Гладиатор

Глава 35. Усмиряя Зверя

— Не могу сказать, что это было мое лучше первое свидание, — говорит Эбби, когда мы подходим к дому, — но и не худшее.

Она разворачивается ко мне.

Мы стоим у двери, на улице уже темно. Через дорогу виднеется особняк Мастера, на небе куча звезд и уже неполная луна, а я любуюсь глазами Эбигейл. Часто поглядываю на ее губы.

Надо же… я видел ее грудь, но не могу податься вперед, чтобы поцеловать… что за бред?..

Да и мы же уже целовались как-то… правда, это было до того, как она застала меня с Марией, но…

Она делает первый шаг сама. Закрыв глаза, она приближается ко мне, и тут я уже не дрейфлю — быстро нахожу ее губы своими, обнимая одной рукой за талию, а другой зарываясь в волосы.

Когда наш поцелуй заканчивается, меня переполняют всего два ощущения. Первое — это возбуждение. Причем довольно сильное. Даже не знаю, каково будет бороться с ним вручную… так сказать, по старинке. После всех моих похождений тут… вновь заниматься рукоблудством будет… так себе, короче.

А вот второе чувство — это разочарование. Поцелуй не показался мне таким, каким он был с Марией, Элеонор, Карой… да с той же самой Эбби в наш первый раз.

Этот поцелуй был не такой раскованный, не такой страстный… возбудить-то он возбудил… но не более того.

Тем не менее, я улыбаюсь ей в ответ, искренне надеясь, что мои ощущения связаны либо с тем, что Эбби была не в духе, либо (что еще лучше) с тем, что действие афродизиака Кармен еще не выветрилось полностью.

Но, когда она идет к двери, я вожделенно пялюсь на ее зад. Видимо, понимая это, она начинает немного вульгарнее покачивать бедрами. И тут у меня встаёт уже на полную.

***

— Сегодня у тебя учение с Хейзелом, — сообщает Мастер следующим утром, когда мы с Бруно приходим на тренировку. — Он ждет тебя в доме.

Тяжело вздохнув, я киваю Бруно, так как примерно понимаю, что его может ждать, и ухожу в дом. Внутри… всё изменилось.

Былой поддерживаемый Эльзой порядок превратился в типично холостяцкий вариант съемной квартиры. Даже столик посреди гостиной почему-то перевернут ножками вверх.

В одном из кресел, забросив ногу на ногу и покуривая трубку Мастера, гордо восседает охотник в своей длиннополой шляпе. Его волчьей шкурой накрыта спящая на полу Элеонор. И, я не уверен конечно, но она, кажется, голая под ней.

— Не обращай на нее внимания, — говорит Хейзел, выпуская клубы дыма. — Она очень вымоталась за ночь, и не проснется.

Сглатываю. Я понимаю, что она, по всему видимому, весело проводила то время, что ее не было у нас дома, но решил не представлять себе, как именно. Хотя фантазии поперли сами собой.

— Садись, Марки, — он указывает на противоположное от себя кресло. Я послушно выполняю приказ, порою поглядывая на Элеонор. — Через четыре дня у тебя тяжелый бой будет. Думаю, самое время усмирить Зверя, чтобы в бою он не подвел.

Вообще-то у меня есть курево Эла, которое, по его словам, должно завершить бой, но все же решаю не спорить. Присмирение моей Тени — это то, что не помешает и в других боях. Грядущих. Особенно, если…

— Вы сможете победить кардинала? — не сдерживаюсь я.

Охотник усмехается, глядя на мирно сопящую Элеонор.

— Не волнуйся за нас, парень. Не знаю, как Майки, а я помирать уж точно на Арене не собираюсь.

— Ты… попытаешься свалить?

— Что?! — он искренне удивлен. Даже, кажется, немного обижен. — Да как ты мог подумать, что я оставлю своего братана одного против этой длинновласки?! Да мы ему зад порвем, парень! Естественно, он свалит и сдыхать не станет — это факт. Но победить… ты же видел — продолжи мы бой, и он не только по челюсти бы получил. И это я еще был не в форме! Ранен и ослаблен! Ты еще ни разу не видел меня… в настоящей схватке. А тем более своего мастера.

И он хитро улыбается.

— Предлагая нам сражаться, нам обоим против него одного, сопляк, — Хейзел разваливается еще более удобно, — этот кретин подписал себе смертельный приговор. Пусть не убит, но унижен он будет однозначно. Смекаешь?

Мне кажется, что Хейзел действительно верит в то, что говорит.

И мне сразу становится легче.

— Прям камень с души, — улыбаясь, говорю ему я.

— Что ж, — он снимает с головы свою длиннополую шляпу, кладет ее себе на колено и чешет голову, — тогда начнем, парниша.

Несколько минут он учит меня правильно дышать, правильно сидеть и требует закрыть глаза. Затем начинает указывать, что мне нужно представлять. Всякие шары, границы, другое разное фуфло.

«А теперь, — слышу я его голос, но раздается он как будто откуда-то издалека, — открой глаза».

И, когда я это делаю, то сам себе не верю.

Я больше не сижу на кресле в особняке Мастера.

Я вообще не в том мире как будто.

Вокруг меня — бесконечная черная земля и темно-синее небо, сталкивающееся с этой землей на горизонте. Сплошная пустота. На небе ни единой звезды, ни солнца, ни луны… по крайней мере в том виде, в каком я привык их видеть.

Вместо них над моей головой светит небольшой серый шарик с каким-то вкраплением, похожим на паутинку. Почему-то он напоминает мне солнце, но намного меньше… и намного ближе. Не знаю, что это за хрень… но долго я ею не любуюсь, ибо мое внимание привлекает кое-что иное…

Некое существо, напоминающее человека, но им точно не являющееся. Некий монстр с длинными когтями, массивными задними лапами, которые можно заслуженно назвать ногами, ибо оно на них стоит. Большие горящие глаза и огромная — просто чудовищно огромная — пасть.

Сглатываю.

— Что ты за хрень?

— Не узнаешь? — слышу в голосе смешок, но не узнать не могу. Этот голос я узнаю из миллиарда других. Голос в моей голове. Только теперь мне не кажется, что внутри меня. Теперь его издает это самое существо, и я слышу его вполне реально и естественно.

«Чтобы усмирить Зверя, — раздается голос Хейзела, и вот он как раз-таки звучит в моей голове; он словно поменялся с Тенью местами, — нужно его победить».

— Чем?!

На землю в шаге от меня падает меч. Длинный и красивый. И он вонзается в эту черную субстанцию, на которой мы стоим.

— Оу… спасибо, — неуверенно произношу я.

— Ну что, Маркус, попытаешься меня одолеть? — я снова слышу смешок… или даже издевку.

— Не попытаюсь, — я подхожу к мечу и берусь за его рукоять, — а одолею.

Вынимаю его настолько пафосно, насколько могу.

Ощущаю его вес в своей руке и медленно иду навстречу Тени. Он тоже идет ко мне, словно пытаясь меня зеркалить.

Я поражаюсь тому, насколько все выглядит естественно. И выглядит… и ощущается.

— Верно, Маркус, — ехидно произносит Тень. — И больно тебе тоже будет по-настоящему.

И вот эта угроза уже меня пугает.

Не то что бы я не привык к боли, но…

Он прыгает на меня.

Я наношу удар, но эта дрянь мастерски уворачивается. Прямо в воздухе.

Разве это возможно?!

Он приземляется неподалеку, встает на четыре лапы и пытается обежать меня по кругу. Я поворачиваюсь вместе с ним. Он продолжает бежать и, кажется, наращивает скорость. И, когда он вдруг замирает на месте, я понимаю, что голова ходит ходуном.

Черт! Он голову мне вскружил! В прямом… смысле.

Я получаю удар в спину.

Резкий такой.

И чувствую, как его когти пронзают мой кишечник. По-настоящему чувствую. Эта боль ничем не отличается от боли в реальном мире.

Когда он вынимает из меня свои кинжалоподобные когти, я падаю на землю, роняя меч.

— Мде, — расстроено произносит Тень, — даже не интересно.

И вдруг земля подо мной проваливается, и я куда-то падаю…

…на ковер в гостиной Мастера.

Оглядываюсь.

Спина болит, но раны никакой нет.

— Чтобы победить его, ты должен понять, что тот мир, в котором ты очутился, — слышу голос Хейзела. Он все еще сидит в своем кресле, — он твой, на самом деле.

— Мой? О чем ты?

Хейзел усмехается.

— Многие называют его по-разному. Некоторые — воображением, другие — внутренним миром. Майки любит называть его Чертогами разума. Также я слышал пару раз, как некоторые говорили: «Зеркало души», — но я не знаю…

Он чешет висок.

Я, тем временем, поднимаюсь обратно на свое кресло.

— Твой Зверь в данный момент управляет этим миром. Он может творить там всё, что ему заблагорассудится. Ускоряться, призывать различные предметы, менять свою форму, увеличиваться… всё, на что только способно его воображение. Но главная фишка в том, что ты тоже так можешь. И когда твоя сила мысли победит его — ты и сможешь взять над ним верх.

Я думал, что нужно попробовать вновь, и потому закрыл глаза.

— Эй! Ты чего делаешь?

— Хочу снова попытаться, — отвечаю я, открывая глаза.

— Дома попытаешься! Пошел на хрен отсюда!

Состроив немного удивленную рожу, я поднимаюсь с кресла.

— Наш урок окончен?

— Да вали уже!

Махнув охотнику рукой, я медленно выхожу из дома.

И сразу же лицезрею живописный полет Бруно, только что получившего люлей от Мастера.

Он приземляется на землю, и встать уже не может. Весь в кровоподтеках и, видимо, со сломанной ногой, он пытается шевелиться, но напоминает червяка на твердой поверхности. Даже не рыбу на суше, а именно червяка.

— Я смотрю, вам тут весело.

— О! Лоботряс! — весело кладет Мастер на свое плечо огромный деревянный меч. — Ты так быстро! Давай к нам!

Покинули тренировочную площадку мы лишь к обеду, да и то только после того, как нас привел в порядок знахарь. Зеленые сопли, должен признать, пились уже как чай без сахара — не очень вкусно, но съедобно.

***

После обеда я вновь попытался погрузиться в глубины своего сознания, и вновь отхватил от Тени. На этот раз он был более грубым, и оторвал мне голову. Я проснулся тогда, когда увидел свое обезглавленное тело и осознал, что нахожусь в руке Тени… вернее, что моя оторванная голова находится в Его руке… короче… было жутко.

Проходя мимо спальни Бруно, заметил краем глаза, что он кого-то жарит, но не стал разглядывать, кого именно. Для меня это было не важно. Какая разница, Анну или Нину? Может быть даже Марию. Да пусть хоть Корделию — мне как-то пофиг. Главное, что у его любовницы был не золотой свет волос, а значит — не моя блондинка.

Дошел до комнаты Эбби. Постучался.

Приоткрыл дверь — никого.

Спускаюсь вниз.

И внизу Эбби тоже не застаю.

Ни в одной из огромных комнат.

— Этому миру не хватает телефонов, — тихо говорю я и отправляюсь в гостиную. На диване лежит Корделия, читая какую-то книгу. — Где Эбби, не знаешь?

— Я не её секретарша, — быстро отвечает мне она.

— А чья?

Ловлю ее колкий холодный взгляд.

— Слушай… ну давай не будем в таких вот… ужасных отношениях, а? — предлагаю я и подхожу к креслу, в которое тут же плюхаюсь. — Возможно, через четыре дня один из нас умрет. Может быть, даже мы оба. Зачем… нам прощаться вот так?

Корделия молча продолжает смотреть на меня.

— Это типа «нет»?

— Что, Спенсер, — наконец, говорит она, — хочешь меня поиметь?

Теперь моя очередь смотреть на нее немигающим бесстрастным взглядом.

— Если я хочу просто нормальных отношений, то обязательно для того, чтобы кого-то поиметь?

— Ну… — она делает вид, что всерьез задумалась над вопросом, — да.

Я понимающе киваю. Отвожу взгляд, тяжело вздыхаю, а затем встаю.

— Нет, я серьезно! — слышу ее голос, который словно ударяется в спину. — Я могу тебе дать! Хочешь?

— Да нет, спасибо, мне подруга твоя нравится.

— Мне тоже, — слышу эти два слова, сглатываю, и удаляюсь прочь.

Сложно не понять, что нормального разговора с ней у меня не выйдет.

Наверное, никогда.

Но я хотя бы попытался.

Снова поднимаюсь на второй этаж.

Стонов из комнаты Бруно уже не слышно, и потому я вхожу, медленно отворяя дверь.

— Тук-тук, — произношу эту фразу еще до того, как дверь раскрывается полностью.

Бруно лежит под одеялом. Довольный, как обожравшийся мопс. Рядом к нему прижимается Аня. Их тела скрыты под одеялом в киношном стиле — он скрыт по пояс, а она — чуть повыше, так, чтобы не светить грудь.

— Хочешь присоединиться? — спрашивает Анна, но я отрицательно качаю головой.

— Я теперь типа с Эбби.

— А я, значит, типа с Бруно, — кивает она и улыбается. — Не поверишь, мечтала с тех пор, как в ваш класс попала!

И тут меня словно окатывают холодной водой.

— Погодите-ка! А где Мария?!

— О, не парься! — лицо Ани выражает спокойствие, и меня это тоже успокаивает. — Мы заперли ее в подвале. Корделия даже наложила на дверь какое-то заклинание. Так что до следующего боя нам ничего не вредит.

— Но мы будем выпускать ее оттуда во время хавчика, — поддакивает Бруно.

Мне становится как-то грустно.

— Чья была идея? — интересуюсь я.

— Корделия сама и предложила, когда вы с Бруно пошли на тренировку.

Ну конечно, Корделия. Кто еще в этой компании может шевелить мозгами, кроме Элеонор?

Я понимающе киваю.

— Ладно, не буду вам мешать.

— Так ты что-то хотел? — останавливает меня Бруно, едва я хочу уже отвернуться.

— Да нет… просто… — я вдруг понимаю, что даже не знаю, зачем решил зайти. — Просто так зашел. Честно. Скучно… вот я и зашел. Эбби искал вообще-то, но…

— Искал Эбби в моей спальне? — Бруно то ли обиделся, то ли просто удивился. — Братан, я же тебе слово дал, что не притронусь к ней!

— А Эбби ты и не найдешь! — заявляет Анна. — Она с Ниной поперлась в город. Насколько я поняла, на рынок. Так что вернется еще не скоро.

— Ясно, — киваю я. — Ну ладно, удачи вам… в вашем деле.

Подмигиваю и закрываю за собой дверь.

Тяжело вздыхаю.

В этом мире, кроме как трахаться, видимо… реально заняться особо нечем.

Я еще некоторое время брожу по дому, пока не натыкаюсь на Боба. Он протирает пыль в спальне Марии.

— Можешь тут не прибираться, — говорю я, опираясь плечом в косяк. — Она тут больше не появится.

— Может быть, господин, — кивает дворецкий. — Но комната от этого существовать не перестает.

И эта фраза меня очень цепляет.

Возможно, не сама фраза, а ситуация.

Она заставила меня задуматься о самой Марии и ее предательстве.

Именно в этих думках я вдруг и вспоминаю о Алиме. Я ведь так давно уже ее не видел! С тех пор, как в доме Мастера поселилась Эльза, Алиме появлялась там все реже и реже, пока не перестала появляться там в какой-то момент вовсе.

Вспомнив о ней, я точно решил, куда пойду.

И я, вдохновленный придуманным для самого себя квестом, весело спускаюсь вниз по лестнице.

***

ИНТЕРЛЮДИЯ

Эдриан стоит перед прямоугольным каменным столом. Его взгляд устремлен на лежащий на этом столе скелет.

Кара и Эльза тоже внимательно его изучают. Взгляд же Стеллы не выражает и толики интереса. Если бы не приказ Эдриана, ее бы здесь вообще не было.

— Это точно он? — задает вопрос кардинал, и его взгляд поднимается к девушке, принесшей эти останки.

— Клянусь Вам, милорд. Ошибки тут быть не может.

— Если ты ошиблась, глупая остроухая дрянь, то эффект может быть… катастрофическим. Всю работу мне придется начать с самого начала. И ты же понимаешь, что речь тогда пойдет не о награде… а о наказании?

Девушка понимает, и потому кивает.

— Это точно он, мой господин, — повторяет она. — Когда он назвал имя Дерринфорда и упомянул турнир, я сразу же отправилась на поиски информации. И все так. Был и турнир, и Дерринфорд, и рыцарь, его сразивший. Этот скелет я лично выкопала из могилы этого рыцаря. И, если только там не похоронен кто-то другой…

— Ты слишком много говоришь, — Эдриан касается лба. — Из-за тебя у меня вновь начинается мигрень.

Его взгляд вновь поднимается к ассасинке, выпрямившейся по струнке и немного дрожащей.

— Ты больна?

— Что, мессир?

— Тебя трясет. У тебя озноб?

— Нет… мессир, — эльфийке становится немного страшно. Кардинал никогда не начинает такие странные разговоры безо всякой причины.

— Тогда чего это тебя… лихорадит?

Она сглатывает. Понимает, что он хочет с ней сделать.

Только не это.

«Пожалуйста… я не хочу это вновь пережить…»

— Это точно он, — вдруг произносит Стелла, отвлекая на себя внимание Эдриана. Ассасинка облегченно вздыхает, мысленно благодаря свою спасительницу.

Эдриан смотрит на нее вопросительно.

И Стелла указывает на скелет.

Все смотрят, но ничего не видят.

— Тени, — подсказывает Стелла, закатывая глаза.

И тут Эдриан понимает, о чем говорит его верная помощница. Он понимает это, глядя на тени, отбрасываемые им и его помощницами. Самые нормальные тени. В отличие от тех теней, что отбрасывали останки Серого Когтя — они попросту отсутствовали.