Город Оренбург: Материалы к истории и топографии города

XVI.

От этих бесплодных попыток, от этой бессмысленной траты трудовых денег перейдем к третьему учреждению, расположившемуся по соседству и имеющему значительно большее значение для города Оренбурга мы говорим о городской скотобойне.[40]

Оренбург издавна слывет центром торговли скотом и его продуктами. Но вплоть до проведения железной дороги, вопрос о торговле скотом, собственно говоря, никого особенно не интересовал, торговля скотом шла своим порядком, по старинке, по тем вековым традициям, которых, раз они установились, бывает очень трудно изгнать из русского человека.

«Скотинка» билась попросту, но семейному: кто на частных бойнях, а кто так у себя на дворе, кровь тут же впитывалась в землю, различные отбросы мирно гнили на задворках — и никто не протестовал, а наоборот все находили, что дело обстоит так, как должно обстоять, несмотря на то, что уже существовал циркуляр ветеринарного отделения министерства внутренних дел, циркуляр, трактовавший о рациональной скотобойне.

Конечно, циркуляр получила и Оренбургская дума, но она только прочла его и подшила к делам.

Железная дорога должна была сделать переворот в торговле скотом. Ведь вместо того, чтобы гнать скот гуртом, его можно было колоть в Оренбурге и отправлять мясными тушами.

Стала развиваться деятельность частных скотобоен и... и город стал подумывать о том, что пора и ему самому взяться за ум. Но думы города или городской думы были долги — оно и понятно: среди гласных думы было значительное количество скотопромышленников, а кто же враг самому себе.

Наконец 13 Августа 1881 года дума изобрала особую комиссию с которой, независимо от разработки проекта скотобойни, поручила собрать сведения: 1) на какое количество скота потребуется здание, имея в виду на первых порах лишь потребности местного рынка, разумея лишь один рогатый скот; 2) выгоднейший способ устройства скотобойни, арендный или за счет города и способ извлечения доходов с определением таксы за убой скота; 3) выбор места для скотобойни.

Комиссия начала работать и сравнительно скоро представила в думу свой проект.

Оказывается, что по данным комиссии в то время билось в Оренбурге всего 15 т. голов, т. е. средним числом по 50 голов в день. Лучшее место, по мнению комиссии, — место за банным протоком, где были огороды кантонистов, Смета на постройку скотобойни исчислена в 22,892 руб.; — эту сумму, по мнению комиссии, город мог вернуть в тринадцать лет, так как чистая прибыль должна была равняться 2965 р. при доходе в 4925 р. и расходе в 1960 р. Расход слагался; из жалованья комиссару — 500 р., ветеринарному врачу — 300 р., сторожу — 300 р. Таким образом, весь штат скотобойни предполагался из трех лиц, причем комиссия полагала возможным найти ветеринарного врача для надзора за бойнями за жалованье 25 р. в месяц.

Как мизерны, нищенски убоги эти цифры с теми, которые расходуются в настоящее время. Вот цифры отчета за 1902 г. — Убито 50,956 голов, получено доходу 55,963 р. 70 к., расход бойни выразился в 39,115 р. 63 к., чистая прибыль — 29,126 р. 72 к. — За последние годы валовой доход приближается к 100 т. р., превышая уже 80 т. р.

Но дума в 1882 году не согласилась с комиссией, она послушалась управы, которая полагала, что вести дело хозяйственным способом убыточно; гораздо легче, удобнее и выгоднее сдать постройку боен кому-либо с тем, чтобы это лицо в продолжении известного времени эксплоатировало бойню, а затем бойня поступила бы в собственность города.

Дума согласилась с управою. Были назначены торги, но желающих принять на себя постройку скотобоен не находилось и дело устройства скотобоен отлагалось в дальний ящик. Управа неоднократно входила в думу с докладами о необходимости построить скотобойню, дума соглашалась, избирала комиссию для подготовительных работ и дело так и заканчивалось комиссией.

Так дело обстояло вплоть до начала 90-х годов; дума, наконец, сознала необходимость и неотложность постройки скотобойни и, так как денег не было, то возбудила ходатайство об облигационном займе. Заем быль разрешен. В 1893 году началась постройка скотобоен и 2 апреля 1894 года они начали действовать.

Устроены городские скотобойни прямо образцово. Вступив в ворота, вы видите пред собой обширный двор; вся скотобойня занимает пространство в шесть десятин, разделенное на корды; здесь дожидается скот своего осмотра и смертного часа. Прямо, в середине двора — три здания поставленных параллельно друг другу, срединное бойня, а два боковые сараи для туш; вправо от этих здании тоже два помещения — одно салотопня и кишечные заведения, другое — бойня для свиней, лошадей и заразного скота.

В камерах для убоя внимание обращается на «стягонец» — прибор для более удобного обдирания шкуры и разделения туши. Укреплены две вертикальные стойки, положена горизонтальная, но которой взад и вперед при помощи зубчатых колес ходит также вертикальный брусок с крючком; этот брусок к тому же может спускаться и подниматься. Другой такой же брусок неподвижен. К этим двум брускам на особых крючьях прикрепляется туша животного и, так как один из этих брусков подвижной, то туша может подниматься вверх и вниз, а также передвигаться в сторону, при последнем передвижении туша передается на особую лебедку и из горизонтального положения принимает вертикальное.

Два бойца ведут быка; он упирается, судорожно мотает головой, глаза у него как то неестественно расширены, он пытается даже вырваться, но бойцы — крепкий и сильный народ: бык подведен к особой канавке, устроенной на асфальтовом полу камеры, каким-то ловким и своеобразным движением бык валится на передние ноги, которые связываются, удар ножа и животное бьется в судорогах на полу, а из зияющей раны на шее целым потоком брыжжет алая, горячая кровь... движения животного все слабее и слабее, еще несколько судорожных подергиваний животное вытянулось мертвым, тотчас же рубится голова и туша поступает на стягонец.

Ловким движением ножа боец взрезывает кожу на животе, начинает ее обдирать; другой боец копошится над ногами; через несколько мгновений стягонец приходит в движение, туша медленно поднимается, начинается обдирание кожи с боков, вырубается грудь, вытаскиваются внутренности, еще несколько мгновений, туша передана на лебедку, висит вертикально, один боец сдирает кожу со спины, другой распределяет сало более равномерно по всей туше, после итого туша по рельсам на особой вагонетке передается в сарай.

Все делается замечательно быстро. Движения бойцов уверенны, ловки, видно, что это мастера своего дела. Большинство татары; они в высоких сапогах, кожаных куртках и фартуках, здоровые, рослые, с энергичными, несколько сумрачными физиономиями.

Пол бойни залит кровью; из водопровода шумно идет целый ручей воды, на полу везде вода, она смывает кровь, унося ее в отводную трубу.

Надзор на бойне за последнее время возложен на двух ветеринарных врачей. Обделанные туши переходят в сарай, внутренности вешаются на крючки по стенам камер. Врач проходит посреди висящих туш, а два рабочих поворачивают эти туши, чтобы их можно было лучше осмотреть; слышится отрывистый голос врача: «с мясом, до мяса», причем врач останавливается и отмечает ножом, какую часть туши, как зараженную, нужно вырубить; идущие сзади рабочие вырубают указанное место оно тотчас сваливается в чан, обливается керосином и отвозится на свалки нечистот.

Особенно много брака бывает при осмотре внутренностей, то и дело слышится: эхиноккока, плеврит, циноз и т. д и отрезанные внутренности животных звучно шлепаются о каменный пол и отправляются, как негодные, на свалку. Огромное количество уничтожаемых внутренностей наглядно показывает важное значение общественных городских боен и важность ветеринарного надзора; без последнего они, конечно, поступали-бы на рынок, обыватель их покупал бы и преспокойно заражался бы различными глистами.

Смерть животного слишком мучительна; правда, существует иной способ — колоть в продолговатый мозг, хотя смерть и в этом случае не мгновенна, но происходит потеря сознания и животное не так мучается; между тем употребление этого способа гораздо реже, так как мясо при нем получается хуже, надобно убивать животное, хотя-бы с жестокими мучениями, но чтобы вылилось побольше крови, тогда бифштексы будут сочными и вкусными.

Уж слишком кровожаден царь природы человек.