Гладиатор

Глава 39. Императрица

Двумя днями и одной ночью ранее…

Я прижимаю Эбби к стене и страстно целую. Сначала в губы, пропихивая свой язык в ее рот, а затем спускаюсь ниже. Целю шею, грудь. Хотя бы ту ее часть, что выпирает наружу сквозь глубокое декольте.

— Маркус… — шепчет она, зарываясь ногтями в мои волосы.

Я сильно сжимаю ее ягодицы, а затем перехожу к грудям и мну уже их.

Мы только что вернулись с нашего свидания. Уже поздно. И я ее хочу.

Дьявол, как же я ее хочу! Воздержание было таким долгим, что сдерживаться все труднее и труднее!

— Маркус, — она хватает меня за руки, когда я пытаюсь растянуть ее одежду, чтобы вынуть груди наружу. — Маркус, нет.

— Да почему?! — я моментально отстраняюсь. — Что за правило такое у тебя?! До свадьбы что ли мне не дашь?!

Она отрицательно качает головой.

— Не до свадьбы. До следующего боя.

— Чего? Да ведь хрен его знает, выживем ли мы вообще…

— Вот именно, — она кладет свой палец на мои губы. Точно так же, как это сделала Элеонор прошлым вечером. — Если мы оба выживем, — она прикусывает нижнюю губу, — я стану твоей наградой.

Сказав это, она нырнула в свою комнату и закрылась изнутри.

— Похоже на манипуляцию, — говорю я ей, надеясь, что она услышит через дверь.

— Как хочешь называй! — раздается из-за двери, и я улыбаюсь.

— Опять апрель, опять грачи, — напеваю я себе под нос, — опять капель, опять дрочить…

***

Следующее утро началось ровно так же, как и все предыдущие в этом доме. Разве что, ожидая Бруно, чтобы идти с ним к Мастеру на тренировку, я смог вдоволь помацать Эбигейл, которая разрешил себя трогать где угодно, но только через одежду.

Так что на тренировку я пошел с завидным стояком.

А вернулся с неё еле живым. Знахаря вызывать не пришлось, но я все равно чувствовал себя настоящим трупом. Около полутора часа я сидел в мягком кресле, пока Эбби массажировала мне ноги. Вообще это предложила сделать Нинель, но Эбигейл заявила, что и сама может. Так что после обеда мне было очень даже неплохо…

Но еще лучше было вечером, когда мы с Эбби, после очередных гуляний по гладиаторскому городку, парку и всяких рынков, заперлись в моей спальне. Нет, она снова мне не дала… но помогла. Она запустила руку мне в штаны, и очень скоро я остался вовсе без них. Затем она принялась мастурбировать мне. Я просто лежал и кайфовал, изредка трогая ее грудь (опять же через одежду).

И, когда я кончил (себе же на одежду), она шустро убежала в свою комнату.

Не смотря на дискомфорт, уснул я быстро.

А одежду все равно Нинель стирать…

Сюрпризы же для меня хранил именно последний день…

…день, когда сразу после завтрака кто-то постучал в дверь.

Открыл, естественно, Боб.

В дом вошел человек в весьма недешевых одеяниях.

В руке у него был свиток.

— Это для господина Спенсера, — объявил он Бобу, прижимая бумажную трубочку к себе.

Дворецкий отступил, позволяя мне разбираться самому.

Я встал, подошел к этому чуваку, взял послание, назвавшись тем самым Спенсером, и принялся читать. В нем было приглашение в императорский дворец.

— Императрица лично вызывает Вас, господин, — еще раз произнес гонец и удалился.

Прямо перед воротами особняка стояла императорская карета. Как и было сказано в послании. Карета, которая должна была отвезти меня во дворец.

***

Шествуя по мраморным коридорам, я то и дело рассматривал картины в золотых рамках и невероятной красоты скульптуры. Такого богатого вида я не видел никогда в жизни — ни в этом мире, ни в своем родном.

А тронный зал и вовсе чуть не прикончил своей роскошностью и величием.

Но самым изумительным… самым прекрасным…

…просто контрольным в голову — была Императрица.

Иисус, Мария и Иосиф! Как же она была прекрасна!

Гордо восседая на своем золотом троне, слегка склонив голову на бок, она смотрела на меня свысока, как и полагается подобным особам. Но как же она была красива!

Я в жизни не видел более идеальных черт лица, более изящного аккуратненького носика и более белой кожи. Ее красное пышное платье, обшитое золотыми красками, и украшенное золотыми украшениями с зелеными драгоценными камнями и высоким воротником, подходило к ней просто превосходно! Красная мантия, следующая, видимо, за нею при ходьбе прямо по полу, разложилась по трону, свисая с его подлокотников.

Она была блондинкой. Но не такой златовласой, как Эбигейл, и не такой пепельной, как Стелла — что-то среднее. И ее длинные волосы, представляющие собой два хвоста, спускались до пояса, но сейчас, когда она сидит, кончики этих самых хвостов касаются бедер.

Одну ногу она положила на другую, и тем самым обнажила коленку и часть бедра верхней ноги через вырез своего платья. Голову ее венчала некая золотая птица, распростершая крылья. Правая рука свободно лежала на подлокотнике, а в левой находился бокал с некоей жидкостью. Видимо, вином.

— Значит, ты и есть тот самый Маркус Спенсер, о котором только и говорит мой кардинал?

Лишь теперь я замечаю, что его здесь нет. В зале вообще никого нет, кроме Кары, которую я тоже совершенно не заметил.

— Тебе был задан вопрос, смерд! — громко сказала Кара, и я полностью вышел из транса.

— Да-да, это я, — киваю головой, — Ваше Величество.

Пытаюсь совершить нечто вроде поклона, но выходит, видимо, смешно, ибо Кара улыбается. В отличие от самой Императрицы.

— И что же в тебе такого необычного? — задает она вопрос. Черт! Какой же обалденный у нее голос! Черт!!!

— Не знаю, Ваше Величество, — честно говорю я. — Моя Тень, я полагаю.

— Тень, — скучающим голосом говорит она и подносит бокал к губам. — Это так… скучно.

Совершает глоток этого напитка, а я с раскрытым ртом наблюдаю за тем, как она глотает, как движется при этом ее безупречная шея, украшенная золотым ожерельем.

— Я уж думала, что ты действительно из себя что-то представляешь, — она смотрит на Кару. — Он может что-нибудь интересное?

— Он… может обращаться в теневого монстра, моя госпожа.

— Монстры… их Эдриан показал мне предостаточно.

Она явно была избалована.

— Что в нем видит Эдриан, Кара? Что в нем такого?

— Мысли Его Преосвященства мне неведомы, моя Императрица.

Блондинка недовольно складывает губки.

— Мне скучно, — говорит она Каре. — Убери его. Посмотрю завтра, как он справится с Илюшей. Если останется жив… то тогда и поговорим…

***

Илюша, ныне слепой, грозно размахивает своим каменным мечом.

Размахивает и орет. Громко орет.

Именно в этот момент я поднимаюсь с земли.

Весь мир стал для меня иным.

Зрение обострилось, равно как и слух. И даже отсюда я могу видеть лицо Императрицы, ее супруга и кардинала (и скучающее лицо Стеллы, которая вообще, кажется, не понимала, что здесь делает, тоже). Я ощущаю силу. Дикую мощь.

И полностью обращаюсь в Тень, контролируя ее.

Полное слияние с Кошмаром. Но теперь уже по моим правилам.

Медленно иду к Муромцу, вытягивая в сторону руку. Из нее вырастает теневое копье. Затем я вытягиваю в сторону и другую руку — в ней тоже появляется копье.

«Готовься отправиться к праотцам», — думаю я, и беру разбег.

Моя скорость невероятна.

Никогда я еще не ощущал такого могущества!

Я бросаюсь на монстра, а через несколько секунд приземляюсь уже по другую сторону от него. Прямо под императорским балконом. Убираю теневой шлем и посылаю Императрице воздушный поцелуй. Как раз в тот момент, когда на землю падает тело убитого Муромца — сложно продолжать стоять, когда через твою грудь видно то, что находится по другую сторону от тебя.

И Илюха, видимо, был со мной в этом согласен.

Император громко захлопал. Улыбался и Эдриан, будто гордился мной. Императрица же и Стелла была настроены… нейтрально.

— Он убил Илюшу, — говорит Императрица своему кардиналу, и я отчетливо это слышу.

— Прошу не беспокоиться, Ваше Величество, — отвечает Эдриан, поглядывая на Императора, — я очень скоро подарю Вам нового чемпиона.

— Кого?

— Берсерк Майкла Таннея Вас устроит?

— Циклоп? — и на лице Императрицы появляется улыбка. — Циклоп станет Берсерком?!

— Да, Ваша светлость. После сегодняшнего боя.

И затем Эдриан удаляется.

И я знаю, куда он идет.

Прямо сейчас, на этой самой Арене… состоится еще один бой.

Бой Эдриана… и моего Мастера.

Я оборачиваюсь. И вижу, как Мастер тоже идет к выходу.

А еще я вижу, как возбужденно ведут себя первые ряды.

Именно этого они и ждали.

Бой легендарного Циклопа.

И почти все ставки — на него.

***

Мы с Эбигейл и Бруно занимаем свои места.

Марию увели сразу же, как только мы вышли с поединка, объявив, что она выкуплена, и больше не является гладиатором. Ну да, сука выполнила всё, что от нее требовалось, и теперь свободна. Я увидел ее рядом с Императрицей лишь тогда, когда уже сидел на своем месте рядом с плачущей на моем плече Эбби.

Я видел, как Мария кланяется Императорским особам, как ее с интересом разглядывает Император.

И вижу, как Императрица подтягивает Марию к себе за ее подбородок и целует.

«Так ты лесбиянка», — понимаю я, качая головой. Теперь мне понятно, почему Эдриан носит длинные волосы и со спины неотличим от бабы.

— Прости, что снова подвел, — говорит Бруно, и я киваю ему в ответ.

— Ты сделал всё, что мог. И даже больше. Не вини себя.

Когда тела Корделии и Анны убрали с Арены, появился Мастер.

Арена прямо взорвалась овациями. Люди завопили так, словно ничего круче и долгожданнее в жизни не видели.

— Это Циклоп!!! — орали люди.

— Циклоп!!! Не верю! Это реально он!!!

И чем больше радовались они, тем тревожнее становилось мне.

Ибо вскоре на другой части Арены появился Эдриан. Но уже не в своей черной мантии, а в нормальных доспехах. Черных, от которых вверх вздымалась едва заметная черная дымка, словно испарение.

В руках Мастера было два копья.

Эдриан же шел совсем без ничего. Но я знал, что у него припрятаны цепи и кунаи.

И я боялся. Боялся, что Мастер не выживет.

— Он же победит? — спрашивает меня Бруно. — Победит же?

Я молчу.

Молчу и боюсь.

Боюсь остаться без Мастера.

Бой начинается.

Мастер идет в атаку, проводя просто нереальные комбинации своими копьями. Мы с Бруно смотрим на это с разинутыми ртами.

И, когда Мастеру удается ударить кончиком копья по доспеху Эдриана, публика взрывается в овациях.

Эдриан улыбается.

Ходит вокруг Мастера, размахивая черными цепями. Я понимаю, что лезвия пропитаны ядом. И Мастер тоже это понимает. Яд Калигулы.

Даже если Мастер и победит, но получит хотя бы один неглубокий порез… точно не выживет.

Но пока все идет хорошо.

И Мастер продолжает кружить вокруг Эдриана, ловко отбивая все попытки оного ударить кунаем. На брошенные ножи Мастер отвечает уклонением, а на цепи — парированием одним из копий.

— Мастер сильнее Эдриана, — говорит Бруно.

— Намного, — соглашаюсь я, видя боевое превосходство своего учителя.

А я еще я видел, как тяжело дышит императрица, вцепившаяся в перила своего балкона. Она тоже боялась за своего фаворита. И при каждом вдохе ее грудь вздымалась, и при таком открытом декольте заметно это было даже очень.

Эдриан пытается атаковать, но Мастер вновь уходит, и на этот раз может нанести сокрушительный удар. Эдриан раскрылся.

Мастер рефлекторно бьет.

Но так и было задумано.

Ибо Эдриан попросту исчезает, растворяясь в своем черном дыму, и переносится за спину учителя. Лишь теперь, при свете солнечного света, я заметил, что дым, в котором растворяется Эдриан, не совсем черный — с небольшим фиолетовым оттенком и какими-то искорками, будто вкраплениями.

Я раскрываю рот, боясь, что вот-вот увижу, как подлый телепортатор нанесет удар в спину, но не тут-то было! Мастер знал о таком исходе событий, и потому его второе копье уже несется как раз туда, где и появляется Эдриан.

С чавкающим звуком оно впивается в живот Кардинала, и на всю Арену раздается громкий вопль Императрицы.

Эдриан пятится назад, прижимая рукой кровоточащую рану.

— Ты ранил меня! — кричит он.

— Так обычно и бывает на Арене, Эдриан, — отвечает Мастер, и я вскакиваю с места, широко улыбаясь. — Нужно было чаще бывать в бою. Засиделся ты за своими пробирками.

Эдриан, стиснув зубы, сжимает кунай в руке и совершает еще одно исчезновение.

Но Мастер вновь его просчитывает.

И на этот раз копье пронзает бедро кардинала. А второе тут же — его грудь.

— Неееееееет!!! — громко кричит Императрица. — Стелла!!! Стелла!!! Останови его!!!

Но Стелла не двигается.

— Я повинуюсь лишь Императору, — сухо отвечает она, а Император расплывается в широченной улыбке.

— Прости, куколка, — заявляет он, — но я ставил на Циклопа. Так что стой смирно, Стелла.

— Есть, господин.

— Я велю тебя казнить!!! — орет императрица.

— Нет, не велишь. Император все еще я, — говорит ей старпер, и блондинка возвращается к перилам. Она плачет. Ее идеальное лицо покрыто слезами.

Эдриан удивленно смотрит на торчащее из его груди копье.

— Но ведь это невозможно, — шепчет он, глядя Мастеру в глаза. — Я должен был победить.

— Но не обязан, — Мастер вынимает то копье, что торчит из бедра кардинала.

— Да! Да! — кричу я, подскакивая вместе со всеми прочими зрителями. — Да!!!

И Мастер наносит последний удар.

Именно в это мгновение лицо Эдриана и становится максимально нейтральным. Пропадает и боль, и удивление. На мгновение я даже замечаю скуку.

Копье Мастера, нацеленное прямо в переносицу, бьёт воздух.

И почти сразу же другое его копьё, то, что торчало из груди Эдриана, пронзает самого Мастера.

— Нет!!! — ору я, хватаясь за волосы.

Мастер поднимает на меня взгляд. В нем — удивление.

— Ни хрена себе, — шепчет он перед тем, как Эдриан появляется перед ним вновь, и наносит удар кунаем в шею. Второй кунай вонзается Мастеру в висок.

Затем Кардинал исчезает и появляется за спиной Таннея, натягивая цепь.

Одно движение — и голова Мастера просто влетает в воздух, словно пробка от бутылки шампанского.

Из горла в воздух брызжет кровавая струя.

И массивное тело, гора мышц… падает на песок.

— Я ожидал большего, — говорит Эдриан, поднимая руку с зажатой цепью, поднимающей за собой и голову. Теперь оторванная голова Мастера находится на одном с Эдрианом уровне. Я вижу, как раны Эдриана затягиваются неким черным дымом. — Ты сдал… Майки.

И он выбрасывает голову Мастера в сторону.

Поднимает глаза и смотрит на меня.

Подмигивает, и после этого исчезает, обратившись облаком черного дыма…