Натан приложил палец к губам, на цыпочках подошёл к двери и выбрался из вагона. Оказавшись снаружи, он повернулся и поманил меня. Я посмотрела с недоумением, но он снова поманил.
Я вздохнула и последовала за ним. Мы оказались на транспортной остановке, идентичной предыдущей. Нет, не совсем идентичной. Платформа здесь была совершенно безликой, ни торгового автомата, ни хаба тележек доставки.
Натан снова приложил палец к губам, прошёл по платформе и дальше, на окружающий луг. По тому бежали бетонные дорожки, но Натан проигнорировал их и зашагал прямо по доходящей ему до пояса траве, пока не добрался до большого камня и не уселся на него.
Я снова вздохнула и села рядом.
– Ну и что мы здесь делаем?
– В телохранилищах багги записывали всё, что мы говорили. Как только появился Ястреб, его чудесный дроид с функциями антислежки, наверное, заблокировал багги, но сам нас слушал. Здесь, в диких полях, мы наконец можем поговорить откровенно.
Я не была уверена, что хочу говорить откровенно. Озираясь по сторонам, я увидела справа далёкое мерцание серверного комплекса.
– Ты уверен, что под этим камнем не прячется подслушивающее устройство?
Натан подпрыгнул и с опасением вперился в камень.
– Если тебе он кажется подозрительным, можем отойти подальше.
– Натан, – сказала я сочувственно, – это была шутка.
– Ой, – он снова сел, – никак не могу поверить в происходящее. Только что жизнь была вполне обычной, а потом всё разлетелось вдребезги.
– Ага, – несчастно кивнула я.
– Для тебя, конечно, всё обернулось ещё хуже, – добавил Натан. – Ты потеряла отца.
– Ну хотя бы первые восемнадцать лет у меня был нормальный родитель, – ответила я, – а ты своих вообще не знал. Да и мама у меня осталась. Надеюсь, что осталась.
Мой телефон лежал в кармане. Он был в тихом режиме, но я знала, что не пропустила бы вибрацию входящего сообщения. И всё равно его достала. Никаких мигающих сообщений.
Я вернула телефон в карман.
– От мамы никаких вестей. Это плохой знак.
– Может, она не знает о смерти твоего отца, – предположил Натан. – Он не был гражданином Авалона, откуда ей знать, что он стал жертвой.
– Может и так.
– А если ты сама ей позвонишь? – нерешительно предложил Натан. – Мы, конечно, должны ждать звонка родителей, но случай-то совсем особый.
Я покачала головой.
– Ты что, ни в коем случае. Папе я могла бы позвонить в такой ситуации, но маме – никогда. Мы с ней… В общем, всё сложно.
– Так тебе остаётся только ждать маминого звонка. – Натан оглянулся на остановку. – Я хотел поговорить с тобой о Ястребе. Знаешь, он жутко популярен в Игре.
Я взглянула на него с недоумением.
– Ну да. Потому игроки и потребовали, чтобы Ястреб их представлял…
Я оборвала себя, так как поняла, что Натан сказал это не просто так, он вёл к чему-то.
– Ты о том, чтобы попросить Ястреба помочь нам? Уверена, он не понимает, что допрос Едзакона уничтожил наше будущее. Если мы объясним ему, в чём проблема, то да, может, он и согласится добавить что-то положительное в наши записи, и это нас спасёт.
– Может, он даже согласится стать нашим поручителем. Ты только подумай об этом! Если нас поддержит Ястреб Непобедимый, любой мир Игры с руками и ногами примет нас гражданами! Ты сможешь попасть на Ганимед, а у меня будет шанс стать Игротехником.
Во время речи лицо Натана сияло счастьем, но я не могла позволить себе подобные мечтания. Я уже много нафантазировала о будущем, и мои фантазии жестоко разрушили. А ещё эта мечта подразумевала, что придётся умолять Ястреба о помощи. Натана это не беспокоило, а вот меня тревожило.
Я заёрзала.
– Мы не можем просить поддержки Ястреба. Это будет выглядеть ужасно нагло и непомерно. Можно попросить его оставить комментарий к нашим записям, но не сейчас. Ястреб находится под огромным давлением. Более одиннадцати тысяч игроков мертвы, он боится, что последует ещё один взрыв и новые смерти, а в данную минуту произносит речь, пытаясь успокоить пятьдесят миллиардов напуганных людей.
– Согласен, – сказал Натан. – Просить Ястреба об одолжении через две секунды после того, как мы посетили место взрыва, было бы очень эгоистично и глупо. Подождём подходящего времени, чтобы обсудить этот вопрос.
Он помолчал.
– Но вообще-то я хотел поговорить с Ястребом по другому поводу.
– Какому?
Натан взглянул на меня настороженно:
– Ты ведь его большая поклонница. Даже картинку боя с Кракеном на стену повесила.
– Ага. Из всех Игроков-основателей он самый крутой.
– Самый крутой, и только? Когда Ястреб пришёл в телохранилище, ты сказала, что он – твой герой всех времён и народов.
Я вспыхнула.
– Да я поверить не могла, что вижу Ястреба, вот и не удержалась. Но и ты был хорош. У тебя чуть глаза из орбит не выскочили, еле выдохнул: “Ух ты!”
– Всё правильно, – кивнул Натан, – но между нами есть огромная разница. Как бы я ни восхищался Ястребом, он меня не привлекает как мужчина, так что я не стану фантазировать о романе с ним.
– Ни о чём таком я не фантазирую! – огрызнулась я.
– Да ну? С того момента, как появился Ястреб, я как человек-невидимка. Ты же глаз с него не сводишь.
Я нахмурилась. Неправда! Или правда?
– И дело не только в том, что ты его взглядом пожираешь, – добавил Натан. – Ты ещё… Да только посмотри на себя!
– Ты о чём? – смутилась я.
– Одежда, причёска, кожа, цветочки эти прекрасные. Мне что, по буквам сказать? В телохранилище ты таскала комбинезон, а волосы были, как воронье гнездо. И для меня это было вполне норм, но тут появился Ястреб, и ты тут же превратилась в гламурную кису.
Я вспомнила свою мысль, что в новой одежде выгляжу как представительница гламурной тусовки. Но от этого комментарий Натана только больше меня взбесил. Я гневно бросилась защищаться.
– Я не бегала сама за этим костюмом. Что мне дали, то и ношу. А в душе была куча примочек, вот я их и попробовала. Да ты сам не удержался и постригся!
Я в упор взглянула на Натана.
– Ты всё это говоришь, потому что попросил меня встретиться с тобой после работы, а я отказала.
– Нет, я говорю не из-за ревности. Ты мне нравилась даже в том синем комбинезоне, было классно болтать с тобой про разные миры и создания Игры. Да, я не удержался и позвал тебя на свидание, но отказ на самом деле стал облегчением. Я сразу знал, что заводить с тобой роман – большая ошибка.
Я не хотела отношений с Натаном, но его слова меня оскорбили.
– Это почему же?
– Потому что я хочу быть Игротехником.
– Уж не знаю, чем это тебя так привлекает, – огрызнулась я, – Как только игроки выплачивают пожизненную подписку, они больше не работают и наслаждаются, исследуя миры Игры. А если ты станешь Игротехником, всю жизнь придётся работать.
– Если я стану Игротехником, никогда не захочу уйти в отставку, – парировал Натан. – Ты мечтаешь исследовать миры Игры, Джекс, а я мечтаю создавать их. Я не просто хочу это делать, я должен это делать. У меня в голове клубятся сотни идей, образы пейзажей и созданий, что просятся на волю.
Он помолчал.
– Вот только Игротехникам не разрешается крутить шашни с игроками. Это потому что у Игротехников так много власти. Боги Игры не должны иметь любимчиков среди простых смертных.
Страсть в его голосе сменилась печалью.
– Если меня примут на работу, все эти правила станут моим законом. Придётся уйти от всех, кого я когда-либо знал, я их больше не увижу их и не заговорю с ними. Я поссорился с моим братом-близнецом по этому поводу. Он сказал, что если для меня важнее быть Игротехником, чем его братом, если я однажды разорву с ним связь из-за своих амбиций, он лучше сразу порвёт со мной. Мы уже несколько лет не разговариваем.
– Не знала, что у тебя был близнец. Ты никогда о нём не говорил, вот я и решила, что ты – единственный ребёнок, как и я.
– Поссориться с близнецом всё равно что потерять часть тела. Не хочу снова проходить через это с девушкой или женой, лучше оставаться просто друзьями. – Натан махнул рукой. – Я рад тому, что мы друзья, Джекс, но меня беспокоит происходящее между тобой и Ястребом.
– Настоящий Ястреб в Игре. Мы общаемся только через этого причудливого дроида, которого он контролирует. Ты серьёзно решил, что я собираюсь соблазнить робота?
– Конечно, нет, – хмыкнул Натан, – но, боюсь, ты слишком привязываешься к Ястребу. Там, на месте взрыва, между вами проскочила искра. Даже офицеры Едзакона заметили.
– Да не было никакой искры, Натан. Ты что, вообразил, что я могу предаваться фантазиям о Ястребе посреди воронки от взрыва? Я была раздавлена гибелью отца, а Ястреб мне посочувствовал.
Натан вздохнул.
– Я неверно выразился. Я пытался сказать, что между вами просто воздух светился от эмоций. Мы сейчас в очень необычной ситуации. Ястреб выбит из колеи взрывом, ты огорошена гибелью отца. Да, Ястреб здесь просто в виде дроида, но вы начинаете общаться очень по-человечески.
– И что с этим не так?
– С этим всё так, пока ты не теряешь связь с реальностью. Ястреб – легендарный Игрок-основатель, на него в Игре вешаются толпы девушек. Он, наверное, очень осторожен в этом вопросе, так как о нём не ходят слухи в отличие от Цезаря, например. Думаю, Игротехники помогают замять кое-что. Как бы то ни было, я переживаю, вдруг ты нафантазируешь себе что-то несбыточное и в конце концов пострадаешь.
Я знала, что у Ястреба могла быть куча подружек. Я это поняла даже прежде, чем Натан услужливо ткнул меня носом в сей факт.
– Когда я была моложе, часто фантазировала, глядя на постер с Ястребом на стене, но я отлично понимаю грань между фантазией и реальностью. Я полностью осознаю, что Непобедимый никогда не захочет связываться со мной, и я бы не хотела связываться с ним. Никогда бы не согласилась на отношения с кем-либо, кроме равного партнёра, а я и Ястреб никогда не сможем быть равными.
Я встала.
– Вернёмся назад. Пока Ястреб занят, мы можем поспать.
Назад мы шли молча. Зайдя в вагон, я посмотрела на потолок и сказала:
– Хочу спать.
Из стены появилась кровать.
– Я тоже, – добавил Натан. Ничего не произошло. Он вздохнул.
– Я хочу спать.
На этот раз кровать досталась и ему. Он растянулся и, нахмурившись, взглянул на меня.
– Что случилось? Чего стоишь?
– Не хочу помять одежду. И у меня есть одна мысль.
Я подошла к ящику, в котором были наши костюмы, подняла крышку и засмеялась.
– Что? – снова спросил Натан. Он сполз с кровати и присоединился ко мне.
– У нас несколько комплектов одежды. – Я проверила следующий ящик и достала оттуда пакет. – И даже пижамы. Это всё для нас, потому что половина моего размера.
– Должно быть так. – Натан выбрал пакет для себя. – Сомневаюсь, что дроид захочет их носить.
Я отправилась в душ и облачилась в роскошную пижаму. Сон уже почти сморил меня, когда Натан прошёл мимо.
– Спокойной ночи, – сказал он.
Я проворчала что в ответ и провалилась в сновидения, где всё патрулировала и патрулировала телохранилища. В какой-то момент камеры заморозки сменились пляжами Ганимеда, а я превратилась в сереброволосую Джекс. Рядом появился Ястреб, обнимая меня рукой за плечи. Мы любовались роскошным зрелищем Юпитера в небе.
– Джекс, – позвал Ястреб, и его тёплые губы коснулись моих. – Джекс, Натан! – повторил он.
Мои глаза тут же открылись. Я была в реальности, не в Игре. Ястреб снова контролировал золотого дроида, и я вспыхнула, вспомнив свой сон. Натан был прав: надо держать себя в руках. Я годами молилась на легендарного Непобедимого. Было так легко и совершенно глупо проколоться.
– Простите, что бужу вас, но нам надо кое-что обсудить.
Натан зевнул и сел.
– Как речь? Удалась?
– Это был кошмар, но людям, вроде, понравилось. Голосование уже идёт и, похоже, абсолютное большинство за восстановление Авалона. Причины у всех, конечно, разные. Кто-то просто хочет забрать свои вещи, кто-то желает почтить память погибших, а кто-то мечтает вернуться навсегда. – Ястреб характерно пожал одним плечом. – Это их решение. Авалон всегда будет ощущать последствия взрыва, но…
Он оборвал себя на полуслове.
– Минутку, у меня очередная порция сообщений.
Ястреб смотрел по сторонам, проверяя корреспонденцию в Игре. Я взяла новую одежду, которую заблаговременно приготовила возле кровати, побежала в душ и молниеносно переоделась. Когда я вернулась, Натан уже тоже сменил костюм, а кровати исчезли. Ястреб всё ещё был сосредоточен на чём-то невидимом, поэтому мы вызвали стол и застучали по меню, заказывая завтраки.
Мы уже почти поели, когда Ястреб снова вернулся в реальность.
– Сообщество Выживших Авалонцев переписывалось со мной относительно будущего мемориала. Я уже ответил и теперь хочу обсудить с вами некоторые мысли по поводу взрыва.
Мы с Натаном моментально положили ножи и вилки.
– Заканчивайте завтрак, пока я буду говорить, – предложил Ястреб.
Натан снова взял приборы и стал очень быстро поглощать остатки трапезы, а я решила, что уже наелась.
– Так как взрыв случился сразу после принятия билля Либрука Эштона, все тут же решили, что виновники – некие недовольные подростки, – стал рассуждать Ястреб. – Я тоже так думал, но теперь, когда мы больше знаем о произошедшем, начинаю сомневаться. Как могли подростки сделать бомбы и получить код силового поля, защищающего серверный комплекс?
– Меня тоже беспокоит этот вопрос, – нетерпеливо перебила я. – Даже будь это большая группа детей, работающих вместе, не понимаю, откуда они взяли информацию о создании бомб.
Ястреб нахмурился.
– Во времена до начала Игры была такая штука, которую называли интернет. Там можно было найти много чего нелегального, даже как сделать бомбу. Но сначала интернет стали жёстко контролировать, а потом заменили информационной системой Игры. И сейчас там точно нет данных о том, как соорудить взрывное устройство.
– Ну, думаю кадеты-учёные могли бы сделать взрывчатку, – с сомнением размышляла я, – а кадеты-техники поместить её в бомбу, но откуда у детей секретный код?
– Бригады технического обслуживания регулярно проверяют все сервера, – ответил Ястреб. – Может, код узнал кадет, работающий в одной из них?
Натан проглотил остатки завтрака.
– Это невозможно.
– Уверен, что код дают только начальнику бригады, но кадет мог увидеть, как тот его вводит, и запомнить.
– Это невозможно, – повторил Натан. – Я очень хотел узнать, как выглядит серверный комплекс, поэтому несколько раз пытался выпросить у кадетов код. Но ни один из них в глаза не видел серверов. Кадеты не допускаются в бригады технического обслуживания, вот что они мне сказали. Все работы выполняются квалифицированными экспертами из Игры через контролируемых дроидов.
Тут мне пришла в голову мысль, которую я побоялась высказать вслух. Пока я размышляла, рискнуть или не стоит, Ястреб обратился ко мне.
– Самый простой ответ состоит в том, что взрыв организовал игрок, который проводил технические работы в серверном комплексе Авалона. И у такого эксперта хватит умения, чтобы соорудить бомбу. А вот где он достал взрывчатку…
– Но зачем техническому работнику взрывать целый игровой мир? – удивился Натан. – Они же сами в Игре, какой ему смысл?
– На каждом комплексе есть знаки, обозначающие, какой именно мир он поддерживает, – вставила я. – Подрывник может легко избежать разрушения собственного мира.
Натан покачал головой.
– Но технические работники отлично понимают, что гибель мира убьет тысячи людей.
– Может, этого они и хотели, – продолжил Ястреб. – Может, террорист так ненавидел кого-то из Авалона, что решил убить его.
– Но зачем заходить так далеко? – не понял Натан. – Можно избегать кого угодно за нечего делать, ведь в Игре пятьдесят миллиардов игроков и две тысячи миров.
– В Игре не так легко кого-то избегать, как ты думаешь, – ответил Ястреб. – Я четыре столетия безуспешно пытался не пересекаться с Геркулесом. Хотя это, конечно, особый случай. Трудно не встречать другого Игрока-основателя, когда нас всего-то меньше тысячи, и все живут на Небесах.
– Точно так же сложно избегать людей и простым игрокам, – подхватила я. – Несколько десятков лет назад, когда моя мама жила на Ганимеде, она несколько месяцев встречалась с одним парнем. И когда порвала с ним, он продолжал вращаться в её кругу и портить её отношения с друзьями. Пришлось просить помощи Игротехников, выдавать три установленных предупреждения за нарушение устава Игры, и только потом навсегда изгнать преступника с Ганимеда. И это ещё было не всё! Бывший бойфренд продолжал разными способами отправлять маме оскорбительные сообщения.
– Кошмар какой! – возмутился Натан. – И что тогда сделали Игротехники?
– Они потеряли терпение и отправили его пятьдесят лет отбывать заключение в Хаосе. Запретили посылать сообщения в другие миры, так что он не мог больше доставлять неприятности маме. Однако история так выбила её из колеи, что мама даже переехала в другой мир, чтобы забыть обо всём.
Я помолчала.
– Так что я вполне могу себе представить, что кто-то такой же одержимый, как бывший парень мамы, захотел убить врага на Авалоне. Но взорвать для этого весь мир – это уже выше моего понимания. Тысячи людей погибнут, но при том, что на Авалоне живут миллионы, шанс убить конкретного человека слишком маленький.
– А если подрывник был обижен на всех жителей Авалона? – предположил Ястреб. – Или просто хотел убить случайных людей без какой-либо на то причины? Некоторым людям просто охота убивать.
Натан изумился.
– Если игроку так хочется кого-то убить, он может принять участие в дуэлях на Боевой Арене в Средневековье.
– Пожалуй, убить кого-то на Боевой Арене и наблюдать за его агонией приятно, – размышлял Ястреб. – Но вкус убийства будет подпорчен сознанием того, что это лишь временная смерть. Победитель знает, что проигравший через несколько минут воскреснет у себя дома. Убивать кого-то в реальной жизни, зная, что эта смерть навсегда, приносит намного больше кайфа.
В словах Ястреба было нечто жутко пугающее. Мы с ужасом уставились на него.
– Я сам так не думаю, – поспешно добавил Непобедимый, – но встречал тех, кто мыслит подобным образом. Поэтому в том числе и перестал сражаться на Боевой Арене.
– Ох… – Я попыталась представить, каково это, мыслить подобным образом, чувствовать такое, но у меня не вышло. Я решила, что это к лучшему.
– Пожалуй, вычеркну Боевую Арену из первой десятки дел, которые мне надо попробовать в Игре.
– К сожалению, даже если мы правильно догадались, что за взрывом стоит технический эксперт, список подозреваемых остаётся слишком большим, – продолжил Ястреб. – Некто мог записать код от серверного комплекса Авалона годы, даже столетия назад. Тысячи игроков входят в команду технической поддержки или входили до отставки.
– Но подрывнику надо было установить бомбы, – возразил Натан. – Это позволяет сузить круг подозреваемых, просто надо проверить, кто из них использовал контролируемого дроида незадолго до взрыва.
Что-то не давало мне покоя. Что-то о вендинге.
– Идея! – выпалила я.
– Да? – оживился Ястреб.
– Сейчас мы на транспортной остановке другого кластера серверных комплексов, – начала объяснять я. – На каждой остановке, которую я видела до сегодняшнего дня, был установлен вендинговый аппарат, а здесь его нет.
Натан посмотрел непонимающе.
– Потому что эту остановку используют только контролируемые дроиды технических экспертов. А они ничего не покупают из вендинговых аппаратов.
Я кивнула.
– На каждой остановке, которую я видела до сегодняшнего дня, был хаб для тележек доставки, а на этой его нет.
Натан сконфузился ещё больше.
– Ну так тележки тоже не нужны. Кому понадобится что-то доставлять к серверному комплексу? Бригады техподдержки берут с собой все запчасти.
– Вот именно, – воскликнула я. – На остановке возле серверов Авалона вендингового аппарата не было. А вот хаб для тележек доставки был! Тележки могут отъехать лишь на определённое расстояние от этих хабов, но серверный комплекс Авалона находится рядом с остановкой.
Последовала короткая пауза.
– Ты думаешь, что подрывник установил хаб на остановке, а потом разместил бомбы с помощью тележки доставки? – уточнил Ястреб. – Такой тележки, как та, что привезла вашу одежду?
– Да! – сказала я. – Тележки могут взаимодействовать с транспортной системой, вызывать капсулы и управлять ими, оставлять посылки там, где захочет клиент. Террорист мог просто запаковать бомбы и проинструктировать тележку установить их в четырёх местах серверного комплекса.
– Но как тележка проехала через силовое поле? – не понял Ястреб.
Я пожала плечами.
– Сама тележка не может ввести код, но к ней можно прикрепить устройство. Как только тележка подъедет к полю, оно передаст код. Это можно сделать даже с помощью телефона.
– Точно! – подтвердил Натан. – В последний школьный день кто-то из моих одноклассников подстроил так, что тележка ввела код классной комнаты и привезла бомбу-вонючку. Мы так и не узнали, кто это натворил.
– Если даже десятилетний ребёнок может переделать тележку для введения кода, то технический эксперт и подавно, – подытожил Ястреб.
Он какую-то минуту поразмыслил и продолжил:
– Если мы правы, то подрывник вряд ли использовал дроида во время взрыва.
– Скорее всего, он был занят чем-то чрезвычайно невинным в Игре, – насмешливо подхватила я.
– Мы возвращаемся к месту взрыва, – объявил Ястреб и привёл вагон в движение.