Город Оренбург: Материалы к истории и топографии города

XXXV.

Теперь мы переходим к описанию гостинного двора и главной рыночной площади г. Оренбурга.

Гостинный двор при основании города представлял из себя площадь, огороженную плетнем, обмазанным глиною. Таким образом вместо каменных лавок и стен был простой плетень. Стены появились уже при Неплюеве, лавки были во внутрь двора, на городские улицы выходили такие же стены, как в настоящее время на Орской улице. Нынешняя церковь Вознесения Господня в начале была построена во имя Благовещения Богородицы и находилась над воротами в стене, выходящей на Николаевскую улицу. Над воротами на Троицкую улицу была башня с городскими часами, которые испортились с 20-х годов. Поправить их городская дума никак не могла, так как не находился в городе часовой мастер, который взялся бы за их починку.

В 40-х годах прошлого столетия гостинный двор разделялся — как видно из описания доктора Базинера — внутреннею каменною стеною на две половины: северную для торговли с азиатцами и южную, где были постройки таможни и неоконченный артезианский колодезь. Торг в это время производился только зимою и ранней весною; в остальное время года торговали на меновом дворе.

Но уже с начала 60-х годов начался разговор[144] о необходимости перестройки гостинного двора, так как изменился самый характер прежней оренбургской торговли, исключительно меновой. В это время — 1863 год — город нуждался в лавках для розничной торговли. Помещения не было и корреспондент «Оренбургских Губернских ведомостей», издававшихся в Уфе, предлагал перестроить стены гостинного двора в лавки на улицы. Но гостинный двор был собственностью таможенного ведомства и о переустройстве его только поговорили.

Эти разговоры возобновились почти тотчас после передачи гостинного двора в собственность города, именно, 12 декабря 1868 года генерал-губернатор предложил думе перестроить гостинный двор, однако дума отказалась, по неимению средств. Через 6 лет, именно 16 сентября 1874 года, с предложением перестройки обратился к думе местный купец Н. А. Дюков, который, за право аренды на 60 лет, хотел обратить стену, выходящую на главную улицу в 24 теплых двухэтажных магазина. Городская дума, отклонив предложение Дюкова, принципиально высказалась за перестройку гостинного двора и поручила управе составить кондицию на означенную перестройку. Кондиции были составлены en gros, фасад предполагался сделать в три этажа, соединив кроме магазинов, торговые склады, конторы, банки, биржу, гостинницы. На приведение же плана в жизнь управою предлагался один из трех способов: 1) занять капитал и произвести постройку за счет города, 2) образовать акционерное общество для постройки и 3) сдать с торгов на 48 лет аренды. Управа подчеркивала, что она считает первый способ самым выгодным, так как в этот случае город будет с самого начала хозяином магазинов им же их выгодно эксплуатировать. Но дума не согласилась с управою; прежде всего: вместо перестройки всего гостинного двора было решено перестроить только восточную часть, далее вместо трех этажей, устроить два и сдать с торгов на 48 лет, общее количество магазинов было определено в 24 магазина. 20 октября 1876 года были утверждены торги в сумме 5049 р. 20 к., с весны 1877 года стала производиться перестройка и только что Николаевская улица приняла настоящий вид, произошел пожар 1879 года, попортивший весь гостинный двор. Город ремонтировал его на свой счет. Магазины появились лишь по Николаевской улице, по Гостиннодворской все еще возвышалась такая же безобразная стена, как ныне и на Орской. Около этой стены ютились небольшие лавочки и торговали старым железом. Перестройка этой части гостинного двора была сдана за сумму 2337 р. 75 к. 22 января 18…8 г.

Таким образом гостинный двор принял свой настоящий вид лишь к 1900 году, а после 1901 г. Гостинодворская и Николаевская улицы были залиты асфальтом[145].

Своею западною стороною гостинный двор примыкает к главно рыночной площади, известной под названием «толчек».

В 1819 году граф Эссен, бывший в то время военным губернатором города Оренбурга, по всей вероятности, совершенно случайно, проезжал через главную рыночную площадь, поразился ее безотрадным видом и приказал инженер капитану Генсу принять соответственные меры.

Первою из таковых мер был рапорт Генса генералу Эссену. В этом рапорте находим описание главной рыночной площади: «балаганы, находящиеся на торговой площаде, при въезде в гостинный двор, большею частью сделаны из лубков, поддерживаемые тонкими столбиками и перекладинами из жердей и хотя между ними находятся некоторые лавочки, сделанные из досок, но оне как наружным видом, так и беспорядочным расположением всех вообще балаганов, делают безобразие, будучи поставлены по обе стороны ворот слишком близко между собою, отсланяют проезд в гостинный двор тем более, что для покупки продаваемых в них мелочных товаров толпится около них народ. Построены балаганы без всякого позволения разными жителями города, продающими в них, собственные свои товары или отдающими оные в наймы другим торговцам, получая в год по 30 руб. и более. Кроме сих балаганов построены по сторонам торговой площади еще деревянные лавки, из которых, особенно те, которые находятся против Троицкой церкви, большею частью ветхи и безобразны».

Генс полагал необходимым:

1) Построение балаганов и лавок на торговой площади воспретить.

2) Балаганы, стесняющие въезд в гостинный двор снести, но чтобы торговцев, в них торгующих, не лишать способов производить сей торг, который составляет у большей части их весь промысел, то позволить поставить сии балаганы на время в другом удобнейшем месте, отделяя оные от ворот гостинного двора

3) Деревянные лавки, против Троицкой церкви без позволения построенныя, велеть снести, а на место их построить на счет городской суммы хорошей архитектуры связь в два яруса, располагая оную таким образом, чтобы в нижнем этаже находились лавки для лука, овса, соли, разных съестных припасов, кроме мяса и рыбы, конской упряжи и тому подобных вещей, в верхнем же для произведения фабрик, как то разных железных и стальных товаров, столовой посуды и для приезжающих часто сюда иногородних купцов с галантерейными товарами. Деньги за наем сих лавок должны поступать в городскую казну.

4) По построении сих лавок все вышеупомянутые балаганы сломать.

5) Тогда же и запретить здешним городским жителям продавать на самой площади муку, овес, крупу и соль, застанавливая возами не малую часть площади и причиняя от накопления навоза нечистоту и вредные здоровью испарения, то принудить их или продавать сии вещи в упомянутых общественных лавках или в своих домах».

Итак первым официальным документом от 1819 года безусловно признается: первое, право собственности города на всю городскую площадь, второе, то обстоятельство, что лавки и балаганы выстроены жителями незаконно.

Следовательно ясно, что в 1819 году частных владельцев землею на площади не было.

Граф Эссен вполне согласился с доводами Генса и предписал думе выполнить рапорт Генса. Торопился граф Эссен так потому, что в 1821 г. ожидался проезд через Оренбург Императора Александра I и хотелось привести рыночную площадь в порядок.

Но несмотря на настояния военного губернатора, дума ограничилась только составлением «реестра»: «кто, какие намерен построить каменные или деревянные лавки против Троицкой церкви из бывших старых хозяев деревянным лавкам». Таких деревянных лавок против Троицкой церкви было 21, принадлежали они 18 лицам. Дума составила «реестр», инженер Генс — новый план рыночной площади и фасад новых лавок. Этим и закончилось на первый раз дело о перестройке лавок, дело по улучшению главной рыночной площади.

Вторично это дело возникло в 1827 году, уже по инициативе думы, которая просила военного губернатора графа Эссена разрешения выстроить на рыночной площади вместо существующих лавок, построенных без разрешения, новые городские лавки и сдавать их от города. Дума ссылалась на 6 и 7 пункты ст. 107 городового положения. Существовавшие же лавки владельцы должны были снести или продать городу по сходной цене. Деньги, необходимые для постройки лавок, предполагалось позаимствовать из пожертвованного городу бывшим городским головою Шапошниковым капитала; общий доход от сдачи лавок ожидался в 1500 руб. ассиг.

Таким образом в 1827 году городская дума не признает не за одним владельцем построенных на городской площади лавок права на землю. Лавки были построены на городской площади. Земля принадлежала городу.

Граф Эссен принципиально согласился с предложением думы, но просил собрать подробные сведения о лавках: «в коих продаются черный и белый хлеб, ибо с оных брать в пользу градского доходу что либо я (т. е. граф Эссен) считаю неудобным, дабы через сие не возвысить цены на хлеб к неудовольствию народному».

Дума в скором времени представила графу Эссену подробный список лиц, торгующих на главной рыночной площади. Из этого списка видно прежде всего, что фамилия большинства бывших в 1827 году владельцев лавок в настоящее время уже не существуют — или вымерли или сошли со сцены действия. Далее состав рынка был следующий:

Таким образом главным элементом торгующим на главной рыночной площади были мещане, за ними следовали купцы, колонисты, торговавшие, по преимуществу, табаком и татары.

Но при составлении списка лиц, владеющих лавками и не платящих «акциз», дума сделала маленькую ошибку, — не внесла в список многих владельцев. И оказалось, что пропущенными были городской голова Кривцев и его родственники. На это обратил внимание уездный стряпчий Агапьев и запросил думу об указанных пропусках. Дума в свою очередь послала бумагу в полицию, прося ее сообщить, какие родственники городского головы не попали в списки. Полиция не без ехидства ответила думе, что «дума должна лучше знать родственников городского головы».

Но полиция не удовлетворилась таким ответом, а сочла нужным донести военному губернатору, что в составленную городом опись лавок не вошли целые тридцать две лавки (в городском списке было всего 60 лавок) и что все эти лавки принадлежат или городскому голове или гласным думы.

Военный губернатор велел произвести следствие, дело началось и... и не дало никаких результатов. Но если сравнить план городской площади 1827 года с настоящим, то окажется, что лавки Кривцова, и его родственников и гласных думы вполне соответствуют нынешнему Путоловскому ряду, который построен будто бы не на городской земле, а на частновладельческой.

В архивах мы не нашли конца разбираемого нами дела, оно исчезло, как исчезла масса дел, имеющих иногда очень серьезное значение и таким образом мы можем установить лишь факт, что лавки, носящие в настоящее время, название Путоловский ряд и принадлежащие частным лицам, а не городу, были именно теми лавками, о которых доносила полиция, как о невнесенных в составленный думою «реестр» лавок.

Но относительно захвата земли под нынешний Зуевский и Труевский ряд мы находимся в более счастливом положении и можем обрисовать всю историю захвата, опираясь на документальные данные.

Дело об упорядочении рыночной площади и во второй раз окончилось безрезультатно. Памятником от него остался только вышеупоминаемый реестр. Но 23 февраля 1835 года 22 купца и мещанина города Оренбурга, а именно: 1) Федор Жинкин, 2) Илья Романов, 3) Дмитрий Косилов, 4) Михаил Шерин, 5) Михаил Кекин, 6) Николай Измаилов, 7) Никита Оглодков, 8) Михайло Деев, 9) Ефим Мякиньков. 10) Гаврило Памфилов, 11) Ефим Лебедев, 12) Федор Путолов. 13) Иван Кривцов, 14) Василий Труев, купеческие сыновья: 15) Павел Шибаев, 16) Егор Кривцов, 17) купчиха Дарья Лебедева, мещане: 18) Васильев, 19) Евграф Шелудков и еще трое лиц, подпись которых неразборчива, дали следующую подписку:

«В 1835 году февраля 28 дня мы, нижеподписавшиеся, владельцы вновь выстроенных на северной и южной сторонах рыночной площади каменных лавок, быв в собрании в Оренбургской городской думе на общем совещании, учинили сей приговор в том, что единогласно предположили платить за означенные принадлежащия нам лавки ежегодно с сего 1835 года в городской доход по десяти рублей ассигнациями с каждой лавки, в чем и подписуемся».

Общее количество вновь выстроенных каменных лавок было 46, по 23 лавки на каждой стороне. Акциз этот владельцы лавок платили, как видно из дела потому, что их лавки были выстроены на городской земле.

Итак в 1835 году прадеды нынешних владельцев Труевского и Зуевского рядов признавали право собственности на землю, находящуюся под построенными ими каменными лавками, за городом.

Далее история идет следующим образом: взяв с владельцев лавок 10 рублей за места, дума обложила их еще и оценочным сбором. Владельцы лавок пожаловались гражданскому губернатору, который и прислал думе указ за № 959 от 28 января 1837 года:

«В разрешение представления городской думы от 18 числа текущего месяца за № 144 (ответ думы на жалобу купцов) даю знать, что как сбор в пользу города с оценки строений по 1% есть общий для всех жителей, то оный взыскивать и с владельцев 46 каменных лавок, расположенных в городе Оренбурге на рыночной площаде, согласно заключения думы, изъясненному в упомянутом представлении за № 144, и за сим сбор по 10 рублей с каждой лавки отменить, что и предписываю думе привести в исполнение. Гражданский губернатор …ельшин (мое прим.В оригинале непропечатано. Возможно Гевлич ?)».

Таким образом владельцы лавок стали уплачивать тот налог, который платили владельцы частных владений — и ... и лавки в конце концов оказались построенными не на городской площади (земской давности на площадь нет), а на частновладельческой земле.

По вопросу о том, как очутились посреди площади лавки не на городской земле, а на частновладельческой, мы пока не нашли документов, но позволяем себе высказать следующее предположение: эти лавки в начале были теми лавками, которые облагать налогом не согласился граф Эссен — как мы приводили выше. С течением времени мотивы, почему эти лавки не облагались сбором в пользу города, забылись и остался только факт неплатежа владельцами за право на места. Отсюда легко было сделать сооветствующий вывод.

Мы приводим лишь историю города и не касаемся тех нравственных и юридических вопросов, которые вытекают из фактов. Делать заключение, мы представляем тем, кто считает себя радетелями и защитниками городских интересов.

Приведем;, некоторые факты, характеризующие историю роста городской площади. Прежде всего вот рост платы за лавки[146].

До 1848 года торговцы подписывали только торговые листы, с этого времени стали заключаться контракты, сперва на один год, а с 1852 г. на три.

Наибольшее изменение рыночная площадь стала получать после 1867 года. 2 июля 1867 года дума — все еще шестигласная — постановила назначить в продажу под постройку каменных лавок места вдоль западной стены гостинного двора, причем покупалось и право вечного владения землею. Это постановление думы было отменено губернским правлением, оно воспретило продажу самых мест, а разрешило произвести торги лишь на постройку каменных лавок (торги состоялись 10 марта 1870 г.), причем срок аренды 75 лет. 24 сентября 1871 г. оренбургская городская дума издала обязательное постановление о том, чтобы на главной рыночной площади не разрешать деревянных построек, затем 20 апреля 1873 г утверждены планы на постройку 5 корпусов, 10 июля 1876 г. состоялись торги на отдачу 16 лавок в 48-летнее арендное содержание. 15 апреля 1876 года были перестроены Ануфриевские ряды, — окончательная перестройка всех деревянных лавок произошла после пожара 1879 года.

Вот в каком виде представляется по архивным данным история главно-рыночной площади. Теперь остается сказать несколько слов о Троицкой церкви.

Троицкая церковь — сначала деревянная — была построена оренбуржцами во время пугачевской осады, когда оренбуржцы уже отчаивались в возможности спасения. В пожар 1786 года она, уже перестроенная в каменную 24 августа 1784 года, сильно обгорела и до 1800 года не могла быть возобновлена и только в 1800 году произошло ее освящение; в 1807 году была построена колокольня, в 1810 году церковь из военной стала приходскою. В 1827 г. 15 мая были заложены приделы, в 1867 г. устроена вокруг церкви ограда. Пожар 1879 года сильно коснулся церкви, причем с колокольни упал большой колокол. 21 марта 1882 года церковь была освящена в третий раз и приняла современный вид.

С 1880 года в церкви Троицы ежегодно — 29 марта — служится историческая панихида по защитникам Оренбурга от Пугачева. Панихида эта установлена по мысли Руфа Гавриловича Игнатьева, историка Оренбургского края. 29 марта избрано потому, что в этот день Оренбург был освобожден войсками под начальством князя Петра Михаиловича Голицина.

Защита Оренбуржцами своего города считалась подвигом, за который город получил рескрипт от Императрицы Екатерины II; рескрипт был дан на имя губернатора. Приводим его заключительную часть:

«Объявляя сие Наше Матерние благоволение верному нашему городу Оренбургу, справедливо разумеем Мы тут первым оного членом вас, господина генерал-порутчика и губернатора, яко мужественным вашим духом и неусыпными трудами — достохвальной пример бодрствования всему обществу подавшему и для того обнадеживаем вас отличною Нашею Императорскою Милостию, повелевая вам в то же время возвестить от собственного Нашего имени и лица и всем в защите и обороне города Оренбурга под вашею командою соучавствовавшим, по мере каждого трудов и подвигов Всемилостивейшее Наше воззрение, самим же жителям городским действительное на два года увольнение их от подушного збора, а при том и пожалование на их общество в нынешней год всего прибыльного чрез откуп збора с питейных домов их города. В протчем пребываем к вам Императорскою Нашею милостию благосклонны. Дан в Царском селе, Маия 1 дня 1774 года Екатерина».