Горелое озеро

Глава тринадцатая

– Ты что, правда будешь это есть? – Алина в ужасе округлила глаза.

Крупная светловолосая официантка поставила перед Максимом поднос с переливающимся на солнце морсом и селедкой, густо политой приторными оранжевыми сливками. Через минуту на столе появилась еще одна тарелка с непонятными твердыми кружочками, похожими на спрессованное овсяное печенье.

– А что тебя смущает: селедка со сливками или бараньи яйца?

– Бараньи что? – с отвращением протянула Алина. – Ты нормальную еду взять не мог?

Перед Алиной дымились пышные оладьи, рядом лежали толсто нарезанные куски черного вулканического хлеба, возле них стояли миниатюрные пиалы ароматных джемов.

– Слушай, ну блинчики я и в Москве поем. Раз местные это любят, значит, и я не отравлюсь! У меня еще по плану протухшее мясо полярной акулы и стейк из кита. Но это я в другой раз попробую.

Залитые осенним солнцем окна кофейни выходили на Хатльгримскиркью, главную лютеранскую церковь города. Алина с Максимом прилетели в Рейкьявик в самом конце сентября. Короткое исландское лето закончилось, и наступило почти постоянное безвременье: порывистые ветра, быстрое и резкое холодное солнце, короткие проливные дожди и мокрые густые туманы. Но когда влажная завеса рассеивалась и гигантское, почти не греющее солнце выкатывалось на огромное небо с быстро сменяющими друг друга облаками, взгляду открывался совершенно инопланетный мир. Разноцветный мох окутывал взрытую вулканическую почву бордово-угольного цвета. С высоких скалистых гор, поросших желтеющей травой и низкорослыми кустарниками, с шумом срывались потоки пенящейся ледяной воды. Маленькие одноэтажные домишки с яркими крышами терялись на бескрайних просторах лугов, окаймленных горами и морем.

После необычного завтрака Алина с сомнением поинтересовалась у Максима, готов ли он начать путешествие. Максим цокнул языком и поднял вверх большой палец. По плану за пять дней путешественники должны были обогнуть весь остров, увидеть Долину гейзеров, разноцветные ледники, несколько знаменитых водопадов и вулканов и закончить поездку в теплых термальных водах Голубой Лагуны, недалеко от Рейкьявика.

Из-под колес машины постоянно вылетали мелкие камни. Водить по грунтовым дорогам было непривычно. Необъяснимая игра солнечного света поражала и пугала. Ветер попеременно нагонял и потом также быстро сдувал тяжелые набухшие тучи. Сумрак переходил в темноту, но потом из мрака вновь выпрыгивало солнце, и неожиданно наступал день.

– Макс, мне кажется, мы на Марсе. Или на какой-то другой планете. Я забыла: где день с ночью чередуются каждые пару часов? Не хватает только второго солнца на небе или нескольких лун! – с восхищением сказала Алина.

– Ага, реально странные ощущения. Блин, ты смотри какой ветер. Давай остановимся и переждем, а то впереди навигатор показывает дорогу прямо через скалы, над обрывом. Как-то стремно, сдует еще.

Максим остановился перед крутым подъемом в гору. Началась уже третья за эти сутки ночь. В свете фар метались рваные хлопья снега. Слышался рокот невидимого во тьме стального океана. Восхищение Алины в очередной раз сменилось страхом. До самой западной точки Европы, мыса Бьяргтаунгар, к которому они стремились, оставалось еще больше двухсот километров.

– Погоди минуту, – отрывисто сказал Максим и вышел из машины.

– Ты куда? С ума сошел?! – в ужасе закричала Алина.

Максим, сгибаясь под порывами ледяного ветра, обогнул миниатюрную «Тойоту» и, встав перед капотом, с усилием выпрямился, подставив лицо обжигающему ветру. Алине показалось, что он что-то кричит, но разобрать слова было совершенно невозможно. Через пару минут Максим вновь сидел в машине и судорожно растирал замерзшие руки.

– Ты даже не представляешь, что это за чувство! Это лучше любой аэродинамической трубы. Ты полностью внутри стихии! Кричишь что есть силы и даже не можешь услышать свой голос. Только чувствуешь космический ветер и абсолютную пустоту кругом!

Ближе к утру в глухой темноте они все же добрались до Бьяргтаунгара и встретили розовато-багряный рассвет под хриплые крики гагарок, кайр и множества других неизвестных им птиц, которые гнездились на отвесных утесах, вздымающихся над серебристой водой.

– Боже, Максим, посмотри! – завопила Алина.

Внизу, на покрытых лишайниками камнях расположились серовато-коричневые морские котики. У них были мультяшные круглые глаза и нелепые короткие ласты. Многие из них лежали неподвижно, иногда лишь вздрагивая переплетенными задними ластами, которые Алина вначале приняла за хвосты. Неожиданно один из котиков резко подскочил, проворно засеменил короткими конечностями по плоскому камню и с шумом плюхнулся в воду. Через несколько секунд на поверхности показалась его мокрая морда с зажатой в зубах рыбой.

– Макс, это какие-то фантастические ощущения! Абсолютная свобода и счастье! Как будто здесь все обнуляется. Как будто это начало новой жизни. Вообще никаких мыслей! Просто ветер. Сфоткай меня здесь, прямо на краю!

На экране фотоаппарата застыла оторвавшаяся от земли Алина. С растрепанными волосами и счастливой улыбкой она парила над огненной травой Бьяргтаунгара. А за спиной искрилась бескрайняя гладь озаренной солнцем воды.

Через два дня, пообедав в крохотном кафе южной деревушки Вик, Алина с Максимом пошли прогуляться по уникальному пляжу Рейнисфьяра.

– А ты знаешь, что люди, выросшие в Исландии, вообще не могут жить в других странах? – спросила Алина, подбрасывая носком ярко-зеленой кроcсовки черный песок. – Это я в путеводителе прочитала. У них почти нулевая эмиграция. Правда, и приезжие здесь почти не приживаются. Это все-таки какой-то другой мир. И местные ведь действительно, как маленькие дети, верят в троллей и при этом совсем не боятся других людей. У них же все двери нараспашку!

– Угу, – кивнул Максим. – А ты знаешь, кстати, что в этой деревушке снимали «Игры престолов», «Ноя» и «Обливион»?

– Я эти фильмы не смотрела. Зато я знаю, что мультяшный викинг Вик отсюда. Мы с Сережкой его очень любим, – улыбнулась Алина. – Ой, Макс, смотри, невеста. Давай зайдем в церковь?

– Алин, ну ты ведь знаешь, я не по этой части. Мне с моим рационализмом в церкви делать нечего. Пойдем лучше посмотрим, не прилетели ли тупики гнездиться.

– Успеем еще тупиков посмотреть. Давай просто зайдем, как в музей, а? Мне интересно, как у них там устроено. Тем более свадьба – это же так волнительно…

Максим равнодушно пожал плечами и пошел за Алиной в сторону белой церковки, расположенной на самой высокой точке деревушки и увенчанной флюгером на красной крыше.

Под круглыми белеными сводами у открытого скромного алтаря с деревянным распятием вполоборота стояли брачующиеся. Голова невесты была оплетена белоснежной косой. Жених был похож на ирландца – огневолосый, с закрученными усами и пышной, тщательно уложенной бородой. На невесте – жемчужно-серое платье и бордовый пояс, гармонирующий с зауженными вишневыми брюками жениха. Пара трогательно держалась за руки и сосредоточенно отвечала на вопросы пастора в сутане с белым нагрудником в виде двух ниспадающих лент.

Неожиданно солнечный луч пронзил витраж с изображением маленьких рыбок и остановился над головой невесты. Алине показалось, что над светлой макушкой девушки зажегся огонь. Алина вздрогнула от удивления и прищурилась, чтобы внимательнее разглядеть это чудо. Но ничего сверхъестественного не произошло. Присмотревшись, Алина заметила миниатюрную тиару, украшающую прическу невесты, в хрустальных камнях которой играл пробившийся в церковь солнечный свет.

Церемония закончилась. И многочисленные гости, занимавшие почти все скамьи в церкви, выстроились в проходе, чтобы поздравить молодых. Максим чуть дотронулся до руки Алины и кивнул на дверь. Через несколько мгновений они вновь оказались под быстро скользящими облаками бескрайнего северного неба.

Пяти дней действительно хватило, чтобы объехать всю страну. Максим успел искупаться в ледяном океане, сделать прекрасные снимки бирюзово-изумрудного ледника и проехаться верхом на мощном низкорослом исландском мерине. Алина обожглась бурлящей водой в Долине гейзеров, сфотографировалась на фоне напугавшего всю Европу Эйяфьядлайёкюдля и намочила загранпаспорт вырванным с корнем мхом, который она мечтала посадить дома на даче.

Ноги гудели, голова кружилась от переполнявшего легкие кислорода, а память телефона была забита потрясающими снимками. Последний вечер Максим и Алина провели, как и планировалось, в термальных водах Голубой Лагуны.

Природное озеро, окаймленное пористыми вулканическими породами, вытянулось на несколько километров в длину. Ступни скользили по гладкому, выстланному глиной дну, а зрение затуманивалось из-за плотной дымки, парящей над ярко-голубой водой. Алина взяла из стоящего посредине озера бара коктейль Blue Hawaii и приплыла к Максиму, который лежал на скалистом выступе, опустившись по грудь в воду. Глаза его были закрыты, и, глядя на него, Алина еще раз с восхищением подумала о том, какое у него красивое, рельефное тело.

Устроившись рядом, она зачерпнула рукой белую глину, аккуратно нанесла ее на лицо и медленно втянула в себя холодный коктейль. Максим повернулся и чмокнул ее в макушку.

– Я бы еще здесь остался на пару дней. Только уже без экстрима. Просто еда, секс и полный релакс.

– Я бы тоже… Даже странно, что на земле есть такие необычные, удивительные места. Хотя я уже очень соскучилась по детям. Кстати, Макс, а что тебе больше всего понравилось в поездке?

– Хм… Наверное, та первая ночь, когда мы чуть не свернули шеи, добираясь до Бьяргтаунгара. Я пару раз действительно думал, что мы там и останемся. Годовой выброс адреналина. А тебе? Котики и вулканы?

– Мне, наверное, природа и сами люди. Они такие естественные. Каждый занимается своим делом. Мне кажется, что это самая психически здоровая нация на свете. Вот я на них смотрю, и у меня какое-то странное ощущение, что все, что они делают, это абсолютно правильные вещи. И при этом все у них получается как-то легко и органично.

Максим усмехнулся:

– Ну тут ты не права, я думаю, что у них в целом все, как и у всех остальных. Уверен, что и депрессий, и суицида у них достаточно. Человеческая сущность одинакова по своей природе, независимо от среды обитания.

– Не знаю, – пожала плечами Алина, – мне кажется, что они какие-то цельные люди. Вот эти жених с невестой, например, из Вика. Я не заметила, чтобы они волновались или кокетничали. Все было так просто в этой церемонии, просто и по-настоящему. Видно, что люди делают это для себя, а не для галочки.

– Ну ты прямо девочка-девочка еще. Романтичная барышня из книжки. А мне кажется, что северные люди просто в первую очередь думают головой. Наверняка у них уже и брачный контракт составлен, и все обязанности обсуждены и поделены. Это не то чтобы какая-то цельность и естественность, скорее прагматичность. Вообще не понимаю, зачем ты меня в эту церковь потащила, лучше бы еще на один утес поднялись. Ты знаешь, Алин, я как раз вчера, засыпая, думал: я очень рад, что мы встретились с тобой именно сейчас. В том возрасте, когда уже четко знаешь, что все эти штампы и свадьбы – просто мишура и формальность. Что нет никаких гарантий и розовых очков. Есть просто жизнь. Которую делаем мы сами и сами же можем в любой момент ее поменять. Кстати, – Максим улыбнулся и подмигнул Алине, – ты не знаешь случайно, никто не хочет сплавать за коктейлем для уставшего водителя? Малыш, возьми мне «Лонг Айленд», пожалуйста. А если у них нет, то можно просто ром с колой.

Алина кивнула и поплыла к барной стойке. Вода почему-то перестала казаться ей ласкающе-бархатистой и стала неприятно горячей.