Горелое озеро

Глава шестнадцатая

Виктор Николаевич был главным конструктором небольшого научно-исследовательского института. В его серванте хранилась целая кипа патентов в придачу к благодарственным письмам от маститых руководителей авиационной промышленности. Имелись и награды. А еще у него было безграничное уважение коллег и подчиненных. Максимальная пенсия и очень хорошая по меркам города зарплата. Это снаружи. А внутри – абсолютная опустошенность, как будто он превратился в заводной манекен, который функционирует согласно заложенной программе.

При любой возможности Виктор Николаевич старался задержаться на работе. И если в будни вечера перед телевизором с включенным «Матч ТВ» были еще терпимы, то выходные и отпуска становились для него настоящим испытанием. Читать Виктор Николаевич, в отличие от своего пропавшего брата, мог только профессиональную литературу. С художественной у него не складывалось еще со школы. Изнуряющее одиночество скрашивали спортивные передачи и редкие встречи с племянником.

Всего два года назад его жизнь была совсем другой. В ней была Надя. С первого курса института и до того проклятого дня, когда он приехал после работы на дачу и увидел ее лежащей на полу с разряженным телефоном в руке. С тех пор у Виктора Николаевича появился навязчивый страх остаться без связи. Он больше никогда не выходил из дома, не убедившись, что батарея телефона полностью заряжена. Ему до сих пор продолжали сниться сны, в которых Надя все же успела до него дозвониться, скорая помощь приехала вовремя и врачи успели ее спасти. А потом он просыпался и видел, что в его двуспальной кровати занята только одна половина.

Внутренние часы Виктора Николаевича остановились. Жизнь разом отобрала у него две главные радости: спокойную и вдумчивую Надю и их общую отраду – дачу, на которой Виктор Николаевич проявлял свои недюжинные таланты изобретателя и садовода. В тот самый дом, где скоропостижно скончалась его жена, он больше не зашел ни разу. А покупать новый участок для одного себя Виктору Николаевичу совершенно не хотелось.

Самым интересным и важным в садовом благоустройстве для него было обстоятельное обсуждение своего замысла с женой и совместное воплощение задуманного в жизнь. Два инженера подробно и увлеченно обсуждали строительство беседки или теплицы, прокладку нового водопровода или целесообразность использования солнечных батарей. И только выработав детальную концепцию, они приступали к ее реализации. В начале лета рационализаторы собирали огурцы, в июле лакомились абрикосами, а в августе угощали соседей арбузами и дынями. Для средней полосы результаты их труда выглядели впечатляюще.

Детей у Нади и Виктора не было. До тридцати лет они не сильно из-за этого волновались, надеясь, что рано или поздно все получится. А вот последующее десятилетие было тяжелым: с обследованиями, завистливыми взглядами на чужие коляски, ссорами и даже попытками развестись. Единственным утешением для Нади был мужской коллектив на работе. Ей было невыносимо слушать разговоры подруг про первые шаги, новогодние утренники и школьные задания. А ведь она так хорошо шила… Какими бы чудесными могли получиться маскарадные костюмы для дочки… Если бы только она была. А сколько интересных сказок и книг им можно было бы прочитать вместе. Виктор же втайне мечтал о совместных рыбалках с добрым, но хулиганистым сыном, катании на велосипедах и конструировании радиоуправляемых машинок. Но ни дочки, ни сына в их жизни так и не случилось…

Однако после долгих лет бесплодных попыток навязчивое желание иметь ребенка стало постепенно угасать. Чужие дети вырастали, и Виктор с Надей только и слышали от своих друзей бесконечные сетования на подростковые проблемы, безденежье и невозможность найти время на самих себя. Тут-то они и поняли, что жизнь продолжается и в ней есть еще много чего интересного: открылись границы, появилась возможность путешествовать и узнавать мир. Несмотря на тяжелые для страны времена, деньги на оборонку по-прежнему выделялись, а трат у бездетной пары было немного. Виктор и Надя не только посетили главные европейские столицы с их знаменитыми музеями и соборами, но и с удовольствием освоили дайвинг и горные лыжи. А пресытившись памятниками мировой архитектуры, они переключились на экотуризм. Перед очередным отпуском они тщательно выбирали маршрут, искали местных русскоговорящих гидов или, если таковых не находилось, переводчиков. А потом Надя начала заниматься изучением английского и постепенно втянула в этот процесс Виктора.

После смерти жены Виктор все же решился однажды на зарубежную поездку. Однако никакой радости этот отпуск ему не принес. Путешествовать с группой он не привык, а ходить вдвоем с гидом показалось ему невероятно скучным. Рядом никто не удивлялся, не задавал уточняющих вопросов, и главное, Виктору Николаевичу было совершенно не с кем разделить свои впечатления и эмоции.

От настоящей депрессии Виктора Николаевича спас его старший брат Дмитрий. Примерно в это же время он пережил болезненный для него развод с женой, неожиданно встретившей новую любовь. В общем, схожие горести сильно сблизили братьев, которые раньше не часто общались друг с другом. Дмитрий пристрастил младшего брата к рыбалке и фотоохоте, и жизнь стала постепенно налаживаться. Но через год случилось новое несчастье – Дмитрий бесследно исчез во время прогулки с внуком.

Виктор Николаевич тяжело переживал очередную потерю. Единственным близким родственником остался племянник. Но с ним получалось видеться совсем не часто. У Эдика был свой бизнес, дети и, главное, серьезные проблемы в семье, о которых он предпочитал помалкивать.

Виктор Николаевич с нетерпением ждал каждого его визита. Ответственный племянник обычно заранее предупреждал дядю о своем приезде – поэтому Виктор Николаевич сильно удивился, увидев на пороге пришедшего без предварительного звонка Эдуарда. Еще больше он изумился и даже возмутился, узнав о том, с какой целью к нему пришел племянник на этот раз. Разговор не задался с самого начала. Виктор Николаевич был настроен категорично. Шел уже двенадцатый час ночи, и все усилия убедить дядю казались напрасными.

– Дядь Вить, ну не кипятись так. Можешь ты мне на слово поверить, что это действительно очень важно? Просто я на самом деле пока не могу рассказать тебе всех подробностей.

– Да какие там подробности! Ты вообще мне ничего толком не рассказал. Не надо делать из меня дурака. Ты никогда не умел врать. Я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь! И ни за что на это не соглашусь. Ты понимаешь, что это будет просто предательство? Я так не могу. И кроме того, мне этого просто не надо.

Эдуард тяжело вздохнул, опустил глаза и, не глядя на дядю, тихо сказал:

– Давай не будем про предательство. Слава богу, ты не знаешь, что это. А я знаю. И поверь, то, о чем я тебе говорю, – это не для тебя. Это для отца. Я очень прошу тебя просто поверить. Я последний человек на свете, который бы пытался тебя во что-то втянуть, если бы это не был вопрос жизни и смерти.

Эдуард просидел у Виктора Николаевича еще около часа. Говорили уже на отвлеченные темы: про спорт и политику. И когда Эдуард оделся и повернулся, чтобы на прощание пожать дяде руку, Виктор Николаевич неожиданно сам для себя сказал:

– Хорошо, Эдь. Но только ради твоего отца или его памяти. И еще – останься сегодня у меня. Я же вижу твои глаза. Не ходи сегодня домой. Завтра придешь, когда она уедет. Что за жизнь такая – смотреть, как жена к мужику какому-то собирается. Заканчивать это надо. Пусть она вообще уезжает. У меня, конечно, своих детей не было никогда, но я не верю, что твоим ребятам в такой обстановке хорошо живется. И Маринка уже совсем взрослая. Все она понимает, поэтому и дерзит так. Зачем ребенку все это видеть? Ей ведь потом свою семью строить. Не нужно ей таких нездоровых отношений. Отпусти ты Алину совсем. Понимаю, что тебе сложно, Эдь, но не по-человечески это. Надо заканчивать. А пока ложись у меня, выспись. Утро вечера мудренее.