь исследователь будет просматривать военные архивы 1980 года, он, возможно, найдет письмо Николая Джамбазова от 30 мая, адресованное начальнику Главного политического управления болгарской Народной армии. В нем Джамбазов сообщает, что через неделю, 7 июня, в английском порту Плимут ему предстоит взять старт на яхте «Тангра» в трансатлантической регате мореплавателей-одиночек ОСТАР-80. В связи с этим Джамбазов просит оказать содействие в получении двух прорезиненных костюмов, необходимых ему для плавания через Атлантику. Производит впечатление последняя фраза письма: «Если вернусь живым, то незамедлительно сдам прорезиненные костюмы на вещевой склад». Становится понятно, что мореплаватель совершенно ясно представлял, сколь рискованное дело ему предстоит. Он был вторым болгарином, принимавшим участие в подобной регате, но первым, кто собирался сделать это на собственноручно изготовленной яхте.

Герой Народной Республики Болгарии, прославленный мореплаватель капитан Георгий Георгиев, посетивший Джамбазова во время строительства яхты, написал на борту «Тангры»: «Николай, снимаю шляпу перед твоими мастерством и трудолюбием». Сейчас, когда «Тангра» стала широко известна не только в Болгарии, но и во многих других странах мира, мне представляется, что тем прорезиненным костюмам, в которых Джамбазов пересек океан, место вовсе не на пыльных полках вещевого склада. Они вполне достойны стать экспонатом какого-нибудь музея в разделе «Героизм в мирное время»…

И вот прозвучал пушечный выстрел, возвестивший о начале регаты ОСТАР-80, участникам которой предстояло финишировать в американском городе Ньюпорт. В борьбу включились восемьдесят восемь яхтсменов семнадцати национальностей. На одиннадцатый день плавания «Тангра» уже оставила за кормой пятьдесят семь соперников.

Мною тяжелых испытаний и трудностей выпало на долю Николая Джамбазова. Но он сумел победить бурный Атлантический океан, с честью вышел из опаснейших переделок. Достаточно вспомнить многочисленные повреждения паруса, удары яхты о различные плавающие в океанских просторах твердые предметы, шквалистые порывы встречного ветра, отказ электронных навигационных приборов… Характерно сообщение отважного мореплавателя, принятое его другом радистом Стефаном Калояновым:

В своем письме к родителям Николай Джамбазов писал:

И вот остались позади и тяжелые испытания, которые выпали на его долю после регаты, многие и многие дни и ночи, проведенные в океане, страшный ураган, болезнь, встречи с незнакомыми берегами и новыми друзьями Болгарии.

«Тангра» и ее мужественный капитан в год 1300-летнего юбилея Болгарского государства достойно выдержали все испытания.

Во время одной нашей встречи, предшествовавшей отъезду Джамбазова в Плимут, я поинтересовался, какие события во время срочной службы в армии наиболее ему памятны. Вот что рассказал Николай Джамбазов:

— Подняли нас однажды по тревоге. Было это зимой 1962 года. Я тогда обслуживал установленную в специальном автомобиле радиостанцию и находился в распоряжении командира части. Помню, подумал почему-то, что учения вряд ли продлятся больше одного дня. Вначале мне назначили в помощники какого-то новобранца, но потом оказалось, что в машине должна ехать группа офицеров, так что места для него ее нашлось и в результате я остался один. Температура в те дни упала до минус пятнадцати градусов. Учение проводилось масштабно, охватывало большую территорию и отличалось высокой динамикой передвижения войск. В какой-то момент случилось так, что моя радиостанция оказалась единственным средством связи командира нашей части со штабом соединения. Телефонисты не успевали тянуть провода, так как наше месторасположение постоянно менялось. Кстати, и для радиосвязи условия в те дни были неблагоприятные. Но передавать и принимать радиограммы приходилось одну за другой. Мои руки коченели. Я с трудом работал телеграфным ключом. Так продолжалось непрерывно в течение шести суток. Подменить меня было некому. Сначала думал, что не выдержу. В краткие свободные минуты дремал прямо у радиостанции. Но вопреки всему был доволен — на протяжении всего учения моя радиостанция обеспечивала надежную и бесперебойную связь со штабом соединения. Были, правда, такие моменты, когда все торопились, количество радиограмм росло, а я просто не мог пошевелиться от холода. Когда вернулись в казармы, мне казалось, что мы отсутствовали несколько месяцев.

Через два-три дня командир роты объявил перед строем, что командир части награждает меня краткосрочным отпуском.

Во время той же нашей встречи я спросил Николая, какое воздействие оказала солдатская служба на его дальнейшую жизнь, повлияла ли она на его стремление стать мореплавателем.

Он ответил:

— Когда я предстал перед призывной комиссией, то заявил, что хочу служить на флоте, но, увы, с мечтой о море пришлось временно проститься из-за слабого зрения. Второе мое пожелание было связано с профессией радиотелеграфиста. Однако случилось так, что вначале меня определили в артиллеристы, и лишь позже я был переведен в роту связи. Так что второе мое желание все-таки сбылось. Я довольно быстро наверстал упущенное, догнал своих товарищей и вскоре стал одним из лучших радиотелеграфистов. Думаю, что как военный человек я в наибольшей степени проявил себя во время разного рода учений. На радиостанции работал старательно и добросовестно, с чувством высокой ответственности.

Условия во время полевых учений зачастую были довольно суровыми. Нередко не хватало воды, так что даже котелки после обеда приходилось не мыть, а оттирать пучками травы. Позже, когда я копил деньги на строительство «Тангры», питался довольно скудно и вообще вел образ жизни, который очень походил на годы моей военной службы.

Отразился ли армейский период моей жизни на сумасбродной идее построить яхту и плавать на ней? Безусловно! Особенно ценю армейский режим, который помогал нам стать настоящими мужчинами. Разные ребята приходят в армию. И все они во время службы закаляются физически, развиваются нравственно, получают политическую подготовку, приобретают хорошие профессии. Думаю, что лишь благодаря армии я не пристрастился к курению, так как видел, что некурящие, как правило, оказывались более крепкими и выносливыми…

И вот первое океанское плавание Николая Джамбазова позади. Во время нашей очередной встречи я прошу ею рассказать о тех испытаниях, которые выпали на его долю уже после завершения регаты мореплавателей-одиночек. Николай многое мог бы поведать о каждом дне своего опасного путешествия обратно в Европу, но начинает он с урагана. Его рассказ — размышление о той силе, которая делает человека непобедимым, не подвластным никаким разгулам стихии.

…После продолжительного пребывания «Тангры» в США настало время Николаю отправляться в обратный путь.

Некоторые американцы, пришедшие проводить Джамбазова, настоятельно отговаривали его от столь безрассудного, по их мнению, плавания, ведь до тех пор ни одна яхта не пересекала Северную Атлантику в зимних условиях. Но Джамбазов не изменил своих планов, хотя ясно сознавал, на какой риск идет, намереваясь пересечь океан в период свирепых штормов. Кроме того, он получил ультимативное предупреждение властей о необходимости покинуть США. Некоторые влиятельные люди в Нью-Йорке нашептывали ему, что этот вопрос можно будет уладить всего за один час, если только он пожелает остаться в Америке навсегда. Но Николай категорически отверг услуги сомнительных доброхотов. Можно было, конечно, обратиться за помощью к болгарскому консулу, однако на это ушло бы время, а Николай не мог представить, что он будет делать в США несколько долгих зимних месяцев. Оставить яхту на плаву будет нельзя из-за опасности, что ее раздавят льды, а хранение на суше повлечет значительные дополнительные расходы. Приняв окончательное решение, Джамбазов начал готовиться к отплытию. 19 ноября 1980 года, в снегопад, «Тангра» покинула гавань Ньюпорта. Ее капитан надеялся пересечь Атлантику от Нью-Йорка до Гибралтара за двадцать один день, а при сильных попутных ветрах — за восемнадцать дней, улучшив таким образом существовавший до тех пор рекорд подобного рода плаваний.

В один день с Джамбазовым еще двое яхтсменов осмелились бросить вызов океану. Впоследствии Николай чувствовал себя отчасти виновным в том, что своим примером он подтолкнул их на этот шаг, хотя встречаться с ними лично ему не доводилось.

На третий день плавания Джамбазов получил по радио предупреждение из Нью-Йорка о том, что со стороны Канады движется ураган «Кар», который уже через сутки достигнет района, в котором находится «Тангра». Уклониться от встречи со свирепым ураганом было невозможно, так что оставалось по мере сил подготовить яхту к суровой борьбе со стихией. Джамбазов знал, что яхтсменам не всегда удавалось выбраться благополучно из подобных переделок, но все же в глубине души верил, что его «Тангра» выдержит. Закончив приготовления, он спустился в каюту, чтобы немного отдохнуть перед предстоящим испытанием. Но заснуть не удавалось… Неожиданно сильный удар бросил Николая на переборку. Вскочив, Джамбазов поспешил выбраться на палубу. Глазам его предстал огромный корпус удаляющегося корабля, идущего перпендикулярно курсу «Тангры» в направлении на Майами-Бич. Николай попытался тут же связаться с кораблем по рации, поскольку необходимо было проверить состояние яхты после столкновения. Удар был так силен, что Николай опасался, сможет ли без посторонней помощи ликвидировать его последствия. Однако все попытки установить связь с кораблем закончились безрезультатно, ответа он так и не получил. Тогда Джамбазов выпустил несколько сигнальных ракет, которые упали в воду позади кормы корабля, плывшего почему-то с погашенными огнями. Но сигналов Джамбазова никто не заметил. Было похоже, что на них просто не хотят обращать внимания…

Не оставалось ничего другого, как подготовить спасательный плотик, канистру с питьевой водой и непромокаемый пакет со стерилизованными овощами и фруктами, полученный в специальной лаборатории софийского института питания. Пакет весил всего пять килограммов, а его содержимого могло хватить почти на два месяца. Николай вытащил плот и все необходимое на палубу. Если бы яхта начала тонуть, ему достаточно было только дернуть бечевку, чтобы плот раскрылся. И все же ему никак не хотелось верить, что с «Тангрой» придется расстаться. Из собственного опыта и опыта других мореплавателей он знал, что даже сверхнадежные спасательные плотики иногда подводят и не раскрываются. Кто знает, не подведет ли его плотик? Однако Николай и не думал поддаваться панике, хотя свисающие обрывки парусов, лопнувшие канаты и шатающаяся мачта совсем не внушали оптимизма. Он решил проверить, насколько сильно поврежден корпус и велика ли течь. К его удивлению, оказалось, что, несмотря на чудовищной силы удар, корпус яхты не имеет заметных повреждений. Николай тут же убрал с палубы спасательный плот и аварийный запас воды и продуктов. В первую очередь ему предстояло укрепить мачту, заменить лопнувшие канаты, убрать обрывки парусов. Несколько часов изнурительной работы понадобилось на то, чтобы привести все в порядок.

Утомленный до предела, Джамбазов спустился в каюту, вытянулся на узкой койке и забылся тяжелым сном. Яхта со спущенными парусами покачивалась на легкой волне.

Столкновение с неизвестным кораблем произошло 21 ноября 1980 года, в двадцать три часа по местному времени. Но самое страшное испытание ждало Джамбазова впереди — двое суток, 22 и 23 ноября, «Тангре» было суждено находиться в жестоких объятиях урагана «Кар».

На рассвете Николай проснулся от необычного шума и сильного грохота. Яхта металась среди огромных, многометровых волн, проваливаясь в глубокие пропасти между ними. Казалось, что корпус «Тангры» вот-вот не выдержит и расколется, как орех. Но нет, каждый раз яхта вновь возникала из пены, взлетая на гребень очередной волны. Поверхность океана напоминала бурно кипящую воду в гигантском котле. Огромные водяные валы, словно скорлупку, перебрасывали маленькую яхту. Каждую секунду ее могла поглотить бездонная пучина океана. Первыми не выдержали буйства стихии и вышли из строя радиопеленгатор, рация и прибор для измерения скорости движения. Но в этот критический момент Николай думал только об одном: «Устоит ли корпус?»

Когда Джамбазов строил яхту в софийском квартале Драголевци, многие знакомые и незнакомые люди в удивлении останавливались подле него. Они не понимали, зачем он стремится сделать свое судно до такой, излишней, как им казалось, степени прочным. Однако Николай твердо знал, зачем он это делает. Ведь в плавании, которое он намеревался осуществить, среди прочих опасностей не исключена была и возможность столкновения с айсбергом.

Заботы Джамбазова о крепости корпуса «Тангры» сыграли свою роль — после столкновения с кораблем яхта уцелела и осталась на плаву.

А ураган все набирал силу. Скорость ветра достигла уже 150 километров в час. Вокруг ничего не было видно. Яхта неслась в кромешной мгле, то зарываясь носом в гребень волны, то проваливаясь глубоко вниз. Все это время Джамбазов находился на палубе, надежно привязанный страховочными ремнями, чтобы его не смыло волной. Крепко сжимая румпель, Николай изо всех сил стремился держать яхту по ветру, не давая ей стать бортом к волне. Руки с трудом выдерживали чудовищное напряжение, мокрая одежда не спасала от ледяного ветра, пронизывавшего насквозь. Температура воздуха была градусов шесть ниже нуля, так что, когда очередная волна накрывала Николая с головой, вода казалась сравнительно теплой.

В какой-то момент перед глазами Джамбазова возникла гигантская волна с кипящим пенным гребнем, которая двигалась подобно водяному валу, вырвавшемуся из водохранилища и все сметающему на своем пути. И вот уже «Тангра» взлетела высоко вверх, затем ее стало швырять из стороны в сторону. Неожиданно яхта так сильно накренилась, что мачты коснулись воды. Николай не успел опомниться, как другая волна подбросила «Тангру», словно мячик, высоко вверх. Он лишь заметил нависший над ним ломаный гребень, чем-то напоминавший солнцезащитный козырек стадиона. Новая волна не позволила яхте выпрямиться, а, наоборот, так подтолкнула ее, что мачты ушли в воду, а киль появился на поверхности. Таким образом, «Тангра» совершила переворот на 360 градусов. Все это время ее капитан оставался на палубе, привязанный страховочными ремнями. Чудовищная сила пыталась оторвать его от палубы, но он еще крепче сжимал румпель. Усилие было столь велико, что Николай согнул рычаг управления, сделанный из дюймовой трубы из нержавеющей стали. В нормальных условиях у него никогда не хватило бы сил для этого.

К счастью для мореплавателя, когда «Тангра» вновь приняла нормальное положение, ее мачты оказались целыми. В противном случае уже ничто не могло бы спасти яхту, несмотря на ее остойчивость. Выражаясь морским языком, яхта Джамбазова совершила так называемый оверкиль — полный переворот на 360 градусов. Но столь опасные игры стихии с маленькой яхтой на этот раз не имели серьезных последствий: фок-мачта вообще не получила никаких повреждений, а грот-мачта лишь слегка накренилась в сторону.

Никогда не забыть Николаю, как океанские волны то легко перебрасывали «Тангру» с гребня на гребень, то обрушивали на нее огромные массы воды. Все это время он находился на палубе, едва успевая сделать несколько глотков воздуха, прежде чем очередная волна накроет его с головой. Пять мучительных часов оставался Джамбазов на палубе, каждую минуту рискуя захлебнуться или оказаться смытым за борт, когда «Тангру» покрывал очередной водяной вал.

Не в силах и далее выдерживать пронизывающий холод, Джамбазов решил положить яхту в дрейф и хотя бы ненадолго спуститься в каюту, чтобы немного согреться и принять тетрациклин. Когда он забрался внутрь яхты, последовало второе испытание. Крутая волна вновь перевернула «Тангру» килем вверх.

— На этот раз мне довольно долго пришлось сидеть на потолке каюты, — улыбается в разговоре со мной Николай.

От сильного толчка сорвались с мест двадцати — тридцатикилограммовые ящики, надежно, казалось бы, прикрепленные веревками к полу. Декоративная облицовка каюты не вынесла их сокрушительных ударов. Но настоящий хаос начался тогда, когда все эти ящики разбились от ударов о стены, а их содержимое — консервы, книги, дневники, запасные части — разметалось в разные стороны. После этого положение Николая в каюте «Тангры» уподобилось положению человека в барабане работающей бетономешалки. Но и в эти минуты он не утратил самообладания. Каким-то чудом ему удавалось увертываться от летящих со всех сторон тяжелых предметов. Добрую службу сослужил и надетый на голову мотоциклетный шлем, приобретение которого в Нью-Йорке стало поводом для многих язвительных шуток. И сейчас этот покрытый вмятинами тилем хранится у Николая.

К счастью для Николая, океан, как бы устав испытывать прочность «Тангры» и мужество ее капитана, вскоре вновь вернул яхту в нормальное положение.

Но отважного мореплавателя подстерегала еще одна беда — от сильного переохлаждения и переутомления температура у него подскочила выше тридцати девяти градусов. На какое-то время он даже потерял сознание. Находись Николай в таком состоянии по-прежнему на палубе, вряд ли он остался бы жив. Однако это испытание было последним. Постепенно ветер ослаб, и, хотя волнение все еще было значительным, ничто уже не угрожало безопасности яхты. Радость и волнение Джамбазова были неописуемы.

Включив автоматическое управление и направив «Тангру» курсом на Гибралтар, Николай принялся за самые неотложные ремонтные работы. Положение было чрезвычайно серьезным и требовало реальной оценки. Сам Джамбазов был, по существу, тяжело болен, большинство парусов изодрано в клочья, сама яхта имела серьезные повреждения. А ведь это было только начало плавания, до ближайшего европейского порта оставалось не менее трех тысяч ста миль, что означало по крайней мере месяц пути. Продолжать плавание, не отремонтировав яхту и не заменив паруса, было безрассудством. Поэтому Джамбазов решил идти к Бермудским островам, которые лежали в семистах милях к юго-западу. Положив яхту на новый курс, он поднял уцелевшие штормовые паруса. Через двое суток только огромные волны напоминали о бушевавшей в океанских просторах буре, но для яхты они уже не представляли никакой опасности.

Мы в нашей беседе с Николаем Джамбазовым быстро переходили от темы к теме — от готовности к самопожертвованию во имя поставленной цели к страху, который испытывает человек в ситуации, угрожающей его жизни. С тех нор как первые люди дерзнули пуститься в плавание среди разделяющих континенты безбрежных водных просторов, океан причинил человечеству бесчисленные страдания и поглотил в своей бездне тысячи и тысячи жертв. Около двадцати лет назад французский исследователь А. Бомбар провел в Атлантическом океане свой рискованный эксперимент, чтобы вдохнуть надежду в людей, потерпевших кораблекрушение, и доказать, что их спасение вполне реально и зависит в первую очередь от них самих. В важности этого эксперимента сомневаться не приходится — и в наше время каждый год около двухсот тысяч человек становятся жертвами ненасытного океана. Столь внушительная цифра может напугать всякого, кто рискнет покинуть берег и пуститься в плавание. Факты подтверждают, что большинство тонущих в морях и океанах гибнут прежде всего от парализующего их страха, от утраты способности сопротивляться, бороться за собственную жизнь.

Николай Джамбазов считает, что любой человек должен предварительно готовить себя к самым исключительным и рискованным неожиданностям. Нельзя недооценивать, конечно, и психического склада человека, но гораздо важнее другое, а именно идеи, которыми живет человек, цели, ради которых он берется за то или иное опасное дело.

Что касается самого Джамбазова, то вся его предшествующая жизнь была посвящена одной идее, одной большой мечте — любой ценой доказать себе самому и всему миру, что и болгары способны вершить на море то, что доступно представителям других народов и наций, зачастую превосходя их при этом в отваге и мастерстве. Начинал он в кружке судомоделизма в городском дворце пионеров. Затем принял участие в плавании на резиновых лодках вдоль нашего побережья Черного моря. В 1978 году Николай завоевал специальный приз в регате имени Георгия Димитрова. С самого детства парус его судьбы наполняли ветры совершенно определенного направления. Нет, совсем не случайными представляются участие Николая в соревнованиях по мотоциклетному спорту, турне по городам и селам с аттракционами «Луна-парк» и «Глобус смерти», туристская поездка на теплоходе на Кубу и даже роль… Безумца, которую он исполнил в фильме «С любовью и нежностью» режиссера Рангела Вылчанова. Вот почему сейчас он может чувствовать себя удовлетворенным.

Не скрою, сильное впечатление на меня произвело то, что в моменты самой большой опасности для жизни Николай не задумываясь расставался с консервными банками с различными продуктами, чтобы облегчить яхту, но не выбросил ни одной книги, ни одного журнала или случайного листка, в которых рассказывалось бы о Болгарии.

Бермудская газета писала:

— Опасения и страх, различные стрессовые состояния во время плавания в океане — все подобные переживания возможны и даже присущи человеческой природе. В самые критические моменты и я бы, пожалуй, не задумываясь, двумя руками подписал обязательство никогда больше не выходить в море. Но уходит опасность, а вместе с нею и минутная слабость, — улыбается Николай.

Искренние слова Джамбазова только подтверждают мое убеждение, что он относится к категории тех людей, которые в критических ситуациях способны проявить необычайную физическую силу и завидную психическую стойкость. Опасность лишь раскрывает новые неисчерпаемые резервы их интеллектуальной, эмоциональной и духовной мощи.

Я встречался с десятками людей, которые в самых критических ситуациях не дрогнули, не отступили, а боролись и победили. В беседах с ними мне прежде всего хотелось выяснить, какие черты характера и нравственные принципы делают их столь энергичными, деятельными, мужественными, готовыми на самопожертвование. Надеюсь, что рассказы моих героев и в первую очередь их поступки дают ответ и на этот вопрос.

Расскажу об одном случае, который приковал внимание всей страны в 1981 году. Судья окружного суда из города Силистры Костадин Велков, в тринадцать лет оставшийся без обеих рук, переплыл Дунай, сумев преодолеть двухкилометровое расстояние между румынским и болгарским берегами.

Этот волевой человек не только оказался в состоянии побороть отчаяние, но и нашел в себе силы, чтобы преодолеть множество других препятствий, которые стояли перед ним.

Какая длительная подготовка, сколько изнурительных тренировок и какая сила духа потребовались Велкову для этого необычного дела!

Во время заплыва, уже на середине реки, Велков, до этого времени совершенно спокойный, вдруг почувствовал какую-то парализующую неуверенность. Однако он сумел преодолеть минутную слабость и доплыл до берега, где его восторженно встретили восхищенные его мужеством земляки.

Заплыв Велкова через Дунай — яркое и закономерное подтверждение его удивительной жизнестойкости, убедительное проявление его гражданского мужества. Несмотря на обрушившееся на него в самом начале жизненного пути несчастье, он не сдался, не отступил, не смирился с судьбой беспомощного калеки. Велков успешно закончил школу, получил юридическое образование, его трудовой стаж по специальности превысил уже двадцать лет. Многое умеет этот человек — ремонтирует электроприборы, печатает на машинке.

Вспоминается одно из писем Бранко Вукелича, соратника легендарного советского разведчика Рихарда Зорге. Несколько лет назад я был в Белграде, где встретился с сыном Вукелича, приехавшим туда из Токио. Он и показал мне письма отца, написанные в тюрьме. В них Бранко Вукелич советовал своей жене Йосико Ямасаки заботиться не только об интеллектуальном развитии сына, но и о том, чтобы научить его самостоятельно делать все, что необходимо человеку в жизни.

Николай Джамбазов показывал мне снимки Майкла, с которым он познакомился на Бермудах. Этот юноша, оставшийся в результате несчастного случая без обеих рук, сейчас успешно управляет яхтой.

Наш с Николаем разговор переходит на физические упражнения, которыми он занимается ежедневно в течение уже многих лет. Именно благодаря им он сумел выработать в себе удивительную выносливость. Спрашиваю его об отношении к системе йогов. Николай отвечает, что по этой системе никогда не занимался, потому что его собственные упражнения не менее трудны. Занятия по системе йогов требуют много времени, а им он никогда не располагал.

— Я никогда не имел никакого специального времени, чтобы готовить из себя мореплавателя, — говорит мне Николай. — Как и все люди, я работал, исполнял обязанности механика на одном из предприятий.

По мнению Джамбазова, предварительно полученные знания и подготовка служат надежной предпосылкой того, что человек может преодолеть чувство страха в критической ситуации.

— Не обладающий необходимыми знаниями и навыками мореплаватель, — говорит он, — окажется совершенно беспомощным, если выйдут из строя электронные навигационные приборы и ему понадобится определить местоположение яхты с помощью секстанта. Так как палуба яхты лишь немного возвышается над поверхностью воды, это серьезно затрудняет поиск горизонта угломерным инструментом. Когда подобное случилось со мной, я не потерял самообладания, а словно обезьяна быстро взобрался на мачту и провел необходимые измерения. Когда приближался к Бермудам, серьезные опасения вызывали рифы, опоясывающие острова на расстоянии десяти миль от них. А ведь у меня не было даже карты. Нет, далеко не просто было найти один из немногих имеющихся безопасных проходов среди рифов. И хотя я получал указания по радио, мне понадобилось около пяти часов, чтобы добраться до Гамильтона.

Уже на Бермудских островах я узнал, что один торговый корабль вместе со всем экипажем и одна яхта были потоплены ураганом в том самом районе, из которого мне удалось вырваться живым…

20 апреля 1981 года «Тангра» после основательного ремонта покинула Бермуды и взяла курс на Европу. Многие островитяне пришли в этот день в порт, чтобы проводить Николая Джамбазова, отважного мореплавателя-одиночку из далекой Болгарии.

Вновь выйдя в океанские просторы, Николай Джамбазов принял участие в неофициальных соревнованиях яхтсменов на маршруте от Бермудских до Азорских островов. Несмотря на то что в десяти милях от острова Файл Николай попал в новый шторм, он все же сумел занять первое место. Нелегок был и его дальнейший путь до Гибралтара, а затем до Бургаса.

Болгария восторженно приветствовала отважного мореплавателя. Многочисленные встречи с соотечественниками всех возрастов вдохнули новые силы в Николая, заставили его задуматься над еще более дерзкими планами.

Сейчас Джамбазов работает капитаном буксира в Бургасском порту и очень доволен этим, так как ему не приходится теперь надолго расставаться с «Тангрой» и появилась возможность хорошо подготовиться к новым состязаниям мореплавателей-одиночек.

Тревожит Николая другое — перейдя на работу в Бургас, он вынужден надолго разлучиться с сыном, оставшимся у его родителей в Софии и тоскующим об отце.

Как-то раз я спросил Николая, чувствовал ли он себя когда-нибудь несчастным. Он откровенно признался, что тяжелее всего переживает, когда родные и друзья не понимают его или забывают о нем. Счастливым чувствует себя всегда, когда видит, что нужен людям.