Гнездовье желаний

Кровавое чудо

Прошло два года с тех пор, как Кира с Эрикой приехали на север, в поместье Бьерна. Это был большой особняк, находившийся на краю богатой деревушки Цветогорье. Окруженный каменным забором, этот дом выглядел очень уютным и теплым, так как был построен из толстых бревен и украшен резьбой. Уюта ему добавляла и зимняя пасека в саду из вечноцветущих яблонь. Даже в лютые морозы, когда снег блестел, словно бриллианты, яблони наводняли пушистые пчелы-зимовки, которые трудились круглый год. Но самым красивым временем года в горах, было, конечно, лето. В этот короткий срок тут цвело все, что только может. Цветы росли даже на ветках елей, а землю покрывал зеленый ковер из горных трав. Но насладиться всей этой красотой по полной, Кире удалось лишь через год.

Десять месяцев он провел в кровати, восстанавливая поврежденные ноги, и еще восемь месяцев ушло на то, чтобы полностью восстановить их подвижность. Пока он не мог ходить, Эрика катала его на деревянных санках по лесу. Ей тоже в первое время пришлось не сладко. Акклиматизация далась ей с трудом, и она несколько месяцев ходила с красным носом, слезящимися глазами и соплями до колен. Но сейчас она уже привыкла к северному климату, и во всю готовилась к войне.

Как и обещал, Бьерн готовился к тому, чтобы вернуть принцессе ее законный трон. И это было не без основательно, ведь трон и правда принадлежал Эрике. После того, как они приехали в поместье, она рассказала о том, что случилось на семейном собрании. Дело в том, что ее отец, король Фергус, решил передать бразды правления Эрике. Конечно, он не собирался делать ее королевой в этот же день, так как она была еще маленькой. Рейна же он хотел отправить в Яричку, чтобы там он выучился на капитана имперской гвардии. Высказав свое желание, король велел Алин проверить почтового ворона, который в момент разговора влетел на балкон, и как только та отошла, Рейн тут же всадил своему отцу меч в сердце. Решив избавиться от всех свидетелей, Рейн убил мать и приготовился расправиться с Эрикой, но тут вмешалась Алин. Она не могла поднять меч на королевскую семью, и поэтому ей оставалось лишь убежать вместе с принцессой.

Подготовка к войне шла полным ходом, и время от времени в деревню приходила новая группа наемников, и тут же уходила обратно. Кира с Эрикой пока что не знали, как вести войну, а поэтому полностью доверились Бьерну и его сыну Ове. Последний, к слову, был на редкость тихим. С такой же залысиной, как и у отца, в свои двадцать восемь лет он выглядел намного старше. Кира редко видел его улыбающимся, но при этом он чувствовал, что Ове хороший человек. Он часто играл вместе с Кирой и Эрикой, и даже помогал им в учебе. Так же он учил Киру фехтованию и управлению волей. Жители деревни, которые все, как один, были преданы Бьерну, тоже любили детей. Все они знали кто такая Эрика, но никто за два года так их и не выдал. В империи все думали, что Эрика мертва. Возможно, из-за этого принцесса все чаще стала пользоваться вымышленным именем, выдавая себя за «Белую Алет из деревни».

Но не только Бьерн готовился к войне. На западе также стала формироваться повстанческая армия, под предводительством Гантэра де Сильво. Как и говорил отец Киры, Рейн был в сговоре с семьей Тенебрис, и западный король так же был убит. Конечно, никто об этом не знал, и все думали, что предыдущий хранитель просто ушел с должности из-за преклонного возраста, но Бьерн был уверен, что король Вестерклова был убит.

Видя, как взрослые готовятся к войне, Эрика тоже решила внести свою лепту. Теперь ее ничто не сковывало, и она всерьез занялась изучением алхимии. Бьерн не возражал, и делал все возможное, чтобы угодить принцессе. Покидая поместье, он возвращался с кучей книг по алхимии, и разными приборами для смешивания зелий. Он даже приказал построить для Эрики отдельное здание, где она и разместила свою лабораторию. И естественно дела у нее шли как нельзя лучше. Врожденный талант принцессы наконец раскрылся во всей красе, и уже через год ей удалось создать зелье, которое могло полностью поменять внешность человека. Правда, для этого на лицо требовалось намазать специальной глины, которой в этих местах было очень мало. Но принцесса не отчаивалась, и искала новые ингредиенты везде, где только можно. Она даже использовала пыль с яйца Рух.

За два года их яйцо увеличилось в полтора раза, и полностью поменяло цвет с розового на бордовый. Эрика основательно подготовилась к рождению птенца, и нашла все, что необходимо. Ове даже где-то смог достать настоящую кровь Рух, которая была нужна для вскармливания. Оставалось найти лишь специальные травы, которые необходимо было добавлять в кровь.

— А этот подойдет? — спросил Кира, срывая очередной цветок.

— Нет. Это обычная ромашка, а мне нужна горная. — ответила Эрика.

Идя по цветочной поляне, Кира не сводил взгляда с гигантской горы, которая возвышалась над ним. Она была настолько огромна, что ее вершины не было видно из-за белых облаков. Один только взгляд на нее бросал Киру в дрожь.

— Рух что, и вправду кормят своих птенцов цветами? — спросил Кира.

— Да. — кивнула Эрика. — Они их перемалывают в клюве и смазывают раны, из которых и пьет кровь птенец.

Для наглядности, она засунула в рот цветок, и стала жевать его передними зубами. За два года у нее выпали почти все передние зубы, и теперь прикус у нее уже не был таким «лошадиным». Да и сама принцесса подросла за это время. Правда, не так сильно, как Кира, который только за первый год вымахал аж на десять сантиметров. Эрика оправдывала это тем, что северный климат не дает ей расти, а из-за того, что Кира проводил большую часть времени в поместье, он так быстро и вырос.

— А как они находят нужные цветы? — спросил Кира.

— Наверно, по запаху. — проговорила Эрика. — Я читала, что Рух могут учуять запах аж за три километра!

— Ого! Так они и нас могут учуять! — воскликнул Кира. — Ове говорил, что в этих горах живут Рух.

— Могут. — кивнула Эрика. — Но они не нападают на людей.

Кира тут же вспомнил случай двухлетней давности, когда Рух проткнула клювом троих наемников.

— А как вообще выглядит эта горная ромашка? — спросил Кира.

— Ну… как обычная ромашка, только с синими лепестками. — задумчиво проговорила Эрика.

— Эта? — Кира сорвал еще один цветок.

— Нет. Это ночеглазка. Она же совсем не похожа на ромашку, ты разве не видишь? — нахмурив брови, проговорила Эрика.

Кира повертел в руках цветок. По его мнению, это была самая что ни на есть синяя ромашка. И как Эрика их распознает?

— Госпожа Белая Алет! Госпожа Белая Алет! — раздался позади детский голос.

Повернув голову, Кира увидел толпу детей, которая радостно бежала к ним с охапкой цветов и маленькими корзинками. Это была деревенская ребятня, с которыми играли Кира и Эрика. Все они были разного возраста, но почему-то держались сплоченно, как одна большая семья. Похоже, родители сказали им, что Эрика очень важная особа, так как с первого же дня их знакомства, они обращались к Эрике с уважением. Самые маленькие — Уми, Иво и Лулу — думали, что Эрика — это настоящая Белая Алет из сказки. Поэтому всегда с трепетом смотрели на нее, когда та рассказывала им как правильно обличить шпионов. А вот Илма, самая старшая из всех, уже знала, что Эрика из королевской семьи.

— Госпожа Белая Алет! — прокричали вразнобой Уми и Лулу, размахивая корзинкой, из которой уже вывалилось половина содержимого. — Мы собрали «щветов»!

— Ну-ка. — проговорила Эрика, заглядывая в протянутые корзинки. — Так, это же шишка. — сказала она, вытаскивая еловую шишку.

— Это я нашел! — воскликнул Уми.

— Но она мне не нужна. — сказала Эрика.

— Нужна! — тут же ответил Уми. — Нужна! Ты просто еще не знаешь, что она тебе нужна!

— Ну ладно. — растеряно проговорила Эрика, положив шишку в карман.

— Вот цветы, которые ты просила. — проговорила за их спинами Илма, протягивая ей букет синих ромашек.

— Да! Вот эти! — обрадовалась Эрика. — Спасибо, Илма! Вот, смотри, Кира! Вот это и есть горная ромашка!

Кира посмотрел на букет. И чем это они отличаются от того, который он только что сорвал?

— А вот горный дух! — проговорил Иво, высыпав прямо на ноги Киры кучу камней.

— Ай! Ты что, сдурел?! — воскликнул Кира. — Не видишь куда кидаешь?!

— Да он же нечаянно. — засмеялась Эрика.

— Нечаянно! — явно довольный, повторил Иво.

Растирая ушибленные ноги, Кира стал рассматривать камни на земле. Ему уже несколько раз довелось увидеть горного духа. Это были обычные валуны на каменных ножках. Отличие от лесных братьев было не сильным, разве что эти уродцы могли еще запульнуть в чужака маленьким камушком.

— Зачем ты вообще его принес? — спросила Илма, глядя как камни стали «собираться» в маленького человечка.

— Я нечаянно! — повторил Иво.

— Он «чаянно»! Он «чаянно»! — запрыгала Лулу. — Я видела, как он его подобрал.

— Нет, не видела! — запротестовал Иво.

— Нет, видела!

— Нет, не видела! — воскликнул Иво, и схватив Лулу за волосы, потянул на себя.

— А ну, не драться! — встряла в спор Эрика, разнимая дерущихся детей. — А то не разрешу больше смотреть на яйцо!

Услышав ее слова, дети тут же притихли.

— А когда из него вылупится слон? — спросил Иво.

— Дурак. — хмыкнул Кира. — Слоны не вылупляются из яиц.

— Нет, вылупляются! — начал настаивать Иво. — Ты сам дурак! Ничего ты не знаешь!

Этот мелкий задира начал выводить Киру из себя.

— Вот сейчас как дам по голове, тогда узнаешь, кто дурак! — пригрозил ему кулаком Кира.

— А я тогда папе расскажу! Он кузнец, он тебе покажет! — высунул язык Иво, и пнул Киру по коленке.

— Да я сейчас тебя…

— Кира! — сурово воскликнула Эрика. — Не бей его.

Злобно посмотрев на Иво, Кира проговорил:

— Подумаешь, кузнец. А мой отец — убийца!

— У тебя нет отца! Мне мама рассказала! Ты все врешь!

— Не вру! — снова вспылил Кира.

До него и правда доходили слухи, что Делрой Корво все еще жив. Когда Делрой, вместе с Алин, прибыл в Вестерклов, то на них тут же устроили облаву. Алин схватили и в тот же день казнили в замке Вестерклова. А вот про отца Киры было мало что известно. Одни говорили, что его тоже казнили, вместе с Алин. Другие, что он отбывает пожизненный срок в Белланиме. Ну а некоторые утверждали, что он присоединился к повстанческой армии запада. В любом случае, Кира так и не видел его со дня убийства короля. Других родственников Киры тоже всех убили. Наемники, посланные Рейном, расправились со всеми родными и их семьями. Даже самых дальних родственников убили. Правда, их и так было не много…

— Он не врет. — тоже встряла Эрика. — Его отец и правда убийца. Лучший в мире.

— Ну, раз это говорит Белая Алет, то я поверю. — перейдя на деловой тон, проговорил Иво.

Найдя где-то длинную палку, он, вместе с остальной ребятней, стал гонять горных духов, которые то и дело катались по полю, словно каменные мячики. Вместе с ними по полю стал бегать и маленький медвежонок, то и дело перекатываясь через голову. И это была еще одна местная особенность.

Дело в том, что у каждого жителя деревни был свой ручной медведь! Звери сидели на цепях рядом с домом или огородом, просовывая длинные морды между заборов. Сначала Кира даже испугался, увидев медведя около дома Бьерна. Огромный зверь был метра два в высоту, и выглядел очень устрашающе. Но как оказалось, все здешние медведи были безобиднее цыплят и преданней собаки. А на цепи их сажали для того, чтобы те не ходили на пасеку, и не топтали грядки. А на взрослых медведях можно даже было поездить верхом. Зимой их запрягали в сани, и те возили местных жителей в северную столицу империи. На восьмой день рождения Эрики ей тоже подарили медвежонка, которого она назвала Фидо. Собственно, с ним сейчас и играли дети.

— Так. Мы ведь еще не закончили. — проговорила Эрика, отводя взгляд от медвежонка. Было видно, что она тоже хочет с ним поиграть. — Теперь нужно найти сладкий клевер.

— Это? — сказал Кира, срывая пушистый цветок.

Эрика тут же оторвала несколько лепестков и засунула себе в рот.

— Недостаточно сладкий. — проговорила она. — Ищи с побелевшими лепестками.

Шагая между цветов, Кира то и дело озирался по сторонам. Поляна была просто усеяна разными видами растений. От этого в воздухе стоял невообразимый аромат. Легкий горный воздух смешивался с благоуханием цветов, превращаясь в поистине сказочный аромат.

— Ну все, я собрала что мне было нужно. — спустя час проговорила Эрика. — Пошли обратно в деревню. — сказав это, она повернулась к детям и прокричала: — Эй, мы возвращаемся!

Услышав ее слова, вся компания побежала за ними следом, и лишь Фидо, который рылся своей вытянутой мордой в кустах, не сразу ее услышал.

— Фидо! Фидо! Идем домой! — повторила принцесса.

Услышав, наконец, голос хозяйки, медвежонок помчался вслед за остальными, время от времени спотыкаясь, и кубарем перекатываясь через голову.

Возвращаться обратно пришлось около часа. Идя по поваленным деревьям и перепрыгивая горные ручейки, они то и дело останавливались чтобы собрать лесных ягод. Их было так много, что детям пришлось избавиться от половины ненужных цветов.

Когда же они подошли к деревне, то от их ягодных запасов осталась лишь маленькая горстка, так как все ягоды были съедены по пути обратно не без помощи Фидо, который засовывал в корзинки свою любопытную морду.

Деревня Цветогорье была довольно небольшой. Всего тридцать домов. Все жилища стояли вокруг маленького озера, и лишь особняк Бьерна находился на возвышенности. Сделанные из дерева и украшенные красивой резьбой, дома напоминали часы с кукушкой, которые Кира видел на рынке Ли Лий.

Идя вдоль озера, Кира заметил еще один отряд наемников, который стоял рядом с домом кузнеца. Такое зрелище тут было не редкость. Бьерн ведь собирал армию, а значит не удивительно встретить тут воинов. Правда, Кира так и не понял, где они живут. Наемники просто приходили, а через несколько дней покидали деревню. Расспросы Бьерна ни к чему не привели, как и слежка за самими наемниками. Те уходили так далеко, что Кире с Эрикой приходилось несколько часов искать дорогу обратно.

— Госпожа Эрика! — послышался женский голос из узорчатого окна. — Уже вернулись? Рановато вы сегодня. — в окне показалось круглое лицо женщины, но его тут же заслонила вытянутая морда бурого медведя, который высунулся из-за забора. Фыркнув, он лизнул Киру в ухо.

— А ну! Фу! Отойди! — закричала на медведя женщина.

Недовольно ворча, медведь возвратился к своей будке.

— А у нас ягоды есть. — похвасталась Эрика.

— Ну давайте их сюда, сделаю вам пирог. — весело проговорила женщина.

Передав ягоды и попрощавшись с детьми, Кира с Эрикой направились к особняку Бьерна. Подходя к большим двустворчатым воротам, они увидели несколько карет.

— Смотри. — проговорил Кира, указывая на дверцу кареты. — Это же герб Мидденхола.

— Ага. — кивнула Эрика, внимательно изучая выпуклый рисунок на двери. — А тут еще герб семьи де ла Росса, смотри. — Эрика ткнул пальцем в маленькое изображение росомахи.

Кира тоже узнал герб. Семья де ла Росса хоть и занимала не высокую ступень в дворянстве, все равно была уважаемой из-за своих манер и преданности. Почти все члены этой семьи были дворецкими у знатных лордов и маркизов, а поэтому их ценили еще больше, так как они умели хранить тайны своих господ.

— Интересно, зачем они тут? — подумала вслух принцесса.

— Может Бьерн их нанял для прислуги? — предположил Кира.

Но гадать им долго не пришлось. Только Кира собрался заглянуть внутрь кареты, как створки деревянных ворот открылись, и на улицу вышел Бьерн в сопровождении какой-то женщины.

На вид ей было около пятидесяти лет. Высокая и подтянутая, она была облачена в черный костюм лакея. Короткие волосы, которые уже успела тронуть седина, спадали до ушей и завивались на кончиках. Ухоженное лицо придавало ей строгий вид, а острые глаза были переполнены твердостью и величием.

— Госпожа Эрика! — воскликнул Бьерн, увидев принцессу. — А я как раз собирался послать за вами людей. Ужин уже готов.

— А это герб семьи де ла Росса? — не обращая на слова Бьерна внимания, спросила Эрика.

Кира заметил, как Бьерн быстро переглянулся с женщиной-лакеем.

— Вы очень наблюдательны, принцесса. — проговорила женщина, и закинув одну руку за спину, отвесила до невозможности отточенный поклон. — Эиль де ла Росса.

— Госпожа Эиль сейчас прислуживает семье Терло. Но она так же заинтересована в том, чтобы помочь нам в войне с Рейном. — проговорил Бьерн.

— Буду рада служить вам, принцесса. — проговорила Эиль, все еще находясь в поклоне.

— Встаньте. — проговорила Эрика. — Мне приятна ваша преданность, госпожа Эиль. Э-э-э-э… А кто такие эти Терло?

— Они, вроде, заведуют мраморными рудниками в Метеоре. — начал вспоминать Кира.

— Верно. — кивнула Эиль. — Семья Терло вот уже семь поколений владеет рудниками, а также Каменной тюрьмой.

— Они тоже будут помогать мне? — спросила Эрика.

— Нет. — ответила Эиль.

— Как же вы тогда будете помогать Эрике, если ваши господа… — начал было Кира, но Бьерн тут же прервал его:

— Давайте не будем задерживать госпожу Эиль. — проговорил он, открывая дверь кареты.

— Семья де ла Росса предана лишь вам, принцесса. — проговорила повышенным тоном Эиль. Одарив Бьерна высокомерным взглядом, она уселась в карету.

Глядя как экипаж удаляется прочь, Кира перевел взгляд на Эрику.

— У тебя ведь тоже был дворецкий из семьи де ла Росса. — вспомнил он.

— Ага. У бр… Рейна. — запинаясь, проговорила Эрика. Кира заметил, как в ее глазах мелькнула злая тень.

Как и Кира, Эрика смерилась со смертью родных. Но все же было у них одно отличие: если Кира надеялся, что его отец еще жив, то Эрика уже отреклась от последнего своего родственника. Она больше не плакала, когда речь заходила о брате, и в ее взгляде все больше прослеживались мстительные нотки.

— Это те цветы, за которыми вы сегодня ходили? — решил сгладить обстановку Бьерн.

— А? А! Да! — снова оживилась Эрика. — Мы еще ягод набрали. Только мы их уже отдали тете Гретте. Она обещала сделать из них пирог.

— А из цветов мы сделаем сладкое варенье? — спросил Бьерн.

— Нет! — Эрика сжала корзину, будто ее хотели у нее отнять. — Это для птенца!

— А, ну да… — почесал затылок Бьерн. — Я и забыл. Он ведь скоро вылупится, так? Что вы будете с ним делать?

— Летать. — тут же ответила Эрика.

— Тогда нужно купить вам специальную воздушную колесницу. — сказал Бьерн.

Кира уже давно заметил, как беспечно старик тратит деньги. Он покупал все, что только попросит принцесса. Правда, денег у того и правда было в избытке. Семья де Бальмунг занималась торговлей мехами, а также медоварением. У Бьерна была самая большая сеть медоварен и пасек во всей империи. Были даже несколько в старых городах, где этот экзотический, для тех мест, напиток был особенно популярен.

— Не надо. — отмахнулась Эрика. — Я верхом буду ездить.

— Но ведь это опасно. — нахмурил брови Бьерн.

— Ничего страшного, Кира меня поддержит. — ответила Эрика, повернувшись к Кире.

Кира сделал неуверенный кивок.

— Ну ладно. — проговорил Бьерн, выпрямляясь и разминая спину. — Я сейчас поеду в Поларвейн, так что слушайтесь Ове, хорошо?

— А от Кайто еще не было вестей? — спросил Кира, как только старик собрался уходить.

Кира знал, что отец Кайто выступил против Рейна, за что был казнен своими же подопечными. А вот его мать и сестры полностью поддержали нового короля, за что заслужили помилование и сохранили свой благородный статус. Так же был убит и их учитель — Сефу.

— Да все с ним хорошо, я же говорил вам. — ответил Бьерн. — Насколько я знаю, он сейчас проходит обучение в Яричке.

— Это хорошо. — проговорил Кира, переглянувшись с Эрикой. — В боевых школах Ярички обучают только мужчин, так что его не сможет там никто соблазнить и увести под венец.

Кира был уверен, что Кайто все еще любит Эрику, и просто затаился, чтобы его не казнили. Это была особая стратегия «затаивания», которую они придумали еще в шесть лет, когда выявляли шпионов среди сестер Кайто. Выходит, не зря.

— Мда… — проговорил Бьерн, снова почесав затылок. — Ну, ладно, я поехал.

Поклонившись Эрике, он направился к конюшням, где его уже дожидалась карета.

— Что будем делать? — спросил Кира.

— Пойдем отнесем цветы в лабораторию. — ответила Эрика. — Я сделаю из них специальную смесь.

Пройдя через маленькую калитку, которая находилась чуть левее основных ворот, они направились к небольшой деревянной пристройке, из которой валил серый дымок.

Войдя в лабораторию, Эрика поспешила к стеклянным колбам, которые стояли на столе. Это были уже не те аптекарские побрякушки, которые два года назад стояли у принцессы в комнате. Сейчас на столах стояли настоящие алхимические инструменты. Множество горелок, стеклянных пробирок, странных шаров на цепях, и совсем уже странных приборов (чем-то напоминающие песочные часы с семью ответвлениями) крутились и пыхтели на каменных столах.

— Давай сначала выпарим их. — проговорила Эрика, запрыгивая на прожженную табуретку.

Взяв корзину, она высыпала цветы в закопченный котел.

— А ты пока сними другой котел… Что там, кстати, у нас?

Кира подошел к камину и снял крышку с маленького котелка, похожего на чайник девятью горлышками.

— Э-э-э… Тут какие-то мухи плавают. — ответил Кира, глядя как в прозрачной жидкости копошатся шесть мух, размером с кулак.

— Какие еще мухи? — озадаченно спросила Эрика, заглядывая через его плечо. — А, нет… Это не мухи. Это липухи. Мне их позавчера Бьерн привез. Они мне нужны, чтобы сгущать настойки. — сказав это, она ткнула в одну из липух деревянной палочкой, и насекомое еще усерднее заработало лапками. — Вытащи их и посади в банку… Только не руками! — воскликнула Эрика, заметив, что Кира потянулся к липухе пальцами.

— Почему? — озадаченно спросил Кира.

— Они же клейкие. У тебя потом пальцы слипнутся. — ответила Эрика. — Вот, бери щипцами.

Сказав это, она передала Кире деревянные щипцы.

— А им не больно плавать в настойке? — спросил Кира, выуживая из дымящегося раствора липух.

— Не-а. — помотала головой Эрика, засыпая в котел с цветами еще какого-то белого порошка. — Они же живут около вулканов. Им нравится купаться в теплой воде.

Переложив насекомых в банки, Кира снял настойку с огня, и отнес в другой конец лаборатории.

— Это, кстати, была глацерия. — поведала ему Эрика. — Основа взрывающихся зелий. Обычно ее варят в отдельных лабораториях.

— Почему? — снова спросил Кира.

— Потому что она взрывоопасна. Но не волнуйся, — прибавила Эрика, заметив, как Кира с опаской покосился на котелок, — у меня все под контролем.

Но Кира все равно напрягся. За последние шесть месяцев, он уже восемь раз тушил лабораторию.

— Так-так-так. — начала бубнить себе под нос Эрика. Достав весы, она стала взвешивать на них какие-то камушки. Кире нравилось наблюдать за тем, как она варит зелья.

— А сейчас что ты делаешь? — спросил он, глядя как принцесса кладет камушки на пол и придавливает их табуреткой.

— Нужно… растолочь… эти… луковички… — напрягаясь, проговорила принцесса, надавливая на табуретку.

— Так давай лучше я. — вызвался Кира. — У меня же воля.

После того, как Кира вылечил ноги, он стал больше времени уделять тренировкам с волей. Ове сказал ему, что для того, чтобы пользоваться этой силой, ему нужно сначала укрепить свое тело. Поэтому Кира три раза в неделю принимал специальный раствор «фортиса», который укреплял его мышцы и кости. За полгода тренировок он уже научился контролировать силу воли, и теперь мог все правильно рассчитать.

Взяв пустой котел, Кира принялся бить им по камням-луковицам. От каждого его удара стеклянные приборы на столах угрожающе позвякивали, а через минуту на котле образовались несколько вмятин.

— Все! Достаточно! — остановила его Эрика. — Теперь нужно… нужно… — задумавшись, она снова запрыгнула на табуретку и стала листать огромную книгу, которая была метр в высоту. Книга стояла на столе, прислоненная к груде других томов. — Так… Нам нужно сделать из цветов кашицу. А зачем мне понадобилась теплая луковичка?

Кира так и не понял, с кем говорила принцесса.

— Сначала цветы… потом тертая кость… потом… А! Точно! Нужно смазать угли, чтобы они сильнее горели!

Подобрав расплющенную луковицу, она стала вынимать угли из мешка и натирать их желтоватым соком из луковицы.

— Ты тоже помогай. — обратилась она к Кире.

Вместе они стали натирать угли луковицами. Кира уже привык к глупым занятиям, по типу натирания углей маслом или засовывания в сапоги листьев папоротника. Хоть они и казались странными, но все они имели вполне реальный эффект. Вот и сейчас, когда Эрика кинула угли в камин, те сразу же вспыхнули очень мощным пламенем. Да таким, что у Киры мигом выступил пот.

— Да! Варитесь, цветочки! — воскликнула Эрика, пританцовывая рядом с котлом, где в буквальном смысле плавились цветы.

Пока цветы превращались в кашу, Эрика стала проверять маленький палисадник, который находился в другом конце лаборатории. Это был небольшой кусочек земли, на котором теснились десятки растений. Между сиреневых цветов и черных стручков гороха, летала толстая красная пчела, время от времени роняя на растения блестящую пыльцу.

— Ой как много ты сегодня «напылила». — пробормотала Эрика, хватая пчелу. — Так у меня тут вся лаборатория зарастет. Давай, возвращайся в клетку. — поглаживая пчелу, она засунула ее в деревянную клетку, где был небольшой домик.

Помимо сада, в лаборатории были и небольшой «зверинец». Хотя по большей части там сидели разные насекомые, и лишь в некоторых клетках ползали рептилии. Но по уверению принцессы, все они были безобидные.

Пока Эрика шуршала у клеток, Кира залез на табуретку и стал листать книгу. На некоторых страницах он увидел пометки, которые были сделаны рунами, и явно рукой Эрики. И когда это она успела выучить руны?

— Эрика, смотри! — воскликнул Кира, перевернув очередную страницу. — Это же тот черный гриб! Ну, помнишь, который ты нашла в лесу два года назад?! — он стал тыкать в рисунок черного гриба.

— Не… Это не он. — даже не оборачиваясь, проговорила Эрика. — Это «домовик». Это единственное растение, которое не обладает никакими свойствами. Но говорят, что он приносит удачу. — с мечтающим видом Эрика стала насыпать дохлых мух в кормушки змей. — Вот бы мне его найти…

Пока она говорила, за входной дверью послышался какой-то шорох. Через секунду она приоткрылась, и внутрь протиснулась длинная мохнатая морда. Пыхтя и сопя, она облизнула свой черный нос.

— Нет! Фу! Фидо! Нельзя! У меня же тут глацерия! — вскочив с места, Эрика стала выпихивать медвежонка назад. — Давай, убирайся! Иди поиграй с кошками!

Как только Эрика захлопнула дверь, за ней послышалось недовольное пыхтение, и звук опрокинутого ведра. Кира тоже знал, что впускать сюда этого маленького бандита было опасно, ведь половина пожаров в лаборатории случилась именно из-за того, что чья-то мохнатая лапа разбивала склянки с зельями.

Как только Эрика задвинула щеколду, воздух в лаборатории стал еще сильнее нагреваться.

— По-моему, тут уже все готово. — проговорил Кира, подойдя к раскаленному котлу.

Подбежав к нему, Эрика взяла деревянную палку и потыкала ей кашу.

— Да, готово. Но еще пусть немного настоится. — взяв железные щипцы, она сняла ими котел, и поставила его на каменный стол. — Пошли пока проверим яйцо.

Радуясь, что они покинут эту баню, Кира первым выскочил на улицу. Перемена в воздухе была такая резкая, что у него даже на секунду закружилась голова.

— Госпожа Эрика! Господин Кира! — послышался грубый мужской голос из окошка кухни. — Ужин уже готов-с! Идите-с «кушац»!

— Сейчас! — прокричал Кира. — Мы только яйцо проверим!

— Понятно! — откликнулся голос.

— Бежим скорее. — сказал Кира, хватая Эрику за руку.

Вместе они помчались в большой курятник, который находился рядом с амбаром. У входа им пришлось немного притормозить, так как там столпилось целое море кур, гусей и индюков. Перешагивая через недовольных птиц, они наконец вошли в курятник. Там, прямо посередине помещения, лежало красное яйцо. Уложенное сеном, оно было усеяно красными прожилками, которые расползлись на стены курятника.

— Уже двадцать три месяца и восемь дней. — проговорила Эрика, рисуя очередную линию не листе пергамента, который был прикреплен к одной из балок. — Что же ты не вылупляешься, а, Гаруда?

Эрика уже выяснила какого пола будет птенец. Она прочитала, что пол можно определить по узорам прожилок, которые обрамляли яйцо. По этим прожилкам текла настоящая кровь, которая не давала остыть яйцу.

Пока Кира поправлял гнездо, Эрика взяла трубку, которыми пользовались целители, и стала прикладывать ее к яйцу, вслушиваясь в звуки.

— Ну что там? — поинтересовался Кира.

— Двигается. — прошептала Эрика. — Значит все хорошо.

Быстро поправив гнездо, они поспешили в дом. Вбежав в предбанник, они скинули обувь, и побежали в столовую по выложенным на полу шкурам волков.

Внутри дома семьи де Бальмунг было не менее уютно, чем снаружи. Стены украшали многочисленные рога животных и красивые картины. Весь пол был покрыт пушистыми шкурами, так что по нему можно было бегать даже босиком. Почти в каждой комнате стояли книжные шкафы и длинные столы. Комнаты Киры и Эрики находились на третьем этаже, и тоже отдавали теплом и уютом.

— А вот Эрика с Кирой. — ласково проговорила хозяйка дома — Хелма де Бальмунг.

Это была средних лет женщина, с квадратными скулами, широкими плечами и узорной татуировкой у правого глаза. Но не смотря на свой грозный вид, она была очень женственной, и любила вязать детям разные вещи.

— Вот! Я же говорил-с что позвал. — вставил бородатый повар Ув. — А в мне — «Нет, ты не позвал-с! Ув-все-врун!». Вот скажите-с, — он обратился к Кире, — я ведь вас звал-с?

— Да. — кивнул Кира. — Мы просто бегали проверять яйцо.

— Ладно, хватит разговоров. Давайте есть, а то утка остынет. — прервала его Хелма.

Ужин прошел за рассказом Эрики о том, какие она хочет найти цветы. Помимо вполне обычных, Эрика мечтала и о совсем уж странных растениях. Из ее объяснений выходило, что есть «дымные цветы» и даже летающие.

— Они растут на птицах. — проговорила Эрика, откусывая кусок утки. — А прочитала, что в старых городах разводят специальных птиц, на которых и выращивают «облачники».

— А птицам не больно? — спросил Ове, который тоже сидел рядом.

— Нет. Это же не паразиты. Наоборот, эти цветы защищают их перья от песка.

— Мне, кстати, привезли костянку. — продолжил говорить Ове.

— Правда?! — Эрика вскочила с места, и остатки ужина повалились на пол.

— Ох-ох-ох! — закачал головой повар. — А Уву как обычно убирать…

— Что это такое? — спросил Кира.

— Это такой цветок, который выращивают только в Белланиме. — ответила Эрика. — Он растет прямо на костях!

— И для чего он? — спросила Хелма.

— Обычно костянку используют для того, чтобы определить тип воли и «причину усиления». — ответил Ове.

— Да-да-да. — закивала головой Эрика. — Теперь мы сможем узнать, какая у тебя воля. — она радостно посмотрела на Киру.

— Я и так знаю — военная. — проговорил Кира.

— А вдруг какая-нибудь другая? — наклонила голову на бок Эрика.

— Как это другая? — Кира перевел озадаченный взгляд на Ове. — Я же не кидаюсь молниями, и… божественностью.

Услышав его слова Ове хмыкнул.

— Обычно ребенок наследует волю отца. — сказал Ове. — У Делроя ведь военная воля, так?

— У моего отца тоже была военная. — вставила Эрика, засовывая в рот яблочный пирог.

— Тогда зачем мне нужно пить эту «косточку»? — спросил Кира.

— Костянку. — поправил Ове. — И ее нельзя пить. Мы определим, в какое время суток твоя воля может усиливаться. На все типы воли, кроме пустой, влияет какой-нибудь внешний фактор. Например, на природную волю влияет гроза, а на божественную — вера и солнце. Ну а военная воля обычно усиливается в определенное время суток. Бывают, конечно, исключения. У некоторых никсов на волю может влиять снег.

Редко когда Кира видел Ове таким разговорчивым. Обычно тому хватает пары коротких фраз, чтобы донести свои мысли.

— А у тебя что усиливает волю? — спросила Эрика.

— Моя воля усиливается в шесть утра. — ответил Ове.

Слово за слово разговор про волю плавно сменил тему, и в конце концов Эрика стала рассуждать на тему того, какой тип воли был у ее любимых сказочных героев. Просидев за столом еще двадцать минут, они немного отдохнули, а затем вышли на улицу и направились через пасеку, на тренировочную поляну. Ничего особенного она из себя не представляла. Обычная поляна, засыпанная песком, и несколькими деревянными манекенами. Обычно тут можно было увидеть одного-двух деревенских мужиков, мутузящих пудовыми кулаками деревянные болванки. Вот и сейчас тут стоял один из подручных Бьерна, рядом с табуреткой, на которой стояла дымящаяся чаша.

Пока Кира перелизал через забор, Эрика вместе со своим медведем удобно устроилась на куче толстых бревен, которые тут были за место трибун.

— Можешь идти. — тихо проговорил Ове никсу.

Как только тот покинул поляну, Ове повернулся к Кире, и кивнув в сторону чаши, сказал:

— Опусти в нее руку.

— Так она же не остыла еще. — ответил Кира, глядя на молочную жидкость, от которой шел пар.

— Все нормально, Кира. — проговорила Эрика. — Она и должна быть такой. Это не пар, а… ну… облако.

Слова Эрики немного успокоили его, и Кира, выдохнув, быстро опустил ладонь в чашу. Жидкость и правда была не горячей. Руку лишь приятно покалывало, будто по ней водили еловой веткой.

— Ну и что? — спросил Кира. — Какая у меня воля?

Но Ове не ответил. Нахмурив брови, он не отводил взгляда от пара.

— Сконцентрируй волю в руке. — сказал он.

Сконцентрировавшись, Кира направил всю силу в ладонь. Он так напрягся, что табуретка, на которой стояла железная чаша, стала скрипеть от давления.

— Да не нажимай ты так сильно. — хмыкнул Ове, глядя на пар.

— А что должно произойти? — спросил Кира, тоже не отводя взгляда от чаши.

— Пар должен сместиться в определенное направление. Если на север — то у тебя воля будет усиливаться либо в полдень, либо в полночь. На восток — в три дня, или в три ночи. Ну и так далее.

Только он это сказал, как пар вдруг стал плавно опускаться, будто дерево, которое только что срубили, и оно стало падать. Еще секунда, и пар стал вытекать из чаши в направлении леса.

— Там запад! — тут же воскликнула Эрика.

— Значит у тебя воля усиливается с восходом или закатом.

— Так ведь скоро же закат! — оживился Кира. — Сейчас и узнаем!

— Давай! Давай! — тоже запрыгала Эрика. — Давай узнаем!

— Ладно. — хмыкнул Ове. — Схожу тогда домой, возьму тренировочные мечи.

Пока он ходил за инвентарем, Эрика стала рвать траву, и подбегая к чаше, окунать ее в белый раствор. Как только трава касалась костянки, то сразу же покрывалась толстым слоем белых кристалликов.

— Это очень ценный ингредиент. — поведала ему Эрика. — Прямо очень-очень ценный. Даже ценнее самой костянки.

— А что это? — спросил Кира.

— Гипе… гипера-ра… ги-пе-ра-троф-ная соль. — еле выговорила принцесса. — Она и ядовита, и горюча, и… и… и еще целая гора свойств!

Вытащив из кармана маленький пузырек, она стала соскребать в нее белые кристаллики.

— А она сильно ядовита? — спросил Кира.

За прошедшие два года Кира так и не перестал закалять себя ядами. И хотя Аманита всегда говорила ему, что «закалку» нужно проходить только под руководством опытного ядоманта, Кира решил сам продолжить тренировки. Эрика, конечно, как могла помогала ему с ядами. Но те цветы и настойки, которые она ему давала, не шли ни в какое сравнение с укусом уховертки. Максимум, что чувствовал Кира, так это легкое головокружение и тошноту. Поэтому он как мог вертелся, чтобы достать яд посильнее, но Бьерн с Ове наотрез отказались помогать ему с этим.

— Ну, не сильно. — проговорила Эрика. — Это скорее даже не яд, а дурман. Из нее, кстати, делают «небулу».

Кира так и не понял, что такое эта «небула». Эрика несколько раз давала ему это зелье, но все, что Кира чувствовал, так это сладковатый вкус. Правда, после приема этого зелья у него пару раз случились провалы в памяти, но не более.

Через десять минут возвратился Ове с двумя железными мечами.

— Только не напрягайся. — проговорил он, увидев, как Кира начал молотить мечом ближайший манекен. — Ты ведь недавно поел.

— А что должно произойти, когда моя воля усилится? — спросил Кира.

— Просто станешь сильнее. — ответил Ове.

— Так я и так становлюсь сильнее, когда использую волю. — проговорил Кира.

— Значит станешь еще сильнее. — сказал Ове, прислонившись к забору и закурив трубку. — Обычно во время усиления у человека меняется цвет глаз и волос.

— На зеленый? — спросила Эрика.

— Что? Нет. — хмыкнул Ове. — С чего ты взяла, что он должен быть зеленым?

— Просто. — пожала плечами Эрика.

— У людей с военной волей глаза окрашиваются в черный цвет, а волосы начинают светиться. — проговорил Ове, выпуская струйку дыма.

Вытащив часы, Кира посмотрел на циферблат.

— Уже пол восьмого. — сказал Кира. — Когда же у меня усилится воля?

— Уже должна. — ответил Ове, посмотрев на заходящее солнце. — Но, возможно, она у тебя усиливается с рассветом.

— Лучше бы, конечно, сейчас. Да, Кира? — проговорила Эрика. — А то чего до утра-то ждать?

Кира тоже хотел, чтобы у него воля усилилась именно сейчас. От нетерпения, он посильнее сжал свой меч, и что есть силы ударил по манекену. Тут же раздался треск, и деревянная голова улетела на крышу соседнего дома.

— Да ладно?! — в голосе Ове явно прослеживалось удивление. — Это же вечное дерево!

— Правда?! — удивился Кира. — Выходит, я очень сильный?!

— Ну… — Ове подошел и осмотрел манекен. — Этим болванкам уже четыреста лет, так что возможно они уже износились.

— Кира! Кира! — раздался взволнованный голос Эрики. — Твои глаза! Смотри, они почернели!

— Где?! Где?! — Кира стал вертеться, чтобы найти хоть что-то, во что можно было посмотреть на себя.

— Бежим скорее в дом, там есть зеркало! — крикнула Эрика, спрыгивая с бревен.

Кире так хотелось посмотреть на себя, что он не рассчитал силы, и вышиб входную дверь. Но ему было все равно, и он тут же поспешил в гостиную, где стояло большое зеркало. Подбежав к нему, Кира вперился в свое отражение.

В мягком свете янтарных лам, на него глядел девятилетний мальчишка с растрепанными седыми волосами. Никаких изменений он не увидел.

— А где черные глаза? — спросил Кира у только что вбежавшей Эрики.

Принцесса, нахмурив брови, внимательно осмотрела его лицо.

— Но они же были! Я сама видела! — воскликнула она.

В этот момент в комнату вошел Ове.

— Ове, что с моими глазами? Почему они опять стали белыми?

— Потому что воля усиливается только под открытым небом. — поведал Ове. — Ты зашел в дом, вот она и рассеялась.

— Тогда бежим скорее на улицу! — воскликнул Кира, хватая зеркало.

— Поздно. — проговорил Ове. — Ты еще маленький, и твоя воля может усиливаться только на пару минут.

— Ничего не поздно! И я не маленький! — воскликнул Кира, и вместе с Эрикой стал выносить зеркало.

Но Ове оказался прав, и выйдя на улицу, Кира снова ничего не увидел.

— Ну вот. — разочарованно проговорил Кира. — Опоздали.

— И как это я раньше не замечала? — задумчиво проговорила Эрика. — Мы ведь часто в это время выходили на улицу.

— Может, я стоял к тебе спиной? — подумал Кира.

— Неверно. — вздохнула Эрика. — Ну, ладно, пошли домой.

— Ой-ой-ой. — раздался голос Ува. Через секунду в проходе показался и сам никс. — Вы чего это дверь выбили-с?

— Я нечаянно. — проговорил Кира.

— А еще зерцало выперли-с. — продолжил ворчать Ув, помогая занести зеркало в дом.

— Ну хватит уже ворчать на детей, старый хрен. — послышался женский голос у забора.

— Тетя Гретта! — воскликнула Эрика.

— Вот ваш ягодный пирог, принцесса. — проговорила женщина, передавая деревянную тарелку с дымящимся лакомством через забор.

— И зачем? — пробубнил Ув у дверей. — Я бы и сам сделал…

— Молчи! — гаркнула на него Гретта.

— Спасибо. — поклонилась Эрика. — А этот кусочек передайте Иво.

— Не надо. — отмахнулась Гретта. — Я ему отдельный пирог испекла.

Кира взглянул на пирог в руках Эрики. Он, как обычно, был выполнен в форме медведя. Местные жители вообще были помешаны на этих зверях.

Возвратившись домой и попив чая, они направились в свои комнаты. Помещения располагались друг около друга, и были соединены общим балконом. Комната Кира была больше, чем у Эрики, и все из-за того, что комната принцессы была заставлена книжными шкафами и полками. Их было так много, что Эрика перенесла один шкаф в коридор. Войдя в ее комнату, можно было спокойно споткнуться о стопку новых книг, которым не нашлось места на полках.

У Киры же было все намного чище. На стенах висели несколько гобеленов, а у стены стоял шкаф и стойка для оружия. Когда Кира вновь смог ходить, ему подарили новый кинжал, а также меч и железный посох. Но все же Кира отдавал предпочтение кинжалу. Но и мечом он владел неплохо. В будущем ему в любом случае придется перейти на меч, так как кинжал не самое лучшее оружие для открытого боя.

— Не расстраивайся. — проговорила Эрика, когда они вышли на балкон. — Завтра заранее возьмем зеркало, и ты все увидишь.

— Угу. — промямлил Кира.

Еще немного посидев на балконе, и посмотрев, как на небе зажигаются звезды, Кира пошел спать. Лежа в мягкой постели, он долго не мог заснуть, и все думал о воле. Что же это за сила такая? Сефу говорил им, что это жизненная сила. Но почему тогда одни ей могут пользоваться, а другие — нет? Кира знал, что волей могут пользоваться лишь немногие. Около пяти процентов всех людей могут усиливать свое тело.

Но вскоре мысли Киры плавно перешли в другое русло. Он стал думать, сколько же вообще людей в Стелларии? Точную цифру никто не знал. Но если армию составляют лишь те, кто может использовать волю, (а лишь только в одной имперской когорте насчитывается около тысячи воинов) то, наверное, целая куча. Кира знал поименно сорок одну когорту. И это только имперская гвардия! А ведь есть еще и наемники. Да и не все же люди, которые используют волю, выбирают путь воина. Среди них есть и кузнецы, и гладиаторы, и обычные торговцы… Сколько же тогда людей в империи?! Сотни миллионов — точно. А сколько в Кальдерасе? Тут и не сосчитать.

Кальдерасом называлась вся изведанная территория за пределами империи. В нее входила лига старых городов, пять пустынь, сорок государств, три материка, три моря и бесчисленное количество островов. Кира знал лишь несколько из них. Самое интересное, что сейчас Кира находился как раз на границе Кальдераса. Никто не знал, что находится за горным хребтом Ос, который сейчас возвышался над домом Бьерна. Вот бы посмотреть, что там находится… Хотя бы одним глазком…

Кира и сам не заметил, как заснул.

* * *

Проснулся Кира рано утром. Было еще шесть утра, когда он разлепил глаза. Посмотрев на часы, он откинулся на подушки, и попытался снова заснуть. И чего это его потянуло проснуться в такую рань? Обычно он спит до девяти, а то и до десяти утра.

Лежа в постели, он стал слышать какой-то шорох. Или ему это показалось? Перевернувшись на другой бок, он снова услышал странные звуки. Будто кто-то громко топает этажом ниже. Вскоре звуки стали слышны и на лестнице, а через секунду в его дверь забарабанили кулаки.

— Господин Кира! Госпожа Эрика! — раздался голос Ува. — Вставайте-с! У вас там… это… цыпа выгребается-с!

Сначала Кира не понял, о чем это толкует Ув. Никсов вообще сложно понять…

— Цыпа! Цыпа! У вас выгребается-с! Рух! Госпожа Эрика…

Тут до Киры дошло. Птенец Рух вылупляется!

Вскочив с постели, он побежал на балкон, а через него и в комнату Эрики. Та все еще крепко спала под целым «одеялом» из раскрытых книг.

— Эрика! Эрика! — Кира стал тормошить принцессу за плечо. — Вставай! Птенец вылупляется!

— М-м-м… — промычала Эрика, сморщив нос.

— Вставай! — Кира стал стягивать с Эрики одеяло.

— Кира… ты что, дурак? — промычала Эрика.

— Там птенец вылупляется! — не унимался Кира.

— Так рано еще… какой еще птенец? — не разлепляя глаз проговорила Эрика.

— Рух!

— Ру… РУХ?! — Эрика так быстро вскочила, что все книги, которые лежали на ней, полетели в разные стороны. — Он что, вылупляется?!

— Да!

Повертев головой, Эрика спрыгнула с кровати, и как была, в ночной рубашке, стала пробираться к двери.

— Скорее! — пропыхтела она, открывая дверь.

В коридоре все еще барабанил Ув с фонарем в руках.

— Там цыпа! — проговорил он, тыча пальцем в пол. — Выгребается-с!

— Да поняли уже! — махнул рукой Кира.

— Несите теплой воды! — пробегая между ними, крикнула Эрика.

Спускаясь вслед за ней, Кира столкнулся с Хелмой.

— Что такое? — спросила она, поднимая повыше канделябр со свечами. — Что это вы кричите на весь дом?

— Там Рух! — запрыгал Кира. — Рух выгребается! То есть вылупляется!

И оставив ее в обескураженном состоянии, Кира поспешил дальше. Забежав в предбанник, он увидел Эрику, которая натягивала на себя лисью шубу Бьерна. Ночи на севере были холодными.

— Скорее, Кира. — проговорила она, выбегая на улицу.

Кира же, как был в пижаме, так и вылетел за ней следом. Дрожа от холода, он поспешил по замерзшей росе к курятнику, из двери которого валил пар.

Вбежав внутрь, Кира чуть не влетел в Эрику, которая стояла у самого входа. Заглянув ей через плечо, он уставился на гнездо.

Яйцо, которое до этого мирно покоилось в самом центре, теперь ходило ходуном, будто кто-то невидимый пинал его, словно мяч. Все сено вокруг было испачкано в крови, которая ручьями текла из яйца.

— Так и должно быть? — поинтересовался Кира у Эрики.

Та медленно кивнула, не отводя взгляда от центра курятника.

Бешено вертясь, яйцо билось о деревянные балки, еще сильнее повреждая скорлупу. И вот, особо сильный удар отколол небольшой кусок, с которого ручьями хлынула новая кровь. Вместе с кровью из отверстия высунулся тонкий клюв и тут же исчез.

В этот момент в курятник вбежали Хелма, Ув и Ове.

— Какой кошмар. — проговорила Хелма, глядя на окровавленные стены. Но ее мнение, похоже, больше никто не разделил. Даже курицы с гусями мирно сидели на своих жердочках, и время от времени издавая свое тянущееся «ко-о-о».

— Все нормально. — успокоил свою мать Ове. — Так и должно быть.

— Так может подсобить ему? — предложил Ув.

— Не надо. — сказала Эрика. — Он должен сам выбраться. Вы воду принесли?

— А? А, да-да-да. — Ув развернулся, и поставил перед Эрикой ведро горячей воды.

— А зачем вода? — спросил Кира.

— Нужно будет переложить туда птенца. — ответил за принцессу Ове. — Птенцам Рух в первые месяцы нужно тепло. Обычно они греются у матери под брюхом, но у нас нет его матери…

— Так давайте просто обернем его в одеяло… — начал Кира.

— Не получится. — проговорила Эрика. — Я читала, что птенцы очень капризные и подвижные. Они греются только под брюхом у матери.

— Рух любят купаться, а поэтому если посадить птенца в воду, он успокоится, и будет тихо сидеть. — закончил Ове.

— Вот те на! А я кипяток притащил-с! — хлопнул себя по голове Ув.

— Все нормально. — сказал Ове, увидев, что никс собрался вылить воду. — Кипяток как раз и нужен.

Кира снова перевел взгляд на яйцо. Птенец уже успел проделать еще несколько дырок, и теперь бился клювом о верх яйца. Прошло пять минут, прежде чем верхняя часть треснула, и они увидели то, что было под ней.

Кира даже не знал, с чем ему сравнить то, что он увидел. Яйцо было до краев наполнено кровью, которая в буквальном смысле кипела. Из-за пара, Кира не сразу разглядел птенца. Тот сидел в самом центре бурлящей крови, и клювом отковыривал край скорлупы. На его теле уже проглядывался пух, но из-за того, что птенец весь был покрыт кровью, зрелище было нелицеприятным. Но, похоже, его мнение разделила лишь Хелма, которая, завидев птенца, охнула, отведя взгляд в сторону.

— Какой миленький! — запрыгала Эрика.

— Ага. Довольно крепкий. — кивнул Ове.

— Все. Теперь его можно вытащить. — продолжила Эрика.

Кира поспешил к яйцу, но сразу же отпрянул. Жар был невыносимый.

Натянув рукавицы и закрывшись воротником от шубы, Ове подошел и вытащил птенца, который тут же начал пищать. Быстро перенеся его к ведру, он сунул птенца в воду. Немного побарахтавшись и постучав о деревянные края своими крыльями, птенец в конце концов успокоился. Теперь из ведра торчала лишь его голова.

— Нужно поменять воду. — проговорила Эрика, набирая в ковшик воды, и выливая ее на голову птенца. — Ему здесь тесно.

Ув поспешил выполнять ее приказ. Пока он бегал за новой водой, в курятник заглянул Фидо. В вразвалочку подойдя к хозяйке, он стал обнюхивать птенца.

— Вот, Фидо, познакомься — это Гаруда. — проговорила она, гладя медведя.

Лизнув нового друга в клюв, Фидо зевнул, и разогнав куриц с нижнего насеста, залез на него и тут же уснул.