Гладиаторы

Глава 6 ПЕРВЫЙ БОЙ

Прошел ровно год пребывания Децебала в Помпеях. Но даку после его знаменитого приключения с пиратами, так и не удалось больше ни разу покинуть стены гладиаторской казармы, хотя все его друзья уже постоянно бывали в городе, и уже не раз принимали участие в играх.

Акциан не совсем доверял Децебалу и потому надзор за ним был самый жесткий. Его приказано было ни под каким видом не выпускать дальше ворот.

Но дак не собирался никуда бежать. Он теперь окончательно уверился в том, что боги хотят видеть его именно здесь в гладиаторских казармах. Он однажды слышал рассказ нубийца о некоем рыбаке, проживавшем в дальних краях, где-то в Малой Азии.

Рыбак однажды занимался своим привычным делом и, сжимая в руках гарпун, готовился вонзить его в спину громадной рыбины. Он повернулся к своей жене и произнес:

— Смотри, какую рыбу послали нам боги! Сегодня мы не ляжем спать с пустым брюхом.

— Погоди! — жена схватила его за руку. — Не торопись нанести удар!

— Почему? — удивился рыбак. — Ты же сама говорила, чтобы я вышел в море и добыл нам еду!

— Внимательно посмотри на эту рыбу! Что ты видишь?

— Еду! И много еды!

— Нет! Видны только голова и хвост рыбы. Но они ничем не связаны между собой. Это не простая рыба, но сам дедушка-водяной вышел на свою охоту!

— Не говори ерунды! — рыбак оттолкнул жену и нанес удар своим гарпуном.

Рыба встрепенулась, ударила хвостом, и ушла в глубину, унеся гарпун рыбака.

— Зря ты меня не послушал! Водяной мстителен и не простит тебе твоего улара.

Ночью жена уговорила рыбака не ложиться рядом с ней, а устроиться на ночь в ветвях густого дерева, под которым они соорудили себе ночлег. Рыбак так и сделал и привязал себя к веткам. А жена положила рядом с собой большое полено и накрыла его одеялом.

Ночью из воды показалось страшное чудовище, увешанное тиной, с густой зеленой бородой и огненно-красными глазами. Оно приблизилось к месту ночлега парочки, и рыбак увидел с высоты, что в руках у чудовища его гарпун.

Водяной со страшной силой вогнал его в полено под одеялом и злобно рассмеявшись, ушел обратно в воду. А рыбак выжил, но после того случая потерял от страха разум.

Юба сказал, что плохо не слушать повелений судьбы. Эта капризная дама мстительна подобно водяному из сказки и не любит когда ей перчат.

Боги хотят, чтобы он выполнял предначертанное ими. Они не пожелали, чтобы он стали пиратом. Тимагор похитил его и поплатился за это. Удачливый пират сразу попался римлянам и был убит.

Триерарх римского корабля оказался хитрее и умнее чем старый морской разбойник. Он сразу понял, почему гибнет его корабль, и приказал вышвырнуть раба за борт и тем спас триеру.

Наперекор предначертанию идти нельзя. Боги или высшие силы, там наверху, ведут каждого путем, что предопределен. Но Децебал часто спрашивал сам себя, неужели всего и предназначено ему судьбой — потешать толпу в амфитеатре? Может ли его жизненный жребий быть столь мелок? Он чувствовал в себе способность и силы к подвигу, который бы остался в памяти потомков.

За это время он крепко сдружился с нубийцем Юбой и иудеем Давидом, которые уже много раз принимали участие в играх, и принесли хозяину гладиаторской школы немалую прибыль.

Децебал проводил с ним все время, свободное от утомительных и однообразных упражнений на соломенных чучелах и деревянных чурбанах и тренировочных схваток.

В часы досуга, что выпадали даку из-за участившихся постоянных придирок рутиария Квинта довольно редко, они собирались втроем и беседовали. Юба рассказывал свои многочисленные истории, а Давид пытался посвятить друзей в свою веру.

Эти беседы сильно изменили Децебала, и он стал все чаще думать о жизни и своем месте в ней. Он часто заводил беседы о причинах могущества Римской империи и можно ли победить римские легионы. И его по-прежнему интересовала странная надпись, которую он видел на стене карцера. И не давало покоя имя фракийца по имени Спартак.

Об этом человеке приходилось говорить шепотом, чтобы не прознало начальство. Децебал слышал, что он был простым гладиатором и сумел поднять восстание и создал армию из вчерашних рабов, что потрясла основы империи. А это значит, что империя Рима не вечна и не всесильна….

…На дворе казармы появились первые зеленые былинки. Согреваемые мартовским солнцем, они стали пробиваться из-под камней. Приблизился веселый праздник Квинкватр. А это значит, что вместе с праздником появиться много работы у гладиаторов. Какой же праздник может обойтись без игр? Римляне недаром назвали первый весенний месяц мартом. Март — это месяц Марса, кровавого бога войны. Этого гиганта радуют совсем не весенняя синева неба и сочная зелень. Ему нужна багрово-красная кровь. И это была кровь гладиаторов.

В казармы принесли списки гладиаторов, что должны участвовать в играх. Подобные были распространены по всему городу. В конце списка была фраза: "Впервые на арене Децебал сразу против троих силачей капуанской школы!" Так вот для чего его берег ланиста Акциан!

— Ты уже видел списки? — подбежал к Децебалу Давид.

— Только что. Ланиста решил меня угробить в первом же бою.

— Ну, нет. Наш ланиста имеет солидные планы на тебя, — из-за спины послышался голос нубийца.

— Может, раньше и имел, но после моего бегства он перестал мне доверять. И решил заработать на мне чуть больше того, что вложил, бросив в безнадежную драку. Мне не выстоять в бою против троих, Юба. Не уверен, что я это смогу одолеть своих противников.

— Наш ланиста сам знает толк в искусстве боя, и наблюдал за тобой несколько дней подряд. Он считает, что ты готов к боям и я с ним вполне согласен. Ставки на тебя крайне низкие, но я больше чем уверен, что Акциан поставил на тебя крупную сумму. А наш уважаемый ланиста не любит терять свои деньги. А ты ему и так приносишь пока только одни убытки.

— Это верно. Против твоего имени ведь пока нет ни одной победы, а у твоих противников их не менее двух. Ставки на них выше, тем более что их трое, — задумчиво поддержал нубийца Давид.

— У меня нет страха перед предстоящим боем. По крайней мере, пока нет. И мне даже хочется выйти на арену, — произнес Децебал задумчиво. — Я перестал так уж сильно ценить свою жизнь в последнее время, после того как посидел за веслом и посмотрел на рабов-кандальников. Я ночами долго думаю, прежде чем заснуть, зачем я родился на свет? Есть ли в этом смысл? Может я жил ради этого единственного кровавого боя на арене? А то, что перед моим именем нет номера с числом побед — это дело поправимое.

Гладиаторов в Римской империи ценили по числу выигранных ими боев. Против имени Юбы в списке ланисты стояла цифра VIII. Иудей Давид был под номером VII. Против имени Децебала цифры не было, но у его противников значились II, III и III.

По случаю предстоящего праздника гладиаторов освободили от всех занятий. Даже тех, кто в предстоящих играх участия не принимал. Да и кто бы стал с ними в этот день заниматься? И ланиста и все рудиарии были в амфитеатре. В казармах остались только стражники дежурной смены.

Разделившись по двое, по трое, гладиаторы отдыхали во дворе казармы. Децебал был вместе с Юбой и Давидом. Они подставляли спины и бока весеннему солнцу и радовались как дети.

Бойцы предвкушали сытный обед с выпивкой, что накрывали слуги ланисты под большими навесами и под колонами портика. Устроитель игр, которому ланиста продал гладиаторов на эти дни, угощал смертников за свой счет. Это был древний, освященный веками обычай, от которого никто и никогда не отступал. Хлеб за кровь!

— Сегодня нас ждет сытный день, — Децебал хлопнул друзей по плечам.

— Да, не поскупился устроитель игр. И вина совсем неплохие. Уж я понимаю в них толк. Не то, что Давид.

— Ты не прав, Юба. Вино, особенно хорошее вино, это божественный нектар, как говорят ваши идолопоклонники.

— Ты бы поосторожнее выражался, — тихо произнес Децебал. — Могут донести, что ты сторонник христианства.

— Децебал прав. Сейчас гонения на вашу секту усилились. Слыхал, что было в городе с двумя рабами патриция Секунда? Их обвинили в том, что они сторонники этой секты и казнили после дознания.

— А перед тем сильно пытали в городском эргастерии. А там работает Морд, в прошлом раб, как и мы. Но теперь стал вольноотпущенником за свою преданность хозяевам города. Настоящий жестокий пес!

— Если меня арестуют, я и не стану отрицать что я сторонник Христа. Но разве я это скрываю? В казармах все об этом знают. Акциану невыгодно терять такого раба как я. Я же приношу ему деньги.

— Зовут к столу. Идем, выпьем вина и развеселим душу. Кто знает, может быть именно завтра ей суждено воспарить к предкам.

Гладиаторы подошли к столу и стали рассаживаться. Всюду звучали соленные шуточки и смех. Полилась в кубки "божественная влага".

— Быть гладиатором совсем неплохо! — громко произнес рыжий брит, что расположился по соседству. — Лучше чем черным рабом. Воину везде хорошо.

— Воины своими мечами защищают святое дело, а не дохнут на глазах у ненавистных римлян, — возразил ему германец, который всего месяц назад попал в казармы.

Впрочем, он произнес это без злобы, а больше для проформы. И угощался вином не меньше чем брит.

— Смерть ожидает каждого! — громко произнес Юба. — Разве кто-нибудь знает человека, который живет вечно?

— Нет! — хором заявили гладиаторы.

— А смерть на арене на глазах у людей — не самая плохая смерть. Такая смерть чтобы твои товарищи долго вспоминали тебя и говорили: "Вот это был боец!"

Децебал сидя за этим столом, пил вино и молчал. Он заметил, что человек такое существо, которое может привыкнуть ко всему и во всем найти хорошее. Такое как этот пир смертников. Если ему суждено завтра умереть на арене — он примет смерть с достоинством, и никто не сможет сказать что даки — трусы. Именно за честь своего народа он станет завтра сражаться.

— Скажи, Юба, — спросил молодой галл по прозвищу Кип, — а станут наши драться с нашими во время этих игр? Ты ведь часто бываешь в городе и многое знаешь.

— В первый день мы станем драться с капуанцами. Их ланитса привез 20 гладиаторов. И Руф заплатил ему за них 50 тысяч сестерциев. Но затем кто знает? Акциан готовит для всех несколько сюрпризов.

— Римляне любят, когда друзья убивают друг друга. Они получают от этого особенное удовольствие.

— Так было всегда! — ответил кто-то. — Гладиаторы для того и созданы чтобы убивать друг друга.

— Не всегда гладиаторы были таким безропотными баранами и добровольно шли на заклание, — снова произнес уже порядком захмелевший германец.

— Ну, ты! — прервал его Кирн. — Хватит каркать! За такие слова всем нам может перепасть.

— Сам заткнись, грек! — поддержал германца брит. — Сегодня нам все можно обговаривать. Рутиариев нет в казарме.

— Верно! Пусть говорит, — подержали брита другие.

— Я слышал от моего товарища, — продолжил германец, — от грека по имени Дамасий, он уже пребывает в Аиде, историю о рабе по имени Спартак.

Все затихли при этих словах. Особенно напрягся Децебал. Он весь превратился в слух.

— Это было уже давно. Гай Юлий Цезарь был тогда совсем молодым человеком. Спартак был рутиарием в школе ланисты Лентула Батиата в Капуе. Он поднял на мятеж 80 своих товарищей, и они вместе, перебив охрану, вырвались на волю.

— И что же было потом? — спросил Децебал.

— Он укрепились на вершине горы Везувия и их окружили со всех сторон римские солдаты. У гладиаторов кончилось продовольствие, и им угрожал голод. Тогда Спартак приказал сплести из ивовых прутьев и виноградных лоз прочную лестницу. Беглецы спустились по ней и напали на римлян с тыла. С того места, где легионеры их не ждали.

— И что потом? — снова торопил рассказчика Децебал.

— Римляне были наголову разгромлены. Узнав об этой победе, тысячи рабов бежали от господ и присоединялись к храброму Спартаку. Вот это были настоящие герои. И они, как и мы, были гладиаторами! И их последний бой римляне действительно запомнили надолго.

— Уж не думаешь ли ты стать таким же? — ехидно спросил Кирн.

— Нет. Я не обладаю талантами вождя и полководца. Я воин. Могу рубить мечом и колоть копьем, но водить людей в бой я не могу. Этого таланта боги мне не дали. А вот идти в бой под началом такого вождя я бы смог!

— Все здесь воины. В Нубии самые сильные и выносливые мужчины. Но и нас покорили римляне. Вспомните нумидийского царя Югурту. Уж кто был сильнее и хитрее его? Сколько римских легионов он похоронил и не сосчитать. Скольких римских полководцев он подкупил? Но кончилось все для него плохо. Собственный тесть продал его римлянам за золото. Умер гордый царь с криком "Пусть боги навеки проклянут Рим!" в подземельях страшной Мамертинской тюрьмы. А вот Рим, несмотря на его проклятия, стоит до сих пор.

— У них хорошая армия, — заявил брит. — Я сражался с ними, там в Британии, на моей родине. Они умеют побеждать и, главное, умеют разделять народы.

— И я сражался с ними на моей родине в Дакии. Они до сих пор пока не покорили мой народ до конца, — гордо заявил Децебал. — И разделить мой народ нельзя!

— Это вопрос времени, — сказал брит. — Мужество в борьбе с ними мало чего стоит. Разве мы были трусами? Нет! Каждый мой товарищ убил не менее трех римлян, но, в конце концов, они одолели. У них отличные крепости на нашей земле, где они могут отсидеться в случае опасностей и собраться с силами.

— Их никто не может победить в открытом бою. Мы сражались как союзники Рима в Галлии. У них отличная боевая подготовка и сплоченность. А германцы и бриты не знают правил войны. Это просто плохо организованная толпа мужественных людей. Они умеют сражаться, но не умеют воевать. А это совсем не одно и то же. Вот почему против римлян нет силы! Нужно учиться воевать и только тогда можно сокрушить мощь Рима!

— Но как научиться воевать? — спросил Децебал. — Да что ты вкладываешь в эти слова. Что значит учиться воевать? Ведь нас сейчас учат сражаться.

— Нас да. Ибо мы не воины, а гладиаторы и наша задача сдохнуть на арене. А воины должны покорять иные народы и страны. И это совсем не одно и тоже…

…На следующий день начались игры! Еще за день до этого Помпеи были переполнены зрителями из соседних городов Нолы и Нуцерии. Любители кровавых зрелищ на всех углах обсуждали предстоящие бои. Повсюду делались ставки, и золотая река лилась полной мерой. В дни игр некоторые люди несказанно обогащались, некоторые беднели или превращались в нищих, но большинство получали удовольствие, так необходимое после скучных и унылых зимних дней.

Устроителем этих игр был префект Помпедий Руф, который выставил на арену тридцать гладиаторов помпейской школы.

"Не забудьте посетить амфитеатр! Будут сражаться капуанцы с помпеянцами! Знаменитый нубиец Юба против фракийца Криспа, лучшего гладиатора из капуанской школы! После состоится бой зверей!"

Такого Помпеи не знали уже давно. Руф проявил неслыханную щедрость. Поэтому громадная толпа валила к амфитеатру, украшенному по случаю праздника ветками лавра и цветами.

Среди граждан сновали продавцы соломенных подушек для сидения, шляпок и зонтиков от солнца, павлиньих вееров для защиты от назойливых мух.

То здесь, то там грациозно плыли над толпой на плечах сильных рабов крытые носилки со знатными патрициями, матронами и всадниками.

Глашатаи надрывали себе горло, выкрикивая снова и снова имена гладиаторов. До хрипоты спорили те, кто уже сделал ставки и доказывали, что именно они сделали правильный выбор:

— Нубиец снова выйдет победителем! — кричал толстый торговец в новом хитоне своему соседу.

— Но фракиец тоже неплохо владеет мечом, — кротко возражал сосед.

— Неплохо? Ты дурак, Анигон, — толстяк пренебрежительно хлопнул друга по плечу. — И так ни в чем и не научился разбираться. Это все от того, что ты никогда не служил в армии. Но я в молодости был солдатом и говорю тебе, нубиец одолеет двоих таких как твой фракиец.

— О! Смотри туда, Гай! Даже двое сенаторов прибыли на игры!

— Двое? — снова презрительно хмыкнул толстяк. — Я был в Риме и видел игры, где присутствовали 300 сенаторов.

— Но мы сейчас не в Риме, Гай. А для Помпеи это событие значительное.

Амфитеатр быстро наполнился толпой и гудел как растревоженный улей. Повсюду шла бойкая торговля. Между рядами сновали продавцы жареных бобов, лепешек и пирожков. Горожане с удовольствием раскупали дешевые лакомства. Получали свою часть прибыли и продавцы вина. Эти предприимчивые купцы заранее скупили запасы прокисшей дряни в винных лавках и рассчитывали заработать именно в дни игр. Еще бы! Жажда вызванная бобами требовала немедленного утоления.

Наконец, один из сенаторов подал знак к началу игр. Шум смолк, и зрители затаили дыхание. Пятьдесят гладиаторов вышли на арену. Возглавляли колону Юба и Давид которые уже сумели снискать себе славу у толпы. Когда они гордо подняли вверх свои мечи, сотни глоток заорали:

— Слава доблестному нубийцу! Слава победителю игр! Да здравствует Юба! Слава Давиду Великодушному!

— Юба! Давид!

— Юба! Давид!

Децебал только теперь понял, что значит быть любимцем толпы. Этих гладиаторов встречали лучше, чем у него на родине встречали царей. Они сейчас были подлинными царями цирка. Вот она слава! Неужели и он когда-нибудь сорвет вот такие же восторженные выкрики и такую бурю эмоций? В этот момент все слова Юбы казались ему правильными, а его собственные сомнения пустячными.

Подойдя по всей арене, гладиаторы приветствовали сенаторов и удалились в свои камеры. На арене, посыпанной белым песком, который сверкал в лучах весеннего солнца подобно серебру, осталось только два человека. Это были нубиец Юба и светловолосый галл из капуанской школы.

Юба был вооружен коротким широким мечом, а в другой руке держал небольшой круглый щит. На его голове был шлем с забралом, увенчанный пышным султаном из страусовых перьев. Такого гладиатора называли секутором ("преследователь").

Галл держал в руках большой трезубец и сеть. Никакой иной защиты у него не было. И такого гладиатора называли "рыбаком".

Это была традиционная схватка мирмилона и ретиария, но в этот раз "преследователем" выступил чернокожий воин. Обычно именно галлы выступали в этой роли.

В такой схватке один воин был всегда вооружен мечом и был прикрыт доспехами и щитом, а второй обладал только сетью и трезубцем. И побеждал всегда более ловкий и сильный.

Нубиец уже несколько раз выступал и в той и иной роли и всегда выходил победителем.

Они начали бой, и в амфитеатре воцарилась тишина, нарушаемая только лязгом железа и выкриками бойцов. Галл сразу же метнул свою сеть, но нубиец ловко отскочил в сторону. Следующим полетел трезубец, ловко отраженный щитом.

Юба хорошо знал, какую тактику изберет сетеносец в таком случае. Оставшись безоружным, он станет бегать по арене, изматывая своего противника, чтобы достать свою сеть и свой трезубец. Ведь у него нет доспехов, а бегать этот молодой галл, очевидно, может быстро.

Ну, нет! Он не доставит ему такого удовольствия. Юба ногой отшвырнул трезубец к своему противнику. Тот быстро подобрал его и стал в позицию. Нубиец отошел от сети на несколько шагов.

Галл метнулся к ней, и уже протянул руку, намереваясь схватить её, но именно в этот момент нубиец одним гигантским прыжком оказался рядом и снес противнику голову. Бой был закончен, еще не успев начаться.

Толпа всколыхнулась подобно морю:

— Юба! Юба! Юба!

— Слава доблестному нубийцу!

— Слава любимцу Марса!

— Не зря он служил в нумидийском легионе империи в Африке!

— Юба! Юба! Юба!

Те, кто ставил на него, особенно неистовствовали. Ланиста Акциан был доволен. Скоро эти бойцы приведут его в Рим. А эта жалкая толпа еще не видела Децебала. Вот где их ждал сюрприз так сюрприз.

"Не зря я выбрал ремесло ланисты, — думал он, потирая руки. — Ох, не зря!"

Вторым дрался Кирн и тоже довольно быстро одолел своего соперника. Затем выступили десять гладиаторов из школы Акциана и десять капуанцев. Пред зрителями было разыграно маленькое сражение.

В этот раз толпа не молчала, а своими выкриками подбадривала бойцов. Среди сражающихся в этом виде боев в основном выступали не именитые гладиаторы, а новички, совсем недавно вышедшие на арену цирка.

— Руби их Крикс!

— Бей, Брит! Круши!

— Покажи, что значит помпеянская школа!

— Бей капуанцев! Они ничего не стоят!

Воины школы Акциана сразу захватили преимущество. Трое капуанцев пали убитыми. Кровь заливала белоснежный песок, и тела бойцов были щедро ею обрызганы.

Затем упал один из гладиаторов Акциана, раненный в ногу. Рослый капуанец просто не успел его добить. На помощь пришли товарищи и снесли тому голову. Она отделилась от тела и подкатилась, подобно мячу, к самим ногам раненого бойца.

После этой смерти капуанцы дрогнули и стали отступать. Толпа презрительно заулюлюкала. На арену выскочили стражники с раскаленными на концах железными прутьями и стали гнать их обратно в битву.

Еще один натиск гладиаторов местной школы и все их противники пали на песок! Трое из них были еще живы. Гладиаторы по обычаю приставили к их шеям свои мечи. Они с вопросом посмотрели на толпу. Именно она должна решить судьбу раненых.

Но у тех, кто проявил трусость, не было надежды на снисхождение народа. Большие пальцы передних рядов единодушно опустились вниз.

— Убить! Убить! Убить!

— Долой трусов! Смерть им!

— Смерть!

— Убить! Убить! Убить! — ревела толпа.

Мечи погрузились в тела жертв. Снова брызнула кровь, алыми фонтанами ознаменовавшая новую победу школы ланисты Акциана….

Служители выскочили на арену и засыпали толченным мрамором кровавые пятна на белом песке. Затем появился распорядитель и помпезно произнес:

— А сейчас на арене новый гладиатор школы Акциана! Децебал! Лев из Дакии! Он станет вашим кумиром! Так думает его хозяин ланиста Акциан и я с ним вполне согласен! Но вам нужны доказательства и вы не хотите поверить мне на слово! Я вижу это почтенные квириты! Сейчас вы увидите грандиозный бой!

Децебал, вооруженный мечом и квадратным щитом, вышел на арену. На нем был шлем без забрала и медные защитные пластины, закрывавшие правую руку и левую ногу.

Он вышел на средину арены и поднял свой меч, приветствуя народ. Толпа сдержанно его поприветствовала.

— И его неустрашимые противники! Три гладиатора из Капуи. Арис, который, одержал уже три победы в цирках Рима! Нис, одержавший три победы в Каруе. И Милон с двумя победами в Капуе!

С другой стороны арены появились вышеназванные гладиаторы. Двое были вооружены точно так же как и Децебал, третий был одет в пластинчатый панцирь, и на голове его вместо шлема была бычья голова, увенчанная парой длинных рогов.

Спину Децебала покрыла испарина. Он, конечно, не показал вида, но все естество его трепетало. Особенно при виде громадной фигуры с головой быка, напоминавшей ему сказочного Минотавра, о котором когда-то рассказывал Юба.

Теперь он понял Акциана. Если он победит, то сразу же выйдет в кумиры, а если проиграет, то и жалеть о таком рабе не стоит. Жаль только, что ланиста не объяснил, как выиграть такой бой. Хотя план у дака в голове уже сложился.

Децебал понял, что его спасение в быстроте. Он сразу же после сигнала бросился в бой, пока его противники не атаковали вместе. Он действовал по примеру Юбы и одним прыжком достиг первого воина, которого звали Нис. Тот выставил щит и успел приготовиться к нападению.

Дак метнулся ему под ноги и свалил на землю. Один взмах мечом и острый клинок "гладиус" вошел в ничем не защищенный живот противника. Второй гладиатор налетел на Децебала и нанес удар, когда тот еще не успел подняться на ноги.

Он отразил удар клинка щитом и перекатился в сторону. Тот снова напал и его клинок, в очередной раз не найдя тела врага, глубоко вонзился в песок. Децебал вскочил на ноги. С другой стороны на него налетел детина с бычьей головой. Он раскрутил над головой тяжелый топор, и готовился обрушить его на противника. Децебал вынужден был отступить.

Топор обрушился на его щит и отскочил назад. В этот момент меч второго врага полоснул его по предплечью. Выступила кровь.

— Добить его! — послышался возглас с трибуны.

— Добить! — вторили ему другие.

Эти зрители явно ставили не на Децебала. Услышав их, дак зарычал как лев. В нем проснулась ярость. Он собрался и метнулся к противнику с бычьей головой. На сей раз, его необычный шлем сослужил ему плохую службу. Это громоздкое и неудобное сооружение было годно только для запугивания противника, но сам его обладатель из-за него стал неповоротливым.

Воин не сумел снова раскрутить над головой для нового удара свое оружие. Децебал оказался прямо перед ним и вогнал клинок гладиуса в просвет меду пластиной панциря и шлемом. Послышался хрип и воин рухнул на колени. Меч дака вырвался на свободу и вслед за ним вырвался фонтан крови.

Теперь оставался только один противник. Но и Децебал смертельно устал и был ранен. А оставшийся воин был сильный бойцом. Он тоже сменил тактику и стал действовать, замкнувшись в обороне. Он хорошо понимал, что дак сильный боец, но ранен и будет быстро терять силы.

Мечи снова высекли искры и разошлись на этот раз не попробовав крови. Затем они снова сошлись и снова неудача. Бой теперь шел на равных. Децебал понял, что пробить такую защиту ему не удастся. Нужно было что-нибудь придумать и придумать побыстрее. Однако, в голову ничего хорошего не приходило. Этот воин не откроется просто так.

На помощь Децебалу пришел счастливый случай. Его противник поскользнулся на луже крови и упал. Дак воспользовался случаем и выбил меч из руки поверженного самой Фортуной гладиатора. Он понимал, что это не совсем благородно, но поступить иначе не мог.

Однако, убивать противника Децебал не хотел. Это предстояло решить не ему, а толпе. Он приставил свой меч к горлу и поднял глаза на трибуны. Первые ряды единодушно подняли большой палец вверх. Амфитеатр взорвался единодушным возгласом:

— Жизнь!

Децебал со вздохом облегчения убрал свой меч.

— Тебе подарили жизнь, друг, — произнес он.

— Пусть Тартар поглотит эту мерзкую толпу и весь Рим, — ответил тот.

Но сейчас дак совсем не разделял его мнения относительно толпы. Трибуны дружно скандировали:

— Децебал! Децебал! Децебал!

Он стал кумиром толпы и властелином амфитеатра! Еще несколько таких боев и ему могут подарить деревянный меч — меч свободы!