Жнец

Глава 13

Ястреб зашёл вслед за мной в двухместную капсулу и сел напротив. Когда мы тронулись с места, он нервно стиснул поручни сиденья.

– Сейчас, в человеческом теле, я чувствую себя таким уязвимым. Почему в этих штуковинах нет ремней безопасности? А вдруг авария?

– Стандартные капсулы не едут слишком быстро.

Ястреб втянул носом воздух.

– Пахнет так, будто кого-то стошнило.

Я взглянула на подозрительное пятно на полу.

– Похоже, что таки стошнило.

Ястреб вздохнул и нажал кнопку на телефоне.

– Можем пока продолжить предыдущий разговор, хотя обстановка, конечно, отнюдь не романтическая. Как я и пытался сказать, четыреста лет хронологической разницы значения не имеют.

– Для меня имеют, – возразила я. – А ещё вся длинная череда девушек, с которыми ты встречался за эти четыреста лет.

Он рассмеялся, и пусть передо мной сидел худой подросток, смех его был в точности смехом Ястреба.

– Хочешь знать правду обо мне и моих отношениях с девушками?

– Ага… Нет. – Я неопределённо взмахнула рукой. – У тебя в Игре, наверное, были тысячи романов, но я не желаю знать все кровавые подробности. Хотя, думаю, должна их услышать, это пойдёт мне на пользу, я тогда окончательно пойму, что… Да, расскажи мне.

– Тысячи романов! У меня? Ты удивишься. – Ястреб скептически скривился. – Сидеть вот так, рядом с тобой, в моём физическом теле – потрясающе. Прошлое снова воскресло. Я стал прежним Майклом и разговариваю с девушкой, но на этот раз она слушает меня, а не дразнит. Она предпочитает Майкла, а не Ястреба Непобедимого. Я могу быть самим собой, открыто и честно говорить обо всём. Прошло столько времени с того момента, когда это случалось в последний раз.

– Но ты ведь можешь быть собой с другими Игроками-основателями.

Он улыбнулся.

– О да, мои отношения с членами семьи совсем другие, но там тоже всё сложно. Жизнь на Небесах не похожа на остальную Игру. В первые же десять лет семья установила собственные правила. Среди Игроков-основателей восемьсот пятьдесят мужчин и только семьдесят девять женщин, поэтому у Майкла не было шанса завести роман ни с одной из них. А что касается мужчин… дело не только в старой доброй конкуренции, Игроки-основатели – странное сообщество.

– Но ведь за четыреста лет в Игре…

– Нет-нет, мы с самого начала были ещё той компанией. – Его слова лились, словно прорвало вековую плотину. – В детстве я увлекался играми, но в то время… На экране образ, а ты им управляешь. Немного напоминает контролирование дроида в Игре, но куда примитивнее.

Воспоминания вызвали у него улыбку.

– Эти игры были неплохими, но потом началась та самая Игра. По сравнению со старыми временами это как небо и земля. Игровая компания замораживает твоё тело и переселяет сознание в мир Игры. Ты больше не зритель, а полновесный участник. Сначала был лишь один игровой мир.

Я попыталась представить Игру без Ганимеда, Авалона, Коралла и Звёздного Света.

– Люди боялись даже пробовать, – продолжал Ястреб. – Ходили жуткие истории о том, что может пойти не так. Эксперты предупреждали о возможном повреждении тканей в камерах заморозки или о сбоях данных, от которых мозги превращаются в омлет.

– Мы это в школе учили, – подтвердила я. – Игроки-основатели были смелыми героями, вы прокладывали путь другим и сделали Игру реальностью.

Ястреб рассмеялся.

– Смелые герои. Ха! Правда в том, что мы были адской смесью социальных неудачников, неизлечимо больных, а также одержимых геймеров. Если ты не можешь сосуществовать с реальным миром, или умираешь, или не можешь устоять перед соблазном игры, то вот тебе крутой шанс. Именно такие люди и вошли в Игру первыми. Стали Игроками-основателями.

Я не знала, что ответить. Не секрет, что Игроки-основатели несколько эксцентричны, но исключительные звания давали им право вести себя, как заблагорассудится.

– Я принадлежал ко двум из этих трёх категорий. Не мог оторваться от игр и с трудом находил общий язык с людьми. Мои родители всё твердили, что мне надо почаще гулять на улице.

Он вздохнул.

– Я пытался. Забросил игры, погрузился в реальность, даже девушку себе завёл на три недели, но потом она бросила меня крайне гадким способом. Это она сказала, что я привлекателен, как разлагающийся слизняк. Про остальное лучше умолчим из чувства сострадания. – Он помолчал. – Смешно, но мне всё ещё больно от тех воспоминаний. Я снова вернулся к играм, спасаясь от реальности, и попытался забыть о существовании Сюзанны.

Я зачарованно слушала, не веря своим ушам. Всё пыталась соединить в одно внятное целое неудачника из рассказа с легендарным Ястребом и гиком Майклом.

– А потом Игровая компания начала рекламировать тестовый период, – вёл дальше Ястреб. – Они инвестировали в проект кучу денег и отчаянно доказывали, что все страшилки – чистый вымысел, а Игра абсолютно безопасна. Они предлагали возможность играть ежечасно и ежедневно, физически исчезнуть из реальности, и всё это бесплатно! Для такого, как я, кто бросил школу, не имел ни профессии, ни друзей, ни работы, невозможно было отказаться от соблазна.

Ястреб покачал головой.

– Когда я думаю о том, что тебе пришлось работать уже в десять лет, да ещё и заботиться о себе… Я был таким незрелым. Проигнорировал возражения родителей и связался с Игровой компанией. Они колебались, потому что мне не исполнилось восемнадцати, но всех кандидатов доставили в Америку и месяц гоняли по физическим и ментальным тестам перед допуском в Игру. Я успел стать совершеннолетним, поэтому попал в первую тысячу игроков.

Я была сконфужена.

– Но ведь сейчас только девятьсот двадцать девять Игроков-основателей.

– В начале нас была ровно тысяча, и ещё сотня кандидатов в резервном списке. Когда наступил Тот Самый День, когда надо было подписать документы и лечь в камеры заморозки, многие передумали. Те, что поздоровее, кому было что терять. Игровая компания задействовала всех резервных кандидатов, но всё равно не дотянула до тысячи.

Ястреб скорчил смешную рожицу.

– В последнюю секунду у меня тоже нервы сдали, но реальный мир пугал куда больше, чем заморозка, вот так я и оказался в камере. В начале Игры царил хаос, но постепенно всё утряслось. А когда десятилетний период закончился, а подопытные кролики остались в своём уме… ну, скажем, не более чокнутыми, чем в начале, Игра получила разрешение на коммерциализацию. Игротехники создали четыре новых мира: Звёздный Свет, Камелот, Ариэль и Эльфы, и к нам хлынули толпы.

Я кивнула.

– Те, что называют себя Первой волной.

– Точно. Игротехники поняли, что Игроки-основатели плохо уживаются с новичками, поэтому обновили первый мир и отдали его нам под именем Небеса. Он стал нашим убежищем от толп ломящихся в Игру незнакомцев, местом, где наши трудности в общении с людьми и некоторые… особенности… можно было спрятать от остальных игроков. – Он помолчал. – Думаю, это неприятное ощущение в моём горле из-за жажды. Тут есть что попить?

– Прости, но это не вагон класса люкс.

Ястреб вздохнул.

– Ну что ж, вот тогда и возникли мифы. Игроки-основатели получили собственный мир и впридачу бриллиантовые браслеты, что подчёркивали нашу особенность. Когда мы наведались в другие миры, то обнаружили, что нас окружает завеса таинственности. Люди смотрели на нас и видели не жалкую реальность, а выдающихся Игроков-основателей, которых сами и придумали. Все наши странности тут же прощались. До того момента мне приходилось всё время разбираться с проблемами в отношениях, на Небесах я был лишь одним из отщепенцев, но в других мирах… – Ястреб улыбнулся. – Я был легендой, а над легендой девчонки не смеются.

Я заставила себя улыбнуться в ответ, хотя понимала, к чему он ведёт, и мне это не нравилось.

– Тебе достаточно было улыбнуться, и они падали в твои объятия?

Он грустно хмыкнул.

– Примерно так. И я понятия не имел, что с этим делать. Поэтому сбежал и несколько лет безвылазно торчал в Небесах. Но потом проявилась главная проблема Игры. Во время теста на неё не обратили внимания, всё списывали на наши непростые характеры, а вот массовый наплыв в Игру расставил точки над i.

Я нахмурилась.

– В школе нам ничего не рассказывали о главной проблеме. Что пошло не так, и как с этим справились Игротехники?

– Никак, – ответил Ястреб. – Ты знаешь, что если в Игру попадают дети, то они никогда не взрослеют?

– Ага. Все знают, что без настоящего тела повзрослеть нельзя.

– Ну так вот. Игровая компания замалчивает этот факт, но взросление – только часть большей проблемы. Когда ты попадаешь в Игру, твоё тело замораживают, и оно не меняется, но то же самое происходит и с разумом. Сознание переживает события в Игре совсем как в реальности, но этот опыт не влияет на человека таким же образом. То, что в реальном мире изменило бы тебя и заставило повзрослеть, в Игре оставляет твои ключевые характеристики неизменными. Ты можешь научиться новому, завести друзей и врагов, но личность остаётся прежней. Доброй, злой, мудрой, глупой. Каким ты входишь в Игру, таким и остаёшься навсегда.

Я взъерошила волосы, переваривая информацию.

– Это из-за отсутствия настоящего тела?

– Частично да, а частично из-за того, что Игра сохраняет основные параметры твоей личности. Что бы ни произошло в Игре, как бы ты ни старался измениться, ничего не выйдет. Это всё равно что резину тянуть. На секунду растянется, и ты уже думаешь, будто чего-то добился, но потом всё схлопывается к изначальным размерам.

Я покачала головой.

– Но почему об этом все молчат?

– Как я сказал, Игровая компания пытается замять тему, и для большинства людей это не проблема. После всего, что ты разгребла в реальном мире, Джекс, ты повзрослела, так что тебя это волновать не должно.

– Поэтому моя мама избегает всего неприятного? – спросила я. – Так она поступала, когда вошла в Игру, и теперь не может измениться?

– Возможно. Но большинство людей это не волнует. Для меня это было головной болью, потому что я попал в Игру с кучей заморочек. Как только понял, что не смогу измениться в Игре, стал рассматривать вариант выхода из неё, чтобы нормально повзрослеть.

Он развёл руками.

– Вот только мои родители погибли в аварии, пока я находился в тестовом периоде Игры, а я не хотел возвращаться в мир, где их не было. Я откладывал, откладывал, и с каждым годом думать о выходе из Игры становилось всё тяжелее. Наконец я смирился, что навсегда останусь в виртуальной реальности. Вечно буду социально неадаптированным Майклом.

– Но какой же ты социально неадаптированный? Ты так классно разобрался со своими фанатами.

– Разбирался не Майкл. Когда я признал, что всю жизнь проведу в Игре, не изменюсь, то придумал альтернативу. Я начал изображать Ястреба Непобедимого. Он был героем, которым меня видела первая волна новичков. Героем, которым желал быть я.

Он пожал плечами.

– Так что я натянул образ Ястреба, ушёл из Небес, чтобы исследовать четыре новых мира, и прошёл через то, что семья до сих пор называет “загулом Майкла по девчонкам”. Их были не тысячи, от силы человек двадцать. А более-менее серьёзные отношения завязались только с Ташей. Я думал, она искренне беспокоится обо мне, и что у меня наконец-то появилась пара. Но Таша всё настаивала, чтобы я забрал её на Небеса.

– Но на Небеса может попасть только Игрок-основатель.

– Сначала нам разрешали приводить своих партнёров. Но я не хотел брать на Небеса Ташу. Она ведь знала меня как Ястреба Непобедимого, я боялся, что кто-нибудь из Игроков-основателей расскажет ей о Майкле, и я её потеряю. Мы столько раз об этом спорили и в конце концов… – Он надолго замолчал. – Ну, в конце концов мне взбрело в голову, что Таша спала со мной, только чтобы добраться до Небес. В последний раз мы серьёзно поругались, она выбежала и присоединилась к девушкам, ожидающим очереди на ночь в замке Цезаря. У него тогда была постоянная череда подружек. И до сих пор есть.

– Мне жаль, – пробормотала я.

– У некоторых Игроков-основателей те же проблемы, – ответил Ястреб. – После нескольких лет разбирательств с ситуациями, в которые мы вляпывались, Игротехники запретили приводить партнёров на Небеса, но к этому моменту я окончательно разочаровался в девушках. Я изображал легендарного Ястреба Непобедимого, пряча Майкла глубоко внутри. Не могу даже передать, как же это паршиво. Я никогда не мог расслабиться. Чувствовал себя беспомощным пассажиром в собственном теле, только и мог, что наблюдать, как вымышленный персонаж проживает мою жизнь.

Он горько рассмеялся.

– Последней каплей стало появление в Игре моей бывшей подруги из реальности. Она полностью изменила внешность, поэтому я не догадывался, что это та самая Сюзанна, пока она не призналась мне, и образ Ястреба мгновенно развалился. Я снова стал Майклом, вспомнил наше расставание и испугался, что она повторит свои унизительные слова. Я молниеносно вернулся на Небеса и несколько недель прятался в замке.

Он пожал плечами.

– Сюзанна всё ещё в Игре. Я попросил Игротехников предупреждать меня, если она направляется в мир, где я нахожусь, и тут же сбегаю.

– Ты все четыре столетия боишься её?

– Я попал в Игру в страхе перед встречей с Сюзанной, и это не изменилось. А Игротехники потворствуют моей трусости. Видишь ли, я один из их питомцев. Игрок-основатель, который привлекает внимание, совершая героические поступки, а не вызывает публичную жалость. Большую часть времени, по крайней мере. Иногда я выставляю себя дураком, но Игротехники делают всё возможное, чтобы замять тему, да и население Игры, похоже, тоже пытается сохранить всё в тайне. Я полагаю, людям нравится видеть безупречных, благородных героев, поэтому они старательно стирают любые грязные следы с образа легенды.

– Ага, – пробормотала я. Ох, как я его понимала. Ястреб всегда был моим героем. Любое плохое слово о нём я пропустила бы мимо ушей.

Ястреб вздохнул.

– Похоже, мифы живут собственной жизнью. В любом случае, после встречи с Сюзанной я разлюбил поклонниц. Решил, что мне лучше быть одному, чем постоянно играть роль, и снова вернулся к жизни на Небесах. При посещении других миров я продолжал изображать Ястреба Непобедимого, но с поклонниками вёл себя вежливо и отстранённо. Я сосредоточился на охоте и пытался побить все рекорды Игры. В целом было весело. Я провёл четыреста лет в образе бессмертного легендарного героя.

Ястреб помолчал.

– Так странно обо всём вспоминать. Мои родители твердили, что надо больше гулять на улице, а сами погибли в той нелепой аварии. – Печаль исказила его лицо. – Может, сиди они больше дома, то попали бы в Первую волну и были бы сейчас живы.

Я молчала. Понятия не имела, что сказать.

– Некоторые Игроки-основательницы меняли партнёров, но они знали настоящего Майкла и не обращали на меня внимания. А я не думал заводить новые отношения, пока не нанял тебя и Натана.

Ястреб улыбнулся.

– Когда ты преодолела первый шок от встречи со мной, мы начали нормально общаться. Я рискнул и рассказал тебе о своём детстве, о травле, почему я начал прятаться в спальне и играть в компьютерные игры. Ты не смеялась надо мной. Ты рассказала, как жила в общежитиях, как чудесно было поселиться в свою комнату и почувствовать безопасность. Думаю, ты чувствовала то же, что и я, когда был ребёнком. И я подумал, а вдруг наконец встретил девушку, которая сможет принять меня настоящего.

Он перевёл дыхание.

– Когда я решил на несколько дней разморозиться для охоты за террористом, то понял, что это возможность встретиться с тобой как Майкл. Да, был риск снова получить отказ, но другой такой шанс мог и не выпасть. Если бы я встретил девушку в Игре и предложил бы нам обоим разморозиться, чтобы она могла встретиться с Майклом, эта девушка, зная Ястреба, стала бы изучать меня настоящего, судить и сравнивать с игровым образом – и не в пользу Майкла.

Он наклонился, в упор глядя на меня.

– Ты не такая, Джекс. И ты жила в реальности, поэтому я мог встретиться с тобой как случайный незнакомец. Я не ожидал, что ты разгадаешь, кто я. И ещё более не ожидал, что ты примешь Майкла, но отвергнешь Ястреба. Но должен же существовать способ преодолеть это и убедить тебя, что нам надо узнать друг друга поближе. Нет никакой дыры в четыре столетия. Нет никакого Ястреба. Есть только неуверенный восемнадцатилетка, которого заморозили во времени.

Я недоумённо покачала головой.

– Ты казался очень уверенным в стычке с Томасом.

– Мне легче бороться, чем общаться, – сказал Ястреб. – Ты видела неумелую попытку флирта. Есть и кое-что другое, с чем я тоже борюсь. Когда ты узнаешь меня больше, то поймёшь, что я имею в виду.

– Даже если я не буду обращать внимания на легендарного Ястреба и пропасть в четыре века, ты всё равно останешься Игроком-основателем, а я – никем. Ты живёшь на Небесах, а мне туда не попасть.

– Как только ты войдёшь в Игру, я с радостью переберусь на Ганимед или любой другой мир, что ты выберешь. Если у нас всё получится, могу и навсегда переехать. Несколько Игроков-основателей живут со своими партнёрами не на Небесах.

– Я слышала про такие отношения. Репортёры жёлтой прессы без устали следят за ними, ждут, пока Игрок-основатель заскучает.

– Но некоторые подобные отношения отлично прошли испытание временем, – возразил Ястреб.

– А большая часть – нет, – мягко уточнила я. – Давление слишком сильное, и всё заканчивается безобразным скандалом. Мужчины или возвращаются на Небеса, или находят новую партнёршу. А в случае с Мерлином вообще четырёх сразу.

– Мерлин пытается показать всей Игре, что ему наплевать на разрыв со Стеллой. Он из кожи вон лезет, чтобы доказать, будто сам её бросил, хотя на деле всё случилось наоборот, и Мерлин раздавлен расставанием. Во всяком случае, речь не о нём и Стелле, а о нас. Я всегда хотел отношений с кем-то, кто знает и понимает меня настоящего. Я думаю, что это, похоже, ты, и всё может развиваться быстро или медленно, как захочешь.

Он помолчал.

– Хотя бы подумай об этом. Скажи, что для тебя камень преткновения, и мы придумаем, как его обойти.

Я вздохнула.

– Есть одна проблема, и её не избежать. У меня будут отношения только с равным. Пусть даже люди в Игре не меняются, но…

Я оборвала себя на полуслове.

– Подожди. – Я закрыла лицо руками, отчаянно пытаясь поймать мелькнувшую мысль, а затем снова взглянула на Ястреба.

– Я помню, как сказала то же самое – слово в слово – Натану. И он предупредил меня не влюбляться в тебя, потому что…

– Он предупредил тебя не влюбляться в меня! – Ястреб почти сорвался на крик. – Как только Натан войдёт в Игру, я убью его!

– Не убьёшь по трём причинам. Во-первых, убивать людей неправильно. Во-вторых, у тебя будут неприятности. В-третьих, если твои догадки верны, и Натан станет Игротехником, у тебя даже шанса напасть не будет.

– Ты права. – Ястреб нахмурился, но снова просиял. – Когда мы закончим расследование, я поеду прямо в офис Едзакона и набью ему морду в реальности!

– О, да, – саркастически кивнула я. – Сердце Едзакона – самое подходящее место, чтобы набить кому-либо морду.

Ястреб опять нахмурился.

– Начинаю понимать, почему у Майкла были трудности с окружающими, – заметила я. – Натан предупредил меня не влюбляться в тебя только потому, что был уверен, будто взаимность мне не грозит. Натан по натуре – заботливый рыцарь, он не хотел, чтобы я страдала.

– О… – Ястреб немного успокоился, но голос его всё равно звучал несколько раздражённо. – Ладно, наверное, не буду его бить. Только скажу, чтобы не лез не в своё дело.

– Я уже сама ему сказала. Иногда он перегибает палку с заботливостью, и это раздражает. – Я торопилась объяснить свою мысль. – Я хочу сказать, что все кандидаты в Игротехники проходят специальную программу отбора. Детали, конечно, хранятся в секрете, но Натан сказал, что получил очень высокий балл по тесту технических способностей, да и по тесту оценки личности оказался чрезвычайно подходящим. Разве не разумно, что программа аккуратно отбирает на роли Игротехников именно тихих, заботливых личностей, как Натан? Людей, которые будут доброжелательными скромными стражами Игры и её игроков?

Ястреб кивнул.

– Разумно, но если ты права, наш Игротехник-предатель резко изменился за эти годы и стал террористом.

– Ты же как раз говорил, что основы личности в Игре не меняются.

– Да. Пожалуй, наш подрывник много лет провёл вне Игры, чтобы так измениться. Надо попросить Натана проверить, кто из Игротехников покидал Игру на долгий срок. Для них это очень нехарактерно, так что наш список подозреваемых сузится…

– Или есть другой ответ, – оборвала его я. – Личность террориста не изменилась. Он никогда не был заботливым, потому что стал Игротехником до того, как ввели эти отборочные тесты. Ты рассказывал про ранние дни в Игре, как тогда отличался и мир, и сами игроки. А что насчёт Игротехников?

Глаза Ястреба расширились от неожиданности.

– Ты права. Первых Игротехников отбирали исключительно по их техническим талантам.

Он вытащил из кармана телефон и стал быстро нажимать на кнопки. Ответил голос Натана. Звучал он смущённо.

– Похоже, ты номером ошибся…

– Нет, – ответил Ястреб, – я думал, тебе уже сказали о разморозке.

– Ты – Ястреб? – Натан чуть не кричал от изумления. – Ага, мне только что сказали, но я ожидал, что ты будешь выглядеть чуть… чуть лучше одетым.

Ястреб вздохнул.

– Давай опустим весь этот полный разочарований диалог о Майкле. Можешь поручиться за меня, Джекс?

Он положил свой телефон на подоконник, чтобы было видно нас обоих, и я помахала крошечному изображению Натана.

– Он действительно Ястреб.

– Извини, – сказал Натан. – Глупо было ожидать…

Ястреб перебил его.

– Натан, у тебя есть доступ к информации о ранней истории Игры?

– Кажется, Игротехники дали мне доступ ко всей истории и всей технической информации. Это невероятно! И немного страшно, потому что показывает, насколько они обеспокоены ситуацией. Игротехники доверяют нам, потому что не могут доверять друг другу.

– Проверь для меня кое-что – попросил Ястреб. – Во время десятилетнего тестового периода в Игре жили только игроки. После его окончания Игру открыли для публичного доступа, и в неё вступили также Игротехники. В этот момент Игровая компания ввела правило, что Игротехники должны всегда оставаться на заднем плане. А когда они добавили психологический тест в процесс отбора?

– Минутку. – После паузы Натан продолжил. – Это случилось одновременно. Как только Игра стала публичной, потребовалось много Игротехников, чтобы справиться с наплывом людей. Новых отбирали по техническим талантам и психологическому соответствию работе.

– За эти столетия психологический тест менялся?

– Было множество небольших доработок, но в целом тест, как и прежде, нацелен на отбор вполне определённого типа личности. – Натан поколебался. – Как-то ты не рад это слышать. Плохая новость?

– Очень плохая, – печально ответил Ястреб. – Это значит, что наш террорист – не просто старший Игротехник. Он – один из создателей Игры!