Горелое озеро

Порученьице

– Ну, за тебя! Новых вершин и горизонтов! Только вперед и только выше, бро!

Устрицы с охлажденным шабли шли хорошо. Столик был как раз напротив ледяной горки с лобстерами и камчатскими крабами. Художественную выкладку fruits de mer дополняли цветки коралловой фрезии и разноцветные дольки цитрусовых.

В зале было шумно. Нарядные дети, похожие на глянцевых Джорджа и Шарлотту Кембриджских, радостно прыгали вокруг ледяной витрины, стараясь незаметно вырвать ус или глаз у навеки застывших гадов. Подозрительно одинаковые девушки с матовыми надутыми губами тянули старушку «Клико» и с проницательностью сотрудников ДПС трассы «Дон» высматривали подходящих жертв. Жертвы уже расслабились и добродушно смеялись, опустошая один бокал за другим, расстегивая при этом верхние пуговицы английских рубашек и ослабляя на несколько отверстий ремни с известными логотипами. Пятница была в разгаре.

– Лех, ты красавчик, как ни крути! Я в этом болоте за десять лет не видел такого промоушена! Видно, ты к Сергеичу подход какой знаешь. Как только ты с его «Панамерой» парковаться начал, я сразу подумал, что неспроста. Так, глядишь, и в Давос тебя пригласит!

Мужики громко заржали.

– Чем можем, тем и работаем, – парировал довольный виновник торжества, – я вот головой иногда пытаюсь!

– Леш, я тебе как старший по возрасту говорю, ты не расслабляйся, – поднял бокал седой мужчина в очках в тонкой оправе. – Ты привык к другой логике, а у нас тут ничего быстро не решается, люди закостенели. Это с виду мы такие продвинутые и цифровизированные. Хлебнешь еще с этим объединением. Помни, без бумажки и формализма здесь ничего не делается. Так что двигай горы, но плечи не сломай!

– Семен Василич, вы, как всегда, без нравоучений не можете, – снисходительно улыбнулся Алексей. – Не переживайте, не подведу. Опытный! Я же не только в буржуйских фирмах работал. Справлюсь. Так, ребята, не напиваемся сразу, у нас еще культурная программа впереди!

Пафосный вечер перетек в клубную ночь с похмельным и тяжелым послевкусием. Днем голова Алексея, только что назначенного директора по зарубежным инвестициям крупного банка с государственным участием, раскалывалась. Никакие таблетки не помогали. Боржоми тоже. Спорт отменился. Болело, казалось, все. Планов на первый рабочий день в новом статусе строить тоже не получалось. Мысли роились, перетекали одна в другую и растворялись. Экран айфона, хоть и был поставлен на минимальную яркость, слепил слезящиеся глаза. Алексей машинально листал соцсети, не дочитывая ни один пост до конца.

Крупный иностранный банк недавно совершил слияние с полугосударственной махиной. Ну как слияние… Скорее, был поглощен. Однако с обещаниями счастливой совместной жизни и взаимовыгодного сотрудничества. Так называемое win-win solution. Портфель клиентов-продуктов расширился. И все вместе должны идти в светлое будущее.

При слиянии схожих по функционалу отделов и направлений ключевые посты отдавались сотрудникам старорежимным, а руководители бывшего иностранного банка в лучшем случае становились заместителями. Кому-то даже доставалась приставка «первый». На удивление, Алексею, выходцу из поглощенного банка, удалось не только не потерять в должности, но и возглавить целый департамент гиганта-поглотителя. Сказались не столько связи и амбиции, сколько уникальные для консервативного гиганта технологии. Направление цифровизации было далеко не самым значимым. Скорее играло рекламно-маркетинговую роль: вот, говорят, что мы несовременные и неповоротливые, ан нет, смотрите – прогрессивные и идем в ногу со временем.

Утро выдалось тяжелым и у Геннадия. Он всегда вставал в одно и то же время без будильника. Понедельник или суббота – в семь утра Геннадий выходил из ванной, заваривал чай с ромашкой и жарил яичницу из двух желтков. Но на этот раз непонятная едва ощутимая тревога разбудила Геннадия раньше – на часах не было еще и половины шестого. Солнце неприятно слепило. Мужчина брезгливо поморщился, проклял про себя в сотый раз медведевскую реформу вечного зимнего времени и пошел на кухню. Чаю не хотелось. Яичницы тоже. Геннадий открыл холодильник: творог обезжиренный, йогурт натуральный, микояновская «Докторская», свежая клубника и вчерашняя овощная запеканка с брокколи. Категорически ничего не хотелось.

Семнадцать лет в банке. Четыре повышения. Грамота почетного банковского служащего. Работа под руководством самого бессменного Константинова. И тут такой удар. В подчинение какому-то пришлому молодчику в узких брючках. Геннадия даже передернуло. «Нет, друг, – грустно сказал он сам себе, – хочешь не хочешь, а чаек с ромашкой надо заварить. И валерьяночки добавить…» Геннадий решил, что поесть все-таки необходимо. Чтобы отвлечься от самого процесса еды и преодолеть легкую тошноту, которая всегда накрывала его в моменты волнения, он открыл «Большое, малое и человеческий разум» Пенроуза и стал завтракать.

В девять проснулась Лариса. Она удивленно посмотрела на мужа, который уже успел помыть посуду и заканчивал разбор вещей в гардеробной.

– Ты чего сегодня такой хмурый? Со сметой рабочие что-то натворили?

– У меня не натворишь. Копейка в копейку сошлось с тем, что на проекте было, – недовольно, хотя и не без гордости ответил Геннадий.

– Ох, Гена, какой же ты у меня молодец все-таки! – Лариса игриво прижалась к мужу.

Но Геннадий машинально поцеловал жену в лоб и попросил:

– Лара, у нас тренировка в десять, давай собирайся, неудобно, когда человек ждет.

– Ну хорошо-хорошо, но мы и не опаздывали ни разу… – Лариса озадаченно посмотрела на супруга и пошла в ванную.

– Алексей Дмитриевич, – доложила секретарша, – к вам Геннадий Петрович Смолкин хотел попасть сегодня. Сможете принять?

– Да, Лена, посмотри, когда есть свободное окно после обеда, и пригласи.

«Как нелепо на нем смотрится пиджак», – промелькнуло в голове у Алексея, когда Геннадий нерешительно появился в дверях кабинета.

– Алексей Дмитриевич, – Смолкин клацнул кончиком языка о верхнее небо. Он никак не мог отделаться от этой привычки в минуты волнения. – Вы тут порученьице мне расписали. А не обратили внимания, что это деэспешечка. Ну, для служебного пользования. У нас не положено с конфиденциальными документами так открыто обращаться. Как бы проблем не вышло. Вы лучше сами наших безопасников предупредите, что ошиблись по неопытности.

– Да, точно, – рассеянно ответил Алексей. – Спасибо, Геннадий, что предупредили. Вы только за этим пришли?

– Да это ж не безделица какая, Алексей Дмитриевич! И вы тут еще напутали немного в документе. – Смолкин опять клацнул языком. – Вы расписали его как служебную записку, а это распоряжение у нас называется.

– Геннадий, спасибо, обязательно разберусь с терминологией. И вы меня просто Алексеем можете называть. Отчество не обязательно.

– Помилуйте, Алексей Дмитриевич, что же это за панибратство получается, у нас тут не принято, форма – она всему голова. – Геннадий издал короткий смешок и вышел из кабинета.

Осенью готовилась презентация для совета директоров банка. Департаменту Алексея отводилось всего несколько слайдов. Но он на свой страх и риск убедил курирующего вице-президента позволить выступить с отдельной презентацией. Алексею было важно поднять статус своего подразделения и показать потенциальную прибыль при достаточном финансировании данного направления.

Стандартная информация о реализованных кейсах, RoI, аналитика данных по первой десятке конкурентов были уже собраны. Хотелось показать более глубокую проработку и понимание возможных преимуществ. Для этого Алексей решил подготовить статистику по цифровому развитию крупнейших международных банков. Времени на это было немного, а работа предстояла достаточно сложная и кропотливая. Помня о скрупулезности и хорошем знании английского языка своего зама Геннадия Смолкина, Алексей решил доверить эту работу именно ему. Вспомнив о формализме своего заместителя, Алексей подумал, что письменная постановка задачи будет уместнее. Да и неправильная интерпретация становится практически невозможной.

На письмо-поручение пришла отбивка о начавшемся отпуске, однако через пару минут WhatsApp Смолкина известил, что задача принята и будет сделана через неделю. До презентации оставалось десять дней.

Через неделю Алексей получил красивый файл pptx в корпоративных тонах, состоящий из одного слайда. Слайд сообщал, что данная деятельность стала рутинной для мирового банковского сообщества и не приносит очевидных финансовых результатов.

Алексей в бешенстве вызвал Геннадия, чей отпуск только что закончился.

– Это, простите, как понимать? Вы плохо читали мое письмо? Вам была непонятна задача? Что вам мешало написать и попросить уточнений?

Геннадий сглотнул, подавив нервный спазм, и нарочито простодушно ответил, клацнув языком о верхнее небо:

– Алексей Дмитриевич, как что помешало? Я же в отпуске был. Оформил, как и полагается, за две недели. И внес даты в график отпусков отдела кадров еще в прошлом году. Все как полагается… по форме… Но несмотря на отпуск, я все-таки потратил личное время и подготовил бумагу по всем правилам.

– По каким еще правилам?! Я же просил конкретные цифры, показатели, предпосылки и условия, в которых развивались и формировались продукты! Зачем мне никчемный слайд о том, что всем и так известно?! – Алексей уже не мог сдержать злости.

– А вы на меня, Алексей Дмитриевич, голос не поднимайте! – Зеленая вена взбухла на худой бледной шее Смолкина. – Я вам не мальчик, я семнадцать лет здесь проработал и знаю, как тут все делается. Я десять лет сам на эти доклады хожу. Вам три минуты на все дадут. И никто не будет слушать ваши изыскания. Разрешите откланяться!

Времени на доработку было совсем мало. Алексей пытался собрать всю необходимую информацию самостоятельно и даже смог многое найти и свести. Однако получилось достаточно скомканно и неубедительно. Презентация прошла неплохо, но никто из совета директоров не обратил должного внимания на представленные материалы. Вице-президент даже удивился, зачем Алексею потребовалось делать отдельный доклад, а не ограничиться парой слайдов.

Напряжение между руководителем и его замом росло. На Геннадии это противостояние тоже заметно отражалось. Он совсем потерял аппетит и даже дома ходил, погрузившись в свои мысли, пришептывая что-то нечленораздельное. Заботливой Ларисе все же удалось разговорить мужа. Она долго думала о сложившейся ситуации, навела насколько могла справки об Алексее и его положении в банке и решила убедить мужа попробовать наладить отношения с руководителем. Хотя бы временно. До подходящего момента.

В конце августа проходило выездное корпоративное мероприятие. Обед в шатрах, джаз-банд и спортивные конкурсы на природе. После приветственной части и торжественного обращения руководства Алексей остался в шатре с несколькими коллегами. Он с удивлением увидел, как к нему пружинистой походкой направляется Геннадий, одетый в обтягивающие белые шорты, в носках до середины икры. «Секс-символ восьмидесятых, блин», – раздраженно подумал Алексей и вопросительно поднял брови. Раздалось знакомое клацанье:

– Алексей Дмитриевич, разрешите присоединиться. Может, вам прохладительного чего-нибудь принести? Аперольчик вот знатненький.

– Спасибо, Геннадий. Я сегодня минералку. Голова болит. Присаживайтесь. Я смотрю, вы в приподнятом настроении.

– Ну праздник же! Не работа. Это, знаете, выражение есть такое: «Работа, работа, ты не бойся. Я тебя не трону!» – Геннадий заливисто засмеялся своей шутке. – Кстати, а знаете, как зайца от зайчихи отличить? – продолжил он.

– Представления не имею, – ответил Алексей, с искренним удивлением смотря на своего зама.

– Так легко же! Побежал – значит, заяц, а побежала – так зайчиха!

– А вы юморист, однако. Расскажу своему племяннику. Ему как раз должно понравиться.

Геннадий не почувствовал сарказма и, воодушевившись, продолжил:

– А вот это уже не для детей: приходит, значит, сантехник унитаз чинить; копается там, копается, а потом как возмутится: «Да что ж у вас за грязь такая?! Гадите ли вы туда, что ли?»

Весь праздник Алексей провел в компании Геннадия Смолкина, который успел рассказать про ремонт своей дачи, про собаку Альму, про незаконченную пока докторскую и про много чего еще.

Сославшись на срочные дела, Алексей предпочел уехать намного раньше окончания мероприятия. Уехал задумавшимся и озадаченным. Навязчивое и неожиданное поведение Геннадия сильно его насторожило.

Первым, кого он увидел на следующий день рядом с дверью своего кабинета, был улыбающийся Смолкин.

Дом стоял почти на пляже. От полоски серого песка, перемешанного с мелкой галькой, его отделяла лужайка с садом из персиковых и гранатовых деревьев. И еще грецкий орех. Дом был небольшой. Оливкового цвета с черепичной крышей. Гостиная, столовая и две спальни. Алексей купил этот участок прежде всего из-за этого сада. «Это ведь мечта, – говорил он, – поздней осенью, когда в Москве выпадает снежная слякоть, собирать гранаты и орехи в собственном саду!»

Оле сад тоже нравился. А вот дом казался слишком маленьким. Она подсознательно представляла в нем их общих детей. Если они будут. Когда они с Алексеем поженятся. То есть если они поженятся. И еще ей было непонятно, зачем покупать дом рядом с общественным пляжем. Ладно персики – мечта детства, но не мечтать же об орущих младенцах и жирных немецких тетках, загорающих топлес. Да и русских в последнее время на Кипре стало как-то неуютно много.

– Знаешь, я уже и сам пожалел. Раньше мне, наоборот, нравились эти детские крики по утрам. У меня же не было отца. Мама все время работала, чтобы прокормить нас с сестрой. И каждое лето отправляла нас к бабушке на Азовское море. Поселок был на самом берегу, рядом с пионерским лагерем. Я просыпался обычно поздно, часов в одиннадцать, вожатые уже выводили детей на море. И за окном слышался многоголосый счастливый детский рев. И я просто лежал в постели и улыбался. От того, что не надо никуда идти, не надо рано вставать, не надо разогревать себе завтрак. Бабушка уже испекла оладьи, и впереди только море и развлечения. Поэтому я и купил этот дом. Чтобы летом слышать крики детей и знать, что жизнь удалась. Но сейчас уже башка от этого крика болит, и ночные пьяные вопли с пляжа достали. Да и жара стоит невыносимая.

– Ты стал какой-то дерганый. Как будто ты есть, а как будто и нет. Тебе говоришь, а ты почти не реагируешь. Леш… У тебя кто-то появился?

Оля долго не решалась задать этот вопрос. Она с ужасом представляла, что произойдет, если ответ будет положительным. Она уже видела себя зареванной с чемоданом вещей в аэропорту Ларнаки. Но больше тянуть с вопросом она не могла. Ожидание было еще мучительней.

– Да нет, зай, ты что? Херня просто на работе. Достало все.

– Это правда? Вот честно-честно? Скажи, о чем ты сейчас думаешь? Только правду.

– Оль, я думаю, что меня реально все достало. Что тупоголовые формалисты сидят на заднице ровно и ничего не хотят делать. Лишь бы ничего не менялось. Бумажку пишут на бумажку. И все зашибись.

– Ты правда так нервничаешь из-за работы? Ты чего, Леш? Ты ведь большой начальник. Уволь этих бездельников и даже в голову не бери.

– Оль, давай не будем. Ты все равно не поймешь. Это не бездельники. И их просто так не уволишь. Это система. Мини-модель того, как мы вообще живем в нашей расчудесной стране.

– Извини, Лариса, задержался у Семена Васильевича. Я, кстати, звонил тебе два раза, чтобы предупредить, но ты не ответила. И СМС еще в дороге послал, чтобы не волновалась. Погода отвратительная. Дождь не перестает. Даже в выходные пробки.

Геннадий аккуратно снял ветровку, чтобы не разбрызгивать капли дождя в прихожей.

– Ой, извини, не услышала. В ванной долго была. Ну как твоя диссертация? Что Семен Васильевич говорит, есть шансы в следующем году защититься?

– Да шансы-то есть… Он мне другую интересную вещь рассказал. Он же академик, двадцать лет трудится в университете, на конференции ездит, в общем, человек известный. И уже не первый год в партии состоит. А сейчас это дело возрождаться стало. Ну, особенно в таких государственных и окологосударственных кругах. Так вот, он мне тоже предложил вступить. Ну, на всякий случай. И для защиты полезно, да и в работе не помешает.

Через пару недель Алексей получил в корпоративный мессенджер приглашение от своего заместителя заглянуть на полчасика в конце рабочего дня. Когда Алексей зашел в кабинет, секретарша Геннадия резала торты и раскладывала приготовленные Ларисой канапе и бутерброды. Рядом с Геннадием стояло несколько коллег с пластиковыми стаканчиками сока.

– День добрый, коллеги. Геннадий, приветствую. О, спасибо за угощение. Что отмечаем? Вроде день рождения в прошлом месяце был?

– Да вот в партию вступил. Делюсь радостью с коллегами. Вы, Алексей Дмитриевич, киевский берите, вкус прямо тот, настоящий, советский.

– А-а-а… – протянул Алексей, – вкус точно советский. И не только у тортика. Ну что ж, Геннадий, поздравляю. Желаю больших успехов на данном поприще. Вы, наверное, стенгазету или какой санпросветбюллетень выпускать теперь у нас будете?

– Вот вы все шутите, ехидничаете, Алексей Дмитриевич, а ведь так и дошутиться можно. – Маленькие светлые глаза Смолкина сощурились и стали почти щелочками. – Один известный исторический персонаж так же над всеми смеялся, а потом торжественной поступью вступил на «Беллерофонт» в Рошфоре.

Рядом стоящие сотрудники не поняли отсылки, но, почувствовав напряжение, сконфуженно улыбнулись.

– Знаете, мой дорогой Геннадий, своего Ватерлоо я пока не проиграл. – Алексей сжал челюсти и быстро прошел к себе в кабинет.

Ежегодная конференция European Business Investment Summit на этот раз проходила в Лондоне. У Алексея была открытая виза, поэтому на вопрос секретарши, потребуется ли ему помощь в заполнении анкеты, он ответил отрицательно.

– Отлично, – сказала Лена, – тогда я только Смолкину заполню, его секретарша не очень знает язык и попросила помочь.

– Лена, подождите, – удивился Алексей, – а с чего вы взяли, что он тоже едет? Я ведь не видел никаких заявок на согласовании. Попросите, пожалуйста, Смолкина зайти.

– Геннадий, я очень уважаю ваше стремление узнать о новостях международного развития нашего направления, но почему вы меня не предупредили, что тоже хотите поехать? Я уже подготовил программу выступления, на этот раз без вашей помощи, – Алексей выразительно поднял брови. – Не думаю, что нам нужно ехать вместе.

– То есть как? – Геннадий дважды клацнул языком о небо. Казалось, что слова потерялись, и он не знает, с чего начать. – То есть как это я не поеду? Я семнадцать лет здесь работаю, восемь лет езжу на этот саммит, и я должен с вами еще согласовать свое участие? Хотите, я вам паспорт с визами покажу или отчеты по ежегодным поездкам?

– Спасибо большое, – спокойно ответил Алексей. – Я, безусловно, верю, что вы ездили все эти годы. И даже писали отчеты, результаты которых, кстати, так и не удалось претворить в жизнь. Но на этот раз ваше присутствие совершенно необязательно. Уверяю вас, я справлюсь, хотя и не работаю здесь семнадцать лет.

– Алексей Дмитриевич, доброго дня! Не сильно отвлекаю?

В кабинете появился руководитель службы безопасности банка. Алексей поднялся с кресла и пожал руку гостю, жестом предлагая присесть. Секретарша не докладывала о визите Леонида Ивановича, и это было странно. Нехорошее предчувствие быстро подтвердилось.

– Алексей Дмитриевич, тут небольшое недоразумение вышло. Мне важно с вами с глазу на глаз переговорить. В прошлом месяце вы ездили на конференцию в Лондон. Безусловно, ваше участие было согласовано и никаких нареканий не вызывало. – Леонид Иванович говорил спокойным мягким голосом, но напряжение никуда не пропадало. – К сожалению, одна деталь все подпортила. Конференция проходила с понедельника по четверг. А вот гостиница за счет банка была оплачена по воскресенье. Мелочь, конечно, особенно для таких больших и успешных организаций, как мы, но все же нехорошо вышло.

– Ну, Леонид Иванович, – холодно ответил Алексей, – мне странно, что такой уважаемый человек, как вы, нисходит до таких мелочей. Но я готов охотно объяснить причину. Самое важное на таких мероприятиях это не сами доклады, а неформальное общение после. Вот я и остался на два лишних дня для проведения встреч с наиболее интересными спикерами, уже в более спокойной обстановке.

– Вот и прекрасно, Алексей Дмитриевич, – начальник службы безопасности радушно улыбнулся, – я был просто уверен, что причина обязательно будет простой и понятной. Единственное, необходимо письменно изложить более подробно, с кем и когда вы провели встречи.

Алексей поднялся со своего кресла.

– Леонид Иванович, я являюсь руководителем департамента, в котором работают почти две сотни человек, мое направление покажет существенный финансовый рост уже в этом году, и я должен отчитываться о моих встречах в письменном виде? Я чего-то не понимаю или вы меня в чем-то подозреваете?

– Алексей Дмитриевич, голубчик, ну не кипятитесь вы. Я же поэтому и пришел к вам лично, не стал вас приглашать к себе, не стал излагать просьбу в письменном виде. Понимаете, ситуация сложилась достаточно щекотливая. Мы – банк с государственным участием и, стало быть, с пристальным контролем со стороны компетентных органов. А тут я получаю жалобу, адресованную еще нескольким вице-президентам, с просьбой провести внутреннее расследование, и не просто от сотрудника, так еще и члена нашей уважаемой партии… Я полностью на вашей стороне, и инцидент яйца, между нами говоря, выеденного не стоит, но надо по форме поступить. Я вам пришлю запрос, вы мне ответите подробно, и забудем об этом неприятном происшествии.

– Ах, вон оно что! Сотрудник, значит, попросил разобраться. Так знаем мы этого идейного сотрудника. Хорошо знаем. Видите ли, Леонид Иванович, не буду я вам ничего писать. Точнее, напишу – и вы там тоже в копии будете – заявление на увольнение. Леонид Иванович, не надо, не перебивайте. У вас тут замечательная структура получилась. Все по форме, по распоряжению, по постановлению. Это просто прекрасно. Бумажный рай. Но без меня. Серьезно.

На улице ярко светило апрельское солнце. Геннадий впервые за много лет решил уйти с работы сразу после обеда. Ему не терпелось разделить свою радость с Ларисой. Сегодня вице-президент лично пригласил и. о. директора по зарубежным инвестициям Геннадия Петровича Смолкина и сообщил, что все внутренние проверки завершены, приказ подписан и о приставке «и. о.» можно забыть.

«Ух ты, – сощурился Геннадий, выходя на улицу. – Вот так шофера отпускать, не подумав! Жарко-то как! Кепочку надо надеть, а то голову напечет некстати».