Гнездовье желаний

Люди и звери

Тяжелые капли дождя сильно барабанили по деревянной крыше, под которой сидели Кира с Эрикой, старательно выводя на листках пергамента кривые буквы. Летние месяцы в Лимминг Мун редко когда бывают дождливыми, но сейчас был именно такой день. И теперь, за место того, чтобы играть на улице, они были вынуждены проводить это время за дополнительными занятиями, под чутким руководством Сефу.

— Не отвлекайся, Кира. — проговорил Сефу, когда Кира в очередной раз посмотрел на залитое водой окошко. За словами учителя тут же последовал разряд молнии, который больно ударил его в металлический наплечник. После бала этот старик стал еще более раздражительным.

Прошло три недели с окончания того кровавого праздника. Как оказалось, бал был подставной, чтобы одновременно расправиться со всеми изменщиками. В тот вечер были убиты несколько десятков предателей. Естественно, про эту операцию знала лишь семья Корво, королевская чета, Умбра Тан и семья Тенебрис. Все было спланировано до мельчайших подробностей. Многих отравили, а тех, кто не притронулся к еде, убили прямо в зале. Были, конечно, и невинные жертвы. Несколько слуг тоже случайно были отравлены едой. Большинство гостей, которые были непричастны к изменщикам, одобрительно отнеслись к этой «расправе». Но не Сефу. Он злился на то, что из-за яда могла пострадать Панья, хотя его уверили, что ей в самом начале дали противоядие, которое находилось в сладостях. Кира тоже злился на своих родителей за то, что утаили от него правду. Со слов его отца, это была вынужденная мера. Он даже велел Кире оставить свой кинжал, чтобы тот не вызвал лишнего беспокойства.

— Кира. Кира!

Снова удар молнией.

— Да слушаю я! — засунув руку под наплечник, и потирая больное плечо, пробубнил Кира.

— И о чем я говорил? — спросил Сефу.

— Ну, что-то там про сражение… — отмахнулся Кира.

— Какое именно? — не унимался Сефу.

— Э-э-э… — протянул Кира.

— Под Миррой. — приложив руку ко рту, шепотом подсказала Эрика.

— Сражение под Миррой. — ответил Кира.

— Дальше. Чем именно прославилось это сражение? — продолжил свой допрос Сефу.

— Ну, это было одно из самых крупных сражений за всю историю Великой войны.

— А кто сражался?

— Как кто? Войска Релимора против армии Ценебрии. — неуверенно проговорил Кира, покосившись на Эрику.

— Кто именно сражался? — Сефу наклонился и посмотрел ему прямо в глаза.

— Э-э-э… люди? — Кира снова посмотрел на Эрику, но та лишь поджала губы и пожала плечами.

— Ты меня точно слушал? — нахмурил брови Сефу.

— Конечно слушал. — соврал Кира.

— Как же ты мог меня слушать, если я про это еще не рассказывал? — спросил Сефу, и повернувшись к нему спиной, продолжил: — Итак, одно из самых крупных сражений в Великой войне действительно произошло под Миррой. — старик стал мерить шагами комнату, сложив руки за спиной. — Это произошло в двести пятидесятом году, до образования Стелларии. Две с половиной тысячи кастелл Релимора, под предводительством Ника Стоуна, направлялись в Тимберлор, на помощь основной армии. По пути они столкнулись с тяжеловооруженным войском Ценебрии, которым командовал сам король — Эварик ди Гранда-Стелларис. Застигнутые врасплох, обе армии тут же вступили в сражение. Пять тысяч бастионов, две с половиной тысячи кастелл и семьдесят тысяч обычных воинов сошлись в битве под Миррой. Сражение было настолько яростным, что отзвуки его гремели по всему лесу Сиф, и дошли до хребта Ос.

— Где находится слабое место бастиона, Кира? — раздался женский голос в другом конце комнаты.

Кира повернулся и посмотрел на сестру, которая, закинув ногу на ногу, сидела в углу и читала при свете лампы какую-то маленькую книжку.

— Забрало. — ответил Кира.

— Главная слабость доспехов бастиона — это тяжесть и медлительность. — проговорила Алин, переворачивая страницу книги. — Поэтому лучшим вариантом будет просто убежать от него.

— А кто тогда победил? — поинтересовалась Эрика у учителя.

— Войска Релимора одержали победу. Король Эварик отступил, но при этом другая армия Ценебрии одержала победу у Тимберлора, так как оставшиеся кастеллы не смогли вовремя прийти на помощь своим союзникам. — поведал Сефу.

— Значит они и выиграли, и проиграли одновременно? — спросил Кира.

— Я бы не сказал. — помотал головой старик. — В том сражении король Эварик был тяжело ранен, и вскоре скончался. После этого на престол взошел его сын Бильгамес.

— Бильгамес — это тот, который вел «войну в лесах»? — вспомнил Кира.

— Да. — улыбнулся Сефу. — Рад, что ты хоть что-то смог услышать. Бильгамес вел партизанскую войну в Релиморском лесу, и в лесу Сиф. Опять же по легендам, когда раненый король Эварик бежал с поля боя, полководец Релимора послал за ним отряд лучших воинов, но, когда они догнали короля, тот был уже несколько дней как мертв. За некоторое время до этого, чувствуя свою скорую смерть, Эварик приказал своему сыну привязать его к лошади, и та завела преследователей в лесные катакомбы. Бильгамес предложил сделку — он выведет отряд из чащи, а они примкнут к его армии. Те согласились и перешли на сторону Ценебрии. Так появилась «потерянная когорта», которая загоняла вражеские войска в холодные чащи и там оставляла на произвол судьбы.

Кира очень внимательно слушал рассказ Сефу. Он слышал много историй про сиффийские «лесные катакомбы». Это были самые темные чащи леса, где было так холодно, что даже языки огня превращались в сосульки. Оказавшиеся там люди были обречены на смерть.

— Так значит они предали своего короля? — спросила Эрика. — Их за это следовало бы казнить.

— Воины мыслят иначе, чем короли. — сказал Сефу. — Они не были предателями, ведь они остались верны себе. Они хотели выжить, и сделали все, чтобы сделать это.

— Но они все-таки предали короля. — не унималась Эрика. — Вот Кира никогда не предал бы меня, верно? — она перевела уверенный взгляд на Киру.

Кира закивал головой. Он тоже не понимал Сефу. Как можно было предать того, кому ты был верен, да еще и ради спасения своей жизни? Кире неустанно твердили, что для воина есть лишь путь, ведущий к смерти.

— Но в итоге Релимор все-таки одержал победу в Великой войне. — сказал Кира. — Значит они зря старались. Ну, эта когорта и остальные.

— Да, Релимор победил и основал нашу с вами империю. Хотя… — Сефу остановился, и на секунду задумался. — Ходят слухи, что два королевства просто тайно заключили мир, а Жрица Зверя, королева Ценебрии, стала служить королю Релимора, а тогда уже и первому императору Стелларии — Гелиосу Леонхарду.

— Еще одна предательница. — возмущенно фыркнула Эрика.

— Это всего лишь слухи. — улыбнулся Сефу. — Многие историки вообще считают, что никакой Жрицы Зверя не существовало, а от лица королевы Ценебрии командовали четыре генерала.

— Какие еще генералы? — с инетресом спросила Эрика, приготовившись записывать новую для нее информацию.

— Многие думают, что это были первые хранители. — сказал Сефу, присаживаясь на стул.

— Первые хранители? — с придыханием спросила Эрика, и весело прибавила: — Значит среди них был мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра…

— Да, в некоторых книгах… — проговорил Сефу.

— … пра-пра-пра-пра-пра… — продолжала бубнить Эрика.

— В некоторых книгах… говорится… — Сефу устало закрыл глаза и провел по ним пальцами.

— … пра-пра-пра-пра-пра…

— … говорится…

— …пра-пра-пра…

— Эрика! — не выдержал Сефу и ударил кулаком по столу.

— … дедушка. — виновато закончила Эрика.

— В некоторых книгах действительно говорится о том, что Рейме Вермилион воевал на стороне Ценебрии. Но так как авторы этих книг неизвестны, то подлинность таких сведений ставится под сомнение.

— Но ведь мой пра-пра-пра-пра… — увидев взгляд учителя, Эрика быстро закончила. — … дедушка действительно был алхимиком?

— Да. Рейме был первым алхимиком. — кивнул Сефу и покосился на Алин.

— А почему его не казнили за то, что он был алхимиком? — спросил Кира.

— Потому что тогда еще алхимия не считалась еретичными искусством. — проговорил Сефу, немного понизив голос. — Алхимиков стали преследовать после четыреста пятьдесят шестого года, когда Белланима пошла войной на Мидденхол. Вы ведь знаете по какой причине это произошло?

— Из-за того, что принцессу Силестию схватили, и королева Зулу поехала спасать ее. — тут же ответила Эрика.

Кира почувствовал, как за его спиной сестра немного заерзала на стуле. Похоже, ей тоже стало интересно. Хоть она это старалась не показывать, но Кира знал, что Алин уже давно прониклась верой в Силестию, и разговор про Великих Мучениц вызвал у нее интерес.

— Да. — продолжил Сефу. — Император Олларис был очень фанатичным последователем Шести Владык, и когда он узнал о порочной связи своей дочери, то приказал казнить ее. Тогда королева Белланимы и помчалась на помощь своей… кхм… возлюбленной. В общем… ей тогда помогали алхимики. И после разгрома белланийцев, все алхимики были признаны виновными и за ними началась охота. — закончил старик.

— Но ведь не все же алхимики были на стороне Белланимы. — сказал Кира. — Зачем же преследовать всех?

— Я же говорю, что император был очень набожный, и увидел в алхимии ересь.

— А как же аптекари? Они ведь тоже делают всякие настойки и порошки. — высказалась Эрика.

— Аптекари и ядоманты проходят обучение в Яричке. Им выдается специальное разрешение на занятие аптекарским делом, и каждый месяц их проверяют храмовники и инквизиторы.

— А что будет, если я совершенно случайно займусь алхимией? — как бы невзначай спросила Эрика.

— Если алхимика поймают цепные ведьмы, то его пожизненно заключат в Белланиме. Если же поймают инквизиторы — то сразу казнят.

Услышав слова Сефу, принцесса нервно сглотнула и посмотрела испуганным взглядом на Киру.

— А если я смешаю сахар с чаем — это будет считаться алхимией? — спросила девочка.

— Что? — усмехнулся Сефу. — Нет, конечно. С чего бы это?

Но Кира понимал обеспокоенность Эрики. Порой, совершенно обыденные поступки у нее имели необычный эффект.

— А если при этом чай ни с того ни с сего закипит? — спросил Кира.

— Да. — кивнула Эрика. — Если он закипит?

На лице Сефу застыло легкое непонимание.

— Я думаю в этом нет… нет, это не будет считаться алхимией. Как он может закипеть? — снова ухмыльнулся он.

— Ну, я просто добавила несколько ложек… — начала было Эрика, но Сефу прервал ее.

— Все, хватит тут разглагольствовать. У нас урок правописания, если вы не забыли. — твердым голосом произнес он.

Кира нахмурился. Ведь этот старик первым сменил тему, и начал говорить про историю Стелларии. Снова склонившись над пергаментом, Кира продолжил выводить закорючки над буквами. После получаса тишины, Эрика не выдержала, и снова завела разговор:

— А когда ты научишь меня природной воле? — спросила она у старика.

— Природной воле нельзя научиться. Ее можно только пробудить. — ответил Сефу. — А пробудить ее можно только у того, кто к ней расположен. У тебя в роду не было никого с такой силой, поэтому и ты ей не обладаешь. — сказал Сефу, развеяв мечты Эрики.

— Но я хочу научиться стрелять молниями. — не унималась принцесса.

Кира знал, что Эрика загорелась этим совсем недавно, как только познакомилась с Паньей. Племянница Сефу пробыла в городе еще две недели, а затем уехала обратно в Вестерклов. Но пока она была тут, Эрика успела досконально расспросить подругу о ее силе. Она стала подражать Панье, надеясь, что так у нее появится природная воля. Эрика даже решилась состричь свои длинные волосы, чтобы походить на подругу. Но когда Кира уже был готов начать стрижку, их заметила Алин, и отняла ножницы, попутно огрев ими Киру по голове. Так что Эрике так и не удалось выведать секрет природной воли.

— Это невозможно. — ответил Сефу. — Но ты можешь пробудить военную волю. У твоего отца как раз такая сила.

— Военная воля скучная. — понуро ответила Эрика.

— Да ну? — ухмыльнулся Сефу. — У многих великих людей была военная воля. Арк Лайстунг, преподобный Еменехильдо, Мив-Шер, Мирка де Сильво, королева Зулу, султаны…

— Все равно скучная. — пробубнила Эрика. — Подумаешь, просто чуточку становишься сильнее.

— Так у Киры тоже военная воля. — раздался сзади лукавый голос Алин. — Выходит, он скучный?

— Нет, он не скучный. — тут же ответила принцесса. — И у него не военная воля.

— Ага. — хмыкнула Алин. — У него ее вообще нет.

— Неправда! — воскликнул Кира, вскочив на ноги. — У меня есть воля, просто она еще не пробуждена. Отец мне сам это сказал.

— В таком возрасте лишь у единиц пробуждается воля. — кивнул Сефу. — Но я уверен, что когда ты сможешь пробудить свою, то это будет очень сильная военная воля.

— Да говорю же. — вставила Эрика наивно-поучительным тоном — У Киры не военная воля. Он же не скучный, а значит у него какая-то другая. Веселая.

— Веселая воля? — хихикнула Алин. — Это что-то новенькое. Он что, с помощью ее достает из своей задницы конфеты?

— Алин! — прикрикнул на нее Сефу, пустив в девушку молнию. — В присутствии принцессы старайся обходиться без грубостей. Она не принц Рейн.

Просидев за книгами еще пару часов, они, наконец, покинули учебную комнату. Дождь к тому времени уже перестал идти, и на синем небе появилась радуга.

— Чем сегодня займемся? — спросил Кира, пока Эрика старательно перерисовывала радугу на пергамент.

— Надо бы найти Кайто. — не отрывая глаз от пергамента, проговорила Эрика.

— Он вместе со своими сестрами уехал в Мидденхол на церемонию награждения чемпионов. — ответила Алин, которая в это время натирала свой меч маслом огненного лотоса.

После того инцидента на балу, принц Рейн приказал Алин за место него охранять Эрику. Он боялся, что его сестра вновь окажется в опасности. Алин не могла ослушаться его приказа, и теперь все дни проводила вместе с Эрикой и Кирой.

— Пора бы ему уже возвратиться. — проговорила Эрика. — Когда он уехал?

— Вчера вечером. — ответила Алин. — Дорога до Мидденхола занимает четыре дня, так что вряд ли он сможет вернуться в ближайшую неделю.

— Вот как? — угрюмо проговорила принцесса.

— Может пойдете и поиграете с другими детьми? — спросила Алин.

— С другими детьми? — все так же понуро протянула Эрика.

— А может сходим на рынок рабов и посмотрим животных? — предложил Кира.

— Давай! — весело воскликнула Эрика.

Хоть место, в которое они направились, и называлось «рынком рабов», людьми там, конечно, не торговали. В Стелларии работорговля была под запретом, и всех, кто торговал людьми, отдавали цепным ведьмам. А в Лимминг Мун законы были еще строже, и работорговца могли приговорить к смертной казни. Что примечательно, когда-то Лимминг Мун был центром работорговли, и некоторые названия до сих пор остались, как, например, «рынок рабов» или «подневольная пристань». Сейчас же на рынке рабов продавали экзотических животных и растения. Хотя, со слов отца Киры, в Лимминг Мун по-прежнему существует черный рынок, где выставляют на продажу наложниц из старых городов.

Пока Эрика дорисовывала радугу, Алин уже успела решить вопрос с каретой. Усевшись на мягкие сиденья, они поехали в сторону торгового района. В Лимминг Мун, как и во всех крупных городах империи, все районы были разделены на сектора. В южной стороне располагался порт, в центре возвышались храмы и сады, в западной части были рынки и таверны, на востоке — трущобы, ну а на севере казармы и замок. Был еще подземный район, где располагались увеселительные заведения и арена.

— Сегодня, кстати, должны будут привести зверей из Самсонской пустыни. — проговорила Алин, все еще начищая свой фамильный меч.

Кира знал, что Самсонская пустыня была очень опасным местом, где обитают самые грозные хищники этого мира. Он не раз видел на арене лысых василисков или пустынных львов, с которыми сражались бестиарии.

— Вот здорово! — обрадовалась Эрика. — А кого именно?

— Я не знаю. — ответила Алин.

Пока Эрика с Кирой гадали, кого же именно могли привезти для боя на арене, карета свернула с главной улицы и покатила в сторону большого собора Силестии.

— Что такое? — нахмурила брови Алин, и отодвинула окошко кучера. — Почему ты свернул?

— Там не проехать, госпожа. — проговорил кучер. — Сейчас разгружают сундуки из Янтарного банка, и поэтому главная дорога перекрыта.

— Черт, а я и забыла. — буркнула Алин, и захлопнула задвижку.

— Янтарный банк? — переспросила Эрика, услышав их разговор. — А он красивый?

Кира уже много раз слышал про этот банк, но никогда его не видел, так как тот находился в старых городах.

— Ничего особенного. — отмахнулась Алин. — Обычный банк.

— Ты же сама его никогда не видела. — упрекнул сестру Кира.

— А ты молчи. — вставила Алин, легонько ударив Киру по плечу плашмя своим мечом.

И снова Эрика отвлеклась, но теперь уже на меч Алин.

— А можно мне посмотреть? — спросила она, глядя на блестящий клинок.

— Можно. — ответила Алин, и облокотила меч о стенку кареты рядом с принцессой. Она сделала это не просто так — укрепленное оружие весило куда больше обычного.

— Ого! — воскликнула Эрика, пытаясь поднять меч. — Он же целый килограмм весит! А то и два!

— Ну, вообще-то, двадцать. — уточнила Алин.

— Ого! — Эрика стала рассматривать железную рукоятку, на которой были изображены взлетающие журавли. — Кире тоже такой сделают?

— Когда у него пробудится воля. — кивнула Алин, и перевела взгляд на брата.

Кира тоже уставился на меч. Ему и самому хотелось поскорее обзавестись фамильным оружием. Такие мечи делали на заказ в Арме. Укрепленное оружие предназначалось для людей с волей, так как обычное не могло выдержать сокрушительных ударов. Но помимо всего прочего, оружие Корво отличалось еще и тем, что в рукоятке был спрятан сильный яд, и если незнающий человек возьмет меч в руки, то яд вытечет прямо на его руку и оставит сильные ожоги. Алин, конечно, предусмотрительно сдвинула специальный рычажок, который не давал яду выплеснуться на ладони принцессы.

Бросив попытки поднять клинок, Эрика принялась зарисовывать его, попутно расспрашивая Алин об устройстве меча и технологии его изготовления. Редко когда Кире удавалось увидеть свою сестру в таком замешательстве. И это был еще один талант Эрики: своими простыми вопросами она могла загнать в тупик даже лучшего гроссмейстера.

— А сколько силы нужно приложить, чтобы сломать такой меч?

— Э-э-э… — протянула Алин. — Ну, много. Не думаю, что найдется такой человек, который сможет сломать укрепленный меч.

— А он может заржаветь? — продолжила свой допрос Эрика.

— Нет. — уже с уверенностью проговорила Алин. — Армарийская сталь не ржавеет.

— А Сефу нам рассказывал, что пустая воля может уничтожить все, что угодно. — тут же парировала Эрика.

— Ну… — похоже, Алин загнали в тупик.

Пустая воля, которой пользуются ведьмы и инквизиторы, действительно могла разрушить все, что не проклято или не освящено. Это знал каждый. Кира же с наслаждением смотрел на то, как его вечно напыщенная сестра пытается оправдаться.

— Ну… да. Но этот меч освящен. — наконец проговорила она.

— Хорошо. А… Ай!

Карету резко дернуло, и Эрика пролила на свой рисунок остаток чернил. Вместе с этим снаружи послышалась приглушенная брань, смешанная со свободным диалектом. Алин забрала свой меч и подойдя к окошку, снова открыла его.

— Yarsh! Dohe in! А ну живо свалил отсюда! — донесся до них голос кучера.

— Что случилось? — спросила Алин.

— Прокаженные, госпожа. — учтиво ответил кучер. — Развалились прямо на дороге и не дают проехать.

— Езжай прямо по ним. — сказала Алин и закрыла окошко.

— Так же нельзя! — возмутилась Эрика, все еще стряхивая с пергамента пролитые чернила. — Подожди!

— А что тут такого? — спросил Кира, помогая Эрике собрать еще не засохшие чернила обратно во флакон. — Они же все равно умрут.

В Лимминг Мун прокаженных было не так много, как, например, в Вестерклове. Обычно они ошивались рядом с собором Силестии или в порту. Но в отличие от других городов, в Лимминг Мун прокаженные любили кончать жизнь самоубийством. Многие из них просто сбрасывались в воду в порту, а некоторые ложились под проезжающие кареты.

— Нельзя. — повторила Эрика. — Подождем пока они отойдут.

Алин закатила глаза и вышла из кареты. В окне Кира увидел, как сестра оттаскивает за шиворот больных, спрятав нос за платком, смоченным духами. Если бы не Эрика, она, наверно, просто бы их убила.

— Все, путь свободен. — проговорила Алин, возвращаясь в карету, и выкидывая свои перчатки.

Кира еще раз выглянул в окошко и посмотрел на длинный шлейф из крови и гноя, который протянулся за прокаженным. Эрика тоже присоединилась к нему.

— Нужно будет придумать для них лекарство. — сказала принцесса, и плюхнувшись на сиденье, принялась придумывать рецепт зелья, которое поможет прокаженным. Делала она это, конечно, вслух:

— Нужен сок придорожника, немного березового нектара, настойка полыни… э-э-э… лекарства… от кашля… молоко и сахар.

Кира тоже принялся помогать принцессе с приготовлением лекарства. Они даже попробовали поискать нужные ингредиенты в карете, но у Алин не оказалось ни березового нектара, ни сока придорожника. Молока с сахаром у нее тоже не было. В ящике с продуктами (который был в каждом королевском кортеже) были только несколько бутылок вина, свежий мидденхольский сыр, хлеб, фрукты и разнообразные сладости.

— Вот ведь незадача. — удрученно проговорила Эрика.

— А из этого не получится? — спросил Кира, откупоривая бутылку вина и принюхиваясь к содержимому.

— Нет. «Констинценция» не та. — с умным видом проговорила Эрика. — Хотя… думаю, можно попробовать.

Прошел час прежде чем они смогли доехать до входа на рынок рабов. За это время Кире с Эрикой так и не удалось добиться нужной «констинценции». Они затолкали в бутылку элитного вина весь хлеб и несколько кусочков сыра, но так и не смогли добиться желаемого эффекта. Правда, Кира так и не понял, чего именно хотела добиться Эрика.

— Ура! Наконец-то приехали! — воскликнула Эрика, выбегая из кареты. Кира последовал за ней.

— Не отходите от меня далеко. — проговорила Алин, выкидывая бутылку с испорченным вином в желоб, который вел к выгребной яме.

— Хорошо-хорошо. — затанцевала Эрика. Похоже, ей не терпелось уже попасть внутрь рынка. Кира тоже перевел взгляд на вход.

Рынок рабов был огромным крытым павильоном, стены которого были сделаны из желтого камня. На первом уровне павильона продавали домашних животных и растения. Так же тут располагались аптеки и дома врачевателей. Второй и третий уровни (которые располагались под землей) отводились под крупный скот и клетки с животными для арены.

— Давайте сначала посмотрим на птиц. — предложила Эрика и поспешила к ближайшей арке.

В отличие от императорской семьи, королевские семьи не вызывали у людей особенного трепета. Короли прежде всего были защитниками народа, и увидеть королевскую семью где-нибудь спокойно гуляющую по городу было обычным делом. Поэтому, многие, кто сейчас проходил мимо, даже не обратили на принцессу никакого внимания, и лишь когда Эрика проскользнула около группы каких-то купцов, ей заинтересовался один из мужчин, который стоял в самом центре группы.

— Принцесса Эрика! — воскликнул мужчина, грубо расталкивая своих собеседников.

На вид ему было лет двадцать пять, и он был одет в богатый восточный халат. Острое лицо украшала маленькая бородка, а на аккуратно заплетенных в конский хвост волосах висела сверкающая заколка. Подойдя к принцессе, он подхватил ее руку, и уже был готов поцеловать ее, но Эрика в последний момент успела ее выдернуть. Секунду постояв с хмурым видом и прижатыми к груди руками, лицо принцессы вдруг осенило, и она воскликнула:

— А я вас знаю! Вы же Люсиан ди Ален, так?

— О, для меня честь быть узнанным столь прекрасной особой. — поклонился Люсиан.

— Вы же один из бестиариев. — Кира тоже узнал его. — Вы пришли посмотреть на новых животных?

— Вообще-то, господин Люсиан заправляет рынками в Лимминг Мун. Вы разве не знали? — проговорила Алин, которая только что подошла к ним.

— Точно. — улыбнулся Люсиан. — А сражения с животными просто хобби. — он снова перевел взгляд на Эрику. — Так значит вы пришли посмотреть животных?

— Да. Мы хотим увидеть новых хищников из Самсонской пустыни. — ответила Эрика.

— Тогда позвольте мне составить вам компанию? — попросил Люсиан, снова отвешивая поклон.

— Позволяю. — тоже поклонилась Эрика.

Проходя через арку, Люсиан небрежно отмахнулся от торговцев, с которыми недавно вел беседу.

— Все! Оставьте меня! Я же сказал Жаку, чтобы не доставал меня своими глупыми просьбами! — он снова отмахнулся от особо настырного купца, и не рассчитав, случайно заехал тому по щеке своей ладонью. Даже не извинившись, он повел принцессу в глубь павильона.

— Каких животных вы хотели бы увидеть? — спросил Люсиан, шагая рядом с Эрикой.

— Сначала мы хотели посмотреть птиц. — сказала принцесса.

— О, я тоже очень люблю птичек. — оживился Люсиан. — Особенно певчих. А вы, господин Кира? — он посмотрел на Киру.

Кира задумался. Он никогда не отдавал предпочтение каким-то конкретным животным. Единственное, кого он точно не любил, так это змей и насекомых.

— Я, наверно, тоже птиц. — немного подумав проговорил Кира.

— Это и не удивительно. — Люсиан перевел взгляд на меч Алин. — Ведь на вашем фамильном гербе изображен ворон.

— А у вас какой герб? — спросила Эрика, и не дожидаясь ответа, прибавила: — А у меня цветок и луна.

— Мне не очень повезло с гербом. — проговорил Люсиан, вытаскивая платок. — У моей семьи на гербе изображен камень и молоток. — он показал платок Эрике, на котором действительно был изображен довольно уродливый камень, по которому ударяет молот.

— Да… — протянула Эрика. — Не повезло. Но вы не отчаивайтесь. Я попрошу брата, и он вам нарисует новый. Он хорошо рисует.

— Буду с нетерпением ждать. — ответил Люсиан, убирая платок обратно в карман.

За разговором Кира не заметил, как они прошли первые ряды, и свернули на площадь, которая просто пестрела разного рода птицами. На многочисленных прилавках стояли разноцветные клетки с не менее красочными созданиями внутри. Кира не мог назвать и половины птиц, которые сейчас прыгали по жердочкам и издавали самые удивительные звуки. Птиц было так много, что некоторым продавцы предусмотрительно завязали клюв, чтобы зря не щебетали.

Подбежав к первому же прилавку, Эрика стала с интересом разглядывать полосатую птичку.

— Это древесная пеночка. — сказал Люсиан, вставая рядом с Эрикой. — Видите полоски у нее на груди? По ним можно определить сколько ей лет. Каждую зиму они меняют оперение, и полос становится на одну больше. А еще с каждым годом их голос становится все напевнее.

— Я слышала, что древесным пеночкам продавцы часто подрисовывают лишние полосы. — вставила Алин и посмотрела на старого продавца, который сидел весь испачканный пометом и курил длинную трубку. До него не сразу дошло, что этот камень был в его огород.

— Что? О, нет! Нет, госпожа! — помотал головой старик. — Да у меня и руки то уже не те, видите? — и он сунул трясущиеся ладони под нос Алин.

— Да-да, я поняла. — хмуря нос проговорила Алин, и отвела пахнущие табаком руки старика в сторону.

— А это кто? — спросила Эрика, ткнув пальцем в птицу со смешным, приплюснутым клювом. Та носилась по дну клетки и дразнила своих соседей тем, что выдергивала сквозь железные прутья их разноцветные перья. Она уже собрала такую пеструю коллекцию, что свила из них себе настоящее гнездо.

— Это конек-ловкач. — сказал старик. — Очень умная птица. Любит все блестящее и яркое.

— Поэтому их нередко используют карманники, чтобы воровать драгоценности. — снова вставила Алин.

Старик посмотрел на нее обиженными глазами, поджав нижнюю губу. Алин же ответила ему холодным и надменным взглядом.

— А какие самые напевные? — спросила Эрика.

— Ты хочешь купить птицу? — поинтересовалась Алин. — Во дворце же и так много красивых птиц.

— Ну значит будет еще больше. — сказала Эрика и посмотрела на старика. — Так какие самые певчие?

Старик тут же стал суетиться, ища самых красивых птичек. Кира заметил, что при этом дрожь в руках у него сразу прошла.

— Вот. — старик достал из-под прилавка деревянную клетку. — Ночной соловей. Уверен, что во дворце таких нет. Они обитают только на островах Магна-эль.

— И что в нем такого особенного? — спросил Кира, просовывая палец сквозь деревянные прутья. Соловей выглядел очень вяло и походил на обычную ворону.

Старик скривил беззубую улыбку, и вытащил откуда-то темно-синюю накидку с изображением звездного неба. Без лишних слов, он натянул ткань на клетку и замер. Спустя несколько секунд до ушей Киры донеслась легкая мелодия. Таких трелей Кира еще ни разу не слышал. Звук был похож на мелодию сказочной флейты, с непередаваемыми нотками воды и ветра. Осторожно отодвинув ткань, старик подозвал детей посмотреть поближе. Прильнув к маленькой полоске между тканью, Кира увидел, что теперь соловей светился в темноте. Грудка птицы мерцала красноватым светом в такт мелодии.

— Удивительно. — прошептала Эрика, и повернулась к Алин. — Я хочу купить его.

Алин без промедления потянулась к кошельку.

— Сколько…?

— Нет-нет! — Люсиан отодвинул бархатный мешочек с монетами в сторону. — Это будет моим подарком.

Получив довольно внушительную сумму денег, старик вручил Алин клетку с соловьем. Эрика еще некоторое время крутилась около птицы, а затем снова отвлеклась на новый прилавок.

— А там что? — указала она на противоположную лавочку.

— Не знаю. — пожал плечами Люсиан. — Этот магазинчик открылся совсем недавно. Пойдемте посмотрим?

— Пошли. — кивнула Эрика, и зашагала к прилавку от которого валил приятный дымок.

Подойдя к лавочке, она залезла на один из высоких стульев и стала рассматривать ассортимент. Как оказалось, это была закусочная, где готовили все тех же птичек.

— Чужих «птицов» не готовим-с. — суровым голосом проговорил никс за прилавком, указав окровавленным ножом на клетку в руках Алин.

— Вы что, готовите птиц? — расширив глаза, спросила Эрика. Ее взгляд пробежал по многочисленным вертелам, на которых крутились общипанные тушки.

— А то! — хмыкнул никс, не обращая внимания на Эрику, и продолжая разделывать прямо за прилавком очередную дичь. — Готовим-с и едим-с.

— Вы их убиваете? — еще более возмущенным голосом спросила принцесса.

— А то как! Конечно уб… — он поднял голову и снова посмотрел на Эрику. Похоже, до него только сейчас дошло, кто перед ним стоит. Его взгляд скользнул по лицу Алин, которое выражало крайнюю озлобленность, и остановился на Люсиане, который вытащил кинжал и стал картинно выковыривать из накрашенных ногтей несуществующую грязь.

— О! Ваше величавость! — он отбросил нож и, похоже, приклонил колено, скрывшись за прилавком. — Нет! Конечно мы не убиваем-с «птицов». Они сами убивают-с. От старости. — сказал он, снова встав на ноги.

— От старости, значит? — повторила Эрика, и стала рассматривать маленькие тушки на вертелах. — А они вкусные?

— Самые вкусные в мире. — закивал никс. — Мы не делаем-с «не вкусно».

— Позвольте заметить, — вставил Люсиан, убрав кинжал обратно в ножны, — кулинарные навыки северных жителей высоко ценятся даже в старых городах.

— Я знаю. — кивнула Эрика. — Наш новый повар, Гюнтер, тоже никс. Он вкусно готовит.

— Да-да, вкусно. — кивнул продавец своей пышной бородой. — Вам накласть чего? Может жаворонков? — он указал на самые маленькие тушки, которые готовились прямо с лапками и клювами.

Опробовав местные кулинарные изыски, и еще немного побродив по главному павильону, они спустились на нижний уровень. К тому времени у Алин в руках уже были несколько клеток, в которых, помимо соловья, сидели еще несколько лукавых канареек и цветочный свиристель.

— Можете передать клетки страже. — Люсиан подозвал к себе двух стражников, которые стояли около лестницы. — Они отвезут птиц в замок. Все-таки на нижних уровнях находятся опасные звери, и не стоит занимать руки поклажей.

Передав клетки с птицами, Алин подошла поближе к Кире и Эрике.

— Я слышала, что на этих уровнях часто случаются несчастные случаи. — сказала Алин, положив руку на свой меч.

— К сожалению несчастные случаи происходят чуть-ли не каждый день. — развел руками Люсиан. — Но это и не удивительно, ведь тут содержатся самые опасные животные Кальдераса. — он снова подал знак, и к их компании присоединились еще несколько наемников.

Теперь Эрика с Кирой вышагивали с целой свитой. Но ожидания Киры так и не оправдались. Он не увидел ничего опасного в животных, которые находились в железных клетках. Большинство из них просто дремали на куче соломы, или сидели с унылым видом и пялились на проходящих мимо людей.

Среди них Кира увидел несколько болотных горгон, лесных быков, релиморского вепря, больших волков и василиска с намордником.

— А зачем эта железная штука у него на клюве? — спросила Эрика, указав на василиска.

— Это намордник. — сказал Люсиан, который где-то уже успел достать железный прут с крюком на конце. — У василиска очень пронзительный крик, который может оглушить человека.

Подойдя к клетке, Люсиан просунул сквозь решетку прут, и зацепив крюком за железный намордник, подтянул к себе василиска.

Кира еще никогда не видел этого зверя так близко. По виду он напоминал обычного, двухметрового питуха. Отличие было лишь в огромном хохолке, чешуйчатых лапах и раздвоенном языке как у змеи, который время от времени выползал из клюва.

— Это тирнийский василиск, и он не такой опасный, как, например, его лысый сородич. — Люсиан указал прутом на железный ящик, который был весь замотан цепями. — Если хотите, то можете его потрогать. — он резко дернул намордник, подтянув хохлатую голову животного к самым прутьям.

Кира на всякий случай положил руку на кинжал, а Алин так и вовсе вытащила свой меч.

Медленно, Эрика протянула руку и дотронулась до длинной шеи животного.

— Какие жесткие перья. — проговорила принцесса.

Кира тоже дотронулся до шеи василиска. Перья и впрямь были жесткие. Больше всего они походили на металлические пластины.

— Эти перья одна из особенностей лесного василиска. В своей книге «Энциклопедия новых видов» знаменитый бестиарий Абдусалям Ибн Раис писал, что тирнийские василиски обладают природной волей, поэтому их еще называют «громовыми петухами». Но на самом деле василиски ничем таким не обладают, а громовыми они зовутся из-за того, что в момент опасности вытягивают шею и расправляют свои перья. Из-за этого создается характерный треск.

Сказав это, Люсиан отпустил василиска и ударил по его голове железным прутом. Тот тут же выпрямился и распушил свои перья. Клетка тут же наполнилась неприятным звуком, словно туда в одночасье заползла сотня гремучих змей.

— Ого! — удивилась Эрика. — А его можно приручить?

— Не думаю, что это хорошая идея. — проговорила Алин, отводя Эрику подальше от клетки. — Он же съест всех твоих птичек.

— Да… — протянул Люсиан. — Как минимум птичек… О! Посмотрите сюда, принцесса! — он подошел к еще одной клетке. — Снежная вдова.

Подойдя к Люсиану, Кира с Эрикой встали позади него и уставились на клетку. Внутри, на гигантской паутине, раскачивался огромный волосатый паук. Он был полтора метра ростом и три метра в длину, а его восемь красных глаз не моргая смотрели на новых гостей. Кира так же заметил, что на паутине виднеются маленькие красные капли.

— Это что, кровь? — спросил он, указав на паутину.

— О нет. Это яд. — ответил Люсиан, подходя поближе и натягивая кожаные перчатки. — Для людей он почти безвреден. Снежная вдова охотится в основном на мелких грызунов и птиц. С помощью этого яда она парализует свою жертву и съедает ее.

Рассказывая, он потянулся к небольшому деревянному ящику, который стоял около клетки, и достал оттуда толстую крысу. Улыбнувшись Эрике, он подкинул крысу в воздух. Секунду та трепыхалась, а затем исчезла. Кира в недоумении стал вертеть головой, стараясь понять, куда же делась крыса. И тут он увидел ее прилепленной к стене белой паутиной, которая тянулась прямо к клетке. Медленно, словно старый рыбак, который вытаскивает невод из моря, паук стал притягивать к себе свой улов.

— Раз он такой безобидный, то зачем тогда вы его тут держите? — спросила Алин.

— У этих пауков очень ценная паутина. — Люсиан ласково провел рукой по белым нитям, которые все еще притягивали крысу. — Как только в Северном море закончится шторм, мы отправим его в Эль-Хафа. А еще у пауков очень вкусное мясо.

— Фу! — Эрика и Кира одновременно скорчили рожи.

— Да-да. — улыбнулся Люсиан. — А их глаза так и вовсе считаются деликатесом.

— Фу! — снова повторили друзья, высунув языки.

— Ну а в той клетке что? — спросила Алин, указав мечом на самую большую клетку, которая была накрыта тканевым брезентом.

— Э-э-э… Давайте посмотрим. — протянул Люсиан. Похоже, он и сам не знал, что там находится.

Подойдя первым, Люсиан отодвинул накидку и просунул лицо.

— А! Это вам должно понравиться, принцесса! — весело воскликнул Люсиан. — Итак, разрешите представить… — он резко сорвал ткань. — Пестрая огнивка!

Как только он сорвал ткань, по подземелью разнесся озлобленный рык, чем-то похожий на тигриный, но более высокий. По клетке гордой походкой вышагивал зверь, похожий одновременно на тигра, павлина и орла. Черное тигриное туловище плавно переходило в белый павлиний хвост, который трепыхался, словно языки пламени. От орла же была лишь голова с загнутым клювом. Так же на ней были кошачьи уши с кисточками, которые сейчас была прижаты к черепу. Еще раз рыкнув, зверь набросился на прутья клетки и попытался перекусить их своим клювом.

— Ого! Я такого еще никогда не видела — завороженно проговорила Эрика.

— Это же белый феникс, так? — спросила Алин.

— Верно. — кивнул Люсиан. — Их так называют жители южных островов. Но на самом деле их правильно называть «пестрые огнивки».

Пока он говорил, Эрика уже успела достать пергамент с чернилами, и расположив его на одном из ящиков, принялась зарисовывать этого удивительного зверя.

— Перья этих прекрасных созданий очень ценные. — проговорил Люсиан. — Ювелиры империи готовы отдать за них целое состояние. А из-за того, что эти хищники еще и очень свирепые, цена за перья порой доходит и до несколько сотен тысяч золотых за неповрежденный хвост.

— А почему они такие свирепые? — спросила Эрика, выводя чернилами очередную линию на своем рисунке.

— Я… э-э-э… — протянул Люсиан. — … что? То есть… Я не знаю… может быть… у них просто такой нрав?

— А почему у них такой нрав? — не унималась Эрика.

Но тут Люсиан даже не попытался придумать хоть какой-нибудь отговорки. Подойдя к Эрике, он ласково погладил ее по голове.

— Очень красивый рисунок. — проговорил он, показывая на каракули принцессы. — Может быть мне его взять в качестве нового герба? — он с улыбкой перевел глаза на Алин, но та лишь одарила его холодным взглядом.

— Эмм… да. — поджал губы Люсиан. — Может быть спустимся ниже? На третьем этаже содержатся по-настоящему опасные животные.

Кира с удивлением посмотрел на Люсиана, а потом снова перевел взгляд на огнивку. Если это не опасное животное, то что же ждет их внизу? Как-то раз отец его уже брал на третий этаж рынка рабов, но тогда Кира был еще совсем маленьким и ничего с того раза не помнит.

Спустившись по широкой лестнице вниз, они прошли через большие, двустворчатые ворота. Оказавшись на третьем этаже, Кире показалось, что он попал в какую-то огромную тюрьму. В просторных камерах расхаживали самые опасные хищники империи, взирая на загонщиков озлобленными взглядами. Среди множества животных, Кира смог узнать лишь трехметрового релиморского вепря, тирнийских волков, плюющуюся анаконду из Банафрита, и древних бегемотов.

— Осторожней, Эрика. — проговорила Алин, все еще сжимая меч. — Не подходи близко к клеткам.

— Да знаю я. — отмахнулась Эрика и стала рассматривать огромную змею, которая лениво распутывала свои кольца.

Кира тоже на всякий случай достал свой кинжал. Он только что заметил в камере с волками оторванную человеческую руку.

— Вы что, кормите волков людьми? — спросил он у Люсиана.

— Нет. Почему вы так решили? — Люсиан изобразил легкое недоумение.

— Вон там чья-то рука. — Кира указал на волков.

— Точно! — Эрика тоже увидела ее, и всполошившись, задергала Алин за рукав. — Алин! Алин! Смотри! Там и вправду чья-то рука! — в голосе принцессы не было страха. Скорее это был интерес, смешанный с нотками восторга.

— А… э-э-э. — замялся Люсиан, когда увидел выпученные глаза Алин. — Ну да. Бывает. Э-э-э… Но что нам на каких-то волков смотреть, верно? — наконец собравшись с мыслями, произнес Люсиан. — Они ведь совсем неинтересные. Давайте поищем что-нибудь поэкзотичнее? — и он встал так, чтобы загородить обзор Эрике, которая все еще пялилась на «экзотическую» находку в камере волков. — Пойдемте дальше.

Люсиан повел их в другой конец коридора.

— А трудно драться со зверями? — спросил Кира, пока они проходили мимо пустых клеток. Он уже давно хотел задать этот вопрос, так как много раз видел, как Люсиан сражался на арене с опасными хищниками.

— Нет. — просто ответил Люсиан. — Совсем не трудно.

— Но я уже несколько раз видел, как вас кусали. — проговорил Кира, вспомнив последний бой чемпиона с тигром.

— Когда твое занятие приносит тебе удовольствие, то ты не замечаешь трудностей. — весело ответил Люсиан.

— Вам нравится убивать зверей? — наклонив голову, подключилась к разговору Эрика.

— Нет, мне нравится побеждать. — ответил Люсиан. — А убийство противника — это абсолютная победа. Неоспоримая… О! А вот и интересный экземпляр. Посмотрите сюда, принцесса.

Люсиан подошел к очередной решетке, за которой находилась огромная ящерица, прикованная к стене толстыми цепями. По виду она напоминала обычную ящерицу, только вот больших размеров и необычной, яркой окраской.

— Парусный варан. — поведал Люсиан. — Его еще называют «лжебабочкой».

— А что в нем такого особенного? — спросила Алин, встав рядом с Эрикой, которая опять принялась зарисовывать новое животное.

Ответ на ее вопрос не заставил себя долго ждать. Яркая кожа на теле ящерицы зашевелилась, и отделилась от тела. Оказалось, то, что Кира сначала принял за красивую чешую, была сложенная бахрома, которая тянулась от шеи. Расправив ее, ящерица полностью заслонила ей свое тело, превратившись тем самым в подобие гигантской бабочки.

— Круто! — проговорил Кира, наблюдая за легким подергиванием перепончатых «крыльев».

— Эти вараны обитают в королевстве Лин. Там же обитают и исполинские бабочки-нектаринки. Многие животные охотятся за нектаринками, и ошибочно принимают парусных варанов за свою жертву. Таким образом они становятся обедом своего «обеда». — развел руками Люсиан.

В этот момент за решеткой послышалось тихое шипение, за несколько секунд перешедшее в озлобленный рык. Варан вдруг встал на дыбы и стал бешено крутиться по клетке, вцепившись зубами в свои цепи и стараясь их перекусить. Тут же откуда-то выбежали двое наемников с автоматическими арбалетами, и просунув их сквозь прутья решетки, выпустили целый залп железных болтов прямо в тело варана. Тот сразу же перестал крутиться, и упав на брюхо, свернулся в клубок.

— Нет! Зачем?! Зачем вы его убили?! — выпучив глаза, закричала Эрика.

— Нет-нет, они не убили его. — успокаивающе проговорил Люсиан. — Только усмирили. У гигантских ящериц очень развитая регенерация.

— Ре-ге-не… Что? — непонимающе спросила Эрика.

— Регенерация. — повторил Люсиан. — Способность восстанавливать поврежденные участки тела. Скоро варан заснет, а когда проснется уже будет как новенький. А пока он спит, наемники вынут из его тела болты.

— Значит «регренерация», так? — проговорила Эрика, записывая на отдельном листе пергамента новое для нее слово.

Кира тоже хотел спросить Люсиана про эту «регренерацию», но как только он открыл рот, его тут же прервал тяжелый звук удара о железные прутья. Соседняя решетка вдруг заходила ходуном. Удары были очень тяжелыми, но при этом не лишены ритма. Пробежав вместе с Эрикой несколько метров, Кира уставился на нового узника этой звериной тюрьмы.

За толстыми прутьями сидела огромная черная обезьяна. Но в отличие от обычных, которых Кира много раз видел в порту и на улицах города, этот примат имел свою отличительную особенность. Голова обезьяны была покрыта костяной коркой с двумя закручивающимися рогами. Так же костяные наросты были на позвоночнике и груди обезьяны. Усевшись рядом с клеткой, животное билось о прутья решетки своей головой, не сводя красных глаз от наемников с арбалетами.

— Костяная горилла. — поведал Люсиан. — Очень умное животное, а поэтому опасное вдвойне. Может раздробить кости даже человеку с волей. Но в принципе, к людям эти гориллы относятся дружелюбно.

Пока он говорил, горилла перестала биться головой о клетку, и теперь взирала на Киру любопытным взглядом.

— По-моему, она хочет есть. — сказал Кира, заметив в глазах животного какую-то грусть.

— У меня есть конфета! — тут же отозвалась Эрика, достав из сумки медовую конфету. — Можно я ее покормлю?

— А-а-а… — снова замялся Люсиан, переводя взгляд с умоляющего лица Эрики, на угрожающую гримасу Алин. — Да. Конечно.

Люсиан подал знак, и сопровождающие их наемники тут же достали арбалеты. Окружив принцессу, они разом направили оружие на гориллу. Алин тоже встала рядом с Эрикой, направив острие меча на обезьяну. Кире же и вовсе не нашлось места, и он был вынужден наблюдать все со стороны. Медленно, Эрика протянула ладонь с конфетой к решетке клетки.

— Ешь. — шепотом промолвила принцесса.

Так же медленно, из прутьев вылезли два пальца с костяными наростами. Очень осторожно, с какой-то ювелирной точностью, они подцепили бумажную обертку, и утянули конфету обратно в камеру. Поднеся сладость к красным зрачкам, а затем понюхав ее, горилла засунула конфету за щеку, даже не развернув ее. Насупившись, обезьяна сложила руки на груди, и с обиженным видом отвернулась от своих гостей.

— Ей не понравилось? — разочарованно спросила Эрика.

— Думаю, что все-таки понравилось. — сказал Люсиан. — С ваших рук, принцесса Эрика, любая пища будет вкусной.

Эрика еще раз посмотрела на спину гориллы.

— Жаль я не успела ее как следует нарисовать. — со вздохом проговорила она, глядя на кусок пергамента с накаляканными на ней парой кружков и палок.

— Мы можем заставить ее развернуться. — сказал Люсиан, беря в руки железный прут.

— Не надо. — отмахнулась Эрика. — Когда Кайто приедет, мы снова придем сюда и я дорисую.

Они еще час ходили по подземельям, рассматривая необычных животных. Некоторые звери были настолько опасные, что Люсиан не рискнул подводить принцессу ближе, чем на десять метров от клеток.

— А это что за звери? — с интересом спросила Эрика, подбегая к последним камерам.

Подойдя поближе, Кира увидел несколько людей, одетых в какие-то тряпки. Они ходили по камере из стороны в сторону, и скребли стены железными щетками.

— Это обычные люди. — проговорил Люсиан. — Точнее заключенные. Городской совет позволяет мне набирать заключенных, чтобы те мыли камеры. Скоро сюда должны доставить новую особь.

— Какую еще особь? — спросил Кира.

— Птицу Рух. — ответил Люсиан, сверившись с пергаментом, который висел на стене рядом с камерой.

— Птицу Рух? — разом переспросили Кира с Эрикой.

— Эта та птица, которая может поднять целую гору? — завороженно продолжил Кира.

— А еще она может дышать огнем! — весело добавила Эрика, растопырив пальцы и делая вид, словно выдыхает невидимое пламя.

— Ну… нет. — протянул Люсиан. — Дышать огнем она не может. Да и поднять гору ей вряд ли удастся. А вот несколько человек — запросто. Во время Великой войны их часто использовали как военные орудия. Да и сейчас в имперской гвардии существует парочка эскадронов таких птиц. Правда, всадники находятся не на самих птицах, а на специальных колесницах.

— Хотим! Хотим! Хотим! — загалдели Кира с Эрикой.

— Я хочу посмотреть на Рух! — запрыгала около клетки Эрика.

— Тогда давайте подождем ее в саду. — Люсиан достал карманные часы. — Думаю, что скоро ее уже должны будут доставить.

Пройдя через несколько узких коридоров и винтовых лестниц, они снова поднялись на улицу. Пока они ходили по подземельям, снаружи опять пошел дождь, но это не помешало им удобно устроиться в саду, который располагался в самом центре рынка рабов. Это была еще одна особенность этого места. Огромный сад был закрыт стеклянным куполом, и поэтому дождь их тут не доставал. Как-то раз отец Киры рассказал ему, что в этом месте проводят городские аукционы. В центре сада и вправду была сделана небольшая сцена, похожая на круглую беседку, около которой располагались несколько рядов скамеек. Сейчас на сцене выступали приезжие артисты, исполняя мелодии каждый на свой лад, но при этом странно гармонируя друг с другом.

— Давайте пройдем к беседке. — проговорил Люсиан, элегантно указав на ближайший деревянный домик.

— А как… — начала было говорить Эрика и тут же осеклась. Уставившись перед собой, она вдруг замерла, а затем весело взвизгнув, запрыгала на месте, показывая куда-то пальцем. — Смотрите! Смотрите! Это же Рейн! Там Рейн! Эй, Рейн!

Кира тоже посмотрел туда, куда указывала Эрика. Найти принца оказалось довольно проблематично. Кира даже подумал, что Эрика ошиблась, но затем, среди сотен людей он и вправду увидел брата Эрики. Тот сидел около небольшого озера, и о чем-то разговаривал с человеком, закутанным в черные одежды.

Весело махая рукой, Эрика побежала на встречу брату, который уже заметил ее, и теперь, поднявшись, радостно развел руки чтобы поймать ее. Веселое настроение переместилось и на Киру, и он, вприпрыжку, помчался за Эрикой.

— Ха-ха-ха! — засмеялся Рейн, хватая сестру, и подкидывая ее в воздух.

— И меня! И меня! — завопил Кира, прыгая рядом с Рейном. — Подкинь меня!

Схватив одной рукой сестру, а другой Киру, принц стал раскручивать их, словно карусель. Рейн уже несколько лет как пробудил в себе военную волю, и играть с ним стало гораздо веселее, ведь он теперь мог поднимать целую тонну!

— Что вы здесь делаете? — улыбаясь спросил Рейн, когда к ним подошли Алин с Люсианом.

— Принцесса захотела посмотреть зверинец. — ответила Алин.

— Мы видели плюющуюся анаконду! — тут же похвасталась Эрика.

— И огнивку! — прибавил Кира.

— И левиафанскую жабу!

— И волков!

— И «костлявую» гориллу! — прыгнула Эрика, показывая размер животного. — Я ее кормила конфетой!

— Ты покормила костяную гориллу? — удивился Рейн, переведя осуждающий взгляд на Люсиана с Алин.

— Да. Но она обиделась, и я не успела ее нарисовать. — сказала Эрика, показывая свои рисунки брату.

— Принцесса прекрасно рисует. — с улыбкой вставил Люсиан.

— Мой брат рисует еще лучше. — сказала Эрика, тыча в Рейна пальцем. — О! Мы ведь можем как раз сейчас нарисовать вам новый герб!

— Вам не нравится ваш герб, господин ди Ален? — спросил Рейн.

— В моей семье вот уже несколько поколений не было юстициариев. Да и камни стенаний уже не так часто используют. — ответил Люсиан. — Пора бы уже сменить герб.

— Давай сменим? — тоже взмолилась Эрика. — Господин Люсиан обещал показать нам птицу Рух, а у него на гербе камень…

Кира так и не понял, что имела в виду Эрика. Но тут его взгляд упал на человека, с которым до этого говорил принц. Он был полностью замотан в черные одежды, а на голове был надет странный капюшон. Он был настолько длинный, что напоминал свисающий рукав. Кира не понимал, как вообще можно что-то увидеть через такой капюшон?

Рейн, похоже, заметил его интерес, и поэтому поспешил представить своего собеседника.

— Это Узома Газини. Он один из командиров Умбра Тан, который теперь охраняет меня.

Услышав свое имя, Узома поклонился так, что кончик его свисающего капюшона коснулся земли.

— Разве в Умбра Тан был такой командир? — недоверчиво спросила Алин, смерив Узому оценивающим взглядом.

— Он совсем недавно занял эту должность. — сказал Рейн, возвращаясь на скамейку, и усаживая на колени сестру.

— А почему он сам не представился? — продолжила расспрашивать Алин.

— Он с островов Эхо. — просто ответил Рейн.

— Здравствуйте, господин Узома. — проговорила Эрика, кивая головой в сторону черной фигуры.

Услышав слова Эрики, Узома положил руку на сердце и снова отвесил поклон.

— Здравствуйте. — повторила Эрика, уже более настойчивым голосом, и снова получив немой поклон, шепотом обратилась к брату: — Почему он молчит?

— Боюсь, он не сможет вам ничего сказать. — проговорил Люсиан, пристраиваясь рядом и кладя ногу на ногу. — Жители островов Эхо повреждают свои голосовые связки специальной настойкой, так как верят, что с голосом уходит и душа. Исключения составляют лишь местные колдуны и шаманы. Так что господин Узома может общаться только лишь с помощью жестов или очень тихим шепотом.

Эрика еще несколько секунд пялилась на Узому, а затем снова повернувшись к брату, весело воскликнула:

— А мы сейчас пойдем смотреть птицу Рух!

— Да ты что? — удивился Рейн. — Потом расскажешь мне какая она?

— А ты не пойдешь с нами? — спросил Кира.

— К сожалению, у меня на сегодня много дел. — извиняющимся тоном произнес принц. — Я буду делать ежемесячный обход города вместе с отцом.

Кира знал, что в обязанности королей так же входит патрулирование города вместе с Корво. Отец даже как-то раз брал его с собой. Скучнее занятия Кира еще не видел.

Слова принца немного огорчили Эрику. Но как только Люсиан приказал местным смотрящим принести им чая со сладостями, настроение принцессы резко пошло вверх. Немного посидев в их компании, Рейн вскоре покинул их. И как только он ушел, к Люсиану подошел один из наемников, и что-то прошептал ему на ухо.

— У меня отличные новости! — улыбаясь проговорил он, поднимаясь со скамейки. — Нашу птицу вот-вот должны доставить в камеру.

Услышав это, Кира с Эрикой тут же побросали оставшиеся куски хлеба в воду (которыми до этого кормили карпов), и помчались вслед за Люсианом и Алин. Снова пройдя через узкие коридоры, они спустились на третий этаж. Подходя к последней двери, до ушей Киры стали доноситься пронзительные птичьи крики и ругань наемников. Войдя в уже знакомый широкий коридор с камерами, Кира увидел, как тринадцать человек пытаются удержать огромную птицу, к шее и ногам которой были прикованы толстые цепи.

Птица Рух была пять метров в высоту и около десяти метров в длину. Хотя, внушительные размеры ей придавал ее клюв, который был тонкий и вытянутый, как у цапли. Перья у нее были темного-коричневого цвета, с желтыми пятнами, как у леопарда. Расправив крылья, она махала ими, сбивая тем самым наемников с ног. Даже находясь в нескольких десятков метрах от них, Кира чувствовал, насколько сильными были ее взмахи. От порывов ветра у него даже задрожал кинжал на поясе.

— Вот она! — воскликнул Люсиан, стараясь перекричать тот шум, который подняла птица. — Рух! Это горная птица, которая живет на отвесных скалах! Они предпочитают гнездиться в жарких районах, но есть виды, которые обитают и на севере! Это, кстати, самка!

— Как вы это поняли?! — спросила Алин.

— Сюда не доставляют самцов! Птицы Рух довольно покладистые, но когда готовятся отложить яйцо, то становятся бешеными! Они не будут делать кладку, пока не убедятся, что рядом никого нет! Иногда самки убивают даже самцов, которые ненароком подлетают к гнезду!

В этот момент одна из цепей на шее птицы лопнула. Развернувшись, Рух резким движением вонзила свой клюв в грудь одного из наемников, моментально убив его. Подняв безжизненное тело над собой, птица стала трясти клювом, стараясь стряхнуть его. В этот же момент Алин с Люсианом вынули свои мечи.

— Кира, уводи принцессу! — воскликнула сестра.

Но только Кира повернулся к Эрике, как позади него снова раздался пронзительный крик Рух. Стряхнув, наконец, мертвое тело наемника, она снова принялась атаковать своих тюремщиков. Обернувшись, Кира увидел, как на птицу уже направили несколько арбалетов. Еще миг, и в нее полетели железные болты.

— Нет! — закричала Эрика, пытаясь вырваться из рук Киры. — Не убивайте ее!

Но принцессу никто не слушал. Все еще крича и обливаясь кровью, Рух смогла проткнуть еще несколько наемников, которые сдерживали ее. Теперь, когда цепи ослабли, птица еще сильнее замахала крыльями, пытаясь заградиться от летящих в нее болтов. Но все было тщетно. Из ее груди уже реками лилась кровь. И тогда она предприняла последнюю попытку спастись. Рванувшись с места, она направилась к железным дверям, у которых как раз стояли Кира с Эрикой. Загородив их, Алин приготовилась отразить нападение, но Люсиан опередил ее.

Метнувшись вперед, он за каких-то пару секунд оказался около птицы. Уклонившись от клюва, он проскользнул между ног Рух и схватил за одну из цепей, прикрепленных к ее шее. Дернув ее на себя, он остановил птицу, а затем, пока та ошарашенно озиралась по сторонам, продел цепь между прутьев решетки и снова потянул ее. Голова птицы тут же с силой ударилась о решетку, погнув металлические прутья. Намотав цепь на прутья, он подскочил к прикованной пленнице и вонзил меч прямо в ее шею. Раздался предсмертный хрип, и птица, в последний раз расправив крылья, умерла.

Кира как вкопанный смотрел на мертвое тело Рух, которое теперь повисло на решетке камеры. Он даже забыл о Эрике, которая теперь стояла рядом с ним и плакала, закрыв лицо руками. В чувство его привела рука Алин, которая с силой залепила ему пощечину.

— Я же сказала увести принцессу! — со злостью воскликнула сестра. — Она же могла пострадать!

— Не бей его! — тут же воскликнула Эрика, отталкивая руками Алин. — Я сама решу, когда уйти!

В ее голосе Кира почувствовал злость, смешанную со страхом. Сказав это, принцесса перевела заплаканные глаза на птицу, а потом на мертвых наемников.

— Они умерли? — неуверенно спросила она.

— Боюсь, что так. — переводя дыхание ответил Люсиан. Вытащив платок, он стер со своего меча остатки крови. — Нам лучше уйти.

Он подошел к Эрике, и стал вместе с Алин подталкивать ее к выходу.

— Прошу прощения за этот инцидент. — продолжил говорить Люсиан. — Мне жаль, что вам довелось это увидеть.

Но принцесса, казалось, его совсем не слушала. Ее взгляд все еще был прикован к птице.

— Стойте! — воскликнула Эрика, вырвавшись из рук Алин. — Подождите!

Отбежав от своих телохранителей, Эрика помчалась обратно к птице. Люсиан же даже не попытался ее остановить.

— Она мертва, принцесса. — устало проговорил он.

Кира с Алин тоже побежали вслед за Эрикой. Когда Кира подошел к телу птицы, то Эрика уже копошилась в ее окровавленных перьях. Еще мгновение, и принцесса достала огромное яйцо, которое было размером с курицу. Осторожно поднеся его к уху, Эрика замерла. Кира тоже прислонился к окровавленной скорлупе. Секунду он ничего не слышал, а затем до него донесся какой-то всплеск, будто внутри лопнул маленький пузырь.

— Живой. — с придыханием проговорила Эрика.

Передав яйцо Кире, принцесса тут же стянула с себя платье, и стала укутывать в него яйцо.

— Так же нельзя, госпожа Эрика. — ошарашенно проговорил Люсиан. — Позвольте лучше мне…

Но принцесса вновь его не слушала. Посмотрев на Киру серьезным взглядом, Эрика проговорила:

— Приказываю тебе защищать это яйцо.