Гладиатор

Глава 26. Ночная прогулка

— Мы с Майком решили, — произносит Эльза, едва мы все усаживаемся за стол, — что будем тренировать вас вместе.

— Когда мы это решили? — спрашивает Мастер и тут же вместо ответа получает большую пиалу с чаем.

— Некоторые из вас смогут постоять за себя в ближнем бою, — продолжает, как ни в чем не бывало, лекарша, разливая чай в остальные чаши, — но другим это не дано. Я говорю о тебе, Элеонор, — она улыбается мисс Флауэрс, будто старой подруге, — о тебе, Эбигейл, о тебе, Корделия, и о Марии… правда, ее сейчас нет, но передайте ей.

Я получаю свою пиалу с чаем, которую мне передает Анна.

— Спасибо, — говорю ей я и продолжаю слушать подружку Мастера.

— В общем, у четырех из вас есть задатки для того, чтобы стать успешным магом. Причем, у всех совершенно разные. Вот ты, Эбигейл, к примеру, станешь отличным лекарем.

— Правда?! — спрашивает Эбби с сияющей улыбкой.

Эльза кивает, передавая очередную чашку с чаем.

— У Элеонор и Корделии немного… иные способности. Говоря откровенно, магию Тьмы и Смерти я знаю лишь поверхностно, но дам хотя бы базовую информацию.

— Магия Тьмы и Смерти? — спрашивает Крис. Его очень это веселит. — Так мисс Флауэрс у нас некромант?!

— Нет-нет, — Эльза качает головой, — некромантией будет владеть Корделия. Элеонор будет темным магом. На первом круге магов я получила базовые знания, и передам все, что смогу.

— А что с Марией? — интересуется Бруно, поворачивая на столе чашу с чаем.

— Она, возможно, самая одаренная из вас, — мы все весьма… удивлены. — Я обучу ее магии Огня.

***

ИНТЕРЛЮДИЯ

Мария Кармен Перейра Карденас быстро шагала по дороге, направляясь домой.

Никогда еще в своей жизни она не была так зла.

Да, ее часто бесили, часто доводили до истерики, заставляли взрываться и даже доводили до слез, но еще никогда… никогда не унижали вот так… у всех на глазах… да еще так, чтобы рядом не было ни единого защитника.

Ее предали все.

И Маркус, которому она помогла стать мужчиной и который, совершенно точно, сох по ней в школьные годы…

И Жеральдин, с которой она была в школьное время в весьма… близких отношениях. Лишь Кармен знала один маленький секретик этой француженки и ее покойного брата-близнеца. И она не сказала ни слова, как и Маркус… ни один из них не встал на ее защиту, когда эта предательница Анна (лучшей подругой себя называла, сучка!) сначала облила ее грязью, а затем и вовсе вцепилась в волосы.

И даже Бруно… даже хренов Бруно, который клялся ей в вечной любви и которому сейчас она отдает себя целиком…

…он и вовсе поставил жирную точку. Контрольный выстрел. Прямо в голову. Словно уложил вишенку на самую вершину этого торта из дерьма.

Она промахнулась всюду. Сделала неверный выбор, когда увидела на Арене Маркуса, а затем ошиблась, когда от этого же Маркуса ушла. И, конечно же, подруги… лживые сучки… если раньше они все пресмыкались перед ней, то теперь она им больше не нужна… не в этом мире…

«Ну и пошли они все!»

На последней мысли нога Марии, попав в яму, подворачивается, принося острую, невыносимо резку боль, и она, вскрикивая, падает, видя перед собой миллионы разноцветных звездочек.

— Проклятье! — кричит она, сидя на земле и пытаясь прикоснуться к своей ноге. — Я ногу сломала! — смотрит по сторонам, надеясь, что кто-нибудь бросится к ней на помощь. В ее родном мире уже давно кто-нибудь из парней бросился бы к ней на помощь, питая себя надеждами, что она ему за это потом, возможно, даст.

На руках бы ее до больницы донес, или, как минимум, до ближайшей лавочки, и там бы уже вызвал скорую.

Но вот только тут… тут все проходят мимо, лишь оглядываясь на нее, а затем отворачиваясь.

И смотрят они на нее… с каким-то… презрением…

— Здешние не очень любят бордельных девок, — слышит она мужской голос и поднимает глаза на звук.

— Бордельных?! Да я!..

— Я знаю, не волнуйтесь, — чертовски красивый мужчина с длинными каштановыми волосами, садится перед ней на корточки. — Но они не знают. Вам следует одеваться… менее открыто.

— Не нуждаюсь я в таких советах! — говорит она, но в голосе уже нет злости. Лишь раздражение. Совсем немного…

— Разрешите, я посмотрю?

— А ты врач?

— В какой-то степени, — мужчина улыбается.

— Она сломана! Мне нужен врач!

— Не думаю, что она могла сломаться от такого падения. Самое большее — растяжение. Ну или вывих. Так я могу посмотреть?

Кармен бегло осмотрела его одежду и поняла почти сразу же, что перед ней — не какой-то там грязнорабочий. Кем бы ни был этот чувак, он точно из богатой семьи.

Вытерев слезу, она кивает.

А затем внимательно наблюдает за тем, как осторожно и нежно этот мужчина приподнимает ее ногу. Она выгибает спину, садясь ровнее, и держится как можно более элегантно. Настолько элегантно, насколько позволяет данная ситуация.

Замечает, что мужчина несколько раз поднимает глаза выше, рассматривая ее ногу в области икроножной мышцы и бедра. Делает вид, что не замечает этого.

— Все же растяжение, — произносит мужчина, ощупав болезненную конечность. — Все же советую Вам носить платья подлиннее… чтобы хотя бы колени скрывало. Иначе… Вас могут даже… обидеть. И на помощь вряд ли кто-то придет.

— Но Вы же пришли, — она улыбается своему «спасителю» настолько милой и благодарной улыбкой, на какую она только способна.

— Я оказался здесь волею случая. Не против, если я отвезу Вас к себе домой, и сделаю перевязку?

— А Вы точно не маньяк?

Мужчина улыбается.

— В какой-то степени.

— Вы поняли смысл этого слова? — Кармен понимает, что данное слово вряд ли должно было быть понято в этом мире.

— Я тоже… не отсюда.

— Серьезно?! — Кармен удивлена и обрадована. Причем, искренне. — Ты с нашего мира?!

Мужчина кивает.

— И тоже был тут бойцом Арены?!

— О нет, я попал сюда… иным способом.

Прямо за спиной этого мужчины останавливается шикарный экипаж.

Кучер, одетый почти так же шикарно, как и этот мужчина, спрыгивает со своего места на землю и открывает дверь кареты.

— Едем? — вновь задает вопрос мужчина, и Мария просто не может отказаться.

— Ну… если обещаешь, что не будешь приставать… — строить из себя недотрогу она Карденас умеет даже лучше, чем сами недотроги, и всегда интуитивно понимает, когда нужно себя вести именно так.

— Обещаю, — говорит он и подходит к Марии сбоку, чтобы взять ее на руки. Кармен тут же обвивает шею мужчины руками, и смотрит ему в глаза.

— Только не урони, — очень тихим и томным голосом, прекрасно понимая, что мужчин заводят как такие фразы, так и такой голос, не говоря уже о ситуации.

— Разве можно?

В карете она впервые за все проведенное время в этом мире чувствует себя королевой. Никаких жестких стульев и противно пахнущих перин. Тут, скорее, уже она была дурнопахнущей гостью.

— Как ты смог разбогатеть?

Мужчина улыбается. Он сидит напротив, практически не сводя с нее глаз.

— Это весьма долгая… и не самая интересная история.

— Можно еще вопрос, если ты не против?

Он не против.

— Что ты делаешь здесь? В гладиаторском городке?

Он улыбается. И Марии очень хорошо известен этот взгляд.

Она уже точно знает, что выберется с этой чертовой общаги, и вряд ли вернется на Арену.

— Мне тут по душе. Ну и по долгу службы. Но я могу убраться отсюда в любой момент.

Мария кивает. Хочет спросить, хватит ли у него денег выкупить ее, но решает отложить этот разговор на потом. Сейчас нельзя тянуть руку в его кошелек… тянуть руку сейчас следует к его другому месту…

Дорога пролетает в непринужденной беседе. Они улыбаются друг другу, вспоминают жизнь в своем родном мире и смеются.

Огромный особняк (огромный даже по сравнению с поместьем этого учителя боевых искусств, к которому ее притащил Бруно по совету Маркуса) встречает их открытыми кованными вратами и кучей прислуги.

— Срань господня, — шепчет Мария, глядя на его владения. — Это все твое?!

— Не совсем. Это дом моих работодателей. Но я числюсь полноправным владельцем.

— Боже… да… ты бы без проблем смог себя выкупить с этой Арены.

Наконец, она нашла момент, чтобы это сказать, и весьма довольна собой.

— Смог бы без проблем вообще всех вас выкупить. Всю твою горекоманду. Причем… мне бы это ничего не стоило.

— Серьезно?!

— Но я не буду этого делать.

Рот Марии остался раскрытым, а радостное удивление сменилось неким недопониманием и… шоком.

— По крайней мере, — он снова улыбается, — точно не всю команду.

И Мария улыбается в ответ.

***

— Мария пропала! — ночью снова идет дождь, и Бруно Морфи, стоящий на пороге моего дома промокший до нитки — явное дому доказательство.

— Не вернулась домой? — я хотел бы предложить ему погреться у камина, но знаю, что он все равно откажется.

— Не было! Я прождал на улице, пока не село солнце, затем прождал еще хер знает сколько, и ее нет, Маркус!

Сглатываю.

— Думаешь, с ней что-то случилось?

— Корделия уверяет, что она жива, так как видит ее профиль…

— Корделия видит профили?!

— Да, когда умер Джимми, Корделия начала видеть наши профили на страницах книг… давай я потом тебе расскажу! Нужно найти Мари!

Я потираю висок, пытаясь сообразить, что делать в такой ситуации.

— Маркус, я не знаю, куда идти, — Бруно разводит руками. — Здесь нет ни полиции, ни еще хер знает чего… куда обращаться в такой ситуации?! В клан ассасинов?!

Идея показалась мне неплохой, но в ней была одна маленькая проблемка — я не знал, как связаться с ассасинкой. Но мысль о ней заставила вспомнить другую персону… и вот как раз этот человек помочь сейчас очень даже мог бы.

И потому уже через минут пятнадцать мы долбились в дверь Мастера.

Открывает он ее нам, стоя в одних семейных трусах с выпирающим из них стояком внушительного размера.

— Не дай бог, хлопцы, вы пришли не по важному делу… — затем он смотрит на нас очень внимательно и, видимо, замечает болезненную бледность Бруно. — Что случилось?

— Пропала Мария! — тут же выпаливает Морфи.

— А я-то тут при чем?

— Нам нужен лучший в мире охотник, — объясняю я, и Мастер прекрасно понимает, о кем идет речь, после чего рассказывает о трех местах, где нам нужно искать. Советует начать с борделя, и оказывается прав.

Мы выдергиваем этого самого охотника прямо из койки, в которой он барахтался сразу с четырьмя красотками.

— Учтите ребятки, кончить я не успел, так что кому-нибудь из вас придется мне подрочить, — произносит, одеваясь, он с таким серьезным выражением лица, что Бруно даже напрягся, но тут же расслабился, когда все три девушки в унисон громко засмеялись.

— Ты вернешься, Хейзел? — томно спрашивает грудастая полноватая блондинка, потирая свою грудь и прикусывая губу (я даже немного возбудился).

— Вполне возможно, пышечка моя, — отвечает охотник, и бросает на кровать три золотые монеты.

— Ты такой щедрый! — кричит ему вслед одна из них, но мы уже спускаемся вниз.

— Не зря такие деньги отдавать?.. на это? — спрашиваю я, потому как знаю цену шлюхам в этом городке, и столько ни одна из них не берет.

— А на что еще тратить деньги, которые тебе некуда девать? — подтягивая штаны, спрашивает охотник, после чего вываливается на улицу и делает глубокий вдох. — Есть что-нибудь, принадлежащее этой вашей девке?

Бруно тупо смотрит на меня, а я — на Бруно.

— Ясно. Тогда идем туда, где она живет. Дадите понюхать ее трусы.

И Бруно снова смотрит на меня, но уже с вопросительным отвращением во взгляде. В ответ я лишь пожимаю плечом.

***

— Ты всерьез мне ее трусы принес? — смотрит Хейзелсмоук на Бруно, как на идиота. — Твой друг что, совсем шуток не понимает? — этот вопрос уже обращен ко мне. — Ладно, хрен с тобой.

Он выхватывает трусы у Бруно и вжимается в них лицом. Морфи, кажется, чуть было не вырвал, но умудрился сдержаться. Мне же было немного смешно, и я старался сдерживаться.

Раздается громкий звук, красноречиво характеризующий слаженную работу носа охотника и его легких. Набрав в грудь побольше воздуха, пропитанного запахом трусов Марии, Хейзел, наконец, убирает их от своего лица и смотрит на нас обоих.

— Я-то думаю, чего вы оба на ее поиски отправились. А вот как, оказывается… в ее пещерке оба ваших дракона побывали…

— Предпочитаю не говорить об этом, — смотрю на охотника весьма серьезным взглядом.

— Понял, — он кивает, облизывается. — Трусы себе оставлю, лады?

— Лады, — тут же соглашается Бруно. Как я понял, он их возвращать уже и не собирался… после увиденного.

— Просто таких жарких девок редко понюхать удается… а тут… такой аромат прямо у тебя в руке… всегда под носом.

— Хейзел, прошу… — я прикрываю глаза правой рукой. Мне немного стыдно за него перед Бруно. Особенно после того, как я расписал ему, что это первоклассный охотник, который найдет кого угодно и где угодно.

— Да ясно все, малой, не ссы, — трусы он засовывает прямо в карман своих штанов, затем принюхивается, задрав голову. — Нам в ту сторону, — показывает он пальцем в сторону дома Мастера.

Именно так начался наш поход.

Сначала мы шли вперед, и я уже было решил, что дойдем прямиком до дома Мастера, когда Хейзел вдруг резко остановился.

— А вот тут ее запах резко усиливается.

Бруно хмурится, рассматривая мясную лавку, перед которой мы остановились.

— Ее же не… — страх на лице Бруно заметил бы даже первоклассник.

— Дурак что ли? — спокойный риторический вопрос от охотника, и он наклоняется к яме. — Она упала. Вот здесь.

Палец указывает на эту самую яму.

— И ее запах смешивается с еще одним… пахнет дорогими духами и светской одеждой, — встает, выходит на дорогу, — лошадьми и лакеем. Дальше она уже ехала. В карете.

— Здорово, — Бруно кивает. — Ну ясно все. Можно не искать. Спасибо.

Очень медленно Бруно начинает шагать домой, теряя к поискам интерес.

— В императорской карете, — добавляет Хейзел, оборачиваясь ко мне.

— Да ладно! — я… слегка удивлен. — Она укатила с императором?!

— Нет, не с ним. Его запаха тут нет. И экипаж не тот, в каком путешествует император. Но в нем частенько ездит императрица.

Я продолжаю смотреть на Хейзела.

— Но ее запаха тут тоже нет.

Все еще смотрю на него.

— Но это кто-то из ее приближенных. Скорей всего, мужчина. Точно сказать не могу… но духи мужские.

Я перевожу взгляд на спину Бруно, прекрасно понимая, каково ему сейчас.

— Спасибо тебе, Хейзел, — я хлопаю его по плечу. — И прости, что выдернул… ну… оттуда.

— Ничего, парень. Я все понимаю, — и Хейзел улыбается, — тем более, что ты теперь мой должник.

— Оу… — немного удивлен. — И… сколько я тебе должен?

— О нет-нет, — его коварная улыбка немного меня пугает. — Услуга за услугу. Ты выдернул меня посреди ночи из койки с четырьмя обалденными девками… и я не отказал. Теперь, когда я — какое бы это ни было время… чем бы ты ни занимался — выдерну тебя откуда бы то ни было… ты пойдешь со мной… и поможешь.

— Надеюсь, услуга не будет нарушать мои принципы?

Хейзел усмехается.

— Не боись — трахать я тебя не стану и сосать не заставлю.

— Это радует.

— А что, тебя еще что-нибудь пугает?

Я пожимаю плечами.

— Вроде бы… нет, но…

— Помни, — показывает он на меня пальцем, — чем бы ты ни занимался… в любое… время.

— Да понял я.

— Вот не забудь, — и почему-то эта фраза показалась мне слегка… зловещей.