Глубже некуда

Глава 20

Они сели на большой валун перед бушующим прибоем. Держа рукой в перчатке перстень, Фэллон изучал оправленный в черный металл зеленый камень.

— Его звали Такер Остин, — произнес Фэллон. — В то время мы оба работали агентами в «Джи энд Джи». Тогда агентством руководил мой дядя. Он уже готовился уйти в отставку и передать дела мне.

— Так ты сначала работал простым агентом?

Фэллон пожал плечами:

— Семейная традиция. В тот год мы с Такером вели вместе несколько дел. Из нас вышла крепкая команда, по крайней мере, на какое-то время. У него был «световой» талант высокого уровня.

— Никогда о таком не слышала.

— Наверно, потому что он чрезвычайно редок. Световые таланты среднего уровня манипулируют светом в области нормального спектра. «Призрачно-световой» же талант может читать излучение с темной невидимой части спектра. А вот люди, подобные Такеру, вдобавок могут искажать длины волн и видимого и паранормального излучения таким образом, что способны стать сами невидимыми.

— Правительство разрабатывает самолет-истребитель невидимку, который использует те же принципы, — вспомнила Изабелла. — Чепуха из серии сверхсекретной черной магии. Бабушка разоблачила эту историю на своем сайте несколько месяцев назад.

— Эта новость освещалась во всех научно-популярных журналах и нескольких изданиях газет задолго до того, как появилась на «Айсберге», — сухо заметил он.

— Правда?

Несмотря на мрачное настроение, уголок губ Фэллона чуть приподнялся:

— Как ты понимаешь, раз эта тема обсуждалась в «Нью-Йорк Таймс», то уж большим секретом ее назвать трудно.

Изабелла фыркнула:

— Ну уж не потому что эти тайные махинаторы не прилагали усилий утаить тот секрет.

— Ладно, не стану спорить. Вернемся к моей истории. Такер был особенно полезен для агентства не только потому, что мог стать невидимкой для людей с нормальным зрением, но и для тех, кто мог видеть или ощущать энергию в паранормальной области. Он мог скрывать свою ауру.

— Ух ты. Он мог спрятать ауру от чтецов ауры и охотников?

— Да Такер мог пройти сквозь толпу мощных чтецов и охотников как призрак.

— Понимаю, почему он был так полезен «Джи энд Джи». Он же идеальный шпион, призванный следить за плохишами-экстрасенсами.

— Такер свою работу любил. Чем опаснее она была, тем более его привлекала. Он слыл настоящим адреналиновым наркоманом. Я уже говорил, но повторю: мы с ним составляли хорошую команду.

— Ты что, тоже адреналиновый наркоман?

— Нет. Я скучный парень, ученый-трудоголик. В наших делах я отвечал за расследование и планирование. Определял и составлял список подозреваемых. Такер же внедрялся, чтобы найти улики. Затем мы собирали всё вместе и преподносили на блюдечке дяде. Он решал, передавать ли дело властям, или случай принадлежал к тем, с которыми «Джи энд Джи» справлялось своими силами.

Изабелла кивнула:

— Подобно тому, как мы справились с убийцей в тот вечер в особняке Зандеров.

— Знаешь, иногда такого рода случаи просто взывают взять закон в свои руки, — заметил Фэллон. В его словах прозвучала глубокая усталость. — А это не встречает одобрение.

— «Тайное общество» само обеспечивает порядок, потому что никто не сможет сделать эту работу.

— Подобное существование считалось разумным для «Джонс и Джонс» со времен его основания, — согласился Фэллон. — Хотя я никогда не делился своими мыслями ни с одним из агентов или даже в семье, но временами в самые темные ночные часы я размышлял, а правильно ли такое положение вещей?

Изабелла повернулась к нему:

— Мы оба знаем, что нельзя оставлять парапсихопатов свободно охотиться на людей. Нельзя, если в наших силах остановить их. Власти даже не признают существование преступников с паранормальными способностями. Как могут копы выслеживать плохих парней, а потом преспокойно оставлять их в тюрьме?

— Не думай, что я сам не задавал себе этот вопрос миллион раз, — Фэллон наклонился вперед, оперся локтями о колени и стал вертеть коробочку с кольцом в руках. Он смотрел, как прибой обрушивается на скалы. — Но иногда я сам удивляюсь, Изабелла.

Она взяла его за руку:

— Уже тот факт, что ты задаешь этот вопрос, подтверждает: «Джи энд Джи» возглавляет тот человек, что надо.

Они посидели немного, глядя на беспрерывно набегавшие волны.

— Что произошло с Такером? — спросила она через какое-то время.

— Я убил его.

В его голосе не слышалось и следа эмоций. Это объяснило ей все, что она хотела знать. Смерть Такера Остина до сих пор преследует Фэллона.

Поначалу Изабелла решила, что он не собирается рассказывать ей всю историю. Но все-таки он снова заговорил.

— Мы с Такером подвизались в одном деле, самом крупном в нашей карьере. На психо-радаре «Джи энд Джи» засветился тогда один ночной клуб, не случайно носивший название «Тайный». Клуб обслуживал экстрасенсов, многие из которых не являлись членами Общества. Некоторые даже не понимали, что обладают каким-то маломальским талантом. Но осознавали они это или нет, клуб их притягивал энергией этого местечка.

— Всем ночным клубам приходится создавать насыщенную энергией атмосферу, иначе они обанкротятся, — заметила Изабелла.

— Да, но большинство клубов создают свою атмосферу музыкой, толпой и хорошим маркетинговым имиджем.

— Частенько годятся и алкоголь с веселящими наркотиками, — добавила она.

— «Тайный клуб» привлекал посетителей всем этим, но предлагал и дополнительную приманку, эдакий элитный клуб внутри клуба.

— Погоди, не продолжай, дай угадаю. Клуб избранных назывался «Правящий совет»?

Он взглянул на нее:

— Умница.

— Стараюсь, — ответила она. Ее переполняла гордость. Фэллон Джонс легко похвалами не разбрасывался. — Так, значит, тот, кто организовал «Тайный клуб», находил удовольствие в создании теневой версии настоящего «Тайного общества», включая Совет? Бр-р-р.

— Вот именно, — согласился Фэллон. — Зато какой умный маркетинговый ход.

— А параллельную версию «Джонс и Джонс» тот клуб тоже предлагал?

— Внутри клубного мирка роль «Джи энд Джи» обеспечивали секьюрити.

— Черт их подери, — вскипев, воскликнула Изабелла. — Они представили персонал «Джи энд Джи» как простых вышибал? Просто безобразие. Мы же элитная детективная фирма.

Фэллон чуть заметно улыбнулся и продолжил рассказ:

— В отличие от большинства закрытых клубов в этот ходили не ради наркотиков, а главным гвоздем была осветительная арматура в комнатах, которые держали для особых постоянных клиентов.

— Что за осветительные приборы?

— Их называли волшебными лампами, — пояснил Фэллон. — На основе технологии кристаллов. Паранормальное излучение, которое они вырабатывали, действовало подобно сильному галлюциногену на людей с талантами. Чем выше уровень таланта, тем сильнее удар.

— Энергия в свете, — задумалась Изабелла. — Полный спектр.

— Мой дядя знал о клубе, но поначалу не слишком волновался насчет него. Даже когда стало ясно, что там имеют дело с подобием наркотика, он посчитал, что это забота правоохранительных органов. «Джи энд Джи» не вмешивалось, пока не стали умирать люди, сильно увлёкшись галлюцинациями.

— Как они умерли?

— Двое решили, что могут летать. И выпрыгнули в окно. Парочка других так потерялась в состоянии измененного сознания, что стали вести себя слишком рискованно, что привело их к гибели. Власти расследовали смерти, но никак не связали их с клубом, поскольку не нашли никаких следов наркотиков при вскрытии. Дядя решил, что пришло время «Джи энд Джи» присмотреться к ситуации.

— И что случилось?

Фэллон не отрывал взгляда от бушующих волн.

— Он поручил это дело нам с Такером. Мы сразу же поняли, что нет способа добыть такие улики, которые можно было бы представить в суде. Такер предложил посоветовать дяде оказать давление на владельцев клуба, чтобы они закрыли свое заведение. Я согласился с ним.

— Получилось?

— Клуб закрыли, но дядя хотел знать, кто изобрел и сделал волшебные лампы. И он попросил меня копнуть глубже.

— Погоди, — прервала Изабелла. — Давай разберемся. Твой дядя поручил тебе, а не твоему партнеру, провести более детальное расследование?

Фэллон повертел в руках кольцо:

— Думаю, к тому времени у дяди уже имелись подозрения насчет Такера. Хотя, как только я пригляделся получше, то смог и сам увидеть ниточки. Сначала просто несколько фактов, но не заняло много времени, чтобы они сложились в схему. Следовало бы давно догадаться.

— Схема указывала на твоего друга Такера?

— Я поверить не мог. Не хотел верить. Но в конце концов пришлось взглянуть правде в глаза. Именно он был секретным владельцем клуба. И отвечал за смерти от волшебных ламп.

— Что-то мне подсказывает, что ты не отправился прямиком к дяде с результатами расследования.

— Почему ты так решила? — помрачнел Фэллон.

Она отмахнулась от вопроса:

— Он же твой друг и напарник. Ты должен был удостовериться наверняка.

— На этом этапе я должен был передать все дела дяде. Но ты права — мне требовалось точно удостовериться. Я встретился лицом к лицу с Такером. Надеялся, что пропустил какие-то куски головоломки, которые снимут с него ответственность за произошедшее. Как и все, кого я знаю, он предостерегал меня, что, дескать, из-за своего дара я воспринимаю действительность в искаженном свете и потому склонен видеть фантастические тайные заговоры там, где всего лишь случайное стечение обстоятельств. Напарник неоднократно говаривал мне, что однажды я ступлю в такую темноту, что глубже некуда, и никогда не выберусь обратно.

— Поэтому ты предоставил ему шанс убедить тебя, что ты не прав. Готова поспорить, у него было припасено прекрасное объяснение.

— Он высмеял меня, — покорно подтвердил Фэллон. — Сказал, что я ушел от реальности. Заявил, что может доказать свою невиновность. Попросил дать ему двадцать четыре часа. Я сказал, ладно.

— Что произошло дальше?

— Он попытался убить меня.

— С помощью таланта?

— Передозировкой волшебной лампы.

— Вот же мерзость.

— Тем вечером я ужинал с невестой.

Изабеллу пронзила странная холодная дрожь:

— Не знала, что ты был помолвлен.

— В то время, — подтвердил Фэллон. — Ясно, что не сейчас.

— Конечно. — Она не знала, как к этому отнестись. По какой-то необъяснимой причине мысль, что какая-то женщина разбила ему сердце, лишала Изабеллу присутствия духа. Ей даже не хотелось думать о том, что кто-то имел власть причинить ему такую боль. — Продолжай.

— Мы ужинали у Дженни. Должно быть, Такер использовал свой талант, чтобы проскользнуть в ее дом и заменить одну из ламп на этаже на волшебную лампочку. Видимые волны, вырабатываемые кристаллом, выглядят обычно. Паранормальный эффект не заметен, пока не станет слишком поздно. Излучение подействовало на Дженни и меня, разумеется, но я более мощный экстрасенс, чем она.

— Поэтому по тебе ударило сильнее.

— Это ударило по моим чувствам так, что наступила перегрузка. — Фэллон сжал челюсти. — Никогда ничего подобного в жизни не ощущал. Я бы так сказал: на меня снизошло некое просветленное состояние. Неожиданно я мог узреть все тайны Вселенной. Я был уверен, что стоит мне только заглянуть поглубже, и я разгадаю их.

— Что же дальше?

— Я оказался в измененной реальности, совершенно не сознавая, где я. Пребывал словно во сне. Я вышел на балкон квартиры Дженни, убежденный, что способен увидеть это самое сердце Вселенной. Пока я пребывал в таком состоянии, в квартиру вошел Такер. Он попытался силой отправить меня с балкона. В общем-то, он попытался уговорить меня отправиться туда по своей воле.

— Что?

— У меня наступили галлюцинации, — пояснил Фэллон. — В голове. Он пытался внушить мне, что этот балкон и крышу здания напротив связывает хрустальный мост.

— Думаю, я видела это кино.

— Как и я. По словам Такера, мне стоило только вступить на мост. Когда же не сработало, Такер применил силу. Началась драка. В конце концов… я убил его. Вместо меня с балкона упал он.

— Боже правый. Как, черт возьми, ты умудрился спастись, будучи в таком ненормальном состоянии?

— Прозвучит странно, — произнес Фэллон. — Хотя волшебная лампа и повлияла на мой талант, думаю, именно он каким-то образом и спас меня.

— Нет, это твоя сила воли и самоконтроль спасли тебя, а не талант.

— Ты так думаешь? — взглянул на нее Фэллон.

— Разумеется. У тебя самоконтроля больше, чем у любого экстрасенса, попадавшегося на моем пути. Именно это спасло тебя, а вовсе не твой талант, когда потребовалось справиться с опасностью. — Изабелла помолчала. — В то же время эти твои способности связаны, полагаю. Ты управляешься со своим даром, а это означает, что у тебя сильный врожденный самоконтроль. Типа парадокс курицы и яйца. Не будь у тебя умения справляться с собой, ты бы уже сошел с ума.

— Спасибо, что заметила, — сказал Фэллон.

— Просто стараюсь прояснить ситуацию.

— Умеешь же ты это делать.

— Делать что? — спросила она.

— Прояснять.

— А. Да ладно.

— В итоге я выжил, а Такер мертв.

— Тебе пришлось так поступить, — заверила его Изабелла.

— Возможно. Может, и нет.

— Что ты имеешь в виду?

— Я был не в себе, — пояснил Фэллон. — Кто знает, как бы справился с ситуацией, будь я в нормальном состоянии разума? Дженни принялась кричать и рыдать. С ней случилась истерика. Вот в такой ярости и горе была моя невеста.

— Ее-то что расстроило? Из-за галлюцинаций, что ли? Конечно же, когда она пришла в чувство, то поняла, что ты был вынужден сражаться за свою жизнь.

— Такер был ее братом.

— Понимаю, — вздохнула Изабелла. — Что ж, это объясняет, почему она взбесилась от ярости.

— Такер был ее старшим братом. Она его боготворила. Черт, да он был золотым мальчиком семейства Остинов. Ни Дженни, ни его родители так и не поверили, что Такер управлял клубом и продавал волшебные лампы.

Тут до нее дошло.

— Они думают, что ты заведовал «Тайным клубом» и имел дело с волшебными лампами.

— Их версия событий, после того как «Джи энд Джи» возбудило расследование: я решил сократить убытки, закрыть клуб и подстроил падение Такера. В данном случае — буквально.

— Чтобы скрыть следы?

— Да, — бесцветно произнес Фэллон. — Они решили, что моя семья прикрыла меня.

— Конечно, доказать они не могут, поскольку доказательств-то и нет, поэтому Остины утешаются своей версией этих событий. Воистину прекрасно состряпанная теория заговора, потому что внутри «Тайного общества» Джонсы обладают властью. Легко поверить, что они прикрывают своих.

В глазах Фэллона проглядывало уныние. Он ничего не сказал.

— Это ведь один из признаков теории заговора, верно? — Изабелла покачала головой: — Как кто-то однажды сказал: у проигравших своя версия истории.

— Никогда не рассматривал случившееся в таком аспекте.

— Наверно, потому что не рос в семье сумасшедших специалистов теории заговоров. — Изабелла перевела взгляд на кольцо. — Поэтому в каждую годовщину смерти Такера кто-то посылает мерзкое маленькое memento mori (помни о смерти — лат.). И кто же это? Дженни?

— Возможно, хотя думаю, это могут быть мать или отец Такера.

— Ты никогда не отслеживал посланника?

— Не считал нужным. Просто принимал к сведению сообщение.

— На конференции семья Такера будет присутствовать?

— Остины — влиятельные люди в Обществе. Да, они будут в Седоне.

— Неудивительно, что у тебя нет желания там показываться.

— По крайней мере, в этом году у меня хоть будет свидание.