Глубже некуда

Глава 8

Его пробудили запах свежесваренного кофе и незнакомые звуки: кто-то ходил по его кухне. Ощущение сведенных судорогой, затекших членов подсказало Фэллону, что он снова уснул на диване в конторе.

Фэллон открыл глаза и увидел в окне темное небо в зимнем предрассветном тумане.

Шел дождь, но его контора казалась много уютней, чем ей свойственно.

«У тебя что-то со зрением, Джонс. Ты же лихой детектив. Ну-ка, вспомни. Контора не твоя. Кухня не твоя. И даже диван не твой».

В этот момент пришло озарение. У него тут был секс с Изабеллой для снятия напряжения, он ел ее домашний суп, а потом умудрился уснуть мертвецким сном на ее диване.

«Ничего не скажешь, хороший способ произвести впечатление на женщину, Джонс».

Получилось куда как неловко, но чувствовал он себя на удивление здорово отдохнувшим. Он взглянул на стол. Часы все еще лежали там, завернутые в одеяло, и не тикали.

— Доброе утро, — поздоровалась Изабелла.

Фэллон повернул голову и увидел ее. И мгновенно его пронзило желание. Она была на кухне и выглядела так, словно только что вышла из душа. В халате и шлепанцах, с волосами, завязанными в «конский хвост», лицом без следов косметики, она являла собой самое эротичное зрелище, которое он когда-либо видел.

Джонс попытался придумать в ответ что-нибудь этакое умное, но не нашелся и выдавил:

— Доброе утро.

— Как спалось? — Она разбила в миску яйцо. — Диван маловат для мужчины твоего роста, но ты так крепко спал, что я не хотела тебя будить.

Чувствуя себя огромным неповоротливым мастодонтом, Фэллон с шумом поднялся на ноги.

— Прости, — угрюмо молвил он. — Не помню, как это, черт возьми, получилось.

Казалось, Изабелла изумилась.

— Ты вымотался. Заснул после обеда. Вот и все. Подумаешь, какая беда.

— Вот уж не думал, что способен уснуть.

— Ты перенапрягся: слишком сильно давил на свои способности. Вчера ты исчерпал свои резервы, когда сбил Эндрюса. Прошлой ночью твое тело подало сигнал, что с него достаточно. Что ж, так или иначе, тебе пришлось дать себе возможность отдохнуть.

Объяснение-то не полное, подумал Фэллон. Он уже имел дело с последствиями применения насилия прежде, и каждый раз после этого пару дней его мучила бессонница. Именно энергия Изабеллы так благотворно повлияла на него, что он смог прошлым вечером отдохнуть. Только он понятия не имел, как дошел до этой мысли, и гораздо меньше понимал, как же объяснить это самой Изабелле.

— Когда примешь душ, завтрак будет уже готов, — предупредила Изабелла.

Благодарный за то, что получил отсрочку, а с ней и возможность разобраться, как справиться с ситуацией, он направился в ванную комнату. В очередной раз Фэллон созерцал смотревшее на него из зеркала лицо. У этого человека был взгляд тысячелетнего старца.

Ничего не поделаешь, свое темное дело он сделал. И ничего не мог предпринять, чтобы остановить слухи.

— Ты и в самом деле напортачил, — сказал он человеку в зеркале.

Когда спустя пятнадцать минут Фэллон вышел из ванной комнаты, Изабелла протянула ему теплую кружку.

Он отпил кофе и стал изучать стремительно светлеющее небо.

— Я прошу прощения, — извинился он. — Но нехорошо получается.

— О чем ты говоришь? — спросила Изабелла.

— Это маленький городок, — пояснил Фэллон. — Когда я сегодня утром покину тебя и пойду домой, наверняка кто-нибудь засечет меня.

Она открыла дверцу древнего холодильника.

— Ну и что?

— А то, что к полудню все в Коуве будут знать, что я провел здесь ночь.

Изабелла закрыла холодильник и поставила на стойку тарелочку с маслом.

— Ну и что с того?

Его обычно безотказные мозги, кажется, замкнуло, как компьютер, который подвергся кибератаке. Понадобилась секунда, чтобы до Фэллона дошло, что состояние, которое он ощущает, можно классифицировать как замешательство. Он сроду не смущался. Попытался было усилить талант на несколько показателей, чтобы посмотреть, сможет ли добиться более ясного понимания ситуации, но и это не помогло. Еще никогда Фэллон не был столь сбит с толку.

— Тебя не беспокоит, что все узнают о том, что я здесь спал? — спросил он.

— Конечно, нет. — Изабелла сунула два куска хлеба в старинный хромированный тостер. — На работе был кошмарный день. Мы выпили по паре стаканчиков, чтоб расслабиться, поели, и ты уснул на диване. Бывает.

— Со мной такого никогда не случалось. Ничего похожего. И мы не просто вместе поужинали и выпили несколько стаканчиков, черт возьми. Мы переспали.

Изабелла подняла брови:

— Ты беспокоишься за свою репутацию?

— Проблема в том, — продолжил он, пытаясь подобрать слова, — что с сегодняшнего дня все население Коува будет знать, что мы спали вместе.

— А кому какое дело?

Фэллон глотнул еще кофе, надеясь, что кофеин поможет справиться со странным замешательством, затуманившим все его чувства. Изабелла, кажется, не придавала значения тому, что люди узнают, что она провела ночь с ним. Так отчего же он беспокоится об этом? Просветление никак не наступало.

— Уж не о моей ли репутации ты заботишься? — изумилась Изабелла. — Как это мило, такая забота. Нужды нет, но все равно мило.

— Да, вот такой уж я, — пробормотал он в кружку. — Милый.

— Не перевелись еще в мире истинные джентльмены.

— Угу.

Он чувствовал, что все быстро катится под уклон, но не мог придумать, как остановить несущийся на всех парах состав.

Из состояния амнезии его вывели неожиданно раздавшиеся звуки коротких щелчков, сопровождаемые негромкими выстрелами. Два куска тоста взлетели в воздух.

— Тосты, — закричала Изабелла.

Один она умудрилась поймать на лету, а второй приземлился на стойку.

— О, здорово, — с облегчением произнесла Изабелла. И улыбнулась сияющей улыбкой. — На сей раз они не упали на пол. Конечно, те из нас, кто тесно связан с пищевой промышленностью, придерживаются принятого в такой ситуации правила «не поваляешь — не поешь». Но я терпеть не могу следовать ему перед гостями.

— Кто подарил тебе этот тостер? — спросил Фэллон.

— Генри и Вера. Они сказали, что нашли его в одном из старых помещений мотеля «Си Бриз».

«Си Бриз» стоял заброшенным несколько десятилетий. Несколько лет назад, используя какие-то сомнительные с точки зрения закона правовые требования о самовольном заселении, Генри и Вера вселились туда и принялись приспосабливать мотель под свой дом. До настоящего времени никто не посмел воспрепятствовать им. Учитывая огромных собак, которых они держали для охраны недвижимости, едва ли кто-то в здравом уме попытался бы выселить Генри и Веру без поддержки маленькой армии. Так что пока никто с такой армией не совался.

— Знаешь, — заметил Фэллон, — сейчас, когда у тебя есть постоянная работа, ты, наверно, могла бы позволить себе купить новый тостер.

— Наверно. — Изабелла намазала масло на тост. — Но мне нравится именно этот. У него крутой старинный вид, ты не находишь?

— Наверно, потому что он и есть старинный. Должно быть, ему больше полувека. Удивительно, что он еще работает.

— Нужно было немножечко настроить, но Генри покопался, и тостер снова отлично заработал.

— Да уж, вижу. Не всякий тостер посылает пару кусков на космическую орбиту.

— Нет. — Изабелла выглядела довольной. — Мой такой один.

Гость уселся за деревянный стол и внимательно осмотрел аккуратно расставленные приборы. Нож, вилка и ложка лежали как им и полагается. Салфетка красиво сложена. В миниатюрной вазочке между двумя расстеленными салфетками стоял крошечный цветок. У Фэллона возникло ощущение, что он перенесся в другое измерение.

— Итак, — произнес он. — Когда ты собираешься рассказать, каким ветром тебя занесло в Скаргилл-Коув?

— Позже, — пообещала Изабелла. — На работе. Сначала завтрак. Это самая важная трапеза за весь день.

Она накормила его целой горой омлета с рикоттой, стопкой тостов и сдобрила все это свежим грушевым соком, надеясь, что верна старая пословица: путь к сердцу мужчины лежит через желудок. А такому крупному мужчине, как Фэллон Джонс, еда просто необходима.

Потом смотрела, как он идет сквозь туман — на сей раз влажное порождение океана — в контору «Джонс и Джонс».

Она увидела, как Фэллон убивает. И он уж точно не первый опасный мужчина, которого ей довелось знать. Но он был другой. Фэллон Джонс был раритетом в этом современном мире. Мужчина, который жил по своему кодексу чести, мужчина, которого заботили такие старомодные вещи, как мужская честь или репутация женщины.

Кафе «Саншайн» уже открылось. Изабелла знала, что завсегдатаи сидят за стойкой, поедая очень вкусные маффины домашней выпечки Мардж и попивая кофе. И без всяких сомнений увидят Фэллона, идущего по улице в свою контору. К полудню каждая собака в округе будет знать, что он провел ночь с Изабеллой.

Она улыбнулась про себя.

«Тем лучше для меня».